скачать книгу бесплатно
– Ну и как? Помогает? – тихо спросила подруга.
Тата молча покачала головой. И они снова обнялись.
А за день до Нового года Тата все-таки решила сходить на сеанс аромамассажа. Ее туда чуть ли не силком отправил стилист, незаменимый Сержик.
Сержик был очаровательно бесцеремонным. Всех своих клиенток младше пятидесяти он называл «мать» и на «ты». А вот зато все возрастные у него были «девушками» и на «вы». Сердиться на него было невозможно. Во-первых, он был легок и обаятелен, как большинство стилистов нетрадиционной ориентации, во-вторых, у него были золотые руки. Его обожали все, потому что выходили от него на диво посвежевшими и преображенными.
– Скоро я у тебя из статуса «матери» перейду в «девушки», – пошутила один раз Тата, но он отмахнулся: «Мать, не смеши, не скоро…»
А не так давно, после очередной стрижки, он пристально посмотрел на нее и строго погрозил пальцем:
– Мать! Прекращай уже это.
– Что прекращать? – не поняла Тата.
– Ты очень зажатая, – пояснил Сержик. – Я же тебя сейчас стриг, за плечики потрогал. Зажатые плечики. А это значит что?
– Что?
– На массажик пора. И еще психосоматика, ага. Вот не зря же говорят: «Взвалила груз на свои плечи». Разгружаться надо, хоть иногда…
– Хоть ты посочувствуешь, – вздохнула Тата и встряхнула обновленным каре. – Спасибо тебе, дорогой. Уговорил, пойду на массаж.
– Ну, и я ж еще одно доброе дело делаю, – подмигнул Сержик. – Подружка моя недавно салон открыла. Тайский массаж, медовый, мешочками, антицеллюлитный – все дела. Хорошая девочка, правда. Питерская, мы с ней в Крыму познакомились случайно. Недавно из Питера к нам перебралась, спецов подобрала. Держи визиточку.
– Вот хитрец, – улыбнулась Тата. – Спасибо. Если мне понравится, всем знакомым расскажу.
– На то и расчет, о-осспидя! – закатил глаза Сержик.
И вот, расслабившись на массажном столе в салоне красоты под релаксирующую музыку и чарующие ароматы эфирных масел, Тата взяла в руки айфон и стала набирать текст:
«Ирбис, выходи из зоны молчания. У меня для тебя сюрприз. Если у нас с тобой еще в планах вместе встретить Новый год, то 31 декабря в 21.00 приезжай в ресторан «Russian Style», где заказан столик для нас двоих».
– Повернитесь, пожалуйста, на спину, – попросила в этот момент улыбчивая массажистка, которая и в самом деле великолепно владела профессией.
– Сейчас, только сообщение отправлю, – ответила Тата и торопливо нажала кнопку.
Катя Катушкина
Катя, Катушка, без сомнения, тоже знаковый персонаж в нашей истории. Иначе мы и не стали бы уделять ей столько внимания. А Высшим силам, которые, напомню, наблюдают за нами с высоты птичьего полета, виднее, чей путь с чьим переплести. А тут подруга главной героини!
Для любой женщины важны подруги. А они бывают разные, очень разные! И это нам с вами тоже будет совершенно ясно в процессе повествования. У Таты сейчас почти не было подруг. Так, приятельницы, не более. Почему так получилось, вы узнаете в свое время, а пока вернемся к Кате, для кого этот Новый год тоже оказался совершенно особенным, хотя она об этом даже и не подозревала. Впрочем, тс-с, об этом тоже несколько позже…
Кого обычно называют «катушками»? Чаще всего полненьких. Так вот, это совершенно не наш случай: Катино телосложение можно было назвать «мальчуковым». Она была высокой и угловатой, возможно, на иной взгляд, не очень складной – отсутствие плавных линий, худоба, узкие бедра. Да и движения – резкие, порывистые. Катя, как говорится, была «женщиной без возраста». За собой следила, душой была юна, и если бы вы, общаясь с Катей, открыли ее паспорт, то сказали бы с изумлением: «Да ладно, вы шутите».
Прозвище свое Катя получила еще в школе – ученики часто не очень заморачиваются и припаивают одноклассникам клички просто по фамилии. А у Кати ее фамилия очень лихо сочеталась с характером.
Про Катю даже друзья и родственники говорили, закатывая глаза: «Ну, Катя у нас тот еще фрукт! Катушка-покатушка».
Что и говорить, фрукт был экзотический. Ребенком она была поздним, желанным, родители работали в торговой сфере, и страшное слово «дефицит» обошло их стороной, но все было в рамках закона. Поэтому Катушка с самого детства не знала бед – по крайней мере, бытовых. Нет, избалованной она не была тоже. Просто очень любимой и не обделенной вниманием.
С самого детства она была очень общительной, необыкновенно подвижной и любопытной. Она совала носик абсолютно во все дела, при этом была не настырной, а просто живой и непосредственной. Уже в младших классах школы она с восторгом начала вести стенгазету, которую сама же и организовала.
– Катушка, тебе правда это интересно? Пошли в кино лучше, – увещевали ее одноклассницы.
– Мне интересно! – безапелляционно рубила она.
Вдобавок она хорошо рисовала, обладала юмором и своим собственным взглядом на вещи. Поэтому одноклассники узнавали себя на картинках и в смешных, но необидных заметках о жизни школы. Кроме того, она организовала редколлегию, каждого смогла и завлечь, и заинтересовать. У нее были и редактор, и выпускающий, и помощники художников (если надо было что-то клеить, вырезать и распечатывать) – все по-взрослому. То есть Катушка проявила себя и как организатор.
На ее газеты приходили смотреть из других классов и даже учителя, и все со смеху покатывались. Но больше всего ее интересовали новости: она умудрялась узнавать обо всем первая. Она оперативно преподносила материал под таким соусом, что все вокруг диву давались.
Идеи били из нее фонтаном. Она то организовывала сборы средств для передержки животных, то собирала сведения об интересных людях из их района и брала у них интервью. А в восьмом уже классе подбила одноклассников, включая их молоденькую классную руководительницу, на поход по историческим местам – конкретно на поездку на поля Бородинской славы. Мало того, на Бородино в этот год приезжали и киношники, и Катин класс попал в новости по центральному каналу. В школе это имело большой резонанс, их классная получила премию, а Катю похвалили за такой энтузиазм и интерес к отечественной истории.
«Егоза экстра-класса, но в хорошем смысле», – так выразилась учительница.
Впрочем, Катя не была злостной нарушительницей порядка, училась вполне прилично, хоть и была склонна перескакивать с одного интереса на другой. Собиралась она поступать исключительно на журналистику, на нее же и поступила. Но тут судьба ее сделала первый незапланированный и случайный зигзаг.
У Катушки и преподавателя английского языка, Виктора Павловича Султанова, которому студенты, разумеется, приклеили прозвище Султан, закрутился бурный роман. Настолько бурный, что Катушка в самом конце первого курса забеременела. Султан был старше своей студентки на шестнадцать лет. С обычной точки зрения тридцать четыре года – это вполне молодой еще человек. С точки зрения субординации это было вопиюще…
Никакого романа бы не стряслось, если бы не дождь, под который они оба попали в самом конце ее первого курса, в июне – причем не около университета, а возле магазина, где случайно столкнулись. Поздоровавшись, они было пошли в разные стороны, каждый своей дорогой. И тут Катя побежала к автобусу, но упала, поскользнувшись на мокром. Да так неудачно, что сильно подвернула лодыжку. Не успевший даже подойти к своей машине Виктор Павлович это видел, не мог же он оставить свою студентку лежать в луже – подбежал, помог встать. Но неожиданно оказалось, что Катя не смогла ступить и шагу. Она напугалась, расстроилась и попросила отвезти ее домой, присовокупив вежливое «если это удобно». Но нога девушки просто на глазах опухала все больше и, видимо, причиняла ей сильную боль при малейшем движении, так что, невзирая на ее слабые протесты, преподаватель отвез ее в ближайший травмпункт.
Высидев довольно приличную очередь, Катя вышла из кабинета в сопровождении хирурга и с удивлением увидела, что Султанов ее дождался.
– А я как раз хотел спросить, есть ли кому о девушке позаботиться, – бодро произнес хирург.
– Есть, – не менее бодро подтвердил преподаватель, чем удивил Катю еще больше, и она впервые посмотрела на него повнимательнее – уже не как на препода, а как на человека. Ведь для многих школьников и студентов их преподаватели – это как бы и не люди, а какие-то существа другой породы, отделенные друг от друга некой разградительной социальной чертой.
И Катушка увидела просто мужчину. Взрослого, но не старого, даже на взгляд первокурсницы. Пожалуй, красивого (надо же, препод, и красивый!), подтянутого и спортивного. Он неуловимо походил на ее отца. Чем – непонятно, этого Катушка объяснить бы не могла. Но в его присутствии она вдруг почувствовала покой и безопасность. По дороге в травмпункт она его не разглядывала – было не до того, очень болела нога. Но сейчас у нее словно открылось другое зрение. Спустя несколько секунд оба они поймали себя на том, что слишком долго друг друга рассматривают.
– Давно не виделись? – любезно и вежливо прервал их безмолвный тет-а-тет хирург, про которого они благополучно забыли.
Катя смутилась, а Виктор Павлович – ничего, словно все шло по плану. Он выжидающе смотрел на травматолога.
– Зайдите-ка оба, – кашлянув, пригласил он их обратно в кабинет.
И они зашли. Катя опиралась на руку Султанова.
– Ну-с, – отрапортовал врач, – случай не смертельный, перелома нет, разрыва связок тоже. Есть опухоль, будет синяк. Спортом занимаетесь?
Катя отрицательно помотала головой.
– Ну, вот и не занимайтесь, – кивнул врач. – Сейчас вам вообще лучше не ходить. По крайней мере, дня два. Нужно непременно зафиксировать лодыжку – достаточно бандажа – и опираться на нее ни в коем случае нельзя. Более того, ногу лучше поднять повыше, чтобы уменьшить отек и воспаление.
– То есть мне на одной ноге прыгать, а другую поджать, как цапля, что ли? – не поняла Катя.
– Какой там прыгать, – отмахнулся врач и снова обратился к Виктору Павловичу: – Полная неподвижность и покой в течение хотя бы одного дня. К сожалению, в будущем вывих может повториться, если не пролечить ногу как следует. И перерасти в так называемый привычный подвывих. А оно вам надо? В общем, неподвижность в течение двух дней, бандаж, холод, мазь. Вот, я тут все написал. Потом в поликлинику по месту жительства, физиопроцедуры, но сначала анализы – рентген очень желателен – там все направления.
Хирург, поколебавшись, вручил несколько бумажек с назначениями не Кате, а преподу, словно вверил ему и ее дальнейшую судьбу.
– Угу, – кивнул тот, будто так и было нужно. – Спасибо.
– Полный период восстановления – недели две-три, учтите, – возвысил голос хирург.
– Учтем, – серьезно кивнул Виктор Павлович, чем удивил Катю в третий раз, и с величайшей осторожностью вывел ее из травмпункта.
На его вопрос «куда» она попросила отвезти ее домой, а он напомнил, что ногу нужно поджать вверх, как цапля. Так Катя и сидела в машине с поджатой ногой, а Виктор Павлович веселил ее анекдотами и случаями из жизни, и выяснилось, что он тоже был на Бородино. А дома у Кати выяснилось, что даже хлеба ей купить некому. Так случайно судьба распорядилась, что Катушкины родители два дня как уехали на месяц в санаторий, радуясь, что могут отдохнуть, оставив дома вполне самостоятельную дочь.
О том, что самостоятельность ее оказалась внезапно ограниченной, Катя решила родителям не сообщать, чтобы не портить им отдых, – о чем и объявила Виктору Павловичу.
– Как-нибудь справлюсь, я же не инфантилка какая-нибудь, – решительно сказала она. – И ногу я даже не сломала.
Он одобрил ее решение, взял с нее обещание ничего больше себе не вывихнуть и ушел, почему-то бросив на прощанье, что не прощается. Появился он ровно через час – с лекарствами, мазями, эластичным бандажом для лодыжки и фруктами, вручил полезное медицинское приспособление:
– Это называется костыль с опорой под локоть, – объяснил он. – Пару деньков придется тебе с ним под локоток походить. Лучше просто до ванной и кухни.
Катя удивилась в четвертый раз и рассмеялась шутке. А казалось бы, ничего особо смешного не сказал. Но она почему-то смеялась, что бы он ни сказал…
И она не стала, как это обычно принято делать, махать ручками и говорить: «Ну зачем, не стоило!» Наоборот, искренне обрадовалась:
– Ой! Спасибо огромное. Это все так неожиданно на меня свалилось, так не вовремя этот вывих…
– А что, вывихи бывают еще и вовремя? – поднял брови педагог.
Она снова рассмеялась:
– Боюсь, что нет! Я уже прикидывала, как именно я буду с этим справляться, сейчас же сессия, через два дня зачет по психологии…
– Знаешь, даже самостоятельным девушкам иногда не грех воспользоваться помощью извне, – невозмутимо ответил Виктор Павлович.
Крыть было нечем.
– Ты к зачету готова? – поинтересовался педагог.
– Даже без шпор, – гордо ответила она.
– Молоток.
Она всегда все сдавала без шпор…
На следующий день он отвез Катю на рентген и на процедуры, а потом снова домой. Просто личный водитель какой-то. Они говорили взахлеб, причем он тоже слушал с интересом – а ведь, казалось бы, что может первокурсница рассказать преподу интересного? А вот смогла. И он тоже смеялся. А когда он смеялся, Катя обнаружила, что на его щеках появляются ямочки…
На третий день прибежала Катина однокурсница:
– Привет! Как нога? Знаешь, кто нам сказал? Султан! Что вообще происходит? Все немножечко на ушах – был же вчера зачет по психологии, по слухам, тебе его отсрочили. Будешь сдавать индивидуально, как поправишься. Интересное кино…
Пришлось рассказать, как было дело, и показать костыль. Точнее, даже не показать – однокурсница сама его заметила.
– Слу-ушай… – глаза однокурсницы округлились. – Кажется, он взялся за тебя всерьез! Я фигею, дорогая редакция.
Пронырливая однокурсница собиралась в будущем быть спецом по скандальным новостям, она всерьез настроилась на желтую прессу. Довольно быстро и грамотно провела расследование, не поднимая лишнего шума, и выяснила о Султанове практически все.
– Ну и прикинь, – шумно отдуваясь, сказала она, ввалившись проведать болезную на следующий же день. – Я на него прям досье собрала. Итак. «Султаном» он стал из-за фамилии только отчасти. Он не просто преподает английский, он жутко умный – полиглот и лингвист. А еще изучает какую-то редкую группу восточных языков, еще со своего собственного студенчества. Вот тогда-то его Султаном и прозвали. А сейчас он очень крутой спец, практически профессор. Его за рубежом ценят, кстати. В ГДР. К себе даже звали. Он еще и спортсмен. Когда-то ему дали мастера по боксу в этом самом… полусреднем весе. А еще вроде как изучает информатику и программирование, вроде как разбирается. Только…
Однокурсница быстро взглянула на Катю:
– Только он и правда султан, потому что женат.
Видимо, Катя сильно изменилась в лице, и та заторопилась:
– Но как бы и не женат. Понимаешь, его жена не может иметь детей. Ну, их обоих это сначала устраивало. На первый взгляд. Они жили вместе без малого четырнадцать лет, потом, по слухам, решили пожить отдельно. И так уже года три. Прилично, знаешь ли. Но… пока не разводятся.
– Ну и пожалуйста, – пробормотала Катушка.
В самом деле, что ей этот Султан? Да еще и женатый. Но этот дождь…
Этот случайный дождь.
Бойкая студентка Катя с живым умом и критическим взглядом на жизнь не могла остаться незамеченной – ей симпатизировали практически все юноши на ее потоке. Ни один ее не задел за живое, да и в школе, в старших классах, тоже никто не заинтересовал. Ей было с ними не интересно.
И победил сильнейший. Взрослый, опытный Виктор Павлович, так напоминающий Кате отца, надежного, как скала.
Катя очень быстро пошла на поправку, хотя и прихрамывала, и по умолчанию Султан частенько пил у нее на кухне чай с принесенными им сладостями. Через несколько дней Катя легко сдала зачет по психологии. А через неделю Виктор Павлович сделал Кате официальное предложение. Тоже у нее на кухне.
Катя не замедлила с ответом:
– У нас в стране многоженство не приветствуется, кажется?
– Зришь в корень, – удовлетворенно кивнул препод и подлил ей чайку. – Вчера она подала на развод. Я попросил, она не возражала. Вижу, ты уже много чего знаешь. Ну и молоток. Значит, и то, что мы вместе давно не живем. А развод мы обсудили на следующий день… после дождя. У нас все давно сошло на нет, нужно поставить логическую точку.
– Ух ты, – тихо сказала Катя.
– Ух я, – кивнул препод. – Как ты к этому относишься?
– Я… можно я подумаю? – только и могла сказать обескураженная Катя.
– Нужно. Думать всегда нужно, – спокойно резюмировал препод. – Я ушел. Не прощаюсь.
Пока Катя добралась до входной двери, дверь за преподом действительно закрылась. Зато на тумбочке в прихожей Катя обнаружила симпатичного лохматого и очень смешного зайца. Все-таки в этом логике есть капля романтизма…
– Елки же палки, – громко сказала Катя в пустой квартире.
Подхватила зайца и, допрыгав до гостиной на одной ножке, рухнула на большой диван – думать. Сердце ее грохало тамтамом, а улыбка была до ушей.
Все было так неожиданно. Так… случайно.
Да, он ей нравился. Когда она пришла к нему на первое занятие, что-то в ней отметило: «Препод симпатичный. На папу моего похож…» Мысль мелькнула и ушла. И вот оно как все потом обернулось…
Иногда времени на что-то важное нужно не так много. Достаточно порой нескольких минут.
