Игры

Татьяна Романо

Игры

«Зачем-то память делает из жизни кино…»

Зачем-то память делает из жизни киноКатегории «Б», отснятое до половины,Где все кем-то давно уже решено,Но герои еще остаются живы.Зачем-то мы делаем друг из друга героев,Нереальных героев. И до конца —Поцелуи, взятые крупным планом,И… тень твоего лицаНа моем лице. И, пока мы живы,В зале пока не зажегся свет,Твои песни в моем эфире,В легких – дым твоих сигарет.Ты играешь спокойствие, я – бессилиеПрячу. Даже глаза насмешливы.Только бы нас не разъединили —Вот когда темнота кромешная.В своих жилах твой пульс выстукиваю.Будем еще! Ты любишь по встречной.Я – носить тебя в сердце пулейЖгуче-холодной, остроконечной.

«Это песня столичных ангелов…»

Это песня столичных ангелов,Живущих в старых домахГордого шумного города,В летаргических снах.Светлых без ожидания,Полных сегодняшним днем,Непостоянных мальчиков,Курящих под дождем,Красивых, разочарованных,Проникнутых первым холодом,Зыбких усталых девочек,Прославленных этим городом.Это песня про столичных ангеловЗлатокудрых и вежливых,Не смешавшихся с пестрой толпой,Про насмешников.Про их несколько шагов,Как над бездной.Про странную нервность их словИ жестов.Про тела их эфирные,Которые, к общей радости,Празднично-молодые,Обычно не знают старости.Это песня в память столичных ангелов,Одевавшихся не по моде,Вечных гостей дорогих ресторанов,В память их уходящей породы.Их поклонников, что, к сожалению,Никогда не бывали счастливы,Их переменчивых наслаждений,Их веселой ненастоящести.В память их снов в обнимку с игрушками,Их цветов, летевших в корзины,Их духовности и бездушности,Мужества тех, кто остался с ними.

«Зима отражается в небе…»

Зима отражается в небе.Что за белые ночи!Провожу их с другими.Эта игра окончена.Жаль, не стала подругойТому, кто не знает дома.Ночь укачала вьюгой.Ты… ты уехал снова.Уехал… я хохотала.И стелилась белая гладьПолюбившимся эпилогом:«Все любя, ничего не желать».

«Она – пшеничные волосы, бледный рот…»

Она – пшеничные волосы, бледный рот,Царская выходка, вечно пустой карман.Он – потертая куртка и шрам на щеке.Любит выпить, но никогда не бывает пьян.В ее солнечном утре есть слабость и детский смех,Крем для лица, чай с жасмином и сигареты.Он вообще не любит вставать по утрам.Он любит скорость и секс, но сейчас не будем об этом.Они встретятся сегодня, где-то около двух.Случайно столкнутся на улице возле ЦУМа.Она вспыхнет, ей хватит каких-то пары минутЧтоб уткнуться лицом в его куртку и ждать поцелуя.Он смутится. В дыме ее волосСтанет жизни не жалко. Потом звонки без ответа.Он – еще две встречи, вечер, ветер в лицо.Она – его последнее лето.

«Проснуться, когда в комнате еще темно…»

Проснуться, когда в комнате еще темно.Разглядывать спящего рядом – видеть Бога,Вычитывать каждую линию у негоНа небритом лице. Себе нагадать дорогу.Босиком по паркету… Счастье – это сейчас.Выкурить первую в форточку: там морозно.В чемодан кинуть вещи и, такси заказав,Потянуться, как кошка – длинно и грациозно.В зеркале увидеть почти что Бриджит БардоИ… ее осуждая за непостоянство,Написать на обрывке бумаги несколько слов:«Все хорошо. Я вернусь. Не грусти напрасно».

«Кто бы знал, что такое возможно…»

Кто бы знал, что такое возможно,Но он чем-то ее задел.А она никогда осторожнойНе была и не знала темЗапрещенных. Они взлетели.Он все больше не понимал.Он боялся такой свободыИ уже предвидел финал.Расставались мучительно долго.Пропадали, как на войне.И она была виновата,Что безмерна, сильна и внеВсяких игр. Так пришла зима,Заметая пургой ее след,А она все сводила с умаУже тем, что ее больше нет.А она не давала житьИ кидала из края в край.Он пытался ее забыть.Он все ждал: ну, январь, февраль…Но зима разводила мосты,Когда он торопился к другим,И рыдала до дурноты.Та зима была худшей из зим.

«Черной тенью платок на плечи…»

Черной тенью платок на плечи,И в глазах нет слез.Улыбнись мне. Скажи, что этоНе всерьез.Что ты очень не любишь прощаться —Ни к чему.Что мы будем как прежде встречатьсяНа бегу.Что мы так и не стали друзьямиЗа пять лет.Что я нравлюсь тебе в голубом и белом,Ни к чему черный цвет.Что ты скоро напишешь новую песнюХмурым нам.И что будешь опять сумасшедше веселИ чуть пьян.Что не нужен этот венок надгробный,Слезы в дождь.Что не бросишь, не сдашься, не оборвешь все,Не уйдешь,Унося с собой нашу светлую юностьСплошных историй,Оставляя с безмерной любовью к тебе,Со смущенной любовью.Цвета боли.

«Как хозяин в моем королевстве…»

Как хозяин в моем королевстве.Соглашаюсь – что хочешь бери!В первый раз мне так интересноЗамечать, как далек от любви,Как ты сдержан и немногословен,И как жестко в твоих руках.Ты опять берешь меня боем,Я опять забываю страх.Знаю я, что ты мне не ровня,Но ты весел, красив и пьян.Я тебя назначаю героемИ виновником всех своих драм.И тебе, под горечь черемух,Подарю себя этим маем.Ну и что с того, что друг другаМы навеки не понимаем.

«Спрятав ночь под тональным кремом…»

Спрятав ночь под тональным кремом,В чуть помятом шелковом платьеПробежать по звенящим аллеям,Задохнуться в его объятьях.Целовать губами хмельными,Прижиматься всем тонким телом,Делать что-то ещё впервыеОпрометчиво и неумело…И пылать, пылать! А потом,Всласть, остатки помады стирая,Первой женщиной быть земной,За воротами первого рая.

«Ночь, когда ты у меня…»

Ночь, когда ты у меня,Беспокойнее и кротче.Вот считать бы на годаЭти воровские ночи.Застучи в моей крови!Ты один бы смог, наверно,Пробудить и усмиритьВсе неверное в неверной.В переделе наших чувств,Ты один бы смог, я знаю,Не поддаться на «чуть-чуть» —Стать последним самураем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.