скачать книгу бесплатно
Ожившие кошмары
Павел Владимирович Рязанцев
Екатерина Андреева
Василий Сергеевич Завадский
Александр Матюхин
Макс Архандеев
Олег Савощик
Андрей Драченин
Ирина Омельченко
Мара Гааг
Роман Голотвин
Олег Гаврюшов
Лишь безумцы уверяют, что страха нет. Он подстерегает нас повсюду – в темных закоулках безлюдных улиц, в солнечной экзаменационной аудитории, в необходимости принять решение, в первом шаге, в переменах, в лентах новостей. В белоснежной пустыне чистого листа, на который, кажется, ты не способен нанести ни буквы. Как справиться с этим ужасом? Начать писать что угодно! А лучше начать писать для конкурса Литрес Самиздат «Страшно, но пиши!». В честь самого страшного дня в году, Хэллоуина, сотни авторов последовали совету и взялись за перо. Победителями стали одиннадцать писателей, их работы вошли в итоговый сборник конкурса.
Тройку лидеров возглавили Мара Гааг «Наш дом», Олег Савощик «Козел», Василий Завадский «Яма с костями». Рассказы в жанрах ужасы, мистика и триллер посвящены самым разным темам: аварийное жилье и его странные жители, пугающая чаща леса, призраки прошлого, потусторонние тайны, поиск экзистенциального рубежа, одиночество. И вечный вопрос: кто же страшнее – монстры, выдуманные людьми, или сами люди, таящие в своих черных душах истинное зло?
В жюри конкурса вошли амбассадоры издательских сервисов «Литрес» Катерина Райдер и Антон Мамон, автор остросюжетной прозы Николай Ободников, шеф-редактор издательства «РИПОЛ классик» Татьяна Соловьева.
Ожившие кошмары
© Гааг М., Савощик О., Завадский В., Матюхин А., Андреева Е., Архандеев М., Голотвин Р., Рязанцев П., Гаврюшов О., Драченин А., Омельченко И., текст, 2023
© ООО «ЛитРес», 2023
Мара Гааг. «Наш дом»
Дождь лупил по крыше автомобиля и заглушал радио. Вода заливала лобовое стекло, щетки дворников метались по нему, как обезумевший метроном. Софья пыталась высмотреть за окном улицу, но не видела ничего кроме серой дождевой пелены.
– Зря вы, Софочка, сегодня надели туфли! – сказал Виталий Антонович и постучал пальцами по рулю. – Тут бы резиновые сапоги пригодились.
– Софья Андреевна! – резко поправила девушка, и добавила: – За дорогой следите, пожалуйста.
– Как скажете, Софья Андреевна, – насмешливо отозвался водитель. Софья стерпела и промолчала, но будто ненароком выдвинула вперед ноги, обутые в кофейного цвета лодочки. Они идеально подходили к бежевому костюму-двойке и французскому маникюру. Никакой дождь не заставил бы ее надеть что-то другое.
Ведь государственный служащий должен внушать доверие. Быть вежливым, улыбаться, выглядеть опрятно. Достав из сумки пудреницу, девушка придирчиво осмотрела в зеркало макияж, а потом бросила неодобрительный взгляд на своего спутника. Неряшливо одетый, вечно потеющий толстяк вроде него с такой задачей точно не справился бы. Даже жаль, что он этого не понимает и злится. Недаром ей, работающей в жилищной инспекции всего год, доверили важный проект, а его, с многолетним опытом, приставили в помощники.
Дождь ослаб, стал мельче и тише. Машина резко затормозила, переехав глубокую лужу, грязь плеснула кляксами на автомобильные стекла. Софья посмотрела в окно и вздрогнула.
Если у домов случается предсмертная агония, то этот был на последней стадии. Четыре этажа из осыпающегося кирпича, ржавые водосточные трубы, провалившаяся крыша. Щербатые стены давно потеряли нарядный красный цвет и стали грязно-бурыми. Слепо пялились в пустоту темные окна. Щерилась рваная рана кирпичной кладки, словно кто-то огромный откусил угол дома и тут же выплюнул – груда обломков тонула в кровавой луже.
– Пойдем, или будем ждать, когда дождик закончиться, Софья Андреевна? – Виталий Антонович говорил вежливо, но насмешка в голосе никуда не делась. Софья вместо ответа достала зонт и открыла автомобильную дверь.
Прежде чем зонт раскрылся, дождь успел капнуть на плечи. По костюмной ткани расплылось темное пятно. Софья недовольно поджала губы. Аккуратно, стараясь не запачкать туфли, перебралась с мокрого газона на тротуарную плитку. Выложенная перед домом дорожка вела к ступенькам с сиротливо торчащей в небо колонной – все, что осталось от красивого когда-то крыльца. На фоне архаичной подъездной арки железная дверь с домофоном казалась чужеродной деталью, как протез.
Софья набрала номер первой в списке квартиры.
– А ведь это модерн, начало двадцатого века. – Задумчиво произнес у нее за спиной Виталий Антонович. Зонта у него не было, и дождь с ветром успели беспорядочно разметать волосы, обнажив намечающуюся лысину. – Раньше весь район такой был, а сейчас один дом остался. Жаль, что не стали реставрировать. Все-таки памятник архитектуры.
– А вы в искусствоведы заделались? – девушка нахмурилась, прислушиваясь к гудкам домофона. – Может, тогда в машине подождете, полюбуетесь видом?
Еще не хватало, чтобы он ляпнул что-то такое при жильцах! Снос дома – дело решенное, и без их согласия случится. Все равно всех выселят. Но с подписанными актами процесс ускорится, не говоря уже о прибавке к зарплате, которую Софья заранее распланировала. Дать собственникам шанс уцепиться за историческую ценность здания – значит попрощаться с премией.
В домофоне щелкнуло, и надтреснутый старушечий голос произнес:
– Кто там? Кто?
– Здравствуйте! – Софья широко улыбнулась, чтобы в голосе звучала доброжелательность. – Меня зовут Кирьянова Софья Андреевна, я ваш жилищный инспектор. Откройте, пожалуйста!
– Кто? – с подозрением переспросил домофон. – Зачем пришли? Мне не надо ничего!
– Говорил же, надо было заехать в офис УК за ключом. – Тихо пробормотал Виталий Антонович.
– Мы из государственной жилищной инспекции! – терпеливо сказала Софья, продолжая улыбаться. – Приехали с хорошими новостями для жильцов дома!
– О как… инспекция! – старушка на том конце заухала, выражая то ли восторг, то ли негодование. Потом магнитный замок на двери щелкнул и разразился противным писком.
Софья победно взглянула на напарника. Тот молча открыл дверь и отошел в сторону, пропуская девушку вперед.
Нутро дома встретило затхлостью и сумраком. Плесень свила узоры на выцветшей краске стен, проросла в швах и трещинах кафеля на полу. Первый этаж пустовал уже лет пятнадцать после того, как просел фундамент, и квартиры с первой по шестую затопило грунтовыми водами из подвала. Друг напротив друга, по три в ряд, тянулись по коридору заколоченные двери с истрепанной обшивкой.
Вручив мокрый зонт Виталию Антоновичу, Софья достала из сумки увесистую папку, прижала к груди, и решительно зашагала вперед.
Каблуки гулко отстукивали каждый шаг. Звук летел вверх, разбивался о пожелтевший потолок, а потом рассыпался, резонируя со стенами. Лестница с чугунными балясинами поднималась вдоль панорамных окон массивным зигзагом. Битые стекла кое-где были заклеены газетами или забиты кусками фанеры, поэтому на высоких пролетах царил полумрак. Тяжелый табачный дух, казалось, сажей осел на перилах.
Софья едва не споткнулась – зацепилась набойкой за ступеньку. Идущий позади Виталий Антонович успел подхватить ее за локоть, а потом больно стиснул. Софья ойкнула, с негодованием обернулась.
– Осторожнее, – шепотом сказал Виталий Антонович, – не торопитесь. Здесь все на ладан дышит.
Софья демонстративно дернула плечом, отстраняясь. Уверенно шагнула на следующую ступеньку, но там и замерла.
На лестничном пролете, широко расставив лапы, стояла большая овчарка. Взъерошенная, с седыми подпалинами, она прижала уши к голове и оскалилась. Софья махнула увесистой папкой, пытаясь прогнать животное с дороги:
– Фу! Фу, пошла вон!
Собака зарычала. Софья коротко взвизгнула.
– Эй вы, там! – не выдержал Виталий Антонович. – Да, вы! Мужчина, слышите меня? Уберите собаку!
– А то что? – лениво отозвался скрытый в тени и сигаретном дыму жилец. Софья увидела только дырявые тапочки на босу ногу, и не решилась поднять глаза выше, чтобы не упустить из поля зрения овчарку.
– В ветконтроль позвоню, вот что. – Пригрозил Виталий Антонович и полез в карман за удостоверением. – Жилищная инспекция!
– Ладно, не кипешуй, инспекция. Не кусается. Так, ворчит на чужих для острастки. – Жилец выступил на свет, небрежно затушил сигарету о стену и бросил бычок на пол. Потом по-хозяйски положил руку на собачью холку и зашаркал вверх по лестнице. Овчарка покорно пошла рядом.
Софья не сдержала вздох облегчения. Дождалась, пока мужчина с собакой отойдут подальше, и только потом продолжила подъем.
– Собак боитесь? – участливо спросил Виталий Антонович, когда они вошли на второй этаж. Коридор тянулся в обе стороны от лестницы, справа заканчивался узким окном, а слева дверями в общую душевую. Под высоким потолком гудели длинные, тускло-желтые лампы.
– Неадекватов боюсь. – Буркнула Софья, остановилась перед первой дверью и нажала кнопку звонка. Потом постучала. Хозяева, если они и были внутри, не отреагировали.
– Давайте я по коридорам пройдусь, может разговорю кого. – Предложил Виталий Антонович. – Узнаю, какие квартиры жилые, какие нет, и где хозяева.
– Как хотите. – Софья перехватила папку поудобнее и отвернулась от него. – Я и одна справлюсь.
– Не сомневаюсь. – Пробормотал Виталий Антонович и побрел в сторону лестницы, чтобы подняться на следующий этаж.
Когда ссутуленная спина помощника скрылась из виду, Софье стало неуютно. Виталий Антонович раздражал, но рядом с ним было куда спокойнее. Сейчас, когда она осталась одна, сумрак длинного коридора словно сгустился, а за каждой темной дверью притаился тяжелый взгляд. По коже сразу побежали мурашки.
В следующей квартире тоже ждала тишина. У третьей не было звонка, поэтому Софья постучала кулаком, чуть громче и настойчивее, чем позволяли приличия.
Дверь открыла пенсионерка, и Софья воспряла духом. Пахнуло кислятиной, где-то в недрах квартиры забормотал телевизор. Софья быстро окинула взглядом прихожую: пожелтевшие обои с выцветшими ромбами, свалка одежды в углу, вместо двери в комнату – потертая занавеска. В пластиковый таз с треснутым краем капала с потолка желтая вода.
– Вам кого? – недоверчиво спросила хозяйка, а потом переменилась в лице: – Ой! А ты не Сонька ли Иванова? Какая цаца стала, надо же!
– Меня зовут Софья Андреевна, я ваш жилищный инспектор! – Софья улыбнулась, хотя к горлу подступила тошнота. К кислятине примешался запах испорченной еды. Похоже, у старушки сломался холодильник. – Вот мое удостоверение.
– Попутала, значит. – Старуха с любопытством вгляделась в ее лицо, игнорируя протянутый документ. – А похожа, и тоже Соня, смотри-ка!
– Вы знаете, что городская администрация построила для вас новый дом? – перевела тему Софья. – Район новостроек с парком и магазинами, в квартирах все удобства. Мы даже поможем вам с переездом.
– Да мне и тут неплохо.
– Шутите? Здесь стены рушатся, в фундаменте трещина, а в крыше дыры. Вы и сами знаете. Не нужно бояться, вас никто не обманет. Вот официальные бумаги, смотрите. Подписаны губернатором. – Софья достала из папки упакованный в файл приказ о расселении и вручила старухе.
Хозяйка беззвучно зашевелила ртом, читая строчки. Потом вернула документ Софье:
– Посмотреть-то можно сначала новую квартиру?
– Пока нет. – Осторожно ответила Софья. – Там сейчас заканчивают ремонт, а когда все акты будут подписаны, квартиры распределит между жильцами специальная комиссия.
– То есть я тебе квартиру отпишу, а ты мне неизвестно что? – старуха недобро прищурилась.
– Вы мне, то есть нам, ничего не отписываете. Этот дом снесут.
– Что, прямо вместе с нами сносить будут?
– Ну что вы, конечно же нет! Сначала вас переселят в новое жилье. Если подпишите документы сейчас, это случится совсем скоро.
Старуха пожевала губу, раздумывая. Софья, старательно скрывая радостное предвкушение, протянула ей ручку и бланк:
– Впишите здесь свою фамилию и номер квартиры. Или продиктуйте, я впишу, а вы только подпись поставите.
В квартире за спиной старухи ухнуло. Задергалась занавеска, скрывающая вход в комнату, кто-то заскулил, а потом сдавленно пискнул и умолк.
– С вами кто-то еще живет? – спросила Софья. – Или у вас собака?
– Да внуки это мои, – старуха проворно шагнула в коридор и захлопнула за собой дверь. – На выходные дочка оставила. Им у меня скучно, вот и балуются.
– Выходные? Среда же! – удивилась Софья.
– Выходные разные бывают, у кого когда. – Старуха дернула плечами, словно рассердившись, и отдала ручку с бумагой обратно Софье. – Знаете, давайте так. Пускай другие сначала подпишут. Савельевы, например, из тридцать шестой. Или Кирюша. – Она кивнула в сторону и противно захихикала. – Да, пусть Кирюшенька подпишет, а уж мы все за ним следом.
– Какой Кирюша? – Софья растерянно оглянулась и вздрогнула, когда увидела за плечом человека.
Коренастый, лохматый и скособоченный, он поймал ее взгляд и оскалил щербатый рот в улыбке:
– Здва-авствуй, Со-оничка!
Софья отшатнулась. От его застиранной футболки разило дешевым парфюмом и пригоревшим жиром. А поза и мимика сразу выдавали умственно отсталого – из тех, что кажутся безобидными, но все равно вызывают брезгливость.
– Ты пвишла ко мне! – продолжал он, коверкая слова. В уголках губ скопилась слюна и хлебные крошки. – Я давно тебя жду, я так вад!
– Подождите, а кто… – Софья повернулась к старухе, но та быстро скрылась в квартире, хлопнув дверью.
– Смотви, что у меня есть! – юродивый вытянул вперед руку и разжал пальцы с грязными обкусанными ногтями. Софья увидела подтаявшую конфету. – Хочешь?
– Нет, спасибо. – Софья шагнула назад. Отвращение спазмом скрутило желудок, и она стиснула кулаки, до боли вонзая ногти в ладони. – Вас зовут Кирилл, значит? С кем живете, с мамой?
– Не, Ки-юша один! – он сокрушенно всплеснул руками, выронил конфету, а потом наступил на нее, переминаясь с ноги на ногу. – Совсем один!
Софья нервно сглотнула:
– Из какой вы квартиры?
– А пойдем, пойдем! – Кирюша схватил ее за рукав и потянул за собой, но Софья инстинктивно вырвалась. – Пойдем, покажу!
– Мне нужно, чтобы вы подписали этот документ.
– Ховошо, ховошо, Ки-юша все сделает. Только дома, ладно? Пойдем домой.
Девушка нерешительно двинулась за ним, прижимая к груди папку как спасательный круг. Юродивый пыхтел и чесал залысину на виске. Софья заметила широкий шрам, весь в мелких царапинах и бляшках запекшейся крови. Звук скребущих по нему ногтей был таким противным, что девушка содрогнулась.
– Где вы работаете? – спросила она, чтобы отвлечься. – Или, может, пенсию получаете?
– Ки-юша не ваботает, не. Ки-юше нельзя.
– У вас инвалидность?
Юродивый засопел и ускорил шаг: