Рыбий глаз

скачать книгу бесплатно

Рыбий глаз
Афанасий Рогин

Легенды гласят, что драгоценные камни, сущность которых замарана преступлением, становятся вместилищем бесов. Почему же Рыбий Глаз, явившись миру лишь на мгновение, собрал свою кровавую жатву и снова канул в небытие? Да и надолго ли?

Афанасий Рогин

Рыбий глаз

… И их всех он выгнал в яму,

запечатлел крестным знамением

и велел завалить землею и камнями.

"Жития Святых" свт. Дим. Ростовского.

– Иди сюда, Филя, – позвал сына Степан, зачерпнул горсть речной гальки и отобрал три камушка покрупнее. – Считать умеешь?

– А то! – Горделиво приосанился пацан. – До трех!

– Тогда смотри. Раз, два, три! – Степан приподнял голову одной из лежащих на телеге рыбин, и камни один за другим исчезли у нее во рту. – Понял математику?

– А то ж!

– В каждую рыбеху по три камушка, – распорядился отец. – Петушок с меня!

– Раз, два, три! – В предвкушении леденца Филя рьяно взялся за дело, то и дело бегая к реке за камнями. – Раз, два, три!

– Ты что же это делаешь, поганец?

Мальчишка так увлекся, что не заметил подошедшего к нему сзади Рафаила Деева, помощника регента Свято-Троицкого мужского монастыря в Старой Слободе.

– Не кричи на пацана, на клиросе у себя командирствуй! – заступился за сына Степан. – Да и там ты, гляжу, больше на побегушках.

– Не по-людски это, Степа, – покачал головой Рафаил. – Да и рыбу у тебя брать не будут, если дознаются.

– А по-людски эти перекупщики-кровососы за копье все скупают, а потом один другому, а пятый десятому, перепродают? – разошелся рыбак. – То-то и оно! Я только за справедливость, а там концов уже и не отыщешь. Надобно-то тебе что?

– Завтра сам Митрополит приезжает, и Его Преподобие послал за семужкой. – Оторопел от такого напора Рафаил. – На целковый, и просил, которая пожирней.

Степан положил рубль в висящий на груди кошель и взял с телеги огромный тесак. Срубив и зачистив ветку ивняка, он насадил на нее самую большую рыбину из телеги.

– По рукам? – Рыбак протянул еще трепыхаущуюся семгу Дееву.

– Пятиалтынный на сдачу и по рукам, – не растерялся тот.

– Вот ты меня стыдишь, а сам не лучше! Ты же в монастыре варежку открываешь не за просто так, за денежку.

– Даром только птички поют, а я, между прочим, сейчас за регента, у меня регентские классы при капелле за плечами. Ну, хоть пятачок-то уступи! – взмолился Рафаил.

– Подавись, крохобор! – Степан открыл кошель, выудил оттуда монету и бросил ее на землю.

– Ну наконец-то! – Варвара, завидев в дверях Рафаила, уже протянула было руку к семге, но тот спрятал рыбину за спиной.

– Худо мне, Варварушка, кваску бы холодненького.

– Ладно, сейчас принесу, болезный, – смилостливилась кухарка.

– А-ах, хорошо! – Квас был настолько холодным, что после нескольких глотков у Рафаила заныли зубы.

Варвара же, брякнув семгу об разделочную доску, надрезала рыбу с двух сторон под грудными плавниками и отделила голову, а затем принялась аккуратно вспарывать брюхо. Однако же, нож уперся во что-то твердое, и кухарке пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сдвинуть его с места.

– Ты что делаешь, дура! – заорал Рафаил, когда один из филькиных камушков угодил ему прямо в кружку. – Не буду это пить. Сходи за другим.

– Что разголосился-то? – обиделась Варвара. – Я тебе не служанка, лакай, что дают.

Верно рассудив, что кухарка от своего не отступится, мужчина допил-таки квас. Затем, перевернул кружку вверх дном и встряхнул, подставив ладонь, но прилипший ко дну камушек не пожелал покидать своего убежища. Отколупав его ногтем, Рафаил положил камень в карман, демонстративно швырнул кружку на стол и покинул кухню под недовольные выкрики Варвары.

Дома он тщательно протер камушек уголком скатерти и внимательно рассмотрел его на фоне окна. Камень величиной с ноготь большого пальца оказался прозрачным, еще и зеленого цвета, к немалому разочарованию Рафаила.

"Вроде как обыкновенная бутылочная стекляшка, а блещет, что твой глаз у семужки. – Шальные мысли наперегонки забегали по черепной коробке. – Буду в Питере, а там в ломбарде покажу. Вдруг подфартило. Чем черт не шутит, когда Бог спит".

Трижды перекрестившись, помощник регента спрятал находку за образа и поспешил на службу, но в дверях храма нос к носу столкнулся с вернувшимся из Петербурга регентом.

"Вот ведь угораздило его! – забеспокоился Деев. – Месяц где-то шлялся, а теперь, наверняка перед владыкой показаться хочет".

– Эвон как! – поморщился регент. – Голубчик, владыка Антоний за десять шагов перегар чует, а от тебя за версту разит. Всем ты хорош, Рафаил, но еще один запой, и можешь убираться вон. Вот что: съезди-ка ты в Питер на недельку-две, просвежись.

– Мне там даже остановиться негде, Дмитрий Федорович! Да и финансы…

– Насчет денег сейчас с настоятелем договорюсь: тебе же прибавка положена. Поживешь у меня на Лиговке. – Регент передал помощнику ключи. – Все равно за год вперед оплачено. Помнишь где?

– Помню, – кивнул Рафаил, положив ключи в карман сюртука. – Как там Питер? Стоит?

– Стоит! И страсти нешуточные: за последний месяц четверых мертвяков застреленных и ограбленных из Фонтанки выловили. Все они перед смертью были в подпитии, так что осторожней с ней будь, с водкой этой. И баб мне не води!

По прибытию в Питер, Деев решил хорошенько отоспаться. Только к полудню следующего дня он вышел на улицу и высвистал извозчика.

– К ближайшему ломбарду, любезный, – распорядился помощник регента, запрыгнув в пролетку.

– Рафаилка? Ты? Тыщу лет не виделись!

– Ефимка! Да почитай еще с приютских времен, – Деев обнял друга. – Как сам-то?

– Да вот, сам видишь, извозом занимаюсь, – ответил Ефим.

– А я регентом сейчас, – прихвастнул Рафаил.

– Иди ты! – присвистнул друг. – А в ломбард тогда чего? С деньгами туго? Не тушуйся, поделись.

Чтобы не затруднять движение, извозчик отогнал экипаж в переулок, и друзья удобно устроились на скамье пролетки.

– Рыбий Глаз, говоришь? – переспросил Ефим, выслушав рассказ Деева. – Покажь!

– Да на, смотри. Обычная галька, только прозрачная.

– У-у-у, – разочарованно протянул извозчик и вернул камень Дееву. – Но тебе не в ломбард надо, а к ювелиру. А вот тут могу посодействовать. Я одно время у бабы знакомой подъедался. Она теперь ювелира Геклера экономкой, у него с дочкой и живет. А лавка напротив. Сейчас съездим туда, здесь недалеко. Но! Но, пошла!

– Так что, вытурила она тебя? – пытаясь перекричать цокот копыт, крикнул Рафаил.

– Вроде того. К Соне, к дочке приревновала. Нашла себе, шалава, доходягу-чахоточника. Встретил их как-то, к стенке его прижал, отстань, мол, от Аньки. А он и сказать-то ничего не может: все кашляет, кашляет и леденцы с марафетом жрет. В следующий раз убью гада! – скрипнул зубами Ефим. – Тпру-у! Все, приехали.

Пролетка остановилась у двери под вывеской "Геклеръ. Ювелиръ".

– Ты вот что, Рафаил, – напутствовал Ефим друга перед входом в лавку. – Эти кровопивцы так и норовят тебя объегорить. Если предложит червонец за камушек, значит, цена ему не меньше сотни. Не уступай, торгуйся, за полсотни и сойдетесь.

– Полсотни? Неплохо бы, – мечтательно произнес Деев.

– Как разберешься, подходи в трактир на Кузнечном, а я пока экипаж отгоню.

Ювелирных дел мастер Геклер находился в весьма приподнятом настроении, даже несмотря на то, что получил очередной отказ в просьбе о даровании звания поставщика Высочайшего двора. Совсем недавно ему навязали в ученики некоего Якоба Куна. Великовозрастный подмастерье в ремесле не преуспел, и Ян Карлович отправил его в ссылку в принадлежащую ему лавку. Тем не менее, неудавшийся ювелир глаз имел наметанный, а язык – хорошо подвешенный. Якоб без труда определял платежеспособность любого покупателя и, пользуясь этим, выжимал его досуха. Дела в лавке с приходом Куна пошли лучше некуда.

– Ян Карлович, – Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Якоб. – Тут такое дело, без вас никак. Человек пришел, хочет продать кое-что.

– Черт подери, Яша! – разозлился Геклер. – Мы сами продаем и ничего не покупаем, так ему и скажи. Мне тебя учить, что ли? Гони его в ломбард!

– Вы бы сначала глянули, а потом уже меня чертыхали почем зря!

– Ладно, проси. – Ювелир предпочел сделать вид, что не заметил вызывающего тона Куна.

Для начала Ян Карлович подышал на камень и покрутил в руках. Затем, поднес его к глазам, бросил взгляд на электрическую лампочку под потолком и наклонился к лежащей на столе газете, а завершил осмотр при помощи огромной лупы.

– Ну-с, любезный, – обратился он к сидящему напротив Рафаилу. – Откуда у вас эта вещица?

– Рыбий глаз-то? – нервно усмехнулся тот.

– А почему рыбий глаз?

– Так, кухарка внутри семги нашла, когда чистила. У нас на Свири, в Лодейном поле, слыхали?

– Не слыхал. – Ян Карлович с напускной брезгливостью положил находку на стол. – Это – луковый камень, обычный кварц, но цвет очень занимательный. Сколько вы за него хотите?

– Чтобы без обмана хочу, – сглотнул слюну Рафаил, вперившись глазами в ювелира, но ни один мускул не дрогнул на лице у старика.

– Без обмана? Тогда даю вам пятьдесят. – Ян Карлович извлек из бумажника ассигнацию и положил на стол перед визитером.

– Сколько-сколько? – не поверил своим ушам Рафаил, услыхав вожделенную сумму. – Неужто сразу целых полсотни?

– Да вы, смотрю, малый не промах! – Геклер убрал ассигнацию в бумажник и достал оттуда две других. – Однако же, двести – моя последняя цена. У камня изъян – трещина ровно посередке. Может от любого чиха расколоться.