скачать книгу бесплатно
Как дела, пятый «А?»
Ангелина Евгеньевна Романова
Главный герой, от лица которого ведётся повествование, – Женька Шишкин, спортсмен и выдумщик. Он и его друзья живут в провинциальном городе и учатся в обычном классе – «без всяких уклонов и специализаций». Ребятам приходится самостоятельно решать различные жизненные задачи, которые неизменно превращаются в смешные и забавные истории. Познавая окружающий мир «методом проб и ошибок», Женька «воспитывает» младших, учится выступать, работать, оказывать благотворительность и многое другое. Живые, цепкие, бодрые, искренние рассказы о жизни простых мальчишек – наших современников, пропитаны юмором и оптимизмом. В основу рассказов положены реальные события, происшедшие в семье автора.
От автора
Моё трёхкратное родительство – счастье, позволившее тесно соприкоснуться с миром детей. Счастье слушать, наблюдать, сочувствовать, направлять, неустанно поражаться ребячьей находчивости и многочисленным «открытиям», сделанным на пути взросления. Ощущение могучей сопричастности к детству и привело к появлению на свет этой книги.
Благодарю:
Михаила Чиркова, Ольгу Юрлову, Романа Щипана, а также мою семью за содействие и дружескую поддержку
Писать для детей – нужен особый дар. Чтобы интересно, чтобы захватывающе – это можно, но так, чтобы ещё и поучительно и при этом не скучно – вот здесь-то и находится одна из главных составляющих настоящей детской прозы.
Ангелине Романовой удаётся пройти по тонкому льду, создать интересный, движущийся мир подростков без пошлости и агрессии, без скучной морали, добрый и с крепким мировоззренческим стержнем. Показать мир городских школьников таким, каков он на самом деле. В этом нисколько не сомневаешься, когда страницу за страницей поглощаешь истории, написанные от лица Женьки Шишкина. Автор успешно вживается в образ двенадцатилетнего мальчишки, правдиво и уверенно действуя в предлагаемых обстоятельствах подросткового бытия.
Обычные рядовые истории, которые, так или иначе, со многими происходили в жизни, рассказываются доступным, занимательным литературным языком. Отличительной чертой стиля автора является юмор – истории нельзя читать без улыбки.
Рассказы будут интересны не только подросткам, но и взрослым.
Ольга Юрлова,
Председатель Кировского областного отделения
Общероссийской общественной организации
«Союз писателей России»
Наследственность
Привет всем! Давайте познакомимся – меня Женей зовут. Можно Женькой или Жекой – нормально отзываюсь. А вот на «Шишку» – ни за что! Хотя моя фамилия – Шишкин. Но Шишкин – это солидно, почти как Пушкин! А «Шишка» – дурацкая кличка. Вот у меня в спортивном лагере прозвище было – это да! Король – мощно и уважительно. Это из-за танцев – все говорят, что получается неплохо.
Мне – одиннадцать, перешёл в пятый класс. Сейчас лето, каникулы, всё вроде ура-ура, но бывают и огорчения. Они часто с дождливой погодой совпадают – тогда я что угодно согласен делать, но только не читать. Уж такой родился – нечитательный; думаю, в папу – он признает книжки только со схемами. «Наследственность – штука серьёзная, с ней не считаться нельзя», – так мама говорит. Она, наоборот, это дело – книжки читать – страстно обожает и мечтает во мне такой же спрятанный ген отрыть и «нечитательность» в «читательность» переделать. Хм, это не по математике минус на плюс поменять! Поэтому хитрю и всячески отлыниваю.
Я футбол люблю! Футбо-о-ол! Все слышали? Мой дедушка футболистом был. Хотя его ни разу в жизни не видел, но коллекцию генов он мне завещал – будь здоров! Теперь ими горжусь и ношу, как букет на первое сентября, потому что лучше всех друзей «в девятку» забиваю и всех игроков из ведущих мировых клубов знаю: слежу-запоминаю, кто в какую команду перешёл. Это всё благодаря тому, что наклейки собираю, покупаю журналы «Футбол» и ещё спортивные новости смотрю. Про матчи можно не говорить – само собой разумеется. Однажды в телевизионной настройке заблудился, найти не смог, где на другой язык переключается. Так и просмотрел всю игру с комментариями по-итальянски – и почти всё понял, что говорили. Брат с сестрой ко мне несколько раз заглядывали – фыркали да хихикали. А мама как услышала иностранную речь – вошла и села рядом. Смотреть. Вот что значит – дедушкины гены!
Во мне ещё и учительские гены сидят – в маминой родне много педагогов. Но сам пока такие способности никак не проявил – мама мне с уроками помогает. Хотя у неё каждый раз усидчивости не хватает и терпения, как и у меня. Только начнет мне задачу объяснять – на кухне обязательно что-нибудь зашипит! Мама сразу убегает спасать суп или котлеты. Папа тоже всегда за будущий ужин беспокоится и по несколько раз в мою комнату заглядывает, когда мы уроками чересчур увлечёмся. Недавно выход из положения нашёл, два таймера сделал: один – первое блюдо караулить, другой – второе. Только мама всё равно их заводить забывает, но почему-то ругается, когда я рассеянностью страдать начинаю.
Мама объясняет уроки быстро. Мы с ней учебник риторики за три дня прошли; повезло ещё, что только первую часть. Вторую мама потеряла, а потом, когда нашла, – ей эта риторика уже надоела. Вот если бы она была учительницей в нашем классе, мы бы за один год все предметы прошли, которые в школе изучают. Потом бы маме их преподавать наскучило, потому что мне учёба тоже быстро надоедает. Хотя, в отличие от родных, я объясняю друзьям уроки медленно, чтобы как следует самому разобраться. Это, я слышал, в педагогике самое главное.
Сейчас важно, как говорят родители, развивать способности. Я и стараюсь: на футбол хожу и на акробатику, а раньше ушу занимался. Но мама мечтает, чтобы я ещё записался в танцевальный ансамбль, хор, театральную студию, кружок лепки и судомодельный. Потому что, как думают родители, у меня в этих направлениях большие потенциальные способности. Я бы не против – только при условии, чтобы в школу не ходить. Тогда бы целыми днями конструировал, музыку записывал, новые танцы и спортивные композиции придумывал, а то учёба слишком много времени отнимает.
Папа сильно переживает, что его самый важный ген никто из детей не унаследовал. Теперь он эту способность мне искусственным путём привить старается, как культурную ветку к дикой яблоне – только что-то плохо приживается. Ген этот – аккуратность. У папы всё по полочкам разложено: и вещи, и инструменты – и даже мысли в голове. У меня же всё наоборот: то никак не доходит, то вдруг такая идея протуберанцем выскочит – все ахают! А то, что мои вещи всегда не на месте лежат – так это временно. Просто они никак между собой договориться не могут, где им лучше. А я им не мешаю, только нервничаю, когда они со мной в прятки играют. Это объяснимо – рассеянностью я в своего дядю пошёл. Мама рассказывала, что он в детстве по часу мог в одной штанине проходить, если никуда идти не надо было. А неаккуратность у меня – от старшего брата, который клянётся свои вещи по местам разложить сразу, как закончит ремонт квартиры, а так как на строителя ещё только учится, то всё откладывается на неопределённое время.
Ещё я петь люблю – тоже наследственное. Мой прадедушка с войны рояль привёз, розового цвета – ни у кого такого не было. Все на бывшего солдата как на ненормального смотрели. Тогда жили бедно, а он все равно свою мечту осуществил и трёх дочерей музыке выучил.
Одно всех смущает – пою как-то странно. Про себя у меня хорошо получается, красиво, а как запою вслух – и голос писклявый, и мелодия не слушается. Нет, никто мне на ухо не наступал, просто музыкальный слух особенный – внутренний, очень стеснительный.
У нас семья коллекционеров – все что-нибудь да собирают. Папа – бытовые приборы, сестра – одежду и парфюмерию, брат – строительный инструмент и пакеты по углам. И ко мне эта способность по генам перебралась. Чего я только за свою жизнь не коллекционировал – наклейки, журналы разных видов и направлений, игрушечное оружие, автомобили, шахматные фигурки. Сейчас собираю человечков из конструкторов. Что поделаешь, если интересы у всех в семье часто меняются?! Вон, мама всю зиму книжки покупала, а недавно деньги к отпуску коллекционировать принялась. Правда обижается, что я ей в этом направлении развиваться мешаю – часто попрошайничаю, как она выражается. Хотя сестра говорила, что по-научному это красивее называется: «перераспределение бюджета».
Захотел я маме деньгами помочь: решил сам зарабатывать. Организовал бизнес – «Жека и К: продажа человечков и деталей к Лего-конструктору». В моей родне в старину много купцов было, и это придало уверенности. Первую неделю дело у меня неплохо шло, а потом скидками увлекся, вырученные деньги на сладости и игрушки тратить начал. Не мог удержаться. В общем, не получилось из меня бизнесмена. Наверное, гены эти купцовские слишком глубоко сидели. Но мама утешила: не всё потеряно, это была лишь первая попытка – учился быть в роли бизнес-боя.
А я и не отчаиваюсь, потому что от родителей ген оптимизма унаследовал. И это – стопудово!
Как дела, пятый «а»?
Лето прошло быстро, и для меня наступил знаменательный день – первый раз в пятый класс! Первое сентября – праздник особенный, все такими важными становятся: и дети, и взрослые.
Вышел на улицу – природа радостью так и светится! Значит, тоже заранее готовилась свою осеннюю красоту показать. Лучи солнца среди редеющих прядей берёзок игру устроили; небольшой ветерок подбадривает, гладит щёки, балуется с воздушными шариками и цветными ленточками; небо с утра до голубизны начищено. Красотища!
На пешеходных переходах яркие «зебры» и указатели так и хвастаются макияжем. Машины добрые-предобрые, со включенными фарами, почти пешком ходят, раскланиваются перед каждым школьником: мол, понимаем, на важное дело направляетесь – проходите, пожалуйста!
Меня тоже с почётом пропустили, даже вместе с попутчицей. Пожилой «жигулёнок», видно, оторопел от изумления и застрял на перекрёстке, наблюдая, как старая тётка-ворона пешком в сторону школы направилась: через дорогу, важно ступая, переходила, а в клюве большой кусок колбасы держала.
«Дети в школу улетели, а завтрак забыли!» – пронеслось в моей голове, и я шутливо затопал ногами, но птица посмотрела с укоризной, и баловаться расхотелось.
С утра на встречу с одноклассниками настроился. Все-таки хорошо, что нам лето друг по дружке соскучиться позволяет! Шагал в новых кроссовках – и не знал, кем больше любоваться: собой, таким стильным, или друзьями нарядными. Только головой успевал вертеть и повторять, как попугай: «Привет! Привет! Здорово, дай пять!»
Я учусь в самой классной школе нашего района; туда многие хотели бы записаться. Её и брат мой закончил и сестра в одиннадцатый класс пошла, а мама – так вообще в тринадцатый! Ей за это приз надо дать – за усидчивость на родительских собраниях. И сертификат красивый, так как теперь у неё четыре начальных образования, почти три средних и одно высшее. На вопрос « чем занимаешься?» любит шутить: «Повышаю квалификацию!»
Наш пятый «А» – обычный, без всяких уклонов. Ребята добрые, новеньких хорошо принимают. Вот и сегодня трое пришли: два мальчика и девочка. Свободные места за столами ещё есть – приходите, мы и по трое сидеть можем, и на полу, и на коленях друг у друга, и на плечах. Можем и место уступить, нисколько не жалко – садитесь, пожалуйста! И договоримся без проблем: если тот, кто за столом, – пишет, то другой, которому место на плечах досталось, потом у него скатает, а на следующем уроке поменяются.
Как представил такую картинку – сразу весело стало! Я от природы такой – с воображением! Если на уроке вдруг неинтересно становится, представлю что-нибудь или историю придумаю – скуку сразу как рукой снимет!
Девчонки наши за лето изменились – не узнать! Такими дылдами стали! Некоторые мальчишки им вообще до подмышек. Например, я. Получается, я в классе самый маленький. И почему придумали построение начинать с высоких? Если бы по успеваемости выстраивали, то я бы на физкультуре в самом начале стоял. Как-никак, с шести лет спортом занимаюсь. Про остальные предметы пока умолчу; надо надеяться на лучшее!
Ещё вчера твёрдо решил, что буду в школе внимательно слушать и тщательно запоминать. И учиться будет легче, и для истории пригодится. Личной. Так мы с мамой решили, когда к сегодняшнему дню готовились. Вот на всякий случай и таращусь – чтобы ничего не пропустить. А вдруг потом придётся сочинение писать или литературный дневник? Сестра сказала, что такое в средней школе случается, а брат советовал приобрести диктофон или кинокамеру.
У нас новая главная учительница, «классный руководитель» называется; по-простому – Ирина Васильевна. Она молодая, серьёзная и сильно взрослая, стоит за нами на линейке и совсем не улыбается. Пришлось извертеться, чуть голову не свернул, её разглядывая. Ничего, красивая! И загадал: «Хоть бы доброй оказалась!»
Об этом продолжал думать и на «уроке знаний», когда новая классная после коротенькой вступительной речи и пробежки по правилам учащихся принялась диктовать расписание уроков. Хотя сегодня была среда, учительница начала почему-то с понедельника, а когда дошла до четверга, у меня рука уже сильно тормозила и мстительно намеревалась отвалиться с непривычки. Неужели так и будем писать, писать и писать? Пожалел, что лето быстро закончилось. И, видимо, не я один так подумал, потому что Сашка Белых сразу же поднял руку и спросил с надеждой в голосе:
– Ирина Васильевна! А разве в школу мы в следующий раз только в понедельник пойдём?
Все захохотали. А молодая учительница даже не улыбнулась и ответила испуганным голосом:
– Нет, что вы, завтра по расписанию пять уроков!
Какое разочарование! Неужели нельзя было постепенно к учёбе приучать: первый день – урок знаний, второй – два урока знаний, третий… и так далее?!
Заглянул в блокнот Ксюши, соседки по парте. Она выводила кривыми буквами: «рассписание». Толкнул локтем:
– А почему ты две «эс» написала? – хотел показать, что не всё забыл за каникулы.
Но Ксюшка, та ещё штучка, хоть и запылала щеками, но языком отбрила начисто:
– Корень «спис», дурак! У тебя списываю потому что!
Сразу видно: две «дэ» – дылда и дура! Но вслух не произнёс – и правильно, потому что уже через пару минут мы с Ксюхой разговорились, и она великодушно пообещала подарить красивую фенечку.
Классная тем временем принялась оглашать список новых учителей: Людмилы, Татьяны, Галины, Светланы, Николаевны, Михайловны, Петровны. У меня сразу всё в голове перемешалось: какое отчество к какому имени приставить? То ли дело в начальной школе! Все предметы одна учительница вела, Элеонора Сигизмундовна, – за четыре года кто не запомнит?
Урок наконец-то закончился, и мы, счастливые, выбежали во двор. Там уже галдели мальчишки из филологического «в», которые без устали хвастались, что у них класс круче нашего: им будут преподавать литературное краеведение, литературную историю, литературную математику или что-то типа того – всерьёз литературное. А вот нам бы физкультурная литература не помешала! Но наши «ашки» и без этого не оплошали: прямо в парадной форме пошли на спортивную площадку играть в футбол и разбили противных «вэшек» с колоссальным счётом. Я в воротах насмерть стоял, ни одного мяча не пропустил!
Расходиться по домам не хотелось, и большая половина класса осталась на школьном дворе. Жека хвастался южным загаром и новыми конструкторами «Лего», подаренными щедрой бабушкой. Кирилл рассказывал о загородном лагере, а девчонки вообще трещали как сороки, прыгали, толкались и хохотали без умолку.
Я показал мамин подарок – освежитель для рта. Небольшой такой флакончик, жаль, быстро закончился: дал попробовать сначала Саше с Кириллом, потом Кристине и Даше, а расщедрившись – всем кто попросит. В результате все пыхали друг на друга мятной свежестью и были похожи на мультяшных дракончиков.
К нам начали подходить учителя, и каждый задавал какой-нибудь глупый вопрос:
– Что вы тут делаете? Почему такие грязные?
– Идите домой, родители ждут!
– Это что, нынче такие пятиклассники пошли?! Кто у вас классный руководитель?
И так должно быть ясно, что ребята играли в футбол, за лето соскучились и ещё не наобщались, а родители, как обычно, на работе. Неужели учителя забыли за лето, что дети могут шуметь и их бывает сразу много?! В конце концов, мы всё-таки послушались совета и отправились в парк на аттракционы – ловить экстрим на «праздничные» деньги, выданные родителями.
А на следующий день мы увидели нашу родную первую учительницу. Она плавно ступала по коридору, а сзади семенил выводок маленьких первоклашечек в белых рубашках и кофточках. Такие смешные мальчишки и крошечные девчонки, словно подарки, украшенные ленточками.
Элеонора Сигизмундовна повернулась к своему нарядному галдящему шлейфу но, заметив нас, заулыбалась и замахала рукой:
– Как дела, пятый «А»?
И тут нас всех будто прорвало: завопили, загалдели, а девчонки бросились её обнимать. А мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы куда-нибудь увели малышей, и учительница была только наша, как раньше, в четвёртом. Но пересилил себя и закричал вместе со всеми:
– У нас всё нормально! Будем на переменах приходить в гости, не скучайте!
И первым убежал. Привыкать к новой школьной жизни в загадочном «среднем звене».
Презантация
Я, скучный и встревоженный, сидел над тетрадкой в линейку и активно морщился. Эх! Недавно ходил с гордо выпяченным пузом и радовался, что учусь не в начальной школе… И до того мне этот средний возраст нравился, что за первый месяц успел получить восемнадцать замечаний: пять устных и пятнадцать письменных.
Учиться в пятом классе вначале было совсем несложно, даже легче, чем в четвёртом – сплошное повторение. Но вот со вчерашнего дня брык – и начались обещанные трудности. По русскому языку задали приготовить презентацию на выбор: о своей малой родине, о квартире, где живёшь, или о семье.
Вот если бы по «инглишу», так для меня это – раз плюнуть: с третьего класса задают творческие работы. Это делается просто: берёшь образец, немножко переставишь слова, пересыплешь тонким слоем новых предложений, вставишь картинки, оформишь обложку, и – на печать. Проект готов. Но чтобы презентацию на «великом и могучем»?!
Чтобы долго не сомневаться, протыкал пальцем считалку: выпала тема о малой родине. Чего по ней написать? Решил взять помощь друга. Архип, пыхтя в трубку, сказал, что идёт на тренировку по футболу и о чём будет писать, ещё не думал. Саня Белых счастливо завис в новой «стрелялке» и отложил все дела до вечера. Ясно – ждёт помощи старшего брата.
Что же делать? Раз пять подтянулся на перекладине, попробовал сделать рондат-фляк*, но свалился – места в комнате маловато. Включил телик, попал на «Симпсонов». Весело живут, никаких презентаций! Заболеть что ли, как мама? Нет, не хочется! Не люблю кашель, сопли, а понарошку не получится, уже пробовал – родители живо раскусили и на тренировку выгнали.
Вернулся с работы папа. То есть, сначала в дверях, не торопясь, возникло велосипедное колесо, следом – огромный пакет, и только потом – знакомая бейсболка.
– Как самочувствие у мамы? – бросил он с порога и, не дожидаясь ответа, крикнул. – Жена! Я купил тебе лекарства от двух видов кашля – от сухого и мокрого! Сама решай, что тебе больше подходит! – И, заметив моё появление: – Жень, ты маму кормил? Небось, опять одними книгами питается?
Я заверил, что приложил все усилия по рекламе и приготовлению яичницы, и попросил, опережая ритуал раздеваний-умываний:
– Пап, помоги с русским, а?!
Из-под козырька раздалось пыхтение, потом два строгих глаза прошлись по мне сверху вниз наискосок. Ни слова не говоря, папа отвязал от багажника свёрток и сунул мне в руки. Там оказалось гигантское кашпо.
– Это что?! Горшочек для баобаба?
Папа довольно усмехнулся, хозяйским взглядом окинул подоконник и, удовлетворённый, провозгласил:
– Денежное дерево будем высаживать. Для материального благополучия семьи. Как сделаешь уроки – сбегай в «Цветы» за землёй, и только затем перешёл к моей проблеме. – Сочинение задали?
– Презентацию.
– Понятия не имею, что это такое! – откровенно признался папа.
– А говорил, что в Сэсээре хорошо учили! – вырвалось у меня.
Лицо папы покраснело.
– В Сэсээре?! – взревел он, будто огнедышащий дракон, и отчеканил по слогам: Эс-эс-эс-эр – так наша Родина называлась! Понятно?! Иди – учи историю! И ушёл, хлопнув дверью, на балкон. Курить и расстраиваться. А может, наоборот, успокаиваться – там телевизор есть, маленький.
Эх, я! Забыл, что СССР не склоняется. Мы с Машкой уже в другой стране родились – в России, а брат и мама с папой – ещё в Советском Союзе. У них другая жизнь была, не похожая на теперешнюю. Я во втором классе старые фильмы любил смотреть и всерьёз думал, что раньше вообще цвета не было, раз кино чёрно-белое. Как-то сказал об этом вслух – родители животы надорвали! А чего смешного?! Я в то время не жил.
Повертел в зубах ручку, поковырял в носу, посмотрел в окно и пошёл за помощью к маме. Она лежала на диване, укутанная по самый подбородок в одеяло, и изо всех сил старалась побыстрее выздороветь по специальному, ею изобретённому рецепту: держала перед носом книгу и выращивала в себе хорошее настроение. Голоса у мамы совершенно не было, а чтение попалось смешное, поэтому с дивана то и дело раздавались странные звуки: отрывистый кашель вперемежку с сиплым бульканьем и хриплым хихиканьем.
Взглянув на мою деланно-печальную физиономию и выслушав сбивчивое объяснение о том, что нужные мысли для написания домашней работы задерживаются, мама протянула руку помощи: пошарила рукой под одеялом, извлекла оттуда взъерошенную газету и натужно прохрипела:
– Вот, вдохновись: там бывают интересные статьи о вятских достопримечательностях.
Со вздохом развернул предложенную «шпаргалку». На первой странице довольно замысловатым языком говорилось о необходимости переименовании нашего города из привычного Кирова в исконную Вятку.
– Ма-а-а, а почему так не сделают, если другим городам уже давно прежние названия вернули?
Мама подняла голову от книги и ответила натужным шёпотом:
– Потому что вятские – особенные! Не такие как все: раз везде переименовывают, значит, наши «прынцыпиально» так делать не будут! Когда всё успокоится, тогда и переименуют! Или оставят всё по-прежнему – одно из двух!
Листая газету дальше, я нашёл кучу доказательств уникальности нашей малой родины.
Везде мягкими и пластмассовыми игрушками пользуются, а на Вятской земле специально лепят дымковскую, глиняную, быстро-бьющуюся. В других городах для удобства туристов экспонаты в центры привозят, а у нас сказочный городок за сто пятьдесят километров строят. Чтобы добираться туда было не просто так, а сносив три пары железных сапог: сначала на поезде, потом на автобусе и, наконец, на тракторе. Желающие взглянуть на таинственный подземный ход, тайком его откапывали – а перед приездом главы государства все водосточные колодцы, наоборот, закатывали под асфальт.
Полистав газету дальше, наткнулся на коллекцию скучных жалоб о плохих дорогах и отсутствии асфальта на тротуарах. Наверное, это тоже делалось специально. Ямы нужны для чего? Чтобы разводить лужи! Все знакомые ребята на них тренируются: малыши глубину меряют, кто постарше – в длину прыгают. Почему, вы думаете, мой результат с места – два метра двадцать сантиметров? Лужевая школа! Хотя, если честно, очень хотелось, чтобы в каждом квартале были спортивные площадки. Футбольные, баскетбольные, волейбольные, теннисные – на любой вкус. Как в американских фильмах. А при школах бассейны или аквапарки! Все ребята тогда спортивные были бы!
Вот вырасту – этим и займусь: сначала на строителя выучусь, а как новый спортивный комплекс построю – на тренера, чтобы там работать.
На развороте газеты важно восседало интервью с заезжими артистами, которые всячески восторгались нашей архитектурой и тщательно сохраняемым особым вятским говором, радовались, что в Кирове проживает множество изумительно своеобразных людей, которых мало кто знает по причине их тотальной стеснительности, также являющейся чертой местного национального характера. Например, картины, оказывается, можно не только рисовать, вышивать крестиком или вырезать из дерева, но и собирать из разноцветных спичек, фигурно забитых гвоздей, засушенных растений или разноцветных тряпочек.
Я отложил газету, подошёл к окну и взглянул на знакомые просторы совершенно другими глазами. С высоты седьмого этажа нашей древней девятиэтажки, поселившейся когда-то на самом высоком из семи холмов, родина показалась не такой уж и малой. Лохматые облака беспечно проносились по кроткому голубому небу, а под ним, растянувшись до самого горизонта многочисленными коробками новых и старых домов, щедро украшенный букетами осенних деревьев, дышал город.
Часть его была родным кварталом. Недалеко за деревьями пряталась моя школа, прямо напротив окон краснел купол Дворца пионеров, окружённый курганами-памятниками, блестела умытая дождём дорога. Из окна кухни передавал привет двор с раскидистыми тополями и одинокой «хлопалкой», бывшей попеременно то воротами, то турником; громоздкий гараж, на который любили забираться зимой и прыгать в снег, закручивая лихие сальто.
«Пожалуй, о малой родине – слишком трудная тема, напишу лучше про нашу квартиру, – подумал я. – Она тоже супер-особенная: из всех четырёх окон линия горизонта видна! И назову презентацию: «Родная квартира или офис номер двадцать три»!
