Профитерия. Лес Свободы

Роман Эркод

Профитерия. Лес Свободы

Глава 1. Капитолина Марксовна

Капитолина Марксовна, инвестиционная Черепаха в пятом поколении, осматривала свою тину предсказуемого течения и прозрачной воды в центре Профитерии.

Родом она была из банковских пещер в дельте реки Доллариус, что брала свое начало из почерневших от комиссий ледников Спекулян-Горы, это на границе Профитерии и Спекуляндии.

Черепаха склонила голову над проблеском водного островка с тиной витиеватых узоров и шепотом теплого ветра проговорила:

‒ Я разучила цифры наизусть, чтобы снова научиться считать. Мой кошелек ‒ карман, полный ветра. Мой брокерский счет ‒ узоры на песке, что дважды в день стирает прилив биржевого клиринга.

‒ Я сложила свои знания в бумажный кораблик финансовой мудрости и пустила по воде ‒ пусть ищет новые берега. А я остаюсь здесь ‒ в тине Профитерии, между Лесом Свободы и трясинным Болотом Суеты.

‒ Остаюсь здесь, превращать время в утренний туман, а богатство ‒ в теплый смех между строк неспешной беседы. Я нужна им, жителям Болота. Тем, кто ищет путь через трясину превратиться в жителя Леса. Я могу показать им. Ведь я была там, по ту сторону.

‒ И мне больше не нужно отвечать «зачем». Я подскажу им ответы на воде, на песке, на спилах деревьев, и каждый день он будет разный. Потому что свобода ‒ это когда твой единственный долг перед Вселенной ‒ дышать в такт ее ритму, дышать вместе с росинками на кончиках пальцев в рассветном прилеске.

‒ Ведь я не ухожу от жизни, я наконец-то пришла к ней, пришла к своему предназначению.

Глава 2. Лес Свободы и деревья-исполины

На границе Болота Суеты и бескрайних полей Возможностей раскинулся Лес Свободы ‒ место, где каждое дерево было живым воплощением финансовой мудрости и жизненного опыта. Воздух здесь пах не хвоей, а свежими отчётами и инновациями, а с ветвей доносился шепот дивидендов и роста. Повсюду царила гармония: деревья-гиганты делились соками с молодыми побегами и жителями леса, а их корни, сплетённые в единую сеть, питали всю общность.

В этом лесу не было конкуренции ‒ было созидание. Каждое дерево давало то, что у него лучше всего получалось, и все вместе они создавали экосистему, где хватало места и ресурсов каждому.

Банковский Дуб

Самый могучий и древний.

Его ветви простирались над всем лесом, как финансовые потоки. Под его кроной находили приют все звери: от белок-вкладчиков до медведей-инвесторов. Жёлуди-карты с логотипом дуба падали на землю, прорастая новыми возможностями.

Нефтяная Пальма

Истекала смолой-нефтью, которая превращалась в энергию для больших достижений.

Её ствол блестел, как чёрное золото, а листья-пластины собирали солнечный свет, чтобы питать всю экосистему. Пальма стояла непоколебимо, как символ стабильности.

Кибер-Клён

Дерево с листьями-алгоритмами.

Оно постоянно меняло окраску: то красное от инноваций, то зелёное от роста. Его семена-листики разлетались по всему лесу, принося новые технологии и связи.

Баобаб-Нефтебарс

Хранитель глубинных ресурсов.

В его стволе копилась древняя сила, а корни уходили так глубоко, что достигали подземных рек-нефтепроводов. Плоды баобаба давали энергию для всего леса.

Золотистая Секвойя

Исполин, чья вершина терялась в облаках.

Её масштабы поражали: даже белки-трейдеры не могли забраться на самый верх. Дерево было столпом надёжности, а его кора была покрыта узорами в позолоте.

Продуктовая Яблоня

Щедрая и доступная.

Её ветви ломились от плодов-продуктов, которые мог сорвать любой житель леса. Яблоки были сочными и недорогими, а аромат привлекал даже самых скромных зверьков.

Энерго-Ель

Дерево, освещающее лес.

На её ветвях вместо шишек висели фонари-подстанции, а иголки были проводами, передающими ток жизни. Ель гарантировала, что даже в самую тёмную ночь свет не погаснет.

Трубопроводная Лиана

Невидимая, но жизненно важная.

Она оплетала все деревья, соединяя их в единую систему. По её стеблям текли соки-ресурсы, обеспечивая бесперебойную работу всего леса.

Стальной Тополь

Прочный и несгибаемый.

Его листья звенели на ветру, как металл, а ствол выдерживал любые бури. Тополь был символом промышленной мощи и устойчивости.

Фосфорная Ива

Дерево-плодородие.

Её гибкие ветви склонялись к земле, удобряя почву минералами. Под ивой всегда росли самые сочные травы и ягоды, ведь она давала жизнь другим.

И еще множество других, не менее выдающихся и важных для всего Леса.

Инвестиционная Черепаха, Капитолина Марксовна, говорила: «Инвестируй в весь лес, а не в одно дерево ‒ и твой портфель будет цвести вечно».

И звери Болота Суеты, глядя на этот Лес, начинали понимать: настоящая свобода ‒ это когда твои ресурсы работают на тебя, а ты просто наслаждаешься их плодами.

Глава 3. Болото Суеты и зеркало жизни

На краю Профитерии, там, где река Доллариус замедляет своё течение, раскинулось Болото Суеты ‒ место, где время текло по своим законам, а воздух был густ от тревог, мифов и бесконечной суеты. Здесь каждый обитатель бежал, даже не зная куда, и кричал, даже не зная зачем. Болото жило по своим правилам, отражая жизнь каждого его обитателя с ироничной точностью.

Болото Суеты было неоднородно, но каждая его часть засасывала его обитателей и не давала выбраться.

Трясина Соцсетей

Здесь звери тонули в вязком иле лайков и репостов. Они постоянно выкладывали истории своей жизни, но сами уже не могли отличить правду от вымысла. «Смотри, как я ем червяка!» ‒ кричала Лягушка-инфлюенсер, пока её ноги медленно засасывало в тину.

Ручей Бесконечных Уведомлений

Воды ручья звенели и вибрировали без остановки. Каждый, кто пил из него, становился одержим: он постоянно проверял ракушку-смартфон, боясь пропустить что-то важное. Но в ручье не было ничего, кроме пустых всплесков.

Комары-Советчики

Они роем носились над болотом и нашептывали каждому: «Купи это!», «Сделай то!», «Все так живут!». Их укусы вызывали зуд неразумных трат, и звери чесались, но не могли остановиться.

Кувшинки Быстрой Выгоды

Яркие и манящие, они обещали мгновенное обогащение. Но стоило лишь ступить на них ‒ и кувшинка уходила под воду, а зверь оказывался в холодной воде разочарования. «Криптовалюта!», «Бинарные опционы!», «Хайп!» ‒ шептали они, но были лишь ловушкой.

Грибы-Мемы

Они росли повсеместно и меняли цвет каждый день. Сегодня они смешили, завтра ‒ пугали, послезавтра ‒ вызывали гнев. Звери собирали их, чтобы быть в тренде, но грибы не давали никакой питательной ценности ‒ лишь пустое веселье.

Лягушки-Сплетницы

Сидели на корягах и обсуждали всех подряд. «Слышала, Улитка-кредитка снова в долгах?», «А Ондатра-растрата опять всё раздала!». Они не замечали, как сами становятся частью болотного шума.

Туманы Тревог

По утрам болото окутывало густым туманом, в котором мерещились угрозы: «А что, если завтра всё рухнет?», «А вдруг я недостаточно хорош?». Звери шли на ощупь, спотыкаясь о собственные страхи.

Коряги Сравнений

Они цепляли за лапы и заставляли оглядываться на других. «Смотри, у Бобра-затора новая хатка!», «А Цапля купила себе золотых рыбок!». Звери тратили силы, чтобы догнать кого-то, но не видели собственного пути.

Огни-Миражи

По ночам над болотом вспыхивали огни, обещавшие лёгкие деньги и славу. Это светились Светлячки-мошенники. Они заманивали зверей в глубь трясины, где те теряли последнее.

Выход к Лесу Свободы

На самом краю болота была тропинка, ведущая к свету. Но немногие решались на этот путь: мешали страх, привычка к суете и комары-советчики, которые шептали: «Оставайся! Ты не сможешь! Здесь все такие!».

Болото было зеркалом жизни каждого обитателя ‒ с её бессмысленной спешкой, погоней за чужими целями и страхом пропустить что-то важное. Но те, кто находил в себе силы остановиться, выпить чистой воды из родника Размышлений и посмотреть на себя со стороны, начинали видеть путь к Лесу Свободы.

А там, за болотом, их уже ждала Капитолина Марксовна с одним вопросом: «Ты бежишь к чему-то или просто бежишь от себя?».

И тот, кто знал ответ, обретал настоящую жизнь.

Глава 4. Ёж-Спекулеж и ягодный сад

В глубине Болота Суеты, где воздух дрожал от криков спекульчаек, жил Ёж-спекулеж. Его иголки были усыпаны обрывками графиков, а глаза горели азартом быстрых сделок. Каждый день он отправлялся срывать с кустов яркие ягоды мгновенной выгоды ‒ то криптовалютные малины, то акционные ежевики, то преайпиошные клюковки. Но ягоды оказывались терпкими и колючими, оставляя зазубрины на его мягком брюшке надежды. Он бегал по кругу, бросая иголки-капиталы в чужие ягодные кусты, а возвращался с пустыми лапками и спутанной картой троп.

Неудачи множились. Он вложился в «галактические токены» ‒ они испарились, как утренний туман. Купил акции «болотных буратин» ‒ они утонули в трясине. Каждый провал оставлял новую зазубрину на его брюшке, но Ёж лишь глубже погружался в азарт, уверенный, что вот-вот сорвет самый спелый плод.

Однажды утром, когда туман над болотом был особенно густ, он увидел Капитолину Марксовну. Черепаха сидела на камне, где вода биржевого клиринга встречалась с тихой заводью долгосрочных русел. Она молча наблюдала, как Ёж в очередной раз укололся о шипы собственных ожиданий.

‒ Ты бежишь так быстро, что не замечаешь, как твои тропы сплетаются в один большой круг, ‒ сказала она шёпотом листьев Леса Свободы.

Ёж фыркнул, подбирая рассыпанные монетки:

‒ Ваша медлительность ‒ удел тех, кто смирился с нищетой! Я ищу возможности, а не советы!

‒ Как знаешь. Приходи, как будешь готов.

Неделю он игнорировал черепаху, но неудачи преследовали его. «Дивидендные дубы» оказались муляжом, а «процентные родники» высохли за ночь. В отчаянии Ёж снова приполз к камню Капитолины Марксовны ‒ голодный, с потертыми лапками.

‒ Почему у меня ничего не выходит? ‒ прошептал он, свернувшись в клубок.

‒ Потому что ты ищешь ягоды, а не садишь сад, ‒ ответила черепаха, проводя лапой по воде. На поверхности замерцали круги: один, другой, третий. ‒ Это не ягоды, которые нужно срывать. Это семена. Посади одно ‒ и через год получишь куст. Посади сто ‒ и вырастишь сад.

Скептически фыркая, Ёж начал с малого: вместо того чтобы бросать все иголки в одну спекуляцию, он по совету Капитолины Марксовны посадил несколько «семян» ‒ купил немного индексных ягод, разложил часть капитала в облигационные корешки. Первые месяцы он с тоской смотрел на соседей, срывавших яркие, но червивые ягоды, пока однажды не заметил, что его скромные всходы дали первые ростки.

Черепаха учила его не срывать, а выращивать. Не бросать иголки-капиталы в чужие поля, а вкладывать их в почву фундаментальных ценностей. Не бегать за тенями на графиках, а строить собственный портфель ‒ прочный, как панцирь.

Прошел год. Ёж-спекулеж, когда-то метавшийся по болоту, теперь стал Ежом-Садовником, спокойно ухаживающим за своим садом. Его иголки стали счетами, на которых ветер считал не убытки, а сезоны. А ягоды, которые он когда-то срывал в спешке, теперь зрели на его собственном кусте ‒ сладкие, сочные, без колючек, без червей. Свои!