скачать книгу бесплатно
И тут же снова спохватился.
– Как тебя зовут?
– Даша, – в нос назвала свое имя Даша.
– Ну, Даренка, не реви, – улыбнулся ей Ерема.
На его щеках обозначились ямочки, а ресницы сошлись в плутовском прищуре. Даша поняла, что улыбка Еремы – еще более опасное оружие, чем ружье Ермолая.
– Сейчас чай пить будем. С булками.
Ерема проворно накрыл на стол, попутно сунув на печку чайник, и расспрашивая Дашу о том, откуда она, что случилось и почему она вся в слезах. Даша просто отвечала на вопросы, которые Ерема задал как бы невзначай, но очень метко. После того, как гостья все ему изложила, Ерема заметно помрачнел. Подвинул к ней пышные свежие булки, масло, три банки с различным вареньем и вазочку с засахаренными орехами, а сам сел напротив нее и начал машинально протирать тряпочкой стол, глядя на клеенку. Даша взяла орешек и осмотрелась. В углах не было икон. В памяти всплыла передача про сибирскую отшельницу Агафью Лыкову.
– Вы кто? Староверы? – робко спросила она.
– Что? – встрепенулся Ерема. – Мы – староверы? Э-э-э, вроде того. Ты вареньица возьми. Это вот голубичное, это земляничное, а это, мое любимое, из кедровых орешков.
– Спасибо, – ответила Даша, протягивая руку к банке с ореховым.
Тут снова распахнулась дверь, и в дом ввалился высокий плечистый мужик, злой, косматый, с бородой, с проседью в полголовы и сверкающими из-под черных бровей глазами.
– Это что ли Даренка твоя? – заорал мужик густым басом на весь дом. – Приволок! Молодец! И что теперь?
Даша съежилась и едва не опрокинула на себя чашку с чаем.
– А ты что?! – заорал мужик уже на рыжего Ерему. – Братец твой видал, чего выкинул? Гостинец тебе из лесу припер, а ты и рад! Чаевничаешь?!
– А куда мне было ее девать? – заорал, не выдержав, Ермолай.
Мужик резко обернулся к нему, и они злобно уставились друг на друга, ощерясь. Глаза их горели, словно у диких животных, губы обнажили ровные, белоснежные зубы. Даше стало страшно. Она подумала, что эти люди – сумасшедшие.
В глубине дома скрипнула дверь и на пороге кухни неслышно возникла рослая женщина в домашнем платье и косынке поверх заплетенных в длинную косу волос. Лицом она была похожа на рыжего Ерему, волосы тоже чуть золотились рыжиной. У женщины был спокойный внимательный взгляд, тяжелый и пристальный. Она по очереди обвела им всех участников сцены.
– Ты зачем вообще туда поперся? – заревел мужик во всю силу легких. – Я тебе чего делать велел?
– А если я следы увидал и хотел их завернуть, да не успел?! – в ответ заорал Ермолай так, что у Даши заложило уши.
– А, может, ты еще скажешь, что делать теперь, раз такой умный, что отца не слушаешь?
Казалось, еще секунда, и эти двое вцепятся друг другу в глотки.
– Хватит, оба, – негромко произнесла женщина, и оба спорщика обернулись на нее. Дикий блеск в глазах погас, рты закрылись.
– Ты, Ефим, не разоряйся, дело сделано, не воротишь, – добавила женщина. Обедать давайте. И решим. Как раз и Еруслан придет.
Оба противника продолжали мрачно сопеть.
– Еремей, давай, подавай на стол, – обратилась к рыжему женщина.
– Да, мам, – кивнул тот.
– А вы – руки мыть.
Отец и сын одарили друг друга напоследок испепеляющими взглядами, и по очереди вышли в сени.
Ерема и мать накрыли на стол. Сладости исчезли, появились щи в огромном чугуне, хлеб, сало, соленья, вареная картошка.
Когда все расселись, то вышло так, что Ерема, мать и Даша сидели с одной стороны, а с другой – отец и Ермолай. Оба они молча хлебали щи.
Даша сидела, не прикасаясь к своей ложке. Ей было страшно. В тишине послышалось, как стукнула дверь снаружи, потом отворилась вторая, и в дом, согнувшись, вошел высоченный парень.
Даша даже приоткрыла рот – настолько он был огромный. Его спокойное лицо ничего не выражало, а белокурые, холодного зимнего оттенка, волосы, стянутые в хвост, спускались почти до поясницы.
Парень поднял взгляд, и глаза их с Дашей встретились. Она почувствовала странный укол в сердце, который словно отозвался у нее во всем теле. Одна секунда, но Даша вдруг поняла, что за эту секунду что-то такое произошло, нечто настолько значимое, что изменило разом всю ее жизнь. Парень тоже едва заметно вздрогнул, видимо, его тоже укололо. Они с Дашей смотрели друг на друга, чуть удивленно, почти завороженно.
– Привет, Рус! – нарушил тишину Ерема. – У нас тут гости. Садись за стол, все расскажем.
Рус молча кивнул, одарил Дашу коротким взглядом, повесил свою куртку на вешалку, и пошел умываться.
Когда Рус присоединился к общему столу, отец вкратце рассказал суть дела. Что Ермолай не послушал его, поехал туда, куда не надо и притащил чужую в дом. Что теперь делать – неясно.
Ермолай не утерпел.
– Надо ее в поселок отвезти, – заявил он всем. – Я могу. Сейчас если выехать, то…
– Ты ополоумел? – взорвался отец. – Куда ты ее повезешь, сегодня первая Луна! До ночи не успеешь!
– Успею! – не сдавался Ермолай.
– Не успеешь, – мрачно отрезала мать. – Дорогу размыло, дожди были. Еще и сядешь в грязи.
– Я лучше всех машину вожу, не сяду! – зарычал Ермолай.
– Лучше у нас ее оставить, пока Луна не сойдет, – вставил Ерема.
Отец зарычал низким голосом, и рука его дернулась, словно он уже хотел отвесить сыну подзатыльник.
– А отвечать за нее ты будешь? – рычал отец. – Ты, рыжий дурак?
– А что, а что? – засуетился Ерема. – Задняя комната запирается. Там переночует. Ничего не случится. Я ей чай с валерианой заварю и душицей…
– С волчьим лыком сразу завари! – рявкнул отец. – Послал господь детей, не дети, а идиоты! А ты что думаешь?
Оба брата, отец и мать уставились на молчаливо хлебавшего суп Руса. Тот поднял взгляд от тарелки и внимательно посмотрел на Дашу. У той снова замерло сердце. Глаза у Руса были красивые, в густых-густых ресницах. Но взгляд пугал – как будто в бездонную темную пропасть смотришь.
– Везти мне ее? – снова влез Ермолай.
Рус отрицательно покачал головой и отломил себе еще хлеба.
– Что ж, тут на все три ночи оставить? – нахмурился отец.
Рус кивнул, посмотрел на него и улыбнулся.
– А-а, да ну вас к свиньям, делайте, что хотите, выкормил на свою голову идиотов! Если что – ваша ответственность.
Отец в сердцах вскочил, не доев, и вылетел из дома, хлопнув дверью. Ермолай с рыжим Еремой переглянулись. Рус спокойно продолжил хлебать суп. Мать встала, и принялась уносить еду со стола. Даша смотрела, как Рус дохлебал суп, встал, взял с вешалки свою куртку, и тоже ушел.
– Чаю хотите? – спросил Ерема.
Ермолай вместо ответа фыркнул.
* * *
После ужина Даша помогала рыжему Ереме мыть посуду. Вернее, он ее мыл в тазу с теплой водой, а Даше отдавал вытирать.
– Почему вы не можете меня в город отвезти? – спросила Даша.
– Потому что до ночи никак не успеть, – виновато вздохнул Ерема.
– А ночью почему нельзя?
– Потому что… нельзя, – замялся Ерема. – Дороги очень плохие. Опасно.
– А почему ваш папа так против, чтобы я тут осталась?
– Ну, – Ерема снова замялся. – Видишь ли, он чужих не очень любит. Как бы вот. И потом, мы ночью все на рыбалку поедем. А тебе придется одной остаться.
– Как на рыбалку? – опешила Даша. – Ты же говоришь, что ночью опасно?
– Это в город ехать опасно, а на рыбалку самое оно, полнолуние сегодня, при луне и ловить, – пояснил Ерема.
Даша поняла, что он врет. Даже не то, чтобы прям врет, а чего-то не договаривает.
– Хорошо, тогда возьмите меня с собой! На рыбалку.
– Нет, нет, ты что, это невозможно, – всполошился Ерема. – В машине места не хватит. Да и вообще… Нельзя! Ты не умеешь, с непривычки всю рыбу испугаешь, промокнешь, застудишься… У тебя ни сапог, ни одежды.
Даша открыла было рот, но тут же его закрыла. Что толку спорить? Тем более, что ей вовсе не улыбалось тащиться на рыбалку куда-то по темноте и глухомани. Лучше выспаться.
– А Рус, он немой? – спросила Даша, вытирая последнюю тарелку.
– Еруслан-то? – переспросил Ерема. – Не, он просто разговаривать не любит. Молчит больше.
– Вы не похожи все, даже странно, что родные братья, – заметила Даша.
Ерема широко улыбнулся, снова показав ямочки на щеках.
– Ну, так вот, – развел он руками. – Ермолай в отца, я – в мать.
– А Рус? – спросила Даша.
– А Рус у нас особенный, – серьезно ответил Ермолай. – Он ни на кого не похож.
Ерема взял ведро с грязной водой и пошел на улицу. Даша отправилась за ним.
На улице садилось солнце. Небо начинало алеть. Даша остановилась и засмотрелась на лес. Внезапно откуда-то, совсем близко, раздался громкий волчий вой. Даша вздрогнула и шарахнулась в сторону, налетев на стоявшего с ведром в руках Ерему. Тот тоже на что-то засмотрелся. Даша инстинктивно прижалась к его теплому плечу. Ерема приобнял ее и прижал к себе.
– Не бойся, это не опасно, – сказал он каким-то странным голосом. – У нас тебе бояться нечего. Обещаю. Иди-ка в дом.
Даша вздрогнула и послушно двинулась к дверям. Ей захотелось спрятаться под одеяло, закрыть глаза, а открыть их уже дома, в безопасности родной квартиры.
Глава 4
Даша сидела в задней комнате. Простая обстановка, кровать с пышной периной, покрытая домашним покрывалом. Одно окно, закрытое снаружи ставнями. Даша прислушивалась к суете, которая творилась за дверью.
В доме бегали, что-то роняли, топали, хлопали дверьми, приглушенно спорили. Даша чувствовала себя забытой и одинокой. Хотелось плакать.
Сразу после ужина Ерема привел ее сюда, сунул в руки чашку с ароматной земляникой, и ушел. Теперь они все собирались на ночную рыбалку, а Даша пыталась собраться с мыслями.
Семейка выглядела странно. Даша вспоминала хмурый взгляд матери, злые выпады отца, который нарочно ее игнорировал, словно она была подобранным в лесу птенцом. Ефим ни разу не обратился к ней напрямую, и Дашу это убивало. Она вспомнила, что маньяки иногда тоже нарочно не разговаривают с жертвой, чтобы не завязывать личный контакт.
Ермолай тоже с момента, как привел домой, слова ей не сказал. Да, именно он привел ее сюда, спас. Но от чего? Она слышала крики своих спутников в лесу, потом Ермолай стрелял во что-то, что пряталось в кустах.
А вдруг, это были никакие не звери, а люди? Возможно, тут в лесу живет секта. И убивает всех, кто попадает на ее территорию. Вопрос в том, связана ли приютившая ее семья с сектой?
Если судить по рыжему Ереме, который о ней заботился, то нет. А вот если по молчаливому Русу, или его отцу, да даже по самому Ермолаю, то…
Размышления Даши прервала скрипнувшая дверь. В комнату зашел Ерема. Он был одет в охотничий костюм и высокие резиновые сапоги.
– Дарьюшка, ты послушай меня, – обратился он к ней.
Дашу еще никто никогда так не называл. Она даже плакать перестала.
– Послушай, – ласково повторил Ерема, присаживаясь у кровати на корточки. – Мы уедем, а ты останешься. Эта комната изнутри запирается, вон ключ в двери. Дом мы снаружи запрем. Тут безопасно. Ты, главное, не выходи никуда до рассвета. Мы засветло вернемся. И тебя скоро в город отвезем, домой отправим. Потерпи. Ты про нас ничего не думай плохого, мы тебе добра хотим.
– А ты не можешь остаться со мной? – спросила Даша, машинально прикасаясь к руке парня.
На лице Еремы появилось страдальческое выражение. Взгляд у него стал виноватый, как у побитого щенка.
– Я бы сам очень хотел, но…
Ерема опустил голову и несколько секунд молчал.
– Никак нельзя, к сожалению. Мне надо со всеми ехать. Прости, пожалуйста. И не плачь. Не будешь?
Ерема погладил ее по руке ласковым легким прикосновением. Он выглядел таким милым, добрым. Даша против воли улыбнулась.
– Не буду.
