скачать книгу бесплатно
Североазиатский гнозис. Топография Нижнего мира. Одическая Магия саянидов
Роман Викторович Лебедев
В первой части автором рассматриваются тэнгри-камские пространства Нижнего мира Эрлик-хана у народов Алтае-Саянского нагорья. В представленных вариантах путешествий в мир Эрлика автором выделяются объекты топографии Среднего и Нижнего миров, дается их классификация на группы и распределение по этно-географическим параметрам. Во второй части устанавливаются общие исходные парадигмы Гиперборейской Магической Традиции характерные как для Европы, так и для Северной Азии.
Североазиатский гнозис
Топография Нижнего мира. Одическая Магия саянидов
Роман Викторович Лебедев
Литературный агент Ильяс Мукашов
Дизайнер обложки Роман Лебедев
В оформлении обложки задействована фотография с ресурса Unsplash (США) под авторством Matt Nelson
Издание осуществляется при поддержке журнала Апокриф
Издание осуществляется при поддержке альманаха Перекрёсток цивилизаций
© Роман Викторович Лебедев, 2023
© Роман Лебедев, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-4498-1896-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Топография Нижнего мира
В нашем новом исследовании по Североазиатскому Гнозису мы предлагаем читателю окунуться в тэнгри-камский мир путешествий по пространствам владыки Нижнего мира – Эрлик-хана. В представленном исследовании приводятся и анализируются: во-первых, материалы Л. Э. Каруновской, А. В. Анохина и Н. Р. Ойноткиновой по топографии Вселенной Эрлик-хана в представлении алтайских камов: К. Танашева, Мампыя, а также Шагая, Чодура; во-вторых, описание Подземных областей у телеутов из собраний: Г. Н. Потанина, Д. А. Функа, Н. П. Дыренковой; в-третьих, сведения, изложенные в трудах Л. П. Потапова и Д. А. Функа о путешествии к Эрлику шорских камов П. Палчанова и Паслея, о пути героев в Подземное царство в шорском эпосе кайчи: С. С. Торбокова, П. И. Кыдыякова, В. Е. Таннагашева; материалы о Нижнем мире из обзорных исследований Л. Н. Арбачаковой и Д. М. Токмашева; в-четвертых, представления тувинцев об Ином мире в работах В. П. Дьяконовой, В. А. Кисель и Л. П. Потапова; в-пятых, некоторые данные о Загробном мире кумандинцев и семейно-родовой камской традиции челканцев; в-шестых, материалы из мировоззрения хакасских камов Т. Юктешева и М. Томозакова о дороге в Потусторонний мир предков в изложении В. Я. Бутанаева, В. А. Бурнакова, С. Д. Майнагашева и Н. С. Тенешева.
В представленных вариантах камских и эпических путешествий в мир Эрлик-хана автор выделяет общие, особенные и индивидуальные объекты топографии Среднего и Нижнего миров, классификация которых на группы и распределение по этно-географическим параметрам показывает обусловленность их расположения на камской карте исходя из историко-генетических и исторических факторов внешнего или внутреннего воздействия, а также особенностей природного ландшафта. В обозначенных объектах вертикальной и горизонтальной структур на топографической схеме алтае-саянских камов обнаруживаются прямые аналогии в преданиях и мифологиях северо- и южно-американских индейцев.
Алтайская мистерия Эрлик-хану
Сотрудница Музея антропологии и этнографии РАН Л. Э. Каруновская в статье по материалам алтайских камов приводит рисунки и топографию Вселенной алтайского кама Кондратия Танашева (Merej Tanas) из рода Тангды [Каруновская Л. Э., 1935, с. 160—183]. Другие рисунки кама Кондратия Танашева из Архива МАЭ РАН приводились также в заметке А. Г. Козинцев «История одного шаманского бубна» изданной в журнале «Наука из первых рук», №3 (33), 2010.
Средняя часть Вселенной – «действительная земля» (pu ger). В центре – 1. гора Ak toson alatj sьnь – резиденция предков охотников, духов-хозяев со всего Алтая; на вершине этой горы – молочное озеро (syt k?l), где омывается душа кама по пути в Надземный мир; 2. в центре горы пуп земли и неба (?er tengere kindigi); 3. из пупа земли вырастает богатое дерево с золотыми ветвями и большими листьями (Altьn byrly kindigi), вершина которого находится в небесной области; 4. вершина горы Ak toson alatj sьnь – стол, где духи Алтая играют в кости, карты и др.; здесь обитает невидимый дух земли ?eri-su; 5. юрта богача, где происходит камлание; 6 и 7. сухие страны; 8. дугообразная линия, небесный свод; 9. три вершины страны дождей; 10. озеро перед двумя юртами бедняков, окруженное горами Алтая; 11. линия, отделяющая действительную землю от Небесной области. 12. Красная огненная горка и юрта – резиденция высшего духа K?g? M?nk? Adazь, творец неба, земли и всех Ylgen’ей. Сверху юрты – дерево с золотой лентой; 13. путь кама; 14. сыновья Ylgen’я (jekeler); 15. огненные горы, район сына K?g? M?nk? – Bai Ylgen’я: Yc ajas, Yc Ocoktu Bai Ylgen; 16. небо Bьrcak kan; 17. огненная гора Jazьl kan и дочери K?g? M?nk?, творца женских душ; 18. гора Bulut t??zi bura kan – второй сын K?g? M?nk?.
Невидимая область Пупа Земли – 1. красное озеро невидимое глазом (k?s jetpes kьzьl k?l); 2. хозяин озера в образе рыбы (ker balьk), внутри него душа-зародыш скота kut, душа-зародыш детей ula, также передает jula; 3. сопка из красного песка и земли (?aka budak), где живут дочери духа ?eri-su – ?ezim bidin kьstarь; 4. красно-бархатный перевал (kьrma jьndu kьzьl art); 5, 6 и 7. юрты дочерей ?eri-su; 8. гора со стражей ?eri-su, оттуда выходит Солнце; 9. гора-создательница ?ezimi-bi, резиденция ?eri-su. Петлеобразная линия – путь кама.
Подземный мир – путь ко второму сыну Эрлика – Temir-kan’у. 1. юрта, в которой происходит камлание; 2. вершина горы, находящейся еще на земле людей (здесь кам обращается с просьбами к светлым духам); 3. земная щель-дверь, за которой лежит подземный мир; 4. вершина горы (cьmьrmandu kara tajga), где играют дочери Эрлика; 5. ровное место, лишенное растительности; 6. болото, покрытое тиной; 7. пять коз-стражников; 8. озера людских слез (по умершим); 9. красное озеро из крови самоубийц; 10. столбообразное возвышение, где останавливаются души умерших людей; 11. камень с отверстием (jer oosь yty tas), после него кам летит и вертится; 12. лес; 13. бездонное озеро с черной водой, через которое протянут конский волос по которому должен пройти кам; 14. горы Temir-kan’а; 15. область обитания умерших предков; 16. грязная дорога; 17. препятствия – jaka jaan budak jer; 18. девять дочерей Temir-kan’а – jugular; 19. коновязь Temir-kan’а – cagь; 20. юрта Temir-kan’а.
Далее Л. Э. Каруновская делает описание из представлений К. Танашева некоторых слоев Подземного мира, на которых живут сыновья Эрлик-хана. На Девятом слое Подземного мира обитает сын Эрлик-хана – Erke Solton, западный черный дух. Это темное место, где стоят: девятигранный чугунный дворец, семидверный черный дворец, с тремя дверями черный дворец. Далее следует большая земля («год и месяц не доехать»); девять крепостей судная земля; девять крепостей сияющая земля; черное море слез очей; красное море грудной крови; болото глины и грязи; под видом сосков красный обрыв; непроходимый волосяной мост; бурное черное море. На Седьмом слое живет Temir-kan. Он также западный черный дух. Здесь кам встречает во тьме семь крепостей; с тремя чугунными дверями «на подобие ящика царь-дворец»; из стеблей построенный аил; «с месячным светом область». На пятом слое находится сын Эрлик-хана – кам Karas. Это темная область с семью крепостями и шестизвенным чугунным дворцом. Третий слой населяют сыновья Эрлика – Jalbak Temirjarьndu и K??s kara. Jalbak Temirjarьndu живет за семизвенной чугунной степью в шестидверном чугунном дворце. К K??s kara путь лежит через черный обрыв, который «год и месяц не объехать» и илистое черное море. Шестой сын Эрлика – Kakьr находится на Первом слое в западной большой области. У него с кольцами черный престол, путь до которого проходит через черное озеро, состоящее из слез очей; красное озеро из грудной крови; черный камень «с большой ящик».
Это трехчастное вертикальное деление мира у алтайцев, по мнению историка антрополога, востоковеда Г. Г. Стратановича имеет сходство с бирманскими представлениями о Вселенной. Бирманцы уже в ранние периоды своей письменной истории имели развитые и сложные представления о мире. Средняя часть Вселенной – «действительная земля» (pu ger). «Еще в летописях, например в „Махаязавин“, имеется указание на Могадку, область Сакиев и другие земли, на которых обитали предки бирманцев до их движения на восток и к югу. Стоит подчеркнуть, что в бирманских преданиях в отличие от преданий многих соседних народов нет проповеди их исключительности. Бирманцы – это „только один народ из обитающих во Вселенной“. Нельзя не отметить также несомненного отпечатка позднейших буддийских наслоений на ранние космогонические и географические представления бирманцев. … По представлениям бирманцев, Лаука (санскр. Лока) – Вселенная – состоит из четырех больших островов, примерно одинаковых по конфигурации и размерам, которые морем соединены с сотнями мелких островов. Лишь один из больших островов – Замбудэк – населен человеческими существами. Он самый „нижний“ (т.е. южный) во Вселенной. На северной его окраине (границе?) вздымается гряда высочайших гор, за которыми лежит „Неизвестное“. На самой границе гор растет священное дерево Замбу. На высокогорном плато и ниже, в предгорьях, размещены семь озер. Главное и самое верхнее озеро – Анаудат. Оно питает все реки Замбудэка. И в нем растет священный лотос. На восток от озера Анаудат расположена гора драгоценностей, сокровища которой неисчислимы и неисчерпаемы – это гора Минмодаун, имеющая семь уступов. А далее к югу к предгорьям прилегает постепенно понижающаяся равнина. Она подходит к самому морю, омывающему ее с юга. В этом южном море разбросано пятьсот меньших, чем Замбудэк, и совсем небольших островов, связь с которыми люди Замбудэка осуществляют на ладьях и других судах (судя по рисунку, парусных). На Замбудэке и на прочих островах живут народы, заселившие Вселенную, двигаясь с севера на юг».
Название средней части Вселенной у алтайцев – «действительная земля» (pu ger), считает Г. Г. Стратанович, фонетически почти полностью совпадает с наименованием земли у ифугао – пуго. Ссылаясь на историка, этнографа С. П. Толстова он пишет, что на «теоретические построения» верований Южной Сибири значительное влияние оказал буддизм, в «ламаистской переработке» [Стратанович Г. Г., 1987, с. 118—121]. Этим возможно и объясняются сходства в мировоззрениях бирманцев и алтайцев. От себя отметим, что сравнение буддизма и тюрко-монгольских камских систем проводил уже в XVIII в. немецкий историк, археолог профессор И. Э. Фишер (Johann Eberhard Fischer) в своей «Сибирской Истории», изданной в 1774 г., когда говорил о единстве «татара бога Кутай, Худай или Гудай» и пегуанского (бирманцы, карены, моны) и сиамского (тайцы) Соммона-Кодом (Sommonakodom). И. Э. Фишер пишет, что монгалы называют его Шигимуни, калмаки – Шакамуна или Шак-Шимона. Первую часть в имени «Соммона-Кодом» И. Э. Фишер связывает с термином «шаман», а также с именем «Шака Фо» или «Шек?а Фо», где «Фо» есть «Бед», «Бод» или «Будда», а также с бурятским именем жрецов «Боо». В итоге, И. Э. Фишер заключает, что перед нами под разными именами «одно токмо божество» [Фишер И. Е., 1774, с. 35—36].
Уже в наше время профессор Петер Циме (Peter Zieme) в заметке о слове «шаман» в древнетюркском языке говорит, что слово ?aman в древнетюркском использовалось для обозначения личности «шамана» и, возможно, есть связь этого слова с индийским словом sramana – «странствующий монах, аскет». Тем самым существует соотношение между «шаманизмом» Северной и Внутренней Азии, и Индийским и буддийским миром. Эти связи только лингвистические, считает П. Циме, а слияние буддизма и шаманизма было тесным только в Тибете [Zieme P., 2008, с. 85—90]. От себя заметим, что многие свидетельства говорят о тесной связи между камством, тэнгрианством и буддизмом, и не только во времена Первого Тюркского каганата, когда при буддисте Мукан-кагане (553—572 гг.), втором сыне Бумын-кагана, Тюркский каганат стал величайшим государством мира из всех существовавших до того: от Желтого до Черного моря; не только в Уйгурском Каганате, не только в Империи Чингис-хана, но и вообще со времен прихода кочевников андроновцев (прототюрков) в Индостан, когда возможно они принесли туда знание Вед, а также со времен, когда, по мнению профессора Н. В. Абаева род Будды Сакьямуни вышел из Саяно-Алтая из Монгун-Тайгинского кожууна, от Моген-Бурен, от горы Биче Монгун Хайыракан из рода саая. Синтез буддизма и тэнгри-камства отразился в термине шашин//шажин//самсын//сань-чэн//шажын обозначающим у тувинцев, бурят, калмыков, монголов понятие «религия» вообще, как объединение всех буддийских учений, «включая народную и общеэтническую религию Тэнгри, соединившуюся с буддизмом в единую и целостную этноконфессиональную традицию», как Северная Экаяна – синтез «Трех Колесниц» буддийского учения и Евразийского тэнгризма («Тэнгрияны»), представляющего собой квинтэссенцию всех народных верований и культов тюрко-монголов и угро-финнов Центральной, Внутренней и Северо-Восточной Азии, а также их национально-государственной религии, доминировавшей в добуддийский период во всех кочевнических империях» [Абаев Н. В., 2017б, с.8—9].
И. Э. Фишер приводит три мнения о слове «шаман»: Первое – принадлежит Томасу Гиде (Thomas Gage), который говорил, что оно значит «стенающий, воздыхающий». Второе – де ла Луберу (Simon de la Loubere), который переводит «шаман» как «пустынник». Это мнение И. Э. Фишер комментирует словами Климента Александрийского о «сарманах», когда тот говорит и о последователях Будды, как об имеющих в себе философию Спасителя. При этом у самого Климента «сарман» назван также: «аллобiй» или «гюлобiй» – живущий в лесах. Это весьма интересно, т.к. может быть понято из тюркского как: Al – «алый, красный»; G?l – «роза, цветок»; Al g?l – «алая роза» плюс тюркская лексема bij <beg – «князь, правитель, господин». Al-bij или G?l-bij – «господин розы» или «красный господин». Это имена, которые могут привести наши рассуждения к «красному Эрлику-Яме», который, как нами ранее неоднократно указывалось, есть Ерке-Христос или «красный Христос». Более того, как сообщает Р. Генон роза или цветок – символ Чаши Грааля. Чаша, владелец которой, опять же – Эрлик-хан (Джамшид и его «Грааль Джама» – Джам-и Джам) [Лебедев Р. В., 2018, с. 14]. Роза-Чаша принимающая кровь распятого Эрлика-Христа или Роза, как сердце Христа. И этих «сарманов» – «господ красной розы» (аллобiев, гюлобiев) Климент уподобляет Энкратитам – ультраконсервативные воздержники давшие начало Богомилам (основатель Энкратитов – христианский апологет Татиан Ассириец /120 г. н.э./ из области Хдайав, вокруг Арбила//Эрбиль// Arba-Ilu – центр поклонения Иштар). Третье мнение о слове «шаман» по Фишеру принадлежит Д. Кемпферу (Engelbert K?mpfer), который переводит его как «человек без страстей» [Фишер И. Е. Ук. соч., с. 36—37.].
Российский и советский этнограф А. В. Анохин в своем монументальном труде «Материалы по шаманству у алтайцев» (записи 1910—1912 гг.) также выделяет три сферы в духовном мироздании алтайцев: Небо, где обитает Кудаi; Земля – J?р-су/Алтай; Подземная область – к?рм?с. Существуют первоначальные, исконные духи – это т?с'ы. Позднейшие духи – j?j?н н?м? (нечто созданное). Чистые духи – аруу и черные духи – кара. Соответственно встречаются: аруу-т?с и аруу-н?м?, кара-н?м? и кара-т?с (к?рм?с). К категории духов кара-т?с относится и царь подземного мира Эрлик-хан – ?рlik, неистовое черное начало – j?к кара-т?с. Отец Эрлик (?рlik-ада) считается творцом душ и называется: ?з?р тынды бычышкан (выкроивший душу для жизни), он создал, выкроил «нитяную» душу. Также его называют Каiракан – царь режущий, острый. Подземный мир именуется – Алтын?ы ор?н (нижнее место) или Алыс j?р (дальняя сторона). В записях А. В. Анохина царь Эрлик имеет дворец (?рг?) из черной грязи или из черного железа, который стоит при слиянии девяти рек в реку Тоiбодым (я не насытился, ненасытная) по которой текут кровь, слезы живых и мертвых людей или у моря Баi-т??iс. Именно через эту реку перекинут волосяной мост (из конского волоса), по которому перебирается кам в своих путешествиях в царство к Эрлик-хану. В царстве Эрлика живут души умерших. На берегу реки Тойбодым обитают морские чудовища-глататели – Jутпалар, а на дне – кости умерших людей и камов. В море Баi-т??iс обитают чудовища Абра и Jутпа. Врата дворца Эрлик-хана охраняются Jутпалар [Анохин А. В., 1924, с. 1—4].
В индуизме священная река «Вайтарани» (др.-инд. Vaitarani, «переносящая», «переправляющая») протекает на середине пути к царству бога смерти и справедливости Ямы. Бурный, быстрый и зловонный поток, полный крови, гноя, костей, трупов. Кишащая морскими гадами и плотоядными животными, кипящая, дымящая, изрыгающая пламя река (Гаруда-пурана. 2: 15—26). «Махабхарата» (I 158, 19) отождествляет эту реку с подземной Гангой: «Достигая (области) предков, Ганга становится Вайтарани, труднопреодолимой для грешников. Также и в алтайских камских мистериях именем «Тойбодым» именовалась сибирская река Обь – «своенравный и ненасытный государь». В графических камских рисунках алтайского художника Г. И. Чорос-Гуркина, где представлена водная речная космогония алтайского тэнгри-камства, Царство Эрлика помещено в низовьях реки Обь и называется оно – «Тойбодым – океан (ненасытный)». Ниже «Тойбодым» простирается стихия потопа – «чаик», выше – «Тенгис – море (многоводный)» и «Обь (глубокий)» [Еркинова Р. М., 2008, с. 82].
А. В. Анохин приводит имена сыновей Эрлик-хана, которых по одним данным – семь, по другим – девять. Они являются посланниками-администраторами и управляющими духами в царстве Эрлика. В их владениях находятся подземные озера, реки, моря с чудовищами, там же они имеют свои станы (одуу). Имена их следующие: 1. Таш пil?кт? Паi-Мааттыр (с каменными запястьями бай-богатырь); 2. Караш; 3. J?c пil?кт? К?р?i Каан (с медными запястьями Керей-хан); 4. Учар-Каан; 5. Jабаш-Каан; 6. К?м?р-Каан; 7. Ш?д?i Каан. Другой вариант: 1. ?рliктi? jыланду Караш (со змеями Эрлика Караш); 2. Таш пil?кт? Мааттыр; 3. J?ттi одулу, J?с пil?кт? К?р?i-Каан, Шы?аi Каан т?зi (с медными запястьями Керей-хан, т?с Шингай Хана, имеющий семь шалашей); 4. К?м?р-Каан; 5. Падыш-п?к? (силач), Падыш-пi (бий); 6. Ша?аi-Каан; 7. Падыш- К?р?i; 8. Аi?ыр jaлдуу Пi-Jабаш (с гривой жеребца Бий Ябаш); 9. Т?мiр-Каан. В камских призываниях сыновей Эрлика называют также: j?к или аза – обжоры; алдачы – духи смерти; каар или албыс – духи тяжелой болезни; ада ??к? – прежние отцы. Для поддержания порядка между злыми духами и для защиты человека от них также существуют духи-посланники Эрлика, его сыновья-богатыри, стражи дверей аила – kатуу kуjаk (грозная стража) или ?жiктi? куjа?ы (броня дверей). Стражи дверей заметив присутствие злого духа в аиле хватают его и сбрасывают в вечнокипящий котел – т?рт kулаkтуу к?л?р kазан (о четырех ушках чугунный котел), который стоит у пасти Ада (j?р таамыны? уузы), являясь сам Адом для Подземного мира. У каждого алтайского рода (с??ка) имеется свой родовой страж дверей, сын Эрлика, один или два. Известны в качестве стражей сыновья Эрлика: К?р?i-Каан, Т?мiр-Каан, Падыш-пi и Паi-Мааттыр. Сыновья Эрлика являются посредниками-проводниками, которые руководят камом во время камлания. Они причисляются к кара-т?с'ам [Анохин А. В. Ук. соч., с. 4—7.]. Из всех сыновей Эрлика изображения делают Караш-Каану – это девять ленточек из черной материи. Караш-бий, как дух-хозяин дверей был известен у кумандинцев, которому для кропления осенью, после уборки урожая из зерен ячменя готовили брагу (позо). Искусствовед и этнограф С. В. Иванов описывает изображение Караш-Каана как предмет одежды кама. Это был кусок черной материи с надрезами в виде рук и ног – Караш и девять ленточек. Держали его в юрте слева от дверей. Иногда черная ткань заменялась куском грубого льняного холста, выпачканного углем. Кам обращался к Карашу со следующими словами: «Ты посланник Эрлика-бия, / У тебя плеть – черная змея, / Повод (узды) – живая змея, / Ездишь ты на темном мухортом коне / Имеешь постель из черных бобров…» [Иванов С. В., 1979, с. 78].
В камских текстах встречается две или девять дочерей Эрлика. Они живут в Подземном мире на так называемых «игрищах» или «с катком желтая впадина», «с гумном бледная гладкое место». Известны имена двух его дочерей: С?гiс к?ст?? Кiшт?i ?y? (восьмиглазая мать Киштей) и ?рк? Солтон (милая Солтон) [Анохин А. В. Ук. соч., с. 8]. Изображения двух дочерей Эрлика приводит на своем этнографическом рисунке А. А. Воронина-Уткина (коллекция МАЭ РАН), которые размещались с левой и правой стороны на Кара-чалу, знаке преемства камства, принадлежавшем каму Мампыю.
А. В. Анохин в «Материалах…» передает мистерию путешествия к Эрлику алтайского кама Мампыя (Мампыл, Мамный) Ашыjаkту с реки Ашиатта (р. Апшуяхта, лев. приток р. Катунь) [Ук. соч., с. 84—89]. Мампый именует Эрлика – jаан ?рlik-пi (величественный Эрлик-бий), jаан Кал ?рlik (великий грозный Эрлик) и Адам ?рlik (Отец Эрлик). Он обращается к нему: «Адам ?рlikk? паш ползын! Адам ?рlik алkыш п?рзiн! Кал-?рlikk? паш ползын / Отцу Эрлику кланяюсь! Отец Эрлик благослови! Грозному Эрлику кланяюсь!». Кам от шести развилин, шести шестов юрты отделяется, поднимается, уезжает к отцу Эрлику, отправляется в темную область. Этот путь пролегает через препятствия – пуудак.
Первое препятствие – черный пень (кара т???ш), который стоит на границе владений Эрлика и Ульгеня. У камов он также называется: место/земля гадания (j?р п?lг? / jер белге) или jaн j?р / jаан jер (большое место), где можно узнать о смерти и жизни человека. Вспомним, что и по представлению кама Танашева на вершине горы Ak toson alatj sьnь (резиденция предков охотников, духов-хозяев со всего Алтая) стоит стол, где духи Алтая играют в кости, карты и др. То есть они гадают – «белге». Это вполне коррелирует с хакасскими преданиями, где говорится как семь богов на вершине таскыла на золотом столе (шестеро) играют в карты раздают людям счастье; кого создали, того и видят; на кого посмотрят, тому и счастье. У алтайцев есть поверье, что на горе Белухе (алт. Уч-Сумер) находится седалище семи Кудаев (богов) и их служителей [Дыренкова Н. П., 1929, с. 120]. Поэтому название горы Белуха вполне может соответствовать и этому «белге», да и вообще любое алтайское название горы «бел» (bel на шорск. – грива, гора; кыргыз. – горный хребет). А Эрлик-хан находится там же, в числе семи Праведных с Ульгенем (по А. В. Анохину, см. миф о потопе) [Анохин А. В. Ук. соч., с. 84—89.]. В мистерии кама Шагая пограничный черный пень Эрлика-Ульгеня, место гаданий (игра в карты) назван: С тремя основаниями черный пень (?ч ?йел? кара т???ш; ?ч ?йел? – «трехсуставный, трехсоставный, трехступенчатый») [Ойноткинова Н. Р., 2018, с. 53], что символически соответствует указанному Н. В. Абаевым в «Белой Лебедице» треногому котлу (встречался у сармат, скифов, гуннов, этрусков, у саха – чорон), который является прообразом Кубка Грааля [Абаев Н. В., 2017а, с. 54—55]. Символически мы можем рассматривать этот черный пень с тремя основаниями как три глаза-солнца на окуневских личинах. В альбоме Н. В. Леонтьева, В. Ф. Капелько, Ю. Н. Есина «Изваяния и стелы окуневской культуры» (гл. 6) приводятся мнения И. Т. Савенкова, И. Л. Кызласова и др., которые говорили о наличии «трех солнц-глаз» на этих личинах, а М. Л. Подольский считает, что возможно лобный глаз – лунная символика [Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н., 2006, с. 45—46]. В хакасском сказании «Ай Хуучин» говориться о двух «глазах»: о К?н к?стiк (солнечном глазе) и о Ай к?стiк (лунном глазе) [Хакасский героический эпос, 1997, с. 225]. Окуневским личинам может соответствовать хакасское женское нагрудное украшение – по?о [Айыжы Е. В., Монгуш К. М., 2015, с. 91—95.]. Филолог Р. П. Абдина в статье «Хакасские традиционные украшения и особенности их номинации» считает, что на по?о, символически похожем на лик, четко фиксируются три «глаза»: «Информанты считают, что центральная пуговица – это так называемый „третий глаз“ или „всевидящее око“. Именно эта деталь подчеркивает в по?о его силу как оберега. Можно предположить, что духи-покровители (т?с'и) посредством пуговиц-глаз „взирают“ на этот мир». Но это не просто глаза, а три глаза-солнца [Абдина Р. П., 2010, с. 114]. Три глаза-солнца четко просматриваются в коллекциях ранних по?о: три «солнца» – одно в центре, два ниже со «спицами» [Коктоякова Е. Н., 2015, с. 126]. Корона же из трех лучей, на окуневской личине – есть символ трех вершин горы Уч-Сумер/Белухи или «белге» – «место гадания», а также черный пень с тремя основаниями – три глаза-солнца. Черный пень с тремя основаниями можно представить в виде тамги монгольского племени чандмань/чиндамани или тюркской руны and/ant. В монографии Ю. Б. Симченко о тамгах народов Сибири этот символ – «шайтанская рожа» назван архаическим [Симченко Ю. Б., 1965, с. 109—110]. Таежный шайтан есть в мифах шорцев. У хакасов «шайтаном» (сайдан) называют нечистую силу «айна», созданную подземным богом Ирлик-ханом. То есть, символ руны and/ant связан с Эрлик-ханом. Встречается эта руна в руническом енисейском памятнике VIII – IX вв. найденном на р. Берге, прав. притоке р. Бий-Хем. В связи с мистериями Эрлика алтайских камов Мампыя и Шагая теперь еще более ясными становятся древнетюркские понятия из «Древнетюркского Словаря» в ред. В. М. Наделяева – три точки, три основания черного пня: uc – «край, окраина», т.е. место соединения двух миров Небесного и Подземного, место Суда; uc a?r? – «треножник»; uc erdini – «чинтамани, эрдени» – понятия, рассматриваемые нами в первой части «Североазиатского Гнозиса» [Лебедев Р. В., 2019б, с. 62—70]. В праалтайском языке понятие «пень» и «основание рогов» обозначалось одним словом: miuktu. Это очень символично, т.к. соединяет несколько древнейших палеолитических тенгри-камских мифологем: пень – на границе миров Ульгеня и Эрлика и «золотые рога оленя» выносящие Солнце из жерла вулкана (Эрлика) на своих рогах [Абаев Н. В., 2012, с.173—174]. В мистерии кама Чодура рядом с черным пнем по направлению к «земной пасти» стоит черный кипящий котел с четырьмя ушками, который «Душу доброго благополучно возвращает, / Душу злого забирает» [Ойноткинова Н. Р. Там же].
Второе препятствие – «Черное игрище, трепетное. / Квадратное чугунное гумно; / Священная четырехгранная наковальня; Черные щипцы, непрестанно смыкающиеся и размыкающиеся; / Звучащий черный молот, / Гремящий черный мех – / Творение Отца моего Эрлика!». Когда дает Эрлик милость в благоприятное время камы проходят это открытое место, в неблагоприятное время «человеческая голова берется». У алтайского кама Шагая второе препятствие описано как: черное игрище; четырехугольный чугунный горн, четырехгранная чугунная наковальня, черные щипцы непрестанно смыкающиеся и размыкающиеся, гремящий черный мех, творение Отца моего Эрлика. В алтайском мифе «Сотворение Земли/Jерди? Б?ткени» (записан В. В. Радловым) сказано, что Эрлик под землей создал кузнечные принадлежности, которыми мог творить. Кудай бросил кузнечные меха и клещи в огонь, после чего меха превратились в женщину, а клещи в мужчину. Кудай плюнул на женщину, и она стала птицей: крыло стрелой не пробить, мясо собака не съест, птицей кордой она стала. Составители сборника «Несказочная проза алтайцев» указывают, что «кордой» – птица, обитающая в болотистой местности [Несказочная проза алтайцев, с. 64—65, 518]. В алтайском языке «кордо-» значит: «горевать, убиваться, сокрушаться, раскаиваться, огорчаться». В древнетюркском языке Qordaj – название «пеликана». Такой птицей мог быть баклан из семейства пеликанообразных. Его название на алтайском языке – «кара кас», что вполне может соответствовать, учитывая первую составляющую орнитонима – «кара», Эрлику, его темному миру и его созданию: кузнечный мех ? женщина ? птица «кордой». Единственным местом в Горном Алтае, где обитают бакланы/кара кас, как водно-болотистая птица является высокогорное озеро Джулукуль (Jылу-К?л, Джюлю-Коль, Джюй лю-коль, Джюлюго, Джуклу-куль, Джулюгу, Ейлу-коль) (исток р. Чулышман, 20 км от горы Монгун-Тайга). О. Т. Молчанова переводит название как: jылу – теплый; к?л – озеро. Возможен вариант и Jуллу-К?л. В тюркских гидронимах основа Jул в др.-уйгурск. – jul-julaq – родник; шорск. – чул/jул – ручей; хакаск. – чул (юл, джул, жул) – ручей, чулат – ручеек. Гидроним распространен в низовье р. Кондомы и в Таштыпском р-не Респ. Хакасия) и в бассейне р. Чулым. О. Т. Молчанова считает, что центром топонимических образований с основой jул/чул является Хакасия. Что касается названия р. Чулышман, то О. Т. Молчанова отмечает, что первичное название реки – Чулусба, где в основе возможно опять же корень: чул/jул [Молчанова О.Т., 1979, с. 39—43, 187, 343—344]. Таким образом, в данном географическом пространстве мы встречаем два слова: орнитоним и гидроним с корневыми основами, связанными с Эрликом. Орнитоним: «кара кас», где «кара» имеет значение не только как «черный», но и «родниковый, подземный» и гидроним «Jуллу- К?л», где jул/чул также значит «родниковый». Так как в тюркском мировоззрении подводный мир, вода связана с Нижним миром и Эрлик-ханом (Бурнаков, Львова, Октябрьская, Сагалаев и др.), то мы можем выстроить символический ряд: кузнечный мех Эрлика ? женщина ? птица «кордой» ? qordaj ? баклан/кара кас, а также предположить, что фрагмент из алтайского мифа о сотворении Кудаем женщины-птицы из кузнечного меха Эрлика может быть географически связан с озером Джулукуль. Укажем, в связи с этим и на имеющийся в Восточных Саянах этноним «кара кас / карагас», который еще С. Е. Малов связывал с термином хагяс или хакас из летописной хроники Танской династии [Потапов Л. П., 1958, с. 200]. Отметим также, что в мифологии саха один из сыновей первопредка Эллея носит имя «Кордой», который имеет сходство, по мнению А. П. Окладникова, с мифологическим предком бурятов Хоридоем. Он также проводит параллель между близнецами Хоридоем и Кугосуком и прародителями эхирит-булагатов – близнецами Ихиритом и Булагатом, видит в этой исторической легенде «как бы точную копию основных элементов родословной саги дархатов-саянских урянхайцев или уйгуров» [Мелетинский Е.М., 1963, с. 307]. Слово «кордой» также имеет в алтайском языке значение – «цапля». У тувинцев, хакасов и шорцев слово «цапля» звучит как: шилен/с?лен/ш?лен. В «Алтайских сказках» собранных А. Л. Граф и П. В. Кучияком – «Кара-чилен-зайсан» – также значит «цапля-зайсан». Сюжет, где старшину-цаплю Кара-чилена, опоздавшего на совет птиц, беркут выгнал на болото, вполне сравним с хакасской сказкой «Совет птиц», где из птичьего царства был изгнан Кас/Гусь. Хромой Гусь в монгольских сказках это хромой Эрлик [Бурнаков В. А., 2010, с. 379—381; Потанин Г. Н., 1893, с. 193—194; Лебедев Р. В., 2018, с. 40]. Так что у нас вполне верные рассуждения. Выявленные выше связи подтверждают ранее выдвинутую нами схему этногонических мифологических корреляций «земли Ямы» (скифских гор Имая) – Саяно-Алтай; мифов алтайских лебединцев (например, ку-кижи); с бассейном р. Куу/Лебедь у оз. Алтын-коль/Телецкое – бассейн р. Чулышман; единым алтае-хакасским малым лебединым Эргенеконом – Уйту-таш; большим тоджинским Эргенеконом [Абаев Н. В., 2011; Лебедев Р. В., 2019а, с. 101—121] и этногоническими мифами бурятских лебединцев (например, хори-галзутов) в Предбайкалье и Байкале.
Третье препятствие – черный тальник с почками, как у ячменя, творение Отца Эрлика; зеленая котловина; небольшая площадка с молодыми лесами; сияющая синяя котловина; зеленая котловина; площадка с серым тальником. Н. Р. Ойноткинова указывает, что роща, заросшая черным тальником, является символическим местом гадания, где кам получает ответ от Эрлика по поводу возврата души, случайно попавшей в Нижний мир [Ойноткинова Н. Р. Ук. соч., с. 54—55]. В традиционных представлениях тюрков Саяно-Алтая тальник связан также с водным миром. При камлании хану моря телеутские камы ставили не березовую символическую лестницу (тапты), а тальниковую; сам хан моря назывался «имеющий тальниковую тапты Талай-хан» (тал таптылу Талай-Каан) [Функ Д. А., 2005, с. 313].
Четвертое препятствие, стоящее перед камом на пути к Эрлику – это большие площади черных песков; черные яры, кишащие черными лягушками (Пака) и черными живоглотами (Jутпалар); а также рычащие черные медведи созданные Эрликом.
По информации А. В. Анохина водяные чудовища – Jутпалар (черные живоглоты) имеют зеленые бедра, бледную грудь и челюсти подобные большой лодке. Jутпа изображался на камском маjак'е как большой жгут из темной или коричневой материи имеющий голову и пасть (уус), четыре ноги и раздвоенный хвост. Теленгиты делали войлочные изображения живоглотов: кер-ютпа или кер-тютпа (дьутпа, дютпа, джютпа). Н. Я. Никифоров приводит сказание «Аин Шаин Шикширге» в котором упоминается Керь-балык – Джютпа: «Керь-балык нижнюю челюсть к земле приткнул, верхнюю челюсть к небу подпер и начал валяться. Озеро и море заволновалось и гальки (дна, сан) оголились. Высокие и мелкие горы разрушились, остались одни их основания». Кер-балык в этом сказе глотает скот и народ. Г. Н. Потанин комментирует это место с отсылкой на Радлова: Керь-балык – Джютпа имеет «огромную пасть; когда она разинута, нижняя челюсть лежит на земле, верхняя упирается в небо. У минусинских татар записано Киро-палак» [Никифоров Н. Я., 1995, с. 47, 234—235]. Также отметим, что Д. А. Функ комментируя описание камского бубна у телеутов из архива А. В. Анохина, где он говорит о Кер-палык'е замечает, что «обычно о Кер-Палык говорится как о существе, имеющем лечебный, лекарственный рот – уузы томду (мог. dom – церемония избавления от болезней или бедствий») [Функ Д. А., 1997, с. 47]. Описание некоторых изображений керь-ютпа дает в своей книге по скульптуре южно-сибирских народов С. И. Иванов. Там же он говорит, что семантика подобных изображений не оставляет сомнений, что это драконы. С. И. Иванов приводит и другие наименования: кер-бос (кумандинцы, шорцы), улу-арджан (кумандинцы), улу-ардчан (шорцы), могой-ээрен (тувинцы) [Иванов С. В., 1979, с. 83—84, 168—169]. А. С. Суразаков считал, что типологический образ Кер-Дьютпа перекликается с «мифологическими персонажами монгольских народов, к примеру, с гигантской рыбой Аврага Дзагасан и гигантским змеем Аврага Могой. Среда обитания последнего, кстати, мыслится не только под землей, но и на дне моря» [Суразаков А.С., 2005, с. 30]. Похожую мысль высказывал и С. И. Иванов, описывая подводную, морскую разновидность керь-дютпа – «абра или абырга-джалан (дьылан, jылын, джалан – „змея“, у тувинцев – амырга, у бурят – абырга). По своему облику это были уже настоящие драконы»… [Иванов С. В. Там же].
На хакасских бубнах, сообщает С. В. Иванов, изображались рыбы-драконы Кер-палык (К?р-палык). Кер-палык – огромные чудовища, живущие на дне моря или около моря [Иванов С. В., 1955, с. 213—214]. Н. П. Дыренкова пишет, что сагайцы и бельтиры считали его хозяином воды: «?с та?малы? кер палыk» (имеющая три пятна гнедая рыба/кит/чудовище) или «?з?? атты? кер сортан» (морская щука, имеющая три названия) [Дыренкова Н.П., 2012, с. 135]. Ближайшие аналогии хакасскому Кер-палык'у, полагает С. В. Иванов, это телеутские, шорские, кумандинские: Кер-палык и Кар-jутпа. Встречаются они также у челканцев и бурят. Шорцы называли это чудовище «мужественная/свирепая необыкновенно большая рыба» (?р бозумнын к?р былык); «пестрым духом посредником», «ногами моими» (ала jаjык азакты?ым); «лыжи кама» (камыны? чаны); «лыжи злых духов» (к?рм?сти? к?р чаны); «свирепости не имеющие» (чаргызы чок). Некоторые камы говорили, что это самое крупное животное подземного мира [Иванов С. В. Ук. соч., с. 226—227]. И. М. Штыгашев в шорском сказании о сотворении мира называет Кер-палык'ом трех гигантских китов, на которых держится земля, когда киты перемещаются, происходит землетрясение [Штыгашев И. М., 1894, с. 6]. У телеутов Керь-балык считался сыном владыки моря Талай Кана и носил эпитет «крепкий обруч кама». Отправляясь в иные миры кам три раза мысленно опоясывался им, как защитником [Иванов С. В. Ук. соч., с. 243]. Керь-балык рисовался белой краской, иногда с красным зигзагом внутри. Этих защитников и помощников кама змей-драконов на камском одеянии в контексте мировых религий можно понимать как своеобразную «змеиную одежду» Адам-хана, т. е. Эрлика и, которую он, как Отец камов дает им. В иудейских легендах в толкованиях мидрашах: Сефер ха-Яшар (XII век) и Пирке де рабби Элиэзер (90—130 гг. до н. э.), а также Вавилонском Талмуде (500 г. до н. э.) и др. говориться о «кожаных» и «огненных» одеждах Нимрода, которые были даны Адаму и Еве в Раю и, которые достались царю Нимроду от Хама, одного из сыновей Ноя, а позже, после борьбы с Исавом, другим великим охотником, потеряны. В переводе книг Пророков на палестинский арамейский язык таной (законоучителем) Йонатаном бен-Узиэлем – «Таргум Йонатан» кожа, в которую были одеты Адам и Ева была снята со Змея.
Алтайский кайчи А. Г. Калкин комментируя одну из композиций петроглифов грота Куйлю (грот в долине р. Кучерла у г. Уч-Сумер/Белуха; средний ярус алтарного камня) словом «кара-ютпа» (кере-ютпа) называет медведя, черта-помощника кама: «Медведь – слуга, помощник. Это не медведь, он чертом обернулся. Медведь – кара-ютпа. Если не принесут в жертву айбыстан, кара-ютпа всех съест, шкуру в подарок оставит, шаман костюм оденет. Я знаю сокровенное сказание про кара-ютпу. Его надо исполнять несколько дней. Если не исполню, никто никогда не узнает» [Маточкин Е. П., 2005, с. 137]
Урянхайцы почитали два Кайракана: одного небесного Кудая, другой был медведем, живущим в лесу, т.е. скорее всего это и есть Эрлик. Караджиме – медведь по-урянхайски. По-алтайски «кара-джиме» – темные духи. У кумандинцев, челканцев и тубалар Эрлик прозван Аю – «медвежья лапа» [Потанин Г. Н., 1883, с. 77, 129].
Пятое препятствие – качающееся, бьющееся, вертлявое, колеблющее; пыльный черный вихрь; кипящее черное озеро; девять адских ступеней; игрище девяти ветров.
Шестое препятствие – это Сюргек, где девять быков ведут между собой бой с громом и ревом; выбуривающееся голубое озеро – Чаjык; волнующаяся черная река; кучащееся черное море.
Седьмое препятствие – это бледные живоглоты; берег синей реки; берег Тоiбодыма; девять рек (Умар-тымар); река Тоiбодым, устье девяти рек, где и находится каменный или глиняный дворец Эрлик-хана. Рядом со ставкой Эрлика стоит железная коновязь с бледной головой и цепью.
Именно в этом описании седьмого препятствия на пути к Эрлику мы видим связь реки Тойбодым с рекой Обью, т. к. Тойбодым начинался со слияния девяти рек – Умар-тымар, а название реки Обь на древнетюркском языке – Умар. Немецкий почт-директор И. Л. Вагнер, сосланный в конце XVIII в. на четыре года в Мангазею и Енисейск за шпионаж в своих «Мемуарах о России, Сибири и Царстве Казань» указывал, что калмыки и татары называют Обь – Omer [Wagner de M., 1790, p. 186]. Профессор палеогеограф А. М. Малолетко в статье «Былые имена Оби» пишет: «Амар, Омар, Эмар, Ак-Умар, Умар-Ыймар, Умар-Дьюмар – татарское название Оби между устьями Томи и Чулыма. В словаре В. В. Радлова (т. 1, ч. 2., стлб.1790) эти имена указываются как тюркские-телеутские со значением «река Обь». Есть упоминание Н. М. Ядринцева, что телеуты, обитавшие по Томи и Иртышу, сохранили память о реках Ак-Умар и Кок-Умор – «Синий Умор» [Малолетко А. М., 2016, c. 89—90].
Основную массу камского кафтана манjак, как указывает С. В. Иванов составляли объемные изображения змей. Это помощники кама, которые служили его защитниками, были средством передвижения по мирам и освещали ему путь. Это змеи-драконы К?р-палык или Jутпа, абра или амырга/абырга, на описании которых мы выше подробно останавливались. Jутпалар охраняют дворец Эрлика перед которым стоит «железная коновязь, с бледной головой и цепью» о которой говориться в седьмом препятствии. Эти, и другие, фрагменты описания Потустороннего мира Эрлик-хана из камских мистерий алтайских камов Мампыя и Шагая, на наш взгляд нашли прямое отражение в изобразительном искусстве окуневской культуры. Обратим внимание на «коновязь» стоящую перед дворцом Эрлика. А. В. Анохин приводит ее описание на алтайском языке со слов кама Мампыя: «Jilдiрм??? kуу баштуу т?мiр-чаки». «Kуу баштуу» может переводиться не только как: «бледная голова», но и как «лебединая голова», а «jilдiрм???» переводится: «цепью» (илjирме – цепь), но имеет ассоциации со змеей – «jылан/j?lan», также ср. с чул/jул/жыл?а – ручей (стихия Эрлик-хана); в др.-тюркском: jel/jil – ветер, злой дух; jel b?k? – дракон. Таким образом мы можем представить коновязь, как столбообразное возвышение верх которой венчает «kуу баштуу/лебединая голова» от которой вниз вьется цепь-змея-дракон.
В погребальной культуре пазырыкцев верх женского войлочного головного убора венчала фигурка лебедя, сам же головной убор и вся его символика, по мнению Н. В. Полосьмак и Л. Л. Барковой напоминает Мировой Столп/Древо и сравнивается ими с «колпаками» изображенными на окуневских стелах [Полосьмак Н. В., Баркова Л. Л., 2005, с. 72—77]. Сами окуневские стелы рассматриваются учеными, как эквивалент Мирового Столпа (см. у Н. В. Леонтьева, В. Ф. Капелько, Ю. Н. Есина) [Леонтьев Н. В. и др. Ук. соч., с. 35.]. В. Д. Кубарев, М. А. Дэвлет отмечали возможную связь окуневских стел с оленными камнями, а оленных камней с древнетюркскими изваяниями. Интересна Тоджинская стела, сочетающая в себе изображения личин окуневского типа и контурные фигурки оленей, выполненные в раннескифском стиле. Сами же скифские балбалы С. И. Руденко и В. Д. Кубарев связывает с «коновязными столбами» [Кубарев В. Д., 1979, с. 91—97]. Одно из окуневских изваяний имеющее название «Киме тас» (камень-лодка), согласно преданию, записанного В. Я. Бутанаевым, служило культовой коновязью для лошадей горных духов [Тараканов В. В., 2006]. Таким образом, мы можем провести аналогию между коновязью Эрлика с «лебединой головой» от которой вниз спускался змей-дракон с окуневскими «стелами-коновязями», на которых спускающийся вниз змей-дракон является основным связующим звеном трехчастной композиции (см. каталог Н. В. Леонтьева в «Изваяния и стелы окуневской культуры», стелы №58, 67, 69, 75, 79, 81, 86 и др.). Изображение окуневского змея-дракона соответствует описанию драконов на камских костюмах и бубнах – духов-посредников К?р-палык или Jутпа: раздвоенный хвост, наличие лап-крыльев, маркировка косым крестом – хтоничность (каталог Н. В. Леонтьева, №110). Наиболее всего из окуневских стел соответствует коновязи Эрлика стела из кургана на ст. Шира, где изваяние венчает голова, «kуу баштуу/бледная голова» (каталог Н. В. Леонтьева, №103).
В целом весь комплекс изображений на окуневской стеле можно рассмотреть как мистерию превращений, метаморфоз Кер-палык'а, стражей владений Эрлик-хана (каталог Н. В. Леонтьева, №103, 111, 143, 194). На стеле №120 мы наблюдаем трансформацию живоглота-змея-дракона в волка-дракона, который изображен на месте змея-дракона в композиции стелы №117 над центральной трехглазой личиной. Это без сомнения фигура из лебединых демонов Эрлика, т.к. имеет «птичьи когти/ноги» (В. Д. Кубарев), справедливо сравнивалась Л. Р. Кызласовым с алмасты [Лебедев Р. В., 2019, с. 38—40]. Это же превращение отражено и у алтайского кайчи А. Г. Калкина, который медведя-помощника кама называет именем дракона-живоглота: кара-юпта. То, что в пазырыкском искусстве символически изображалось как лебедь-навершие конического головного убора (который сам мог изображать кер-палык'а, см. стелу №220 из каталога Н. В. Леонтьева, где «колпак» имеет раздвоенный хвост), в окуневском искусстве схематически выражалось в хищнике птице-собаке (птичьи когти) и, что также могло соответствовать мифической крылатой собаке Хубай-Хус, которую Д. С. Дугаров, М. М. Содномпилова, А. М. Сагалаев, Д. В. Черемисин сравнивали с птицей-девой Умай, а М. И. Боргояков связывал с «лебедью-девицей» [Там же, с. 79].
Телеутский путь в Юзут-чир
Антрополог-фольклорист, профессор Д. А. Функ в монографии «Миры шаманов и сказителей: комплексное исследование телеутских и шорских материалов» пишет, что Подземная область менее всего известна у телеутов. Она именуется: земля зла (т’ep-алыс), или ад (таамы), состоит из девяти слоев, находящихся под землей (jeрди? алдында). Для обозначения их обитателей телеутами применяются общие видовые имена: к?рм?с, эд?, айна, салды-немези, кара-неме, сокор-неме, кырык-немези, т?м??и-неме, jeр алдыны? немелер, пийар-немелер. Среди пийар-немелер известен, например, Т'абыс адам Сары-Кожон, место обитания которого – черный камыш; три спуска; водопой в трех желтых озерах. Духи, заведующие у телеутов духами зла – ?з?т'ами (покойниками) именуют: Арбыс-хан//Алдыс-хан//К?нд?с-хан, Орсок, Пад?каj. Сами ?з?т'ы жили в ?з?т-т'ер (земле юзутов), которая находилась не под землей, а на земле т'ер-т'олы (земля воображаемая; земной путь), сразу за «узлом дорог семнадцати ханов». Там же, неподалеку от чала к?йген чаал т???ш (обгорелого березового пня) жил и Пестер-Каан. Н. П. Дыренкова в статье «Материалы по шаманству у телеутов» в камлании при получении телеутским камом нового бубна также дает описание «земли ?з?т'ов». Это «черное стойбище», где стоит каменный очаг, треножник и котел, где выкуривается водка. Некоторые области обитания подземных духов поддаются локализации на реальном земном пространстве. Например, дух Т?лбер-немези согласно фольклорным данным связан с пространством Кузнецкой котловины и Кузнецкий Алатау, где он истребил тюльберов и ячинцев – народы, которые там проживали [Функ Д. А., 2005, с. 142—145; Дыренкова Н. П., 1949, с. 168—170].
Известный этнограф и исследователь Сибири Г. Н. Потанин в своих «Очерках Северо-Западной Монголии» (энциклопедия устного творчества жителей Центральной Азии) и в письме к Л. Н. Майкову от 23 апреля 1879 г. из г. Бийска приводит содержание камлания телеутского кама в честь Эрлик-хана, где описывается путешествие в Подземное Царство [Потанин Г. Н., 1883, с. 64—68; Грумм-Гржимайло А. Г., Коваль С. Ф., Кошелев Я.Р., Яновский Н. Н., 1989, с. 150—153]. Кам выезжает из аула, сопровождаемый войском (черю) духов; едет сначала на юг, переваливает через Алтай, проезжает Китай, проезжает желтую степь, по которой не пролетала сорока, потом бледную степь, через которую ворон не пролетал. За двумя степями встречается железная гора: Тэнрэ тэбильгэн Темир тайха, т.е. в небо упирающаяся железная тайга. Поднимаясь на ее вершину, кам видит множество костей – это кости погибших камов, которые хотели совершить поездку к Эрлик-хану и пали жертвой своей самонадеянности. Перевалив через гору, кам едет на своем коне, который иногда называется «буры» или «аргамак», и достигает места, где земля с небом сходится, края неба и земли то сходятся, то расходятся: «Тэнрй тозй тэбильгэн, / Тэмйр капкак кагылган. / Небесный край прядает, / Железная крыша ударяется». Проходя это место, кам прыгает и, пройдя препятствие он видит «кости мужей навалены рябыми горами, / Кости коней навалены пегими горами. / Это все кости камов, раздавленных этими «горами толкучими». При виде смыкающихся концов неба и земли кам поет, обращаясь к своей дружине: «Тэнрй тозй тэбильгэн, / Тэм билэ одольтыр! / Тэмйр капкак кагылгйн, / Тэмэнй калыб одольтыр! / Небесный край прядает, / Единодушно пройдем! / Железная крыша ударяется, / Прыгнув, перескочим!». Затем кам подъезжает к отверстию в подземный мир, к «йерь уузы» (земной пасти) или «йерь тунигы» (к трубе земли). Спустившись, кам снова едет по плоскости и встречает море, через которое протянут один волосок. Здесь опять он видит множество костей погибших камов и замечает, что ни один человек, на душе которого есть грех, благополучно не пройдет через этот мост. На другом берегу, он видит наказанных за свои грехи людей: пригвожденных, подвешенных, поджаренных. Далее кам подъезжает к жилищу Эрлика, где встречает сначала двух собак «Эрликтын тайгандары» (Эрликовых тайганов), потом привратника юрты. Обратно из Подземного мира, после аудиенции у Эрлика, кам поднимается на гусе.
В «Очерках…» Н. Г. Потанин приводит аналогичное описание пути телеутского кама, который начинает свое движение от своей юрты, направляясь на Юг, через Китайскую землю (красный песок). М. Элиаде считает, что это «китайская пустыня из красного песка» [Элиаде М., 2015, с. 181]. Затем кам пересекает желтую степь, «через которую сорока не летает». За желтой степью начинается бледная степь. Желтая и бледная степи – «скучные степи». В сказе про героя Ульберге, приводимом Г. Н. Потаниным в этом же сочинении, дорога к Эрлику в посюстороннем мире включает в себя также еще и переправу через «кипящее море». За степями лежит гора – «Темир тайха» – гора, упирающаяся в Небо. Далее следует подъем в гору. На горе множество костей камов (экскарнация). А на вершине – вход в мир Эрлика: «jерь уузы» (земная пасть) или «jерь тунигы» (вывод, труба из очага). Кам совершает прыжок между «прядающими» (прыгающими, скачущими, падающими) краями неба и земли, произнося слова: «темiр капкак кагылган; / тэменiб калыб одольтыр / железная крыша, вбитый гвоздь; / прыгнув, перескочим!». Спуск, далее проход по равнине. Потом кам видит подземное море (на дне кости камов), которое переходит по волосяному мосту, через который не могут переходить грешники. По мнению М. Элиаде он означает переход в потусторонний мир; мост, соединяющий два космических региона; переход от одного способа бытия к другому: от непосвященного к посвященному. За морем – жилище Эрлика, которое охраняет его собаки «ерлiктын тайгандары» (мифическая порода собак «тайган») и «предверник» (привратник).
Обратим внимание, что направление поездки кама в описанном Г. Н. Потаниным ритуале нисхождения в Ад, как указывает М. Элиаде сначала горизонтальное, а затем двойное вертикальное (восхождение, за которым следует нисхождение) [Элиаде М., Там же]. Нечто подобное мы видим и в мистерии кама Мампыя, когда его путешествие в области Эрлика начинается с поднятия кама от шести шестов юрты, а также в камлании К. Танашева, когда тот, перед тем как попасть в Иной мир, должен омыться в молочном озере, находящемся на горе в Срединном мире.
Описанные Г. Н. Потаниным «горы толкучие», «прядающие края неба и земли» упоминаются и в телеутском камлании зафиксированном Н. П. Дыренковой. Это место находится там, где живет jоо-хан, за горизонтом, «за утренней зарей», где небо упирается в землю. Небо через определенные промежутки времени то опускается, то поднимается. Когда кам камлал jоо-хану, он должен был пройти через основание неба – т???р? т?з?н од?пчыкjат – успеть пройти, иначе его придавит вечно находящийся в колебании и ритмичном движении небесный свод. Земля, находящаяся за основанием неба носит название чын j?р (истинная земля) [Дыренкова Н. П. Ук. соч., с. 137]. Сюжет с толкучими краями неба и земли имеется также в сказке южных тувинцев «Хан с двенадцатью женами», которую записала Э. Таубе. В сказке старуха – хозяйка судьбы отправляет хана очиститься от грехов за большое море, до границы неба и земли, где они встречаются. Когда небо падало хан показал ему браслет данный ему старухой, небо приподнялось и хан смог проникнуть в Иной мир, откуда приносит золотую иглу, которая дарит ему очищение от грехов [Таубе Э., 1994, с. 202—205].
М. Элиаде рассматривая камский ритуал нисхождения в Ад, изложенный у Г. Н. Потанина, пытается перенести географические данные мифа на реальность и предлагает в качестве направлений путешествия кама – пещеры Индии, Туркестана или Тибета [Элиаде М. Ук. соч., с. 183]. На наш взгляд название горы «Темир тайха», на которой находится вход в мир Эрлика, ориентирует нас в Полярном направлении. «Темир тайха/тайга» (железный белок, гора), «гора Темир». «Темир» может указывать и на созвездие Большой Медведицы. Латинское слово «temo» означает Большую Медведицу. Большая Медведица напрямую связана как с полярной символикой, так и с полярной горой. На казахском языке Полярная звезда называется «Темирказык» (железный кол). Сам же мифический образ Эрлика на быке равен мифическому образу Джедай-хана у качинцев (этногруппа хакасского народа), под которым можно понимать Большую Медведицу, т.к. имя этого созвездия у теленгитов, тува-урянхайцев звучит как: «Джеды-бурхан», «Джедыган», «Джитыган» или «Джетыган», а также как «Итыган» (Йеттеген), и у них же в поверьях упоминается гора Адыган на склонах которой – шесть входов в Подземный мир [Потанин Г. Н. Ук. соч., с. 193, 722]. Рене Генон говорит, что в индуистской традиции имя Большой Медведицы – «сапта-рикша», «рикша» – медведь [Генон Р., 2002, с. 192]. Но медведь, как выше было показано из камских текстов – создание Эрлика или же сам Эрлик. По мнению Г. Н. Потанина форма слова «Темир» подходит к названию полярной горы в космологии буддизма и индуизма – «Сумеру» (Меру): «Сумер-ола», «Сумбур-ола», «Хумур» или «Сумур-ола». Гора «Темир», как «железная», может пониматься и в смысле – металлическая, т.е. состоящая из металлов. В «Вишну-пуране» гора Меру названа «золотой». В «Сурье-Сиддханте» Меру – гора золота. В аккадских мифах Мировая гора, гора Севера и «ось небес» богата золотом и серебром, и от этого слепит глаза. В ассирийских мифах это серебреная гора. В индийской космологической концепции горе Су-Меру на севере противостоит инфернальная гора Ку-Меру на Южном Полюсе. Сама же Меру – «ось», проходящая сквозь Землю и выступающая на обоих полюсах. В японских мифах «центральную землю» пронизывает копье – земная ось, которая представляет собой сквозную трубку. Отсюда и две полярных звезды «в обоих направлениях от Меру» и две полусферы: северная – сфера богов, южная – сфера демонов. Согласно «Вишну-пуране» на юге находится мир мертвых (Яма-пура – нижний мир), где царствует бог Яма. Антарктическая гора-полюс у египтян называется Tap-en-to, у индусов Ку-меру. В аккадской космологии эта гора – «Uru» – «корень», что также значит – центральное место во внутренней пустоте, открытой снизу, земная бездна, где мертвые находят свое прибежище (kur-nu-de, ki-gal, aralli) [Уоррен У.Ф., 2003, с. 128—131, 161—163, 437]. Итак, названия горы «Темир», на которую взбирается кам и, где находится вход в царство Эрлика, дает нам основания утверждать, что данная гора – это инфернальная гора («железная крыша») Полюса («вбитый гвоздь») через которую проходит сквозная трубка-ось («jерь тунигы») по которой кам-путешественник, совершив прыжок, попадает во внутренние области Земли, где находится мир Эрлик-хана. Полярное направление подтверждается и рассмотрением камской символики, где перекрестие шести шестов юрты, начало мистерии к Эрлику, дает известный рунический символ Хагал, означающий, в том числе и кристаллики льда и снега, а согласно, например, качинским преданиям зиму с инеем сотворил именно Эрлик-хан [Радлов В. В., 1907, с. 522]. Шесть граней алтайского аила, «шестикрылой юрты» (агаш аiл алты-канатту) также могут означать шестиспицевое колесо, в центре которого, в построениях Р. Генона как раз и находится мистическая гора Меру, символизирующая Полюс [Генон Р. Ук. соч., с. 90—91].
В целом, элементы топографии Подземного мира и символика мифологии творения, где Эрлик выступает в роли второго демиурга и создателя своего мира, противоположного миру своего брата Ульгеня может быть перенесена на географическое пространство Саяно-Алтая и Северной Азии. Это возможно хотя бы потому, что некоторые исследователи со II по XVII – XVIII вв., например, египетский историк II в. н. э. Птолемей; итальянский географ Filippo Ferrari (1551—1626) в «Lexicon Geographicum»; картографы G. Mercator, I. Hondius, J. Cloppenburg, J. Blaeu и др.; шведский профессор истории Jacob Wilde (1679 – 1755) рассматривали горы Саяно-Алтая как «Дом Ямы», т. е. Эрлика (Imaus mons; mons Scythia, Altai, Imaus, mons Scythia; Altai, Imaus mons Scythia) [Wilde J., 1743, p. 498]. Таким образом, наложив друг на друга некоторые элементы, отраженные на картах путешествия алтайских камов Мампыя, Шагая, Чодура и Танашева: «шесть развилин юрты» на «квадратное чугунное гумно»; «четырехгранная наковальня»; «четырехугольный чугунный горн», а также «котел с четырьмя ушками» у «черного пня», места суда Эрлика и Ульгеня, т. е. Мировой Горы-Оси, или вершины горы среднего мира Вселенной, где духи Саяно-Алтая играют в кости или карты, мы получаем архетипическую схему, отраженную в известной тюрко-монгольской концепции строения Мира говорящую о том, что существует Центр Мира в виде квадрата, который накрывает Небесный колпак, за исключением четырех углов [Roux J.-P., 1956, p. 211—212], и, что эта концепция имеет тысячелетний фундамент в артефактах, найденных в Хакасско-Минусинской котловине, в артефактах окуневской культуры Хакасско-Минусинской котловины (знак в виде круга или квадрата с четырьмя треугольными лучами). В этом древнейшем символе сконцентрирована вся цивилизационная и мировоззренческая Идея Саяно-Алтайской страны и ее древнейшего народа [Лебедев Р. В., 2016, с. 4—5].
Что же касается полярной ориентации мира мертвых: Юг-Север в алтайских камских текстах в сравнении, например с индийскими космологическими концепциями, где идет указание на Южный Полюс, то мы видим, что в реальном географическом пространстве Тойбодым, как океан и царство Эрлика помещалось в верховьях р. Обь, т.е. это Северное море и соответственно – Северный Полюс. Как и у алтайцев, река Тойбодым-Обь «устье девяти рек», так и в мифологии хантов и манси устье священной реки Обь впадает в Северное море, где находится Нижний мир. Мифы последних описывают вторжение обитателей этого мира на землю людей: «Из залива Северного моря, из края Северного темного священного моря, темноводного благословенного моря выплыло множество лодок с берестяными бортами; с громом едут по шести обским городам, по семи обским городам. У кого хорошая дочь – того покидает хорошая дочь, у кого хороший сын – того покидает хороший сын. С каждой зарей все ближе они, с каждым закатом все ближе они. У кого маленькая дочь – его маленькую дочь стреляют, у кого маленькие сын – его маленького сына стреляют стрелами величиной с чешую сырка». Души убитых увозят на лодках вниз по реке в Мир мертвых [Павлинская Л. Р., 2007, с. 47—48]. Здесь мы должны помнить, что одной из особенностей Подземного мира в тюрко-монгольском камстве – это его инверсия, нарочитая неправильность, зеркальность, перевернутость. В хакасском камстве использовался специальный термин для обозначения этого свойства – тискер (наоборот) [Грачев И. А., 2010, с. 304—305; Львова Э. Л., Октябрьская И. В., Сагалаев А. М., Усманова М. С., 1988, с. 97]. Поэтому то, что в мире людей считается Севером, в мире Эрлика может быть Югом. В целом, говоря о Подземном царстве Эрлика у саяно-алтайских народов, включая и территорию Циркумбайкалии, мы должны отметить пространственную неопределенность направлений сторон света. Потусторонний загробный мир, «тот свет» находится то на Севере, то на Западе или, например, у бурят на Востоке или Северо-востоке. Историк, монголовед М. М. Содномпилова пишет, что Эрлик в бурятской мифологии имеет тюркский генезис, положительный образ и небесное происхождение от тэнгэриев, возглавляя группу восточных хатов – потомков небожителей, сошедших на землю [Содномпилова М. М., 2009, с. 16—17]. В. П. Дьяконова анализируя местоположение страны или мира умерших, замечает многообразие представлений об этом у камов Саяно-Алтая [Дьяконова В. П., 1975, с. 49]. В. А. Бурнаков ссылаясь на хакасских этнографов нач. XX в. С. Д. Майнагашева и Н. Ф. Катанова говорит, что поливариативность локализации Мира Эрлика характерна и для хакасской традиции [Бурнаков В. А., 2011, с. 112]. Профессор А. В. Подосинов рассматривая архаические ориентационные системы по сторонам света и обычаи захоронений у тюрко-монгольских народов Евразии задается вопросом: не означает ли положение тюркских покойников с головой на севере или западе обращение его в сторону сакральной южной страны света? Так, долганы хоронят своих покойников ногами на юго-восток, при этом говорится: ноги, конечно, направлены в сторону, куда должна идти душа умершего [Подосинов А. В., 1999, с. 433, 441, 451—452]. Д. А. Функ отмечает, что в шорском эпосе также не всегда удается четко проследить традиционные представления о положительных «юге» и «востоке» (даже здесь могут быть исключения), так и отрицательных, в основном, «западе» и «севере» (различные трактовки встречаются, например, в отношении «запада») [Функ Д. А., 2005, с. 342—343].
