скачать книгу бесплатно
– Вот так. Мы должны найти себе невест прямо здесь.
– Где-е-е?!
– Да здесь. В Барселонском аэропорту. Лично я собираюсь жениться на Светлане, маме Олеси. А ты выбирай себе кого хочешь.
– А, вот оно что! – Денис рассмеялся, но тут же вновь посерьезнел. – Нет ты, друг, совсем сбрендил. Какая еще Светлана? На кой черт она тебе сдалась? Ты ее видишь-то первый раз в жизни! Неужто влюбился с первого взгляда? А как же Оля?
– А что Оля? – Олег поморщился, как от боли. – Это пройденный этап моей жизни. Я ведь здесь для чего? Хотел в себе поковыряться, повспоминать, подумать…
Он замолчал.
– И как? – осторожно, почти шепотом, спросил Дэн.
– А так. Понял я, что не будет у нас никакого продолжения. Сам знаешь: нельзя дважды войти в одну реку. А эта Светлана… Есть в ней что-то…
– Да ничего в ней нет! – Денис даже повысил голос, так, что несколько человек обернулись в их сторону. – Ты и не разглядел-то ее толком. Просто тебя задели мои слова, что ты ей такой деловой не нужен. Ну, признайся!
– Не признаюсь. Так будешь спорить?
– Ну, коли ты серьезно, то буду. Только давай уточним легенду. Кто мы вообще? Ну, каков наш род занятий, социальный статус, так сказать? Не альфонсы же мы.
– Это ты прав… Надо подумать.
– Ох, ты сейчас придумаешь! Вай ме, чует мое сердце, зря я согласился на эту идиотскую авантюру, – комически запричитал Дэн, которому все меньше нравилась затея друга.
– Не переживай. Как тебе, например, гастарбайтеры с Украины?
– Лучше не бывает, учитывая, что я по-украински ни слова не знаю. И что, позволь узнать, гастарбайтеры с Украины забыли в Барселоне? Да еще в костюме от «Antoni Miro», – он кивнул на Олежкин пиджак.
– Ну, мы батрачили на какого-нибудь «нового русского». Например, Дэна Вербовского. И он не заплатил нам за работу. Вернее, заплатил намного меньше, чем мы договаривались. Только на билет до Москвы и хватило. И теперь у нас ни жилья, ни работы, ни денег. А костюмчик хозяйский, с барского плеча. Идет?
– Ну и шуточки у тебя! Ладно, идет. Только вот имена называть не обязательно. Пусть это будет коммерческая тайна. Слушай, а что делать с паспортами? Какие там у этих нелегалов вообще документы? И имена, что ли, менять придется? Не хочу я быть каким-нибудь Петро…
– Думаю, можно и не менять, – милостиво разрешил Олег. – А паспорта убрать подальше. Постарайся уж до свадьбы обойтись без ненужных вопросов с ее стороны.
– Слушай, а ведь у твоей Светланы дочка. Тебя это не смущает?
Олега это не смущало, даже наоборот. Он вообще не понимал, как ребенок может быть помехой. Разве что неуправляемый подросток, ненавидящий отчима, но уж никак не маленькая доброжелательная девчушка.
– Слышь, Олежка! – вывел его из забытья голос друга. – А может, все-таки отложим выбор невест до Москвы?
Тот покачал головой:
– Не увиливай! А то я тебя знаю. Наверняка дома ждут пара-тройка красоток, которые спят и видят выскочить за тебя замуж. Хоть за богатого, хоть за бедного. Нет уж, смотри здесь.
Денис окинул взглядом всех окружающих, собравшихся около пятого выхода и ожидавших, когда объявят рейс на Москву. Затем оглянулся еще раз, повнимательнее.
– Как назло, ни одного хорошенького личика вокруг! Кроме вон той рыженькой, но она, увы, не одна, с парнем… Как и вот эта пышечка. Вон две подружки вроде ничего, но блондинка, судя по тому, как хихикает, полная дура, а у шатенки обручальное колечко на руке, отсюда вижу. А вон какая куколка идет, вон, спиной к нам, с синим чемоданом, с длинными волосами, в топике… А что, фигурка вполне… Сейчас обернется… Черт, это ж парень! Ну и дела!
Слушая друга, Олег от души веселился.
– Ищи, ищи свою судьбу!
– Издеваешься? Тут и глаз-то положить не на кого!
– Да ладно! Человек триста вокруг, не меньше. Мало, тебе, что ли?
– Легко говорить!.. Ты глаза-то разуй, что тут за публика! Одни парочки, семьи с детьми да бабульки.
– А ты не ленись – оторви попу от стула да походи по залу, поищи…
Дэн выразительно сверкнул глазами, однако дружеского совета послушался. Поднялся, осмотрел себя в стекле двери, поправил волосы и отправился на поиски.
Сегодня был явно не его день – ему откровенно не везло. Почти никто из женщин, сидящих в зале ожидания, ему не нравился. Разве что одна невысокая молоденькая девушка с пакетом в руках, на котором были нарисованы гуси святой Евлалии. Но она что-то очень уж быстро промелькнула и исчезла. А остальные были намного хуже. И те, про кого Денис счел, что «сойдет», и вступил в разговор, по каким-то причинам не подошли. Три оказались иностранками, ожидавшими другой рейс, у одной обнаружился столь неприятный голос, что Дэн не выдержал и сбежал, и, наконец, еще одна, брюнетка, читавшая глянцевый журнал, решительно дала понять, что не расположена знакомиться, и даже не посмотрела в его сторону. Уязвленный до глубины души, Денис вернулся к приятелю.
– Послушай, дружище, твоя Светлана, похоже, самое приличное из того, что тут представлено…
– Стало быть, ты признаешь себя проигравшим? – хитро прищурился Олег.
– Нет, но…
Пока Дэн думал, что сказать, по радио наконец-то объявили посадку.
– Я, кажется, знаю, что делать, – сказал Олег, поднимаясь. – Ты ведь бизнес-классом летишь?
– Конечно. Странный вопрос.
Это казалось само собой разумеющимся – как и то, что у Олега был билет эконом-класса. Так уж повелось изначально. Дэну нравилось шиковать, покупать все самое престижное и, по возможности, дорогое. А Олег всегда экономил. Не из жадности, а просто по привычке, идущей еще из детства. Зачем платить больше, когда все то же самое можно иметь и за меньшую сумму?
– Давай поменяемся местами, – предложил Олег. – Светлана с девочкой наверняка летят «бизнесом». Я сяду на твое место – и окажусь недалеко от них. А ты пойдешь на мое, в десятый ряд. И если судьба будет к тебе благосклонна, то на соседнем кресле окажется твоя избранница.
– Интересное кино! – присвистнул Денис, направляясь к выходу. – А если рядом обнаружится какой-нибудь дядька с вот такими усами? Или бабушка божий одуванчик?
– Значит, придется еще что-нибудь придумать…
Они спорили все время, пока выходили на посадку, добирались до «Боинга» в специальном автобусе и поднимались по трапу на борт. И в результате вошли в самолет самыми последними, не переставая дискутировать. Денис горячился, Олег откровенно потешался над ним. Ему-то было хорошо – место Дэна действительно оказалось почти рядом со Светланой и Олесей, через проход. Как в воду глядел!
– Смотри-ка! – Олег слегка ткнул в бок приятеля и указал в глубь самолета, на пустующее место в десятом ряду. – Тебе повезло. В соседях у тебя девушка, молодая и интересная.
– Это она-то интересная! – зашипел Дэн. – Какая-то серая моль, белая мышь… На что ты меня толкаешь, друг?
– Это не я, это судьба… Впрочем, если ты согласен всю жизнь зваться спарринг-партнером…
– Ну уж нет! Не дождетесь!
Дэн изобразил на лице самую обворожительную из своих улыбок и решительно двинулся на свое место.
Соседка была действительно без слез не взглянешь, даром что молодая… Худенькая, невзрачная, лицо ярко-розовое – обгорела на солнце, – волосы тусклые, неопределенного цвета, кое-как сколоты заколкой на затылке, одета в какой-то бесформенный балахон. В ушах торчали маленькие наушники – слушала плеер. Да, не повезло… Но делать-то нечего.
– Позвольте вас побеспокоить, – вкрадчиво шепнул Дэн, подходя к ее креслу. Он не сомневался, что, увидев перед собой такого красавца, девушка сначала смутится, потом начнет волноваться… Но ничего подобного не произошло. В первый момент она просто не услышала его из-за этих дурацких наушников, и пришлось повторить просьбу еще раз. Вышло уже, конечно, не так томно и не столь сексуально. Но действенно. Девушка вздрогнула, посмотрела на него – сначала с удивлением, а затем почему-то с неприязнью. И вдруг пробормотала себе под нос:
– Черт, как я ненавижу ремиксы…
Глава 5
Нет ничего хуже ремиксов
Ноябрь 1985-го – апрель 2007 года
Танин отпуск не задался с самого начала. Все началось еще неделю назад, рано утром, в день отлета. Будильник она поставила на девять, но проснулась в половине восьмого. И долго ворочалась в постели, глядя в серое апрельское небо. Низкие тучи и накрапывающий дождь явно не обещали хорошей погоды. Казалось, за окном не середина весны, а поздняя осень. А это означало, что про любовно выглаженный вечером льняной костюм нужно забыть. Придется лететь в джинсах и ветровке.
Это было не просто неприятно, это было унизительно. Как можно в капюшоне и кроссовках выглядеть безупречно женственной? А Тане сейчас было необходимо чувствовать себя совершенством. Потому что позавчера ей исполнилось двадцать девять лет, и она ни разу не была замужем.
Надеясь отвлечься от тягостных мыслей, Таня потянулась за пультом от новенького музыкального центра, который сама себе подарила на день рождения.
«Включу радио, – загадала девушка. – И если попаду на какую-нибудь приятную музыку, то все будет хорошо…»
Она нажала на кнопку и услышала:
…лунные ночи серых дней короче.
Кто придумал их только для любви…
О нет! Только не это! Таню аж передернуло.
Вторая скрипка Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко – Таня Матюшина на дух не переносила так называемых ремиксов. Почему, скажите на милость, вместо того чтобы написать что-то новое, у нас так любят поиздеваться над известными произведениями? Или на свое таланта не хватает? Ладно еще, когда переводят какую-нибудь дрянь. Второсортной песенке без разницы, на каком языке звучать. Но ведь и классиков не жалеют! Добрались и до Эндрю Веббера, и до Джо Дассена… Или, вот как сейчас, до «ABBA». Кладут на чужую хорошую музыку собственные идиотские слова – и готов новый хит, а то и обрусевший мюзикл. И никто не замечает, что перепевка не просто хуже оригинала – она его уродует…
Поморщившись от досады, девушка выключила радио. Но изменить уже было ничего нельзя, гадание состоялось. И оно не сулило ничего оптимистичного. Даже сейчас, накануне первой в жизни зарубежной поездки.
В свой двухнедельный отпуск в Барселону Таня отправлялась по путевке, купленной мамой, – тоже подарок на день рождения.
– Ты будешь там самая красивая! – уверяла мама, помогая укладывать вещи в чемодан.
– Да уж… – фыркала в ответ дочь. – С таким-то лицом…
– Зато у тебя потрясающая фигура. Представляю, Танюшка, как ты выйдешь на пляж в своем сиреневом купальнике, все испанцы сойдут от тебя с ума!
– Там нет испанцев, мама. В Барселоне живут каталонцы.
– Ох, боже, а они-то кто? – изумлялась Элеонора Виссарионовна.
– Они независимая, автономная нация, – отвечала Таня. Беседа плавно переходила на геополитические темы, и девушка вздыхала с облегчением, потому что все эти разговоры про ее неземную красоту и стройную фигуру были как нож по сердцу. Между строк материнских похвал читалось совсем другое: «Поторопись, тебе уже двадцать девять. Используй свой последний шанс, пока ты еще хоть кому-нибудь нужна!»
И дорогущую путевку мама купила не для того, чтобы сделать дочке приятное, а чтобы поскорее пристроить свое невезучее сокровище. Все знают, что на курортах без романа не бывает. А вдруг роман перерастет в нечто большее? Наивную маму было жаль. Сама-то Таня прекрасно знала, что вернется ни с чем. Она уже давно признала себя неудачницей и, в отличие от своей родительницы, смирилась с этой мыслью.
На работе, в оркестре театра, Татьяна была второй скрипкой. Увы, это солидно звучит только для несведущих людей. На самом деле вторая – это не та, что сразу следом за лучшим скрипачом. Вторыми называются все скрипки в оркестре, кроме первой. Например, у них в театре насчитывалось всего двенадцать скрипок (это с запасными) – одна первая и одиннадцать вторых. И, честно признаться, если считать по мастерству, то Таня располагалась где-то в районе восьмой или девятой. Особого таланта у Татьяны Матюшиной не было. Только прилежание и любовь к музыке. Ну и еще консерваторское образование, которое давало ей некоторые права. Например, в компаниях морщить нос при слове «попса» и рассуждать о музыке с умным видом. А на работе иногда обронить: «Нас в консерватории учили…» Не все Танины коллеги могли похвастаться тем, что обучались в Москве, на Большой Никитской.
То, что Тане удалось поступить в лучший музыкальный вуз страны и закончить его, оказалось для всех полной неожиданностью. Ни среди знакомых, ни в семье никто и предполагать не мог, что девочка станет музыкантом. Впрочем, семьи как таковой особо и не было. Папа умер, когда Тане было всего тринадцать, маминых родителей уже давно не было на свете, а бабушка по папе принципиально не поддерживала отношения с невесткой – она была недовольна тем, что сын женился на приезжей, «лимитчице», как она презрительно называла Элеонору Виссарионовну.
Так что, по большому счету, Таниной судьбой интересовалась только ее мать. Мечтала, что дочка пойдет по ее стопам, окончит торговый техникум, а то и институт, и станет товароведом. Такие специалисты всегда востребованы, а значит, у Танюшки при любых обстоятельствах будет возможность заработать на кусок хлеба с маслом. Но судьба распорядилась иначе…
…Это были самые первые каникулы – целая неделя в ноябре. И хотя первоклассница Танечка Матюшина не успела устать от учебы за единственную в жизни четверть, она все равно, как все школьники на свете, радовалась предстоящему отдыху. Разве не здорово ложиться спать попозже и вставать, когда захочется, а не в семь утра? И посвящать дни напролет не урокам, а разным интересным вещам: гулять с подружками, сходить с папой в Кузьминский парк и, если повезет, даже съездить с родителями на ВДНХ. Увы, всем этим грандиозным планам не суждено было сбыться. Погода выдалась настолько отвратительная, что почти все каникулы Таня просидела дома перед телевизором.
Лишенная возможности гулять, Таня с самого утра забиралась с ногами в кресло, ставила на подлокотник большую пиалу с любимым арахисом в сахаре, заворачивалась в плед и глядела на экран. И покидала свое уютное гнездышко только для того, чтобы повернуть ручку и переключиться на другую программу.
За те каникулы девочка пересмотрела столько всего, сколько не видела за всю коротенькую жизнь. И про доброго Айболита, и про озорника Буратино, и при неутомимых выдумщиков Петрова и Васечкина… Самое сильное впечатление произвела, конечно, «Гостья из будущего», фильм, бывший для Таниного поколения самым что ни на есть культовым. Таня Матюшина даже хотела остричь косы и сделать прическу «как у Алисы», но мама решительно воспротивилась.
Однако больше всего Танюше запомнился эпизод из какого-то зарубежного фильма. Именно так: эпизод запомнился, а весь остальной фильм выветрился вместе с названием. Близнецы ее возраста – симпатичные белокурые мальчик и девочка – сидели за роялем и играли в четыре руки необычайно красивую музыку. До этого дня Таня просто представить себе не могла, что бывает такая музыка и что ее могут играть дети.
Девочка была под столь сильным впечатлением, что после фильма даже выключила телевизор. Так и сидела до темноты в кресле, закрыв глаза, вновь и вновь представляя божественную мелодию и себя на месте близнецов.
На следующее утро картину повторяли. Обычно так делали только для взрослых, но тут повезло. Таня посмотрела весь нудный фильм, с первой минуты до последней, ради одного-единственного момента. Когда руки близняшек запорхали по клавишам, девочка отчего-то не выдержала и заплакала. Мелодия показалась ей еще красивее, чем вчера.
– Ты чего это, Танюшка? – отец с удивлением выглянул из-за газеты.
– Пап, а ты когда-нибудь слышал такую музыку? – спросила она почему-то шепотом.
– Слышал, конечно, это известная штука. Моцарт. Может, даже вспомню, что именно… Кажется, Сороковая симфония. По радио часто передают.
По радио! Раньше девочка никогда к нему особенно не прислушивалась – ну, бубнит что-то в углу, и ладно. Теперь она заинтересовалась и каждый раз, когда звучала классика, делала звук погромче. Так она открыла для себя много чудесных мелодий, но Сороковая симфония Моцарта все равно осталась самой любимой.
В их семье никто всерьез не интересовался музыкой. Старенькое пианино, оставшееся от бабушки, использовалось, стыдно сказать, вместо комода. На закрытой лакированной крышке лежали кружевные салфетки, стояли разнокалиберные вазочки и бесконечные фарфоровые кошечки, которые Элеонора Виссарионовна коллекционировала чуть ли не с начальной школы. Трогать эти фигурки Тане никто не запрещал, но как-то само собой подразумевалось, что делать этого не стоит. Да она и не стремилась никогда.
Со второй четверти Таня категорически отказалась оставаться в группе продленки. Родители посовещались и выдали ей ключ. Школа в двух шагах, дорогу не переходить, подъезд спокойный. Пусть ребенок чаще бывает дома. А она, открывая дверь, бежала к пианино, бережно снимала фарфоровый хлам и, замерев на мгновенье, открывала крышку и нажимала желтоватую клавишу. Разбуженный инструмент неохотно отзывался жалобным, расстроенным звуком. Таня заносила над клавишами обе кисти и, не касаясь бело-черной волшебной поверхности, перебирала в воздухе тоненькими пальцами. А в голове ее звучала, переливалась музыка, чаще всего та самая Сороковая симфония. И казалось, что восхитительная мелодия на самом деле слышна в тишине большой комнаты, которая одновременно была столовой, гостиной и спальней родителей.
Время пролетало незаметно, и к приходу родителей кошечки с вазочками возвращались на свои места. Таня не хотела, чтобы кто-то знал ее маленькую тайну. Наверное, это было нелогично и даже глупо – мама с папой были бы только рады дочкиному увлечению. Они, возможно, сразу предложили бы водить ее в музыкальную школу, чего она страстно желала. Таня выучилась бы так играть, к старенькому пианино вызвали бы настройщика, и оно не звучало бы больше жалобно и протяжно.
И еще много всяких «бы», обещавших исполнение самой заветной мечты. Но Таня продолжала открывать инструмент, когда родителей не было дома. Признаться, чем она занимается, казалось слишком неудобным, даже постыдным.
А в конце декабря она разбила кошку. Это случилось в последний день второй четверти. Им выдали ведомости с отметками, новогодние подарки и отпустили домой пораньше – после третьего урока. Ах, как она в тот день «играла»! Как любила Моцарта и ненавидела предстоящие каникулы, на которые мама взяла отпуск, чтобы «побыть с ребенком».
До прихода мамы оставалось десять минут, а Таня все никак не могла заставить себя оторваться от инструмента. Она закрыла крышку пианино лишь без двух минут шесть и привычно начала водворять безделушки на место. Ей оставалось расставить три фигурки, когда в замке заворочался ключ. Таня вздрогнула, и мамина любимая кошка-солонка, привезенная из Риги, где родители провели медовый месяц, упала на пол и разбилась.
Это было ужасно. Танечка настолько испугалась, что не могла и слова сказать, когда мать появилась в дверях гостиной. Но Элеонора Виссарионовна пребывала в тот вечер в хорошем настроении из-за грядущих праздников и только что полученной тринадцатой зарплаты. Она не стала ругать дочку, только поинтересовалась, зачем вдруг той понадобилось играть около комода, когда у нее есть своя комната.
Она так и сказала: «около комода».
И тут вдруг в душе маленькой Тани поднялось что-то такое…
– Мама, – заявила она, – это не комод, это пианино. Оно сломано. Его нужно починить, а это все с него убрать.
И мама неожиданно послушалась.
В третьей четверти Танюшку отвели в ближайшую музыкальную школу. Но класс будущих пианистов был уже укомплектован. А вот у преподавателя скрипки нашлось «окно».
– У вашей девочки такие пальцы, что ей просто необходимо заниматься скрипкой, – убеждал он папу. – Тем более если она у вас так любит музыку.
– Что скажешь, дочка? – обратился к ней отец.
