скачать книгу бесплатно
– Так это… Ты же знаешь, как проходит процедура погружения в крио-стазис?
– В общих чертах… В принципе, знаю. – Марк не мог понять, куда Лео ведет разговор. Плюнул на это и снова затянулся сладким дымом из ингалятора.
– Про последний взгляд помнишь?
– Не особо…
– Короче, смысл в том, что у тебя моментально замирают все функции организма. От покакать до постареть. И в этом состоянии ты проводишь сто–двести лет…
– Так что с последним взглядом?
– Когда на свет смотришь, потом во взгляде пятна плавают.
– Угу.
– Ну вот. Последний взгляд – это то, что ты видишь перед тем, как отключиться на век-другой. В моем случае это была медсестра, делающая мне укол. После этого терпеть не могу кареглазых брюнеток.
– Почему?
– Я на нее лет триста смотрел!
– А… Так что тебя так зацепило?
– Да то, что полгода подготовки – псу под хвост!
– Кому-кому?
– Не важно. Ну ты представь. Все горит, колонии в руинах, мегаполисы Марса опустели. Короче, бойня звездного масштаба.
– Марс?
– Планета рядом с землей. – Лео говорил спокойно. Он уже привык, что о Земле и Материнской солнечной системе тут, на Ауруме, люди знают подозрительно мало. – И вот, снимают нас с боевых, и летим мы на Землю. Там нас встречает очень могущественный мужичек и объясняет новую петрушку этой войны…
– Лео, я понимаю, что я тебя уже достал… – Марк протянул Лео ингалятор, тот крепко затянулся. – Но что такое «петрушка»?
– Трава.
– Ядовитая?
– Съедобная.
– И каким боком она относится к Великой Войне?
– Это просто оборот речи, понятно? Так… Вызвали, короче, нас и говорят, что так и так, противник отправил флоты к Алголиту и Новой Голландии. Также готовится отправка флота к Ауруму. И, мол, через столько-то лет война долетит и до вашей планеты.
– И ты решил, что нам надо помочь?
Лео ненадолго задумался. Ему очень не хотелось врать.
– Я солгу, если скажу, что во мне бурлил энтузиазм защитника мира во всей галактике. Я просто подумал, что лучше рискнуть и полететь, чем остаться на Земле и просто подохнуть в очередном бою в щитовом поясе…
Марк не скрывал своего разочарования, но вслух ничего не сказал. Лео этого не заметил и продолжил.
– Но как все обернулось, это вообще атас.
– Да в курсе я, как получилось.
– Ага, в курсе он. Ты меня понять попытайся. Нас полгода готовят к полету. На первых неделях отсеялось чуть меньше половины…
– Почему?
– А ты бы согласился лететь при условии, что от 15 до 25 процентов пассажиров не переживают гибернацию?
– Жесть.
– Ага. И вот настал тот день. День полета. Уложили, значит, нас в капсулы, укололи, и занавес, все, уход в затемнение. Перед глазами кареглазая брюнетка с шикарной грудью и глубоким декольте. И тут я чувствую, что что-то не так. Тело холодом обжигает, в животе как будто ком червей перекатывается. Тут резко в глаза бьет красный свет, так бьет, что аж слепит.
– Красный? Откуда?
– До меня не сразу дошло, что я просто еще глаза не открыл. А как открыл, то чуть не ослеп. Закрыл, но лучше не стало. А потом началось. Четыре руки дергают меня из капсулы и пытаются уложить на койку… И тут до меня доходит. Невесомости нет. Достают меня двое человек, а должны доставать киборги. Первая мысль, что все было зря. Корабль никуда не полетел, я на Земле, и прошло не более пары месяцев. Но потом слышу разговоры на не нашем. Понимаешь? Плен! Вот тогда я реально обосрался бы, если б было чем. Ну представь: я овощ, слепой как крот… Крот – это такой подземный слепой грызун.
– Я знаю, кто такой крот.
– Ну и классно тебе. Короче, я вырываться – тело не слушается. Я кусаться – челюсть свело. Я кричать, а вырывается только хрип. Короче, как говорит ваша мама: «Картина маслом».
– Погоди. Вы как в таком состоянии воевать собирались?
– Так нас должны были разбудить на подлете к звездной системе. Пока мы долетели бы до места, прошло бы уже три–четыре месяца. За это время нас в себя и привели бы. Ну ты можешь себе мой шок представить?
– Сомневаюсь. И что дальше?
– А дальше ко мне прорвался ваш батя и все объяснил.
– Трудно было?
– Принять то, что ты отстал от всей флотилии на тридцать лет? Или то, что твоему сержанту уже пошел шестой десяток?
– Папа рассказывал, что ты все мужественно воспринял.
– Не знаю, как все выглядело со стороны, но я точно помню, что очень хотел материться… Нет. Я матерился.
Лео снова затянулся из ингалятора.
– Крутая история. Поздравляю с парадоксом. – Марк не скрывал улыбки.
– С чем?
– С парадоксом. У тебя с моим папой одна дата рождения. Но сейчас ты сидишь в машине с его сыном и тянешь добротный «Квак», при этом мы с тобой, Лео, ровесники. Парадокс.
– В рот чих-пых такие парадоксы. Теперь еще и за ублюдком своего капитана присматривать, как за маленьким ребенком.
– И еще раз поздравляю.
– Э?
– С тем, что ты наконец избавился от Никитки!
– За это я даже выпил бы.
У Лео замигало запястье. На вшитом в кожу экране светился вызов от Ника.
– Помяни черта, – выругался он.
– Кого? – но Лео уже провел пальцем по руке и теперь огонек светил у его уха.
– Угу. Минута, и будем на месте. – Лео коснулся уха и свечение пропало. Он обратился к Марку: – Я точно сегодня выпью!
Марк, улыбнувшись, оживился.
– Ну так чего мы ждем? Пошли. Вон народу уже под клубом сколько.
– Пошли.
Они вышли из машины на оживленную улицу и направились ко входу, где уже стоял Ник.
Вечер – лучшая пора для того, чтобы оставить уходящий день в прошлом. Время шума и снятия напряжения. И именно этим, как гласит статистика, и занимается 90 процентов населения Аурума.
Лео не чувствовал ни радости, ни веселья, ни даже слабого чувства предвкушения отрыва на мощнейшей пати года. «День Первокурсника» – это вам не медведя с рук кормить. Кто–кто, а СПО-шники отдыхать умели. Или куда деваются 15 процентов доходов всего населения планеты? Вот и оно. А на гулянку денег не жалели.
И это было хорошо заметно даже по месту проведения. «Труба» изначально была «Большим Залом Колониального Совета», но после того, как Колония превратилась в самостоятельное системно-территориальное объединение, Зал определили под общие нужды. И сейчас внутри трехсотметрового цилиндра гудела толпа поддатых вояк и выпивших воячек, бухих солдафонов и пьянющих офицерок, на всех рычащих идиотов и всем дающих невменяшек. И дикий вой этой толпы громогласно вылетал на улицу при каждом открытии дверей.
Впереди шли Марк и Никита, Лео шел следом.
Марк часто оглядывался и Лео это насторожило.
– Ждешь кого?
– Да, Дятел должен был прийти. Но что-то я его не вижу.
Было заметно что эту отговорку Марк придумал на ходу. Но Лео решил что лучше будет подыграть. Мало-ли что.
– Захочет – придет. – Ник опять вставил свои пять копеек.
Они предъявили охране удостоверения и прошли сквозь арку во двор перед входом. По краям двора кругом стояли клумбы и каменные скамейки. На одной из них громоздились человек двадцать первокурсников для коллективного фото.
За рядом лавок и клумб шел ряд статуй, кустов и декоративных деревьев. Там вовсю суетились девчонки: укорачивали юбки и вообще превращали парадную форму воина СПО в наряд охотницы за мужским вниманием. Получалось у них нечто потрясающее.
Лео не сильно их рассматривал, но ему бросилась в глаза картина, происходящая чуть дальше. На первой лавочке от входа сидели две девушки. Первая рыдала навзрыд и была близка к истерике. Вторая пыталась ее утешить.
– Ну вот, как есть, так и есть. Ничего с этим не поделаешь.
Плачущая ответила, захлебываясь слезами:
– Но ведь… Я не такая. Я… Я… Я не могу… Не могу так!
– А ты, дурочка, думала, что ты тут родину защищаешь?
Не обращая внимания на мокрую сцену, Марк вырвался вперед и, развернувшись, шел лицом к друзьям.
– У меня официальное заявление! В этом году на этот праздник выделили на 47 процентов больше бюджета. И это значит что?
– Пей поменьше – вырубишься попозже, – ответил Ник.
– В двое больше красных маркеров в коктейлях, – поддержал Лео.
– Нет, друзья! – Марк уперся спиной во входную дверь. – Это значит, что этот вечер вы не забудете никогда!
Он повернулся и распахнул настежь двухстворчатую дверь клуба.
В глаза ударил свет, в уши ворвалась музыка. Огромный зал, сотрясающийся от ритмичной музыки и танца сотен людей. А подняв голову, взгляд сразу же приковывался к группе воздушных акробаток, обмотанных в одежды из красного шелка, с плывущими рядом такими же красными лентами. Плавая в магнитном поле под крышей, они танцевали свой невообразимый танец… Наверное, как всегда что-то изображающий или означающий. Но всем как всегда было плевать. Главное, красиво.
Между входом и главным залом расположился широкий, округлый вестибюль, где находились гардеробная и ряд терминалов социальных служб. Возле одного из терминалов стояла шумная компания. Шестеро парней с вытянутыми руками, с включенным режимом записи на запястных устройствах, окружили сидящую на полу девушку. Несчастная была «в дрова», нервно хихикая и без-интеллектуально улыбаясь, она ловила ладонями голографических бабочек, пускаемых самими же парнями.
И такое тоже бывает.
По периметру зала шли два этажа со столиками и диванами. По краю первого этажа шла одна длиннющая барная стойка. Все это окружало огромный круглый танцпол. Именно там и находилась большая часть народу.
Здесь были только те, кто служил в их городе. И их было реально много. Парней и девушек, которые, отдавшись музыке, снова и снова сотрясали покрытие танцпола.
Друзья свернули влево и поднялись на первый этаж столиков. Когда они поднимались по ступенькам, свет в зале начал мигать, а музыка замедлилась и басом начала отсчитывать обратный отсчет. Зал загудел «халява». Три, два, один, и с потолка вниз полетели голограммные птички и бабочки.
Лео увидел, что прямо за перилами и ниже стоит молодая девушка с шевронами первого курса. Она уже прицелилась и приготовилась словить летящую на нее алую бабочку. Но Лео ее опередил, хлопнув бабочку за секунду до ее броска.
Лео посмотрел на ладонь. «Коктейль Мари–Аврора». На вкус – так себе. Но это было не важно. Своей цели он добился. Разозленная такой наглостью первокурсница попыталась сперва сжечь Леонида взглядом. Не получилось. И тогда она побежала к лестнице, чтобы догнать и наказать наглого ублюдка. Лео стоял на том же самом месте. За его спиной остановились и остальные. Они знали, что происходит.
Увидев за спиной обидчика команду поддержки, девушка слегка сдулась. Но за свой коктейль она решила рвать до конца.
– Это был мой коктейль!
Лео искренне удивился.
– Серьезно?
Взгляд девушки начал бегать по форме оппонентов. Взгляд задержался на погонах и знаках отличия. Выражение ее лица начало меняться от слабо рассерженного до не слабо перепуганного, как бы говорящего: «угораздило же нарваться». Лео сделал вид, что не заметил этого преображения, и продолжил.
– Приношу свои извинения. Готов загладить свою вину и угостить тебя и еще двух твоих подружек. Если устраивает, подходите к седьмому столику.
– Седьмому? Так он же для этих… – Тут до девушки наконец дошло, кто перед ней стоит. – Не снимайте больше никого, я мигом!
