скачать книгу бесплатно
сугробы навалило на дороге.
сломаешь все, коль выйдешь со двора,
как видно прошлогодние пороки
родили снег и выросла гора!
завален стол: записки, бланки, пресса.
на лампе пыль, карандаши в пыли.
поможет здесь лишь чашечка экспрессо,
«Pall Mall», Camus, ну, и альбом Дали…
холодный ветер злобно завывает,
туман какой-то серо-голубой,
а под окном рябинка изнывает,
иссечена несущейся крупой…
нас разделяет стекол дребезг малый,
зимы пять метров и пустая мысль:
вот как бы сделать, чтобы время встало,
оно бежит – уходит наша жизнь…
«мелодия кружила и смеялась…»
мелодия кружила и смеялась,
мелодия вертела и вела,
то прилипала к телу, как смола,
то паузой внезапно обрывалась.
взлетала вверх, и висла в небеси,
и рассыпалась клиньями стаккато,
внезапно превращаясь в марш солдата,
о, Господи, помилуй и спаси!
а он творил, внимал и улыбался…
и руки он в локтях не разгибал,
как будто бы кого-то соблазнял
иль заманить кого-то собирался,
так согнутой рукой то вверх, то вниз,
а кисть руки живет при том отдельно.
рожает, умирает неподдельно,
верша то суд, то взбалмошный каприз.
и музыка, как женщина в экстазе
уже его, ему принадлежит,
последней клеткой жаждет и дрожит,
а он творец, он весь в иконостасе.
и медленно мелодия падет,
и медленно и тихо все сникает,
и звуки в инструменты все стекают,
и он закончил, он сейчас уйдет…
никто не понял, музыка звучала,
все в музыке, еще она звучит…
и вид его небрежно нарочит…
он душу жег здесь с самого начала!
он музыку творил своей душой!..
снимает фрак, берет свои перчатки,
он в вечности оставил отпечатки,
и он устал, он так спешит домой!
«январь кончается, и странно как-то…»
январь кончается, и странно как-то:
не хлюпает, не тает, не течет…
но к вечеру опять болит плечо,
погода вновь изменится де факто.
де юре все же просто снегопад,
и может снегопадом обойдется,
хотя вверху кому-то там неймется,
теперь не климат, а сплошной разврат!
декабрь без снега был, земля чернела
в проплешинах, как будто псориаз…
любой снежок всех приводил в экстаз,
иззябшее укрыв земное тело,
скрыв все пороки, язвы и паршу,
принарядив собой старушку-маму…
но там, вверху, неистовец упрямо
вновь затевал на грязи томошу!
пришел январь, насыпал снега втрое.
возможно за себя и за февраль…
отсюда однозначная мораль:
еще чуть-чуть, снегов сезон закроют!
и что же? разве это не разврат?
коль за окном совсем не тот, кто нужен,
к примеру, завтрак нынче будет в ужин,
обед в четверг, а зимы на парад!..
«не удается написать вино…»
не удается написать вино
игристым, золотым, неощутимым,
янтарным, теплым и невозмутимым,
каким оно в бокале быть вольно…
не удается показать букет
с игрою виноградного оттенка:
лоза-блондинка и лоза-шатенка
по-разному рождают вкус и цвет…
а ягода, впитав светила свет,
и превратив луч солнца в буйный запах,
заставит блик служить на задних лапах,
а тень напомнить утренний рассвет.
не удается буквой воссоздать
чуть слышный аромат скользнувшей капли,
похожий чем-то на морские камни,
на тайну дна и света благодать.
никак не получается в словах
сложить в строку все тонкости напитка,
чтоб пролегла единственная нитка,
с которой и создали кружева…
те кружева, в которые сплелись
волшебные, таинственные свойства,
рождающие сон и беспокойство,
ведущие в Аид иль к солнцу в высь!
«всю жизнь на нас какие-то напасти…»
Гал.
всю жизнь на нас какие-то напасти:
то дождь, то листопад, то снегопад…
лишь раз любил и это было счастье!
и связь потом впопад, и невпопад…
и не было прощальных разговоров,
и шлягера с припевом виноват!
не нужен? ради Бога, и без сборов:
дверь, коридор, будь счастлива! виват!
как молоды мы были, столь же скоры!
смял душу, как листок, и вышел вон.
был рыцарем, что ж нынче стал мажором!
жизнь – буффонада? я – фигляр, буффон!
цветок с окна на комнату взирает.
неужто уцелел, не может быть!
таращится, молчит и выбирает,
с чем сравнивать мой бестолковый быт…
с чем не сравни, укажет палец в небо.
непредсказуем я и знаю сам
что б я ни сделал, будет все нелепо,
отрину что – угодно небесам!
всю жизнь на нас какие-то напасти:
то дождь, то листопад, то снегопад…
лишь раз любил и это было счастье!
все остальное было невпопад…
«февраль, чернил вполне хватает…»
февраль, чернил вполне хватает,
а слезы лишние сейчас:
весь мир вокруг течет и тает
повсюду, сколько видит глаз.
день сумрачный похож на вечер,
зато дорожка, как река,
а вдоль дорожки, словно свечи,
последних тополей рога.
фантазиям вполне привольно…
в уме рождаю новый мир,
плыву рекой, путем окольным,
взяв лунный серп, как сувенир,
сквозь дом жилой, сквозь чью-то радость,
сквозь чьи-то слезы напролом,
сквозь горечь слов и чувства сладость,
сквозь боли тишь, сквозь счастья гром!
бежать, наращивая скорость,
от чувств фантомных и чужих,
нестись, уже с тобою порознь,
из вод речных до волн морских…
и, выскочив на вала крону,
взъершив вздыблённую волну,
вдруг враз разбиться на микроны
о стихотворную скалу!..
февраль, чернила, чашка кофе,
конфет с десяток ассорти…
к листу бумаги как к голгофе
идешь, не в силах не идти…
село Грязищи
в дальний край, в село Грязищи
