скачать книгу бесплатно
11 сентября
Я сидел в своей гостиной, курил трубку, скучая, когда вдруг раздался звонок телефона. С этого звонка началась цепочка событий, которая в корне изменила мою жизнь. Да что там говорить, я до этого звонка и не жил вовсе, как выяснилось, а играл в компьютерную игру, прекрасную из игр, созданных Творцом. Но тогда, вдыхая ароматный вишнёвый дым, я даже не догадывался о том, что весь этот мир, знакомый мне с рождения – просто игра, симулятор.
Я нехотя, нащупал левой ногой упавший со ступни тапочек, вдел в него пальцы, подошёл к аппарату и взял трубку, – алло, Эммануил слушает Вас, говорите…
– Эммануил, не удивляйся и не пугайся, это Творец – раздался в трубке голос, с тембром, который насладил все мои давние желания. Это были те частоты, которых тщетно искал и жаждал я всю свою сознательную жизнь. И, несмотря на абсурдность утверждения на том конце провода, я понимал – это действительно так, со мной говорит Сам Бог. Я почувствовал, что Бог не только слушает меня в данную минуту, а пред Ним как на ладони я, со всеми моими низменными мыслями, интересами, побуждениями, планами провести этот отпуск на Мальдивах, заложенными объектами в Перу, покупке новой компании в Монреале, расширении бизнеса в Мюнхене, закрытием департамента в Канаде, хирургической операцией на суставе в Израиле будущей весной, – и прочей ерунде, которая до сего момента казалась мне такой значимой. Я чувствовал, что пред Богом разложены все мои движения сердца, поступки, намеренья в каждый миг моей жизни. И Он видит всю мою жизнь не в динамике, как она прошла, а одним взором. Не дай Вам Бог, хоть раз испытать это состояние, позора, провала, тщетности существования и одновременно полной беззащитности и зависимости от Того, Кто создал Вас. В моём ухе ещё звучало окончание Его приветствия, а я уже был уничтожен, разбит, взвешен на весах и признан негодным. Всегда представлял себе эту встречу в розовых красках – трубный звук, ангелы, Свет, радость, объятия. Все мои представления о Творце были опрокинуты и перевёрнуты с ног на голову. Я даже не знал, что ответить, дар речи был потерян в замешательстве. Я понимал, что я должен ответить немедленно своему Создателю, но не находил ни одного достойного Его слова. Он пришёл мне на помощь, – Эммануил, я понимаю твоё замешательство, не каждый же день ты разговариваешь с Богом Живым. Я приглашаю тебя на ужин со Мной сегодня в 19:00, карета будет ждать тебя во дворе.
Я почувствовал, что не могу даже возразить или подумать о возражении, – вляпался, – метнулось в голове, вслух я сказал, первое слово Богу, – да! И сразу же понял, что Бог услышал: «да, уж вляпался». Но мои мысли о Боге и Сам Творец, как говорится, не одно и то же. Снова, заполнив все мои пустоты, Творец ответил, – мне приятно, Эммануил, что ты не отказал Мне, до встречи.
Глава вторая: полёт к Чертогу
12 сентября
Как я предстану пред Творцом, – эта мысль занимала меня весь период времени до того момента, как в дверь ровно в 19:00 позвонили. Ни одна внешняя одёжка не отразит торжественности момента, – понимал я, – ни что не будет соответствовать Ему, в чём же мне явиться на этот званый ужин? – мысли крутились вокруг одного и того же. В конце концов, я остановил свой выбор на лиловом фраке, и белоснежной сорочке. Я открыл дверь. Водитель роскошного белоснежного Кадиллака Fleetwood Series 60 в серебристо-чистом камзоле и белоснежных перчатках, подал мне руку, и проводил меня на заднее сидение. Взревел мотор, и мы взмыли ввысь. Набор высоты ощущался лёгким закладыванием ушей, но это было только первое восприятие. Изменялись все мои органы чувств: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Я становился всё менее восприимчивым к привычной картине мира, она как бы смазывалась. Водитель обратился ко мне, но уже не посредством речевого аппарата, информация проникала в меня непосредственно, я даже не могу объяснить и передать это на нашем обычном языке. Будто его мысли я ощущал в своей голове как свои, но на много яснее, чем свои, и при этом индивидуальность моя и его не терялась, хотя при этом, я не мог различить его границы и свои границы. Водитель был внутри меня, и как я понимал, где его действие, а где моё, до сих пор остаётся загадкой. Мы были одним целым, но при этом различимы.
Здесь я буду описывать наш духовный бессловесный диалог в земных понятиях. Хотя с момента притупления обычных органов восприятия материального мира, у меня открылись новые органы в иной мир, назовём его духовным.
Водитель спросил, – Эммануил, ты даже не позвонил управляющему, и не распорядился отменить завтрашнюю встречу в Монреале, это осознанный поступок?
– Откуда он узнал, – мелькнула мысль, а сказал я что-то вроде, – да какая теперь разница, я чувствую, после этого ужина всё прошлое перестанет для меня иметь прежний смысл, если вообще останется по возвращении. Да и Возможно я вернусь уже в совсем иное измерение бытия.
– Ты разве не заметил, как мои слова рождаются в тебе? Я Эльтовшмахохма – заполнил всё пространство во мне Светом ангел, которого, я воспринимал на земле водителем божественного кадиллака.
Полная ясность и отсутствие любых вопросов заполнили всю мою сущность, высшее из испытываемых мной блаженств. Свет, радость, любовь полыхали мной, эйфория захватывала оргазмами. Описывая это любыми средствами языка этого мира, выходит пошлость, перечитываю, и вижу тщетность передать состояние словами. Возможно, как-то удастся узреть что-то меж букв.
Когда я обращал свой взор на себя частного, вне Эльтовшмахохма, я чувствовал свою низость, невежественность. – На что я потратил свою жизнь, чего я достиг, я нищ и тщетен, во мне нет ничего, что имеет ценность, я собирал прах, копил шелуху, а единственное имеющее ценность – это Свет, который теперь заполнял меня. Я был только погружён в этот Свет любви, радости и счастья, и чувствовал, насколько я несовместим с этим Светом. Этот Свет как бы выявлял моё различие с ним, и всю мою ущербность.
Два ощущения – Света и наслаждения от него с одной стороны, и недостоинства быть в этом Свете – с другой, чуть не порвали меня.
Эльтовшмахохма вовремя вынул меня из внутреннего раздирания, сказав во мне, – Эммануил, просто наслаждайся Светом, ты гость, не противься свету, в нём перегорит вся твоя шелупень, останется только то, что достойно восприятия Света, вы люди называете это душою.
– Вот и конец, – промелькнуло во мне, – душа разделяется с телом.
– Не бойся, – Эльтовшмахохма, улыбался мне, если это ощущение можно назвать улыбкой, и заполнял меня уверенностью, что мне не грозит никакой опасности.
И вот перед нами появились врата Небесного Чертога Творца. Это не здание в материальном смысле слова, но красота ощущения от этого Творения НЕОПИСУЕМАЯ. Я весь отдался ощущениям великолепия Славы Божьей.
Глава третья: у трона Творца
13 сентября
Всё окружающее меня было ярче, ощутимей, нежели материальное. Ощущения распирали меня. Эльтовшмахохма теперь настолько преобразился, что я не мог взглянуть на него, Свет, пропитывавший его, имел свойство наполнения, любви, радости, и блаженства, тишины и ясности. Войдя во Дворец Творца, я испытал состояние тишины ума и осознанного состояния наблюдения. То, что я видел и ощущал, перестало сопровождаться внутренним комментатором, я просто видел всё как есть. Никто во мне не сомневался, – мол, как такое возможно, приближающийся к Свету в таком неподготовленном состоянии как я должен быть опалён, но я не сгораю. Ни одной мысли в голове – лишь чистое восприятие. Сейчас, когда я перекладываю те ощущения в язык символов материального мира, у меня рождается в голове тысячи вопросов, комментариев, опровержений, хотя их и сопровождает то же ощущение жжения в области груди и благости, заполняющей моё существо. Ясность есть, но тишины ума, подобной той, что накрыла меня во Дворце Всевышнего, сейчас нет. Ведь я слышал необычайной красоты музыку, но она не уносила меня, а сопровождала, наслаждая. Тысячи невообразимых птиц наполняли пространство, но я не разбегался взглядом. Всё было так естественно и гармонично, что во мне не возникало охов и ахов, заламываний рук и восторга, просто тихая радость, тёплое ощущение наполненности и отсутствия желаний, сплетённое с благодарением Создателю и признательностью за этот приём и новые ощущения. Эмоции во мне будто стихли, и начало раскрываться, что-то, чего я не ощущал в мире материи, какое-то шестое чувство заполнило меня всего. Это чувство разделялось условно на духовное зрение, духовное обоняние, духовное слышание, духовное осязание и духовный вкус. Все оттенки ощущений не подобны земным, они иного рода, ясные, целостные и одновременные, к тому же очень ярко выраженные. Эльтовшмахохма проводил меня к креслу Творца, я не смел поднять на кресло глаз. Из кресла ко мне тянулось благоухание, материнская забота, я чувствовал защищённость, желание быть, творить, радоваться, дарить, танцевать, петь, смеяться. Но эти желания не были подобны земным, в них не было жажды и страсти, это было естественным, и спонтанным ощущением, не захватывающим эмоциональную сферу, а что-то новое, растущее во мне.
Глава четвёртая: первое блюдо
14 сентября
Ясность, в которой я пребывал, не была потоком мыслей, то, что появлялось во мне, уже не нуждалось в ментальном пережёвывании, оно мгновенно осознавалось приятием без рассуждений. Не было процесса появления букв на чистом листе моего сознания, истины, которые без слов дарил мне Творец, становились моими. Это высшее наслаждение – принятие дарения Творца. Я понимал, что Творец наполняет-угощает меня тем, что я всю свою жизнь искал, хотел бессознательно, то, из-за отсутствия чего, я так долго страдал. И это угощение делает меня зависимым от Него. Принимая отдаваемое мне Творцом, я заполняю и расширяю свою способность и желание получать, и моё эго растёт. Я понимал, что то, что я беру, ради подпитывания своего эгоизма в присутствии Творца, ещё больше умоляет меня, делает меня ещё более подчинённо-несвободным и более низким. Но и отказываться от угощений Хозяина пира я не мог. Я понимал, что мне нечем будет Ему ответить, что мы не на равных, что чем больше Он меня угощает, тем больше становится это неравенство. В земном плане бытия подобное осознание вызвало бы нестерпимое страдание. Несоответствие Творцу могло бы отразиться такой болью, что я малодушно пытался бы всеми правдами и неправдами избегать даже мыслью подняться к Создателю. Именно этим я и занимался всю земную жизнь, занимая себя делами, самосовершенствованием, заботами, успешностью, достижением каких угодно целей, лишь бы не вспомнить о той бездне, что разделяет меня и Творца.
На ужине же ясность и очевидность того, что я могу подарить Творцу своё приятие Его благости, не ради своего эгоизма и желания получить, а ради того, чтобы доставить Ему наслаждение. Теперь я вкушал каждое блюдо ради того, чтобы сделать приятное Хозяину. Творец отозвался во мне благодарностью за понимание. Неописуемое чувство взаиморастворённости с Творцом возникло и заполнило всё Наше существо, и я начал терять границы самости. Теперь «моё» эго работало на Творца, оно было занято желанием насладить Творца. По сути, переставая быть «эго» – отделяющей «меня» от «всего» силой, жаждущей использовать всё и всех, не исключая Творца, ради насыщения себя. Первое блюдо ужина – открытие: моё желание получить от Творца должно быть использовано с одной единственной целью, насладить Творца, т. е. подарить, дать Ему наслаждение. Он, как дающая сила наслаждается от того, что наполняет меня.
Глава пятая: Святая Святых
15 сентября
Угощениям Творца не было конца, я наполнялся и расширялся в любви. Создатель встал из-за стола и провёл меня в Святую Святых, у Творца она не была отделена от Гостевой, в которой Он угощал меня. Сев в позу лотоса, Творец предложил и мне сложить руки в намастэ. Для меня в тот миг не возникало неожиданности, но сейчас, я, пытаясь описывать духовный мир словами этого мира, используя аллегории, не могу понять, почему Он выбрал позу лотоса. Для меня полная неожиданность – Творец в позе лотоса, но пишу, как было, не прибавляя своего видения и своей оценки. Как только мои руки соединились ладонями перед солнечным сплетением, я увидел множество полок по стенам Святилища.
– Создатель, – вырвалось из меня изумление впервые с момента пребывания в Божественном Чертоге, – что за маски на этих полках?
Наполняющий всё моё существо голос Творца (напомню, мы не произносили слов, в материальном смысле речи) ответил, – это те образы, которые Я принимаю в тварном мире. Ведь ты знаешь, что Я могу проявлять Себя в доступном тебе мире лишь в совокупности Сил. Я могу наряжаться злом, чтобы подталкивать тебя к выходу из материального мира, в котором ты увяз и утвердился. Если Я буду только дающим, это развратит тебя, ты будешь всё время желать насытиться за Мой счёт, и никогда не пожелаешь уподобиться Мне, стать отдающим.
– Как же зло может быть от Тебя? – в моей голове не укладывалось это, и я чуть не рухнул сомнением с Небес.
– Все силы, которые проявлены в этом и всех других мирах, а их несколько, не только материальный и духовный, все силы имеют один источник, Эммануил, – улыбнулся Творец. – Всё что ты можешь ощутить создано Мной для твоего свободного восхождения из состояния «желаю получить» в состояние «отдачи». Подобие Мне ты достигаешь именно в проявленной бескорыстной отдаче. Суть твоего предназначения, Эммануил через отдачу уподобиться Мне, подняться до Моего чертога «усилием» своим свободным изъявлением. Когда ты сбиваешься с цели своего существования, Я «кнутом и пряником» возвращаю тебя к восхождению. Все эти маски необходимы Мне, чтобы напоминать тебе о цели твоей жизни, что она сосредоточена не в мире материальном. Скажу тебе более, материальный мир – та самая помощница, Ева (Он протянул ее и сделал сильный нажим на а) которая отражает тебя внутреннего. Весь материальный мир находится внутри тебя, Эммануил. Но он – лишь аллегория, позволяющая тебе понять свои координаты относительно главной линии восхождения (получение-отдача). А ты стал использовать этот инструмент восхождения к Мнеуподоблению как единственную реальность и в этой иллюзорной реальности ты стал желать получать за счёт других, даже Меня ты хочешь использовать для получения…
Я перестал воспринимать, почувствовал внутреннее сопротивление Его словам, стал всё больше и больше твердеть в этом противостоянии. Стали появляться стены материального мира, моё сердце ожесточилось, мои мысли обрушились на меня лавиной, я почувствовал плоть и… оказался в своём особняке, в лиловом фраке.
Я испытывал ощущение потери чего-то само важного в жизни, и эта потеря ничем из мира материального не могла быть восполнена. Более того, всё в этом материальном мире сделалось мне чуждым, ненавистным и не заслуживающим внимания. Я сложил руки в намастэ, сел в позу лотоса и стал плакать о потерянном мной Творце.
Глава шестая: 42 лунных цикла
16 сентября
Ужин с Творцом на 180 градусов перевернул мою жизнь. Потерю блаженства испытанного мной в Чертоге Творца я не мог заполнить ничем земным. Мой управляющий позвонил мне и сообщил, что уже прошло 42 лунных цикла как я не являюсь на правление компанией, и совет директоров отстранил меня от дел, оставив в моём подчинении небольшую группу сотрудников в Мюнхене. – Неужели более трёх лет, я ни разу не поинтересовался своим бизнесом? И ведь действительно, после возвращения от Творца, вся жизнь стала восприниматься как пейзаж, мелькающий за окном экспресса. Я двигался к Творцу, но как же далеко до Него Недостижимого. Эта светлая печаль занимала меня всего. Я страдал от того, что не заполнен Его Светом, и только этого наполнения жаждал. Да, я переехал в Мюнхен, пять дней в неделю ездил на работу, составлял планы, распределял задачи меж подчинёнными, словом, руководил. Летал во Францию, Рим, Прагу, Магдебург, посещал удивительные экскурсии, ел экзотические блюда, спал, даже ходил на прогулки. Но всё это было фоном к главному, занимающему всё моё существо, занятию – поиску пути обретения блаженства в общении с Творцом.
За эти три года, я понял, что необходимо выделить полчаса в каждом дне, который я посвящал «сидению» с Творцом. Поделюсь этим опытом. У меня это было время незадолго перед сном. Я садился в кресло лицом к белой стене, и повторял «Творец, я люблю тебя». Сидел я с открытыми глазами, наблюдая стену. Всё моё внимание было сосредоточено на повторении фразы, а также на том, чтобы между мной и стеной «ничего» не возникало. Никакой мысли. Как только я «терял» стену, я возвращался и снова наблюдал, повторяя «Творец, я люблю тебя». Это занятие я повторял каждый день. Чтобы не происходило «за окном» моей жизни, ежедневно полчаса, а впоследствии и час я посвящал «сидению» с Творцом. Вскоре у меня возникла внутренняя необходимость выходить за пределы обыденного уклада жизни. И тогда я стал хотя бы один выходной полностью освобождать от повседневных забот. С утра, я вставал, надевал удобную обувь по сезону и по сезону одежду. В дорожную сумку укладывал еды на весь день, заваривал в термос травяной чай. Выходил из дома и отправлялся в ближайший лесопарк, притом в ту его часть, которая обычно не была занята пикниками, лыжниками, или собирателями грибов-ягод. Находил полянку, расстилал плед и ложился наблюдать проплывающие облака. В ливень я надевал плащ-палатку и смотрел на струящиеся по ветвям деревьев капли. В холод, я просто бродил по лесным тропам, иногда проваливаясь по колено в глубокий снег.
Глава седьмая: сретенье (встреча)
17 сентября
Однажды, я по своему обыкновению отправился в лесопарк и «сидел» с Творцом на полянке, наблюдая движение ветвей клёна под потоками ветра. Это было в день иудейского праздника символизирующего выход из бренного мира фараона в духовный мир. Кажется, этот праздник называется песох или исход. И вдруг необычайная тишина наполнила моё сознание, мысли исчезли, и я почувствовал Его присутствие. Свет хлынул на поляну, и её очертания стали растворяться. Я заметил это по исчезновению ветвей перед моими глазами. Ветви не заслоняли мыслеобразы, как это обычно случалось, когда, я наблюдал дома стену, а я перестал видеть деревья, небо, этот мир. Вместе с парком исчезло пение птиц, и пропало ощущение тела. Всё моё существо наполнилось Светом. Это был Он, долгожданный Творец, я стал ощущать Его в себе. Тогда в Его Дворце, я понимал, насколько я не способен удержаться в духовном мире. Я понимал, что хочу из своего ада созерцать Его Рай, и потому ниспадение в этот материальный мир было неизбежным. Теперь мне предстоял путь восхождения. Но как трудно было восходить день ото дня без ощущения Небесного. И вот, Творец вновь посетил меня. Я заполнился Им, безграничность восприятия всего без пространственновременных категорий блаженным наслаждением откликнулась в моей душе. Творец говорил мной во мне. Это не было диалогом обычного комментатора во мне, пересказывающего всё увиденное, услышанное, ощущаемое, с добавлением своих замечаний по поводу происходящего. Это было состояние ясности, как бы срывающего пелену с моего нового чувства восприятия реальности. У меня открывалось измерение духовного, и в этом измерении, непередаваемом на образы этого мира, я «видел».
Глава восьмая: обед на лужайке
18 сентября
Творец внутри меня предложил мне разделить с Ним трапезу. Я достал из сумки термос, налил две чашки себе и Ему, преломил пряник. Творец радовался появившейся во мне отдаче, желанию дарить. Мне радостно было наслаждать Творца. Наш обед начался с взаимного наслаждения. Творец наполнял меня, расширяя во мне духовный мир, а я прозревал всё глубже. Духовная ясность и яркость восприятия, раскрывающегося мне, была явной. Восприятие новым органом чувств было в 144 раза мощнее и несомненней всех земных восприятий. Духовный мир был во столько же раз явней, во сколько материальный мир реальнее любого сновидения. Зная, что Творцу нравится меня наполнять, я оказывал Ему наслаждение принятием Его даров в себе ради того, чтоб сделать Ему приятное.
Я был не проявлен, – начал Творец. – И тогда я создал Великое зеркало, отражающее Меня. И в этом Зеркале Я осознавал Себя. Но вскоре этого инструмента стало Мне мало. Совершенство, отражённое в Зеркале, не имело развития и движения. Тогда Я создал время, а вместе с ним и несовершенство. Я создал миры, проходя которые несовершенство свободно могло продвигаться, обретая всё большее совершенство в подобии Мне. И Я создал Свет, который помогал продвигаться несовершенству ко Мне. Несовершенство разбило Зеркало на тьму частей, и в каждой отражалось Моё свойство. Но разрозненные части только в единении могли обрести Мой Свет и подняться на ступень ближе ко Мне. Это единение, я назвал Любовью – т. е. желанием одной части Меня наполнить пустоты-желания другой части Меня. Я создал возможность, как приближаться ко Мне вплотную, уподобляясь Мне в свойстве дарения-отдачи, так и возможность удаления от Меня, развитием «своей» частной индивидуальности в желании получить. Несовершенство начало своё путешествие по мирам. В самом дальнем от Меня мире, мире материи каждый осколок Зеркала видел себя, через остальные кусочки Зеркала, остающегося одним организмом. Каждый более высший мир был интегральным отражением низшего. Причём высший мир по отношению к низшему был источником, а низший – следствием по отношению к высшему. Я создал иллюзию самостоятельности каждого кусочка Зеркала. По мере восхождения в более высшие миры, у кусочков обретаются новые свойства видения-восприятия, позволяющие видеть всю картину творения целиком. По мере прохождения по мирам появляется возможность понимать Мой замысел и участвовать в уподоблении Мне сознательно. Чтобы кусочки не оставались по долгу в одном мире, а стремились восходить ко Мне, я создал закон Восхождения. И те, кто не начинали искать этот путь начинали страдать, эти страдания приносили Мои служители-противники. Они начинали терзать части Зеркала пропорционально желанию получать лишь для отдельной части (для «себя»). По сути, нет ничего отдельного, не содержащего целое.
Творец продолжал наполнять меня – Когда ты находишься в привычном низшем мире, то, что ты воспринимаешь своими органами чувств, находится не снаружи тебя, а внутри, Эммануил. Многое в себе ты бы не смог понять и исправить от несовершенного состояния к Мнеподобию. Для возможности лучше понять себя и наглядней познавать, Я «вывернул» тебя наизнанку. Теперь ты можешь рассматривать и познавать себя через мир «снаружи». Всё что ты можешь воспринять – это ты Эммануил. Нет ничего кроме тебя в этом низшем мире, он весь твоя «изнанка». А вот снаружи тебя Я. Но ты видишь лишь себя, – эти скопления звёзд, галактики, океаны, материки, государства, войны, революции, закаты, восходы, леса, горы, люди – всё ты, Эммануил. Ты создан Мной эгоистичным, видящим только себя. Но у тебя есть возможность – пожелать восходить от эго к уподоблению Мне – отдаче. Я не мог встроить в тебя изначально подобность Мне, ты бы тогда не был свободным. Теперь ты свободен – восходить в Мою полноту или пребывать в невежестве. Ты сам выбираешь… – сказанное мне дальше я смог перевести в слова лишь цитатой Мишне Торы «жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь».
* * *
Пять
«Нас всех учили с любовью
Смотреть не вверх, а вперёд;
Но любовь стреляет из обоих стволов,
Как только ты выйдешь на взлёт.
А что, в самом деле – увлечься
Одной из тех благородных девиц,
Что воткнут тебе под рёбра перо,
Чтобы нагляднее было думать про птиц;
Но будь я с тобой, я б отправил их всех
На съёмки сцены про первый бал,
А сам бы смеялся с той стороны стекла
Комнаты, лишённой зеркал»
Аквариум «Комната, лишённая зеркал»
19 сентября
Я сидел в удобном кресле трансатлантического воздушного лайнера, периодически открывая глаза и посматривая в иллюминатор. Моё сердце творило благодарение и искрилось любовью. Иногда меня отвлекал мой сосед – священник, сидящий ближе к проходу. Он непрерывно листал богослужебные книги, совершая часы и междучасья. Клал поклоны в проходе самолёта. Помазывал свой лоб маслом. При этом он совершал это не кисточкой, а почему-то кропилом из огромного ведра с машинным маслом, стоящего у него между ног. Помазывал он не только себя, но и всех симпатичных девиц нашего лайнера. После 3-ей и 6-й песен канона он, закуривал голландскую сигару (я летел в салоне для курящих). Похоже, кадилом ему не дали воспользоваться, поэтому он имитировал каждения табаком. «Кадит Нехуштану»[11 - «Нехуштан» (медный змей): на иврите «нехошет» – медь; «нахаш» – змей, заклинание, гадание; «нахуш» – упорный.Христианский мир повторил ошибку древних евреев, описанную в Писании. Во время 40-летнего странствования народа Божьего по пустыне «стал малодушествовать народ на пути. И говорил народ против Бога и против Моисея». За это «послал Господь на народ ядовитых змеев». Когда же евреи раскаялись, и Моисей помолился о народе, «сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив». Этот медный змей является одним из прообразов Йешуа, согласно Его слову: «И как «Нехуштан» (медный змей): на иврите «нехошет» – медь; «нахаш» – змей, заклинание, гадание; «нахуш» – упорный.Христианский мир повторил ошибку древних евреев, описанную в Писании. Во время 40-летнего странствования народа Божьего по пустыне «стал малодушествовать народ на пути. И говорил народ против Бога и против Моисея». За это «послал Господь на народ ядовитых змеев». Когда же евреи раскаялись, и Моисей помолился о народе, «сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив». Этот медный змей является одним из прообразов Йешуа, согласно Его слову: «И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Евангелие от Иоана, глава 3, стихи 14–15).Прошло время и в сознании евреев значение медного змея изменилось. Он превратился в идола, «сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан» 4Цар. 18:4. Таким образом, сделанный по повелению Бога для спасения народа медный змей стал одной из причин отступления Израиля от чистоты поклонения Богу. Не то ли мы видим в истории христианской церкви? Йешуа из Назарета, которого Бог в Своей премудрости соделал нашим Спасителем от суетной жизни, трансформировался в сознании так называемых христиан в «Бога Сына единосущного Отцу», то есть стал идолом.Первым эту мысль высказал Афанасий в начале IV века. Но тогда учение об «единосущии» было отвергнуто подавляющим большинством членов церкви, в том числе её высшими служителями. Однако оно оказалось весьма привлекательным для мирских властей. Константин, первый император грекоримского мира, который благосклонно воспринял христианство, поддержал Афанасия. Дело в том, что мысль о «Боге Сыне» гораздо лучше укладывается в голове человека с языческим прошлым, чем исповедание Йешуа Мессией Израиля. Кроме того, фальсификаторы апостольского учения не могли иметь пророческого духа, но были скорее дипломатами, что также шло на руку государственным чиновникам.Ересь Афанасия есть первое серьёзное искажение библейского учения о Йешуа, которое закрепилось к V веку в церкви, ставшей государственной. Вместе с Иисусом Идолом в христианскую среду, естественно, пришёл оккультизм. Но был ещё и второй виток отступничества, плодом которого стал атеизм. Речь идёт об учении Лютера, выступившего в XVI веке с вульгарным пониманием оправдания по вере. Он заявил, что человек ничего не может сделать для своего спасения; нужно только верить в искупительный смысл Голгофской Жертвы. Последователи Лютера (протестанты) отвергли спасительное значение исполнения Божиих заповедей. Тем самым они превратили Иисуса в религиозный опиум.Вслед за Лютером выступил Кальвин с учением об избрании. Согласно этому учению, спасение человека полностью зависит от Бога. Человеческие усилия не имеют здесь никакого значения. Эта мысль естественно вытекает из лютеранского понимания оправдания по вере. Но как можно узнать, избран ли человек ко спасению или нет? Протестанты нашли ответ на этот вопрос в экономике. Если человек имеет успех в своей хозяйственной деятельности» – значит он угоден Богу. Таким образом, протестантская революция привела к революции экономической. В Европе стал развиваться капитализм. Однако, накопление богатства для многих стало причиной кораблекрушения в вере.] – мелькнула мысль в моей голове, оторвав меня от созерцания, когда он выдохнул облачко дыма. Я задумался, как евреи, выйдя из владычества фараонова, водимые 40 лет по пустыне в столпе Богом могли сохранить ещё несколько веков глубоко внутри своей традиции культ Нехуштана. Как он мог уживаться внутри их законничества? Почему сразу не был осуждён и разрушен? Мысли одолевали. Самому захотелось закурить…
В это время из отсека пилота вышла стюардесса. Она была явно растеряна. Пытаясь совладать с голосом, она громко произнесла в микрофон. «Уважаемые пассажиры… должна предупредить вас, на нашем лайнере нет Пилота!..» – Её слова зависли в воздухе общим вдохом. Все затаили дыхание…
Началась паника…
Священник рядом со мной первым нашёлся и заявил: «Не волнуйтесь, этого не может быть! Пилот есть. Просто…Просто…Он невидим!»
Салон самолёта выдохнул…
Через мгновение, все продолжили свои занятия, заключавшиеся в развлечении своего сознания. «Ну, раз есть Пилот… Он ведёт самолёт, Он отвечает за наш полёт, за наши души, можно оставить бдительность и погрузиться в сон».
Я обратился к священнику: «Скажите, милейший, а я, по-вашему, не несу ответственности за мой полёт?»
«Ты только подчиняешься курсу, который за нас всех выбирает Пилот» – ответил священник, кладя земные поклоны и одновременно мажа себе лоб маслом, зажимая ведро меж коленями. Увидев моё недоумение, он ретировался: «Так много времени ушло на проповедь, не успеваю закончить литию, а уже время 3-го часа, поэтому читаю их одновременно»
Негр, сидящий спереди, обернулся ко мне и утвердительно заметил: «Мы созданы Пилотом, поэтому не вправе выбирать свой маршрут. Когда-нибудь, покорившись, ты воспримешь это как высшую свободу».
…Тогда я взял управление своим полётом в собственные руки…
* * *
20 сентября
«Имя Имён
Да не отмоешься, если вся кровь да как с гуся беда
и разбито корыто.
Вместо икон
Станут Страшным судом – по себе – нас судить зеркала.
Имя Имён
Вырвет с корнем всё то, что до срока зарыто.
В сито времён
бросит боль да былинку, чтоб истиной к сроку взошла.
Ива да клён
Ох, гляди, красно солнышко врежет по почкам!
Имя Имён
запрягает, да не торопясь, не спеша
Имя Имён
А возьмёт да продраит с песочком!
Разом поймём
Как болела живая душа»
А. Башлачёв «Имя Имён»
От моего имени у тебя нежность по телу.
От него вкус поцелуев на устах.
От моего имени шелест волн в ушах.
От моего имени душа пускается в пляс.
От моего имени замирает сердце и учащается пульс в висках.
От моего имени ты понимаешь своё Божественное предназначение.
От моего имени ты становишься счастливой и желанной.
От моего имени тебе хочется с трепетом быть рядом.
От моего имени ты забываешь, что ты ещё несовершенна и становишься Лучезарной Сущностью.
От моего имени ты иногда становишься не продуманной, а прекрасно спонтанной.
От моего имени ты начинаешь знаменовать дни. От моего имени на душе у тебя непередаваемая радость, а в теле удивительная
Теплота.
От моего имени ты начинаешь лучше понимать и любить себя.
От моего имени твой взгляд становится бесконечно прекрасным.
От моего имени ты не можешь сдержать желаний. От моего имени ты чувствуешь тепло моих рук, так и не коснувшись их.
От моего имени ты слышишь прекрасную музыку «Only you».
От моего имени у тебя в глазах звёзды.
От моего имени твоя улыбка озаряет бесконечно прекрасное лицо.
От моего имени ты становишься хмельной, ещё больше, чем от вина…
…Но…ты называешь меня…Ангелом…
Эммануил вновь погрузился в первые мгновения осознанности в этом воплощении. Эти яркие рефрены впечатывали его вечное в ограниченное тело-костюм, который мешал летать. Одни и те же душащие границы мира, заставляли его вопить осознавшим заключение новорождённым. – Жить в этом мире, – думал Эммануил, – это значит, принять эти правила игры, больше не быть единым целым, всемогущим и вездесущим. Это значит, «включиться» в предложенное и тотально сдаться этому бреду. Но ведь иного выбора у него не существовало. Эммануил вдруг осознал, что не помнит, как он оказался в этом гиблом месте. Ему хотелось сбежать, но куда и как? В итоге он сдался, и поменял свою убеждённость в излишестве речи на попытки изучить язык людей. Эммануил быстро впустил в свой мир мать и отца. Их глаза, безусловная любовь к нему, неотличимая от обожания, обезоруживали. Эммануил влюбился в тишину пребывания с ними без слов. Когда сильные руки отца отрывали Эммануила от пола и подбрасывали на отцовские плечи одним движением, Эммануил был вне себя от радости. Материнская забота и внимание, проявленные бытом, вводили Эммануила в неописуемый восторг. Он благодарен матери за то, сколько любви она вкладывала в обычную еду, в комфорт тела Эммануила, в заботу о его здоровье. Первый страх – родители оставили Эммануила одного дома, эти пара часов травмировали его психику навсегда. Мальчик стал бояться быть оставленным, получил глубокую травму на уровне бессознательного, и с тех пор всегда вставал в ступор, и оцепенение, полностью парализующее любое действие и любую мысль, когда оставался один. На уровне сознания он стал себе объяснять свой недуг тем, что любое действие он может осуществить лишь в присутствии другого, ему нужен тот, кто оценит, хотя бы взглядом, его действие. Печальный опыт встречи с социумом в детском саду психосоматическим рефлексом выбрасывали его в детские болезни. Он почти не ходил в детский сад, чаще с ним сидела бабушка и прабабушка. Дед (кстати это он настоял на имени Эммануил, хотя все хотели назвать ребёнка другими именами) подарил Эммануилу на третью годовщину воплощения гигантский жёсткий пластмассовый щит, и такой же меч. И вот Эммануил играл с бабушкой и прабабушкой в воинов. Бабушка накрывала себя щитом, а Эммануил, пока хватало сил, колотил плашмя мечом по щиту. Стоит ли добавлять, что обессилевший мальчик валился на кровать, и такая же обессилевшая бабушка выползала из-под щита. Когда на месте бабушки оказывалась невысокого роста прабабушка, она буквально целиком влезала под щит и «держала» оборону. В детском саду Эммануил усвоил, что в этом мире нужно отвоёвывать своё место под солнцем, распихивая окружающих локтями, иначе окружающие запинают тебя ногами. Эммануил не мог принять того, что нужно давать сдачи, и уметь постоять за себя. Ему было жаль энергии на эти принципы вселенной. Эммануил всегда ставил худой мир выше любых военных действий. Изначально он был бесконфликтным миротворцем, даже спорить не любил, внешне соглашаясь с каждым, не соглашаясь внутри. Все дети любят играть в строительство убежищ, шалашей, крепостей. Первая крепость Эммануила была проста, он залез под стол и придвинул к «входу-двери» стул. Эта игра длилась несколько дней. Попытки защитить себя от опасного внешнего мира бессознательно выражались в строительстве крепостей из подушек дивана, стульев и покрывала. В детском саду был огромный конструктор, детали которого, с множеством отверстий, были полыми с одной отсутствующей гранью. Внутри каждой детали мог уместиться ребёнок. Игра до обеда заключалась в том, что одна команда строила крепость и обороняла её, а другие пытались взять крепость штурмом. У обороняющихся было больше шансов на победу, они кидали из бойниц в нападающих кубики, кольца от пирамидок, мягкие игрушки. Нападающие же начинали штурм с голыми руками. Бой начинался со строительства крепости сразу после завтрака. Те десять человек, которые первыми справлялись с манной кашей с комками, начинали строить укрепление, остальные были вынуждены быть штурмовиками. Эммануил страдал дисбактериозом, но в его время никто не знал об этой болезни, потому его пичкали молочными продуктами, а ребёнка в буквальном слове рвало от них. В детском саду был закон – пока не съешь всю кашу – из-за стола не выходи. Эммануил так желал хоть раз хотя бы присоединиться к игре, просто встать из-за стола. Но рвота накатывала на середине порции. Он отчаянно начинал есть снова, и снова…и снова… …Если бы не те двое, он и она – на голову выше других, крупные и коренастые, с чистыми глазами, удивительно красивыми лицами, нет – даже ликами, их одежда была безупречной, ад детского сада был бы невыносим. Но Создатель всегда посылает Своих Ангелов… Лиза и Коля взяли Эммануила в свой круг и…он обрёл счастье – они просто смотрели на него глазами, в которых Эммануил видел взгляд любви своих родителей.
Обычно после тихого часа дети шли с воспитателем на прогулку, и Эммануил рассматривал дождевых червей, жуков, стрекоз. С поздней осени по позднюю весну Эммануил обычно заболевал, так как насекомых не было, и прогулка была мучительным бессмыслием.
Однажды после тихого часа пошёл ливень, и воспитательница заставила всех рисовать. Всем выдали лист бумаги и карандаш. Эммануилу достался болотнокоричневый. Он около получаса рассматривал баталию, которую рисовал сосед по столу. На картине пылали немецкие танки, советская авиация наносила массивный бомбовый удар, парашютисты в воздухе стреляли из автоматов по пехоте врага, артиллерия добивала горящие тигры. На советских самолётах красовались звёзды, на немецкой технике кресты. Воспитательница обратила внимание на пустой лист Эммануила и властно приказала, – ну же, рисуй! Эммануил впервые попытался выразить себя на бумаге. Конечно же, он решил срисовать звезду с крыла самолёта на рисунке соседа. Эммануил старался подчинить своей воле карандаш, и сопел, нажимая что есть силы, будто от этого карандаш сделается послушней. Эммануил старался нарисовать звезду до тех пор, пока воспитательница не начала собирать карандаши.
Взглянув на лист Эммануила, она презрительно заключила, – это всё что ты смог? – как гром среди ясного неба, голос поразил Эммануила в самое сердце. До 36 лет он никогда (!) не попытается больше хоть что-нибудь нарисовать.
В сознании трёхлетнего Эммануила возникло одно недоразумение. Он насмотрелся фильмов про советскую армию, которая всех победит. А бабушка, чтоб ему зимой не надуло ушки, и чтоб внук согласился надеть её шапку на себя без капризов, связала ему будёновку (!). Всё бы ничего, да ведь дотошный он ребёнок был, начал требовать красную звезду на будёновку. Ну, где её взять? Никто не помог бы, но пошли они с отцом в магазин «Сувениры». И вот за копейки Эммануил упросил купить отца Октябрятскую звёздочку. Отец подвоха не заметил. Выбрав момент, когда он был занят по хозяйству, сын вытащил из инструментов напильник и быстро сточил лицо неизвестного ему тогда золотоволосого кудрявого мальчишки. Убрал опилки, спрятал напильник. Взял мамин лак для ногтей и стал замазывать след от «вождя», но лак не сильно подходил по цвету… И тут отец застиг его на месте преступления. Эммануила изумили глаза отца, и попытка говорить спокойно. Отец кратко объяснил, что Ульянова-Ленина нельзя уничтожать со звёзд! Эту звёздочку он спрячет сам, чтоб никто не заругал сына, а ему купит новую с кудрявым парнем посредине. Эммануил, естественно, отказался, и ходил в будёновке без звёзды всю зиму.
Когда Эммануила отвели первый раз в первый класс, его негодованию не было конца, он ехал в лифте после первого дня в школе и делился с соседом по подъезду: И зачем это нужно? Только детей мучают, больше туда ни ногой! Соматика пошла вслед намеренью Эммануила, и он проболел три месяца подряд. Однако, его мать ходила в школу и носила ему домашние задания, в результате чего, Эммануила не оставили на второй год. От прописей Эммануила тошнило похлеще, чем от манной каши. На прописной букве «Е» Эммануил сломался, рабочая пропись превратилась разъярёнными движениями рук в пазлы. Благословенна мать Эммануила, подбадривающая его, помогающая делать домашние задания. Вскоре Эммануил усвоил, что школа – неизбежность – и как бы он ни относился к ней, ему придётся отсидеть в этой тюрьме десятку. Каждое утро, вставая, Эммануил восклицал: Опять я здесь? Опять идти в тюрьму! – Ни один предмет не нравился Эммануилу, ни в чём он не увидел даже малейшего смысла, но в «тюрьме» заставляли учиться, таковы были правила. Приходилось играть роль заинтересованности. Эммануил садился на первую парту и расфокусировав сознание, делал умное лицо. Учителя за эту игру ставили ему положительные оценки. Родители почему-то были в сговоре с надзирателями «тюрьмы» (учителями), они поставили Эммануилу условие: пока не выучишь уроки, на улицу ни-ни. Приходилось закрываться на часы в своей комнате, обложившись учебниками. При этом в учебники Эммануил не смотрел, он сидел, устремив взор меж дырочек тюли и то фокусировал, то расфокусировал взгляд. Так день за днём, час за часом. И дома и в школе единственной возможностью Эммануила сбежать из этого ада была – шизофрения – он надевал на себя маску ученика, а сам выключал сознание, не думая ни о чём. Ура! Десятку отмотал!!! Свобода!
Рано радовался Эммануил, его ждала ещё большая тюрьма, чем школа – жизнь.
21 сентября
Я только вошёл в этот мир,
а меня уже сузили до имени,
пола, национальности.
Затем меня воспитывали родители,
родственники, воспитатели,
