скачать книгу бесплатно
– Вы с ума сошли?! – прошипела она. – Доставать такую роскошь при свете дня!
Гость горделиво выпрямил спину и захлопнул коробку.
– Его милость будет рад узнать, что комплект пришелся вам по вкусу. Теперь посмотрим платье и туфли?
Он уже собирался положить коробку рядом с другими, как Окуни закрыла их своим телом, словно щитом, не давая мужчине приблизиться.
– Что вы делаете? – удивленно спросил он.
– Ограждаю себя от вторжения с последующим воровством, – ответила девушка.
Гость недоуменно склонил голову.
– Неужели не понимаете? – продолжила напор Окуни. – Я охотно верю в непревзойденный вкус барона, только, пожалуйста, оставьте все спрятанным. Повторяю, мне абсолютно не хочется столкнуться в своем доме с вором, который придет за этим чудесным туалетом.
Мужчина наклонил голову в другую сторону, а потом обратно. Девушке так и чудилась непомерная работа исходящим дымом шестеренок в мозгу. Кажется, этого гостя никогда не посещала мысль, что подарки его господина могут украсть.
– Раз вы так считаете… – неуверенно произнес он после долгого молчания.
– Да, именно так я и считаю, – подтвердила Окуни.
– В первые минуты часов химеры за вами подъедет карета. Будьте готовы.
Мужчина вручил девушке коробку с украшениями и, поклонившись, вышел. Она следом подлетела к двери и опасливо выглянула на улицу. Прохожие вели себя как обычно, ни единым действием не выдавая, что хоть краем глаза увидели невероятно дорогие украшения. Она еще раз, напоследок, стрельнула взглядом в разные стороны и захлопнула дверь, тут же повернув ключ в замке.
– Надеюсь, успею до прихода Кайла, – прошептала Окуни и хитро улыбнулась.
Схватив коробки, девушка рванула на второй этаж, в спальню. Упав на кровать, она принялась с детским восторгом распаковывать подарки. Но стоило чуть-чуть приподнять крышку от самой большой коробки, как ее голову осенила неприятная мысль:
– Тот чудик сказал часы химеры? Сегодня?! – Девушка испуганно оттолкнула от себя подарки и отползла к изголовью. – Они что, совсем с ума сошли! Как я это сделаю?! Я морально не готова.
Уткнувшись носом в подушку, Окуни закричала. Когда же воздуха стало не хватать, она с шумным вдохом подскочила и села на кровати. Восстановив нормальное дыхание, прислушалась к себе – напряжение и нервозность немного прошли, но руки все равно слегка дрожали. Девушка спрятала их между бедрами и глубоко вздохнула.
«Нельзя давать волю чувствам – теряется контроль над телом, из-за чего можно сделать очень много глупых вещей. Голова всегда должна быть холодна, а действия и их последствия подвержены анализу». Да, именно так и говорил в прошлом учитель по фехтованию. Как же быстро летит время…
– Ничего особенного не случиться, – прошептала Окуни. – Я с блеском выполню работу и забуду о ней навсегда. Да, так и будет.
Самовнушение помогло – руки перестали дрожать. Но спустя несколько минут разум вновь охватила паника. Навязчивое, грызущее чувство опасности не оставляло ни на секунду.
Окуни спустилась в офис и, вместо того, чтобы открыть дверь, повесила на нее табличку «ЗАКРЫТО». Да, так будет только лучше, все равно сил работать больше нет. Только окончательно испортить то, что и так уже испорчено. Девушка прошла в гостиную комнату и упала на диван. На стене тихо тикали часы, и беззвучно раскачивался маятник в виде еловых шишек. Время уходило слишком быстро, оставляя до означенного часа совсем немного. Прикрыв глаза и положив на них ладони тыльной стороной, Окуни погрузилась в мысли и не заметила, как уснула.
Нарастающий с каждой секундой шум ворвался в сон, заставив девушку приоткрыть один глаз. Взгляд уперся в темно-серый потолок и хрустальные украшения люстры, поблескивающие в свете уличных фонарей. Ночь вступала в свои права, а стук все не прекращался. Окуни открыла второй глаз и приподнялась на локтях.
– Да кому неймется забивать гвозди?! – прошипела она и встала.
Воспоминание о предстоящем вечером приеме всплыло слишком неожиданно. Окуни встала посреди гостиной как вкопанная и прикрыла рот ладонью. Она уснула. Она уснула! Она уснула вместо того, чтобы готовиться к делу! Девушка бросила испуганный взгляд на часы. Часы химеры настали уже как пару минут назад.
– Госпожа Эмма! – послышался незнакомый мужской голос из-за входной двери.
– Я быстро! – крикнула она в ответ и рванула в спальню, на ходу сбрасывая с себя платье и распуская хвост.
О том, чтобы принять душ, не могло быть и речи. Отыскав в самом дальнем углу шкафа запечатанный флакон с духами, подаренный на шестнадцатый день рождения мадам Голд, Окуни нанесла несколько капель на шею и запястья и принялась натягивать платье. Запутавшись в струящейся ярко-зеленой юбке, девушка чуть не упала на кровать, но смогла извернуться и застегнуть молнию. В туфлях, украшенных изумрудами, она проковыляла к туалетному столику и принялась колдовать над прической. Сделать что-то изысканное времени не осталось, да она и не умела, поэтому пришлось наворотить на голове приличный пучок и закрепить жемчужными шпильками. Осмотрев себя в зеркале, Окуни пришла к выводу, что выглядит неплохо – никто не заподозрит собравшуюся за пять минут девушку. Схватив коробку с украшениями и шерстяное белое пончо, она спустилась на первый этаж и вышла на улицу.
Холодный ночной воздух заставил поежиться, и девушка быстрым движением закуталась в накидку. Перед дверью ждала карета, запряженная двойкой вороных лошадей. Темно-коричневый корпус в свете фонарей казался обсидианово-черным, а на чуть приоткрытой дверце красовался нарисованный золотой краской герб семьи Барма.
– Барон? – неуверенно произнесла Окуни.
Дверца распахнулась изнутри, осветив неровную булыжную мостовую искусственным светом ламп, и из нее показалась пухлая мужская рука, затянутая в белую перчатку. Девушка приняла ее и села в карету. Перед ней возник довольно улыбающийся барон, занимавший почти весь диванчик напротив.
– Наряд вам очень идет, – прогнусавил мужчина и смачно чихнул в платок.
Окуни поморщилась и выдавила:
– Благодарю. У вас превосходный вкус.
Барон не поблагодарил в ответ. Он вытер нос, спрятал платок во внутренний карман и, постучав тростью по стенке за Окуни, приказал:
– Отправляемся.
Карета, слегка пошатываясь на неровных камнях, тронулась. Девушка оглядела внутреннее убранство: бархатные сидения, отделанные шелком стенки и маленькие светильники по углам, издающие еле слышный скрип. Ничего особенного, кроме дорогой ткани отделки.
– Вы не надели украшения, – заметил барон, пристально смотря на грудь Окуни.
Девушка улыбнулась. Не признаваться же, что заснула от волнения.
– Я решила, что будет лучше, если именно вы застегнете на мне колье.
Мужчина покраснел и запыхтел. Его пухлые руки, выглядевшие еще толще в белых перчатках, побарабанили по бедрам. Да уж, его мысли как на ладони! Окуни хотелось закричать, а еще лучше вымыть руки с мылом и немедленно оказаться дома. Но она ослепительно улыбнулась и открыла коробку с украшениями. Вдев серьги в уши, девушка протянула колье барону и села вполоборота. Мужчина ласково провел подушечками пальцев по драгоценным камням и, перекинув колье через голову Окуни, защелкнул на шее замок. Девушка повернулась и вновь улыбнулась.
– Благодарю вас, – шепнула она.
Барон покивал, соглашаясь с собой, и произнес:
– Оставьте все себе. Вам очень идет.
У Окуни дернулась бровь. Он что, собирался заставить вернуть наряд обратно?! Все хорошие мысли о бароне, которые девушка старательно нагоняла за все время с первой встречи, мгновенно улетучились. Мерзкий аристократишка оказался не только вором, втянувшим законопослушных граждан в темные делишки, но еще и жмотом! Как же противно! Окуни уже не только хотелось вымыть руки, но и хорошенько потереть себя мочалкой.
– Благодарю вас, – выдавила из себя девушка и, слегка отодвинув плотную штору, закрывающую окно, выглянула наружу.
Карета покинула столицу и сейчас ехала по пожелтевшим полям. На темном небе не было ни единого облачка, и далекие звезды сияли, соревнуясь в яркости. А вот два серебристых полумесяца убывающих лун не виднелись на этой части небосвода. Наверное, они сейчас находились за противоположным окном, и все также яростно смотрели друг на друга, пытаясь решить, кто же главный. Окуни всегда забавляли эти мысли, словно луны были живыми. Она отодвинулась от окна, и штора закрыла ночной пейзаж.
– Барон, – нарушила девушка уютную тишину кареты. Разговаривать со спутником, испытав на себе его бестактность, не особенно хотелось, но выяснить некоторые моменты до начала операции нужно. – Вы так и не сказали, к кому мы направляемся на прием?
Мужчина почмокал губами и, сложив руки на груди, ответил:
– Вы правы. Это величайшее сокровище на данный момент находится у господина Сильвера.
Господин Сильвер? Господин Сильвер! Почему чудиком, держащим в своей коллекции несчастную раковину улитки, оказался именно он?! Окуни хотелось взвыть. Нет, ей хотелось немедленно остановить карету, выйти в поле и завыть на серебряные месяцы, словно волк. Надо же так вляпаться!
– П-по-оче…
Но барон не слышал стонов девушки. Он продолжал свою вдохновляющую речь, яростно жестикулируя:
– Скорее всего, он держит ракушку в своем кабинете. Там я видел ее в последний раз, и там вам нужно будет искать ее в первую очередь. Вы отлучитесь с приема, направившись в дамскую комнату, а сами пойдете в его кабинет и принесете мне ракушку. После этого мы с вами можем уходить.
Слова барона доносились до слуха Окуни словно через толстое пуховое одеяло. Сама же девушка в отчаянии прислонила голову к стене кареты и пустым взглядом смотрела на порозовевшее лицо мужчины. Эмоции на нем сменялись с такой же быстротой, как молнии сверкали в грозовом небе.
Господин Сильвер. Господин Сильвер… Это имя не выходило из головы девушки, повторяясь непрекращающимся эхом. Господин Сильвер – тот человек… Тот человек, от свадьбы с которым она сбежала два года назад! Ладно бы он был красавчиком, так нет! Господин Сильвер – старик! По слухам, у него даже внуки есть. Так как контракторы, носящие в Гильдии звание Стража, предпочитали не раскрывать общественности состав семьи, считая это личным делом, людям приходилось довольствоваться слухами.
Окуни передернуло.
И вот сейчас она ехала прямо к нему в руки. Бери – не хочу.
– Госпожа Эмма, вы слушаете? – обеспокоенно спросил барон, заметив отрешенный вид девушки.
Она встрепенулась и ляпнула первое, что пришло в голову:
– Все будет в лучшем виде.
– Приятно слышать, – неуверенно произнес мужчина и продолжил: – Когда все будет сделано, я отвезу вас домой и отдам деньги. После этого ни вы, ни я друг друга не знаем и никогда не видели.
– Само собой, – выдавила Окуни. Она не собиралась позориться, рассказывая ни первому встречному, ни, тем более, Кайлу об этом вечере. Панцирь улитки, надо же!
– Вот, – вытащив из внутреннего кармана пиджака гифографию ракушки, барон протянул ее девушке, – чтобы вы абсолютно точно знали, что искать.
– Конечно, – быстро ответила Окуни и, сложив гифографию несколько раз, спрятала в лиф платья.
Беспрестанное повторение известной каждому фразы – «клиент всегда прав» – не помогало. У Окуни было четкое ощущение, что она не просто по доброй воле едет к бывшему жениху… А бывшему ли?.. Но ее еще и за дуру держат! Неприятное чувство. Гифографию хотелось выкинуть в окно. На память девушка никогда не жаловалась: форму и завитушки этой несчастной ракушки она запомнила еще в первое посещение барона.
Карета остановилась. Сердце Окуни затрепыхалось в груди, словно зайчик, попавший в капкан. Нет, даже хуже: как русалка, попавшая в сети рыбаков. Хоть девушка ни разу не видела живых полудев-полурыб, но в этом мире, в отличие от ее родного, они существовали. Только разумными не были.
Прогнать волнение оказалось очень сложно, да и единственный вопрос, заполнивший все мысли, не давал сосредоточиться даже на подъеме по лестнице. Барон, схвативший Окуни под локоть, чуть ли не волок ее по ступенькам, что-то шепча. Звуки отказывались складываться в буквы, а те – в слова и предложения.
Если господин Сильвер был так близко к столице, то почему не попытался отыскать Окуни? Возможно, ее страхи напрасны? Именно мадам Голд давила на него? Свадьба с молодой девушкой ему ни к чему?
Если у этих вопросов окажутся положительные ответы, то огромный груз упадет с плеч Окуни. Ах, как бы этого хотелось!
Девушка почувствовала, что ее кто-то трясет, и пришла в себя.
– Госпожа Эмма, вы в порядке?! – кричал напуганный барон. Его лицо побледнело, а руки дрожали.
– Д-да, – прошептала она. – Просто слишком сильно погрузилась в мысли.
– Попридержите их до дома, – недовольно буркнул Барма. – Вы обещали мне идеальное дело.
– Да.
– Придите в себя, и мы войдем в бальный зал.
Барон показал слуге приглашение и, дождавшись одобряющего кивка, потянул Окуни внутрь. Они оказались в огромном, отделанном золотом и хрусталем холле, где уже находилось достаточно людей, рассредоточившихся небольшими группкам по два-четыре человека. Множество тихих голосов складывались в непонятный гомон, иногда рассеиваемый вспышками смеха.
Высший свет. Сливки аристократии. Окуни хотелось рассмеяться им в лицо. На самом деле лишь маленький процент этого напыщенного общества представлял из себя хоть что-то. И этот процент был на стороне наследного принца. Девушка никогда не встречалась с ним лично, но по слухам, невольно проскальзывающим на чаепитиях мадам Голд, многие его ненавидели. Но вот за что? Ответа она не знала. Да и не пыталась узнать. Кто она, а кто принц! Жить в мечтах будет только дура.
Барон помог Окуни снять пончо и, отдав верхнюю одежду подошедшему слуге, повел в зал. Людей здесь оказалось намного больше. Хрустальные люстры соревновались в блеске с драгоценностями дам, а пышные платья на радость своим хозяйкам так и норовили попасть под ноги какому-нибудь неженатому лорду. Ведь это прекрасный повод для знакомства!
Барма, увидев знакомых, тут же бросил Окуни и ринулся к ним. Девушку это не оскорбило, все-таки отношения у них деловые, а представить ее без вреда для репутации барона можно только как любовницу. Как ни крути, но это никак не нравилось им обоим.
Окуни подошла к окну и, прислонившись к шторе, выглянула наружу. Ночной сад освещали редкие фонари. На одной из скамеечек, закутавшись в теплый плед, с исходящей паром чашкой чая в руке, удобно примостился молодой человек, читавший толстую книгу. Разглядеть его лицо было сложно, и девушка, хмыкнув под нос, вернулась к гостям. Ей нет дела до отлынивающих слуг, пусть хозяева с ними разбираются.
Осмотревшись, Окуни заметила, что бальный зал оказался не очень большим – гости толпились слишком близко друг к другу. А если припомнить, то и в вестибюле тоже. В этом плане девушка была солидарна с господином Сильвером – огромные холодные коридоры поместья мадам Голд совершенно не создавали уюта. На язык так и напрашивалось сравнение особняка господина Сильвера с деревянным сарайчиком в зарослях крапивы. Окуни невольно улыбнулась. Тревога, душившая ее все это время, мигом испарилась, а, может, все из-за подсунутого бароном бокала шампанского? Кстати, как долго он стоит рядом?
– Прием скоро начнется, – шепнул он на ухо Окуни. – Скоро должен появиться господин Сильвер.
– Откуда вы…
Но не успела девушка задать вопрос, как двери с противоположной от входа стороны распахнулись. Все взоры устремились туда, где на верхней ступеньке лестницы стоял мужчина. Как Окуни и думала, он оказался стариком. Господин Сильвер, опираясь всем весом на массивную деревянную трость, прохромал к гостям. Несмотря на возраст, у него была мощная фигура, лицо скрывалось за толстыми стеклами круглых очков, средней длины седыми волосами и пышной бородой.
– Приветствую вас, дамы и господа, на моем вечере! – разнесся мощный голос господина Сильвера по залу. – Надеюсь, вы насладитесь закусками, танцами и общением. За прекрасный вечер! – он поднял бокал с шампанским, поднесенный слугой.
– За прекрасный вечер! – ответил ему нестройный хор голосов и зал оглушил звон хрусталя.
Сделав несколько глотков за здоровье хозяина, гости вновь разбрелись по залу маленькими группками и продолжили беседы. Заиграла музыка, и в опустевший центр вышли первые пары.
– Нам с вами тоже нужно потанцевать, – прошептал барон на ухо Окуни и с усмешкой добавил: – Не сразу же вам бежать в дамскую комнату.
Окуни очень хотелось возразить. Чем быстрее они покончат с делом, тем быстрее она исчезнет из этого дома. Пусть господин Сильвер ни разу не посмотрел в ее сторону, но находиться в одном помещении с женихом… Какое же противное это слово – жених! А становиться оно особенно противным, когда его применяют к старику!
Отогнав непрошеные мысли, Окуни с улыбкой произнесла:
– Как вам будет угодно.
Что может быть хуже: танец с бароном Бармой или свадьба с господином Сильвером? Все-таки, свадьба. Танец, стиснув до скрежета зубы, можно пережить. Можно… Да разве?! Этот огромный живот, бьющий Окуни по бедрам, точно оставит на утро синяки. А сбившееся дыхание, опаляющее своим жаром декольте, порозовевшие от близости к груди молодой девушки щеки… Как же это мерзко!
Когда музыка прекратилась, Окуни вырвалась из объятий барона и, буркнув что-то о дамской комнате, под аплодисменты кинулась прочь из зала. Остановившись в дверях, девушка взглянула на Барму: он нисколько не был ошарашен поведением спутницы, наоборот, его окружила толпа девиц наперебой кричащих, что следующий танец должен принадлежать им. Окуни не могла выдавить из себя даже писк, ошеломленная поведением дам. Как этот поросенок в метр пятьдесят, да еще и с памятником погибшему другу мог так привлекать женщин?! Это должно быть какая-то шутка.
– Вы куда-то направляетесь? – раздался заинтересованный голос над ухом.
Окуни резко развернулась и уперлась носом в твердую мужскую грудь. Отступив на шаг, девушка оглядела незнакомца. Он был высок, на целую голову выше ее. Плечи накрывал клетчатый плед, в руке он держал книгу. Слегка длинноватые взъерошенные волосы цвета воронова крыла спадали на лицо, закрывая всю правую половину. Оставшийся на виду левый глаз отражал в серебристой радужке испуганную Окуни.
– В-в… – глубоко вдохнув, она выпалила: – В дамскую комнату.
Мужчина улыбнулся и махнул в сторону коридора:
– Первый поворот налево и третья дверь справа.
Девушка благодарственно кивнула и побежала в указанную сторону.
***