скачать книгу бесплатно
Король чуть шевельнул пальцами, отметая вопрос.
– Здравствуй, мой мальчик. Садись.
Он шагнул к ближайшему креслу и сел, очень прямо держа спину. Анджело опустился в кресло напротив, не сводя со старика глаз.
– Как там Алтын? – Ибрис Восьмой выглядел плохо, но глаза его глядели по-прежнему цепко и проницательно.
– Все хорошо, Ваше Величество.
– Оставь “величество”. Мне надо с тобой серьезно поговорить. Мне докладывают, что принцесса…
Лорд Анджело помотал головой.
– Уволю к чертям начальника охраны. Сказано было – не беспокоить вас… Не волнуйтесь, а? Я за ней присматриваю, и у меня все под контролем, поверьте.
Король вздохнул и некоторое время молча барабанил изящными пальцами по подлокотнику кресла. Потом поднял глаза и решительно сказал:
– Я хочу, чтобы ты на ней женился, сынок.
Анджело замер и медленно покраснел.
– Я был бы счастлив, – сказал он тихо. – Но она меня не любит.
– Это неважно. Мне нужно на кого-то оставить… все это. И чтобы кто-то заботился об Алтын.
– Что вы такое говорите, Ваше Величество? – Анджело нахмурился. – Вам совершенно не следует об этом думать! Вот вы не пьете отвар, а он…
– Перестань, Анджело, – король посмотрел на племянника тяжелым мрачным взглядом. – Ты должен понимать, что я не молодею, и мне нечеловечески тяжело переносить… Я решил. Я выйду на Большую Охоту.
– Что?! – Анджело вскочил. – Да как вы… Да кто вас пустит!..
– Анджело! – в голосе короля зазвенела сталь. – Я пока еще глава этого королевства!
Лорд обмяк и сел в кресло, пряча глаза.
– Не надо… Ваше Величество… дядя… я прошу вас. Не надо. Хотите, на колени встану?
Он соскольнул с кресла на пол и опустился на колени перед стариком. Ирбис Восьмой протянул иссохшую руку и погладил его по голове.
– Прости, сынок. Я решил.
Глава 10
Грош выбрался на то место, где впервые встретил Рыжую, и уселся на пригорок, ожидая, когда с черепичных крыш Рыбьей Слободки поднимется стая. Он любил смотреть на птиц.
День был почти по-летнему теплым и солнечным, Грош сидел на траве, лениво щурясь, где-то в отдалении слышались детские голоса, и жизнь была, в общем, вполне хороша. Хотя утром он чуть было не усомнился в этом.
Сегодня у него был выходной, но он по привычке поднялся рано и решил до завтрака забрать свежие газеты в почтовом ящике внизу. Не спеша поднимаясь назад по лестнице, просматривал заголовки и чуть не наткнулся на соседа с третьего этажа, старика Васаби.
Обычно они здоровались, и Грош посторонился, пропуская старика, и вежливо сказал:
– Хорошее утро, кайн Васаби.
Вместо ответа старик пожевал губами и спросил:
– Ну, что, упыреныш? Страшно тебе?
Он кивнул на первую страницу «Вестника Альквисты», где крупные буквы складывались в кричащий заголовок: «До праздника Большой Охоты осталась неделя!!!», и прищурился, собрав все свои морщины в кучку.
Грош вздрогнул, но промолчал.
– А ты думал, никто не знает, да? – Васаби погрозил скрюченным пальцем. – Нет, брат, от соседей не скроешь. Все знают. Ваша семейка… Сначала Эста, потом Магда… Ничего не скажу, обе хорошие девки были. Скромные. До поры до времени! – старик значительно посмотрел на Гроша. – Сначала старшая в подоле принесла, а потом и младшая туда же. Хорошо хоть, родители не дожили. Ну, мы-то что, соседи-то… жалели сироток. А оно вон как обернулось. Эста, мир ее праху, вырастила упыря на свою голову… Мы думали, хоть Магда окажется умнее, да куда там… Ну, чего смотришь? Не бойся, я к вам не приду тебя убивать. И парней своих не пущу. Все ж соседи. Но другие-то… Из соседних домов-то… Ты вот что, парень. Ты пожалей мать. Она и так с тобой намучилась. Не думай отсидеться дома, на улицу иди. А то тебя на ее глазах… тово. И как она после этого жить будет?
Ничего больше не добавив, сосед заковылял вниз по лестнице, а Грош расхотел завтракать, подсунул газеты под дверь и отправился на набережную.
Он подставил солнцу лицо и стал смотреть сквозь ресницы. Пятна и тени сливались в причудливые образы, солнечные зайчики танцевали в золотистой дымке, как в волосах Рыжей…
Рыжая где-то запропала, давно не приходила в кафе, и он гадал, забыла она его или просто чем-то занята. Должно быть, занята, решил Грош и открыл глаза. Птицы что-то не появлялись. Солнце ушло за тучку, и сразу дунул ветерок, не сильный, но неприятно холодный.
Грош вдруг почувствовал тревогу. Что-то его беспокоило, и он не мог понять, что именно. А, вот!.. Детские голоса. Поначалу беспечные, они вдруг зазвенели откровенным ужасом. И даже не так… Остался один голос, не разобрать, девочка кричала или мальчик, но в этом голосе звучало отчаянье.
Грош вскочил на ноги и огляделся.
Под мостом Нереть была мелкой и неопасной. Но дальше к западу ее перегородили плотиной и расширили и углубили русло, чтобы можно было ловить рыбу и купаться. Рыбники следили за запрудой, чистили ее и берегли мальков, подсаживая каждый год рыбную молодь. У запруды было глубоко. И там, вдали, Грош разглядел маленькую фигурку в синем платьице. Девочка металась по берегу и кричала. Он не разобрал слов, но понял – кто-то тонет.
Грош сорвался с места, помчался так, как не бегал никогда в жизни, и, едва добежав, с разгону прыгнул в воду, туда, где успел заметить мокрую головенку. Ребенок еще барахтался, но, когда Грош, отфыркиваясь и тряся залепившими лицо волосами, вынырнул, голова малыша уже скрылась под водой. Вода в Нерети была мутной – глинистое русло окрашивало ее в непроницаемый желтоватый цвет, и Грош ничего не видел, кроме смутных теней. Он вынырнул, успел заметить, что от Рыбьей Слободки к запруде кто-то бежит, и снова нырнул, стараясь достичь дна.
На этот раз ему повезло: слепо шаря руками, он нащупал что-то похожее на ком тряпок, потом маленькую ручонку, схватил ребенка и, поднявшись с ним на поверхность, чуть снова не утонул – тот, кто бежал от слободки к запруде, в этот момент как раз прыгнул в воду рядом с ним, подняв фонтан брызг.
Грош отшатнулся и, придерживая вялое тельце, стал грести к берегу. Ныряльщик показался на поверхности рядом с ним, и Грош узнал Мотыля. В глазах напарника плескался ужас.
– Дай… дай его мне, Купер!…
Грош не отдал, и вдвоем они вытащили мальца на берег. Мотыль весь трясся, стоя на коленях над мальчиком, не подававшим признаков жизни, и растерянно бормотал:
– Лас… Ласунчик… открой глазки, а?..
– Погоди-ка, – Грош отстранил его, взял ребенка за ноги, поднял легонькое тельце над землей и осторожно встряхнул. Изо рта мальчика полилась мутная вода, он вздрогнул, стал кашлять, а потом хрипло заплакал. Мотыль подхватил малыша на руки и прижал к себе. Тот обнял его за шею ледяными ручонками, не переставая плакать. Рядом тоненько всхлипывала девочка.
– Это брат мой, – сказал Мотыль Грошу, гладя ребенка по мокрой голове. – Братишка это…
У него запрыгали губы, он отвернулся.
– Его домой надо, – тихо произнес Грош. – Простудится. Пойдем, я вас провожу.
Он склонился к девочке и серьезно сказал:
– Вы дадите мне свою руку, барышня?
Девочка перестала плакать и посмотрела на него. Потом вытерла слезы и протянула ему мокрую ручку.
– Меня зовут Рика, – сказала она застенчиво.
Грош посмотрел на Мотыля: сейчас заругает сестру за то, что назвала свое имя первому встречному. Но Мотыль шмыгнул носом и сказал:
– Меня… Иво зовут. А братишку Лас. Будем знакомы, Купер.
Он протянул руку.
– Я Грош, – сказал Грош и протянул свою. – Хайя, Иво.
– Хайя, Грош. Пошли, что ли. Тебе тоже надо обсохнуть. Мать даст что-нибудь переодеться и чаю нальет.
И они пошли через луг к дому с флюгером на крыше.
Женщина, встретившая их в дверях, чем-то напомнила Грошу его собственную мать. Еще не старая и когда-то, похоже, очень красивая, с теплым внимательным взглядом. Только Магда была совсем седая, сколько Грош ее помнил, и он даже не знал, какого, собствено, цвета были волосы его матери раньше. А в темно-русых кудрях кайны Друм, уложенных в аккуратный узел, седины совсем не было, и Грош подумал, что если мать Мотыля распустит волосы и принарядится, она сразу помолодеет лет на десять. Подумал и смутился, потому что такие мысли о матери друга выглядели как-то неуважительно. Чтобы скрыть смущение, Грош начал рассматривать кукол, которых притащила ему Рика. Куклы были дешевые, с нарисованными лицами и нитяными прическами, и только одна выглядела очень дорогой и искусно сделанной: фарфоровое личико с мастерски изготовленными стеклянными глазами и настоящими ресницами, шелковистые медные локоны, нарядное кружевное платье, тщательно оформленные руки с изящными пальчиками и даже крохотными ноготками, шелковые чулки и башмачки из настоящей кожи.
– Эту куклу мне дедушка Братт подарил, – похвасталась девочка. – Ее зовут принцесса Алтын. Правда, красивая?
– Очень красивая, – ответил Грош рассеянно, не отрывая глаз от кукольного лица. – Дедушка Братт?.. Это какой дедушка Братт? Нищий, что ли?
– А, ты его знаешь? – Мотыль придвинул поближе к Грошу блюдо с жареной рыбой. – Мой отец с ним дружит. Отличный старикан. Ешь давай, пока не остыло.
Грош отломил кусочек рыбы, попробовал – вкусно, но есть не стал, озабоченно поглядел за окно.
– Слушай, смеркается уже… Мне пора. Я как с утра ушел…
– Да ладно, чего ты? – Мотыль набил рот рыбой. – Я тебя провожу потом.
– Нельзя мне. Мать будет волноваться.
– Вот, сынок, учись, – кайна Друм ласково посмотрела на Гроша и укоризненно – на сына. – А ты как умчишься, так до ночи тебя ищи с собаками. Волнуется мать, не волнуется – пустяки… А ты все-таки поешь, поешь, мальчик. С утра ведь голодный.
Грош съел одну рыбку, запил чаем и встал.
– Спасибо, кайне Друм. Там одежда моя… не просохла? Если я в чужой приду, мама сразу догадается.
– Сейчас принесу, – кайна Верба кивнула и улыбнулась. – А ты пока чай-то допей.
Грош покорно опустился обратно на табуретку и стал допивать полуостывший чай. Кайна Верба вышла из комнаты, и он, понизив голос, сказал Мотылю:
– А тебе не кажется странным, Иво, что у нищего старика откуда-то взялись деньги на такую дорогую куклу? Ведь ее мастер делал. Не меньше тридцати ибрисов, наверное, стоит.
Мотыль пожал плечами.
– Ну дак… старый Братт очень непрост, кто спорит. Но он человек хороший. Да и нищие в нашем городе, я думаю, побольше твоего зарабатывают.
– Вот, все высохло, – кайна Верба вошла в комнату со стопкой одежды. – Можешь переодеваться – вон там, в спальне. Никто не зайдет, не стесняйся. Иво, посуду помой.
Грош переоделся и заглянул в детскую. Маленький Лас лежал в постели в теплой пижаме и грыз леденец.
– Ну, байя, Лас, – сказал ему Грош. – Больше в воду не падай.
– Байя, –мальчонка улыбнулся и помахал рукой. – Приходи еще! Я, может, в следующий раз на крышу полезу.
– Я тебе полезу! – Мотыль стоял в дверях и притворно хмурил светлые брови. – Я тебе так полезу…
–Доброй ночи, барышня, – Грош улыбнулся девочке, тихонько возившейся с куклами на своей кровати. Она подняла голову и сразу застенчиво отвернулась.
– Доброй ночи, кайн Купер…
– Грош, – сказал оборотень твердо. – Меня зовут Грош.
Глава 11
Принцесса Алтын сидела в беседке одна-одинешенька, если не считать двух птичек в клетке, смотрела на дождь, уже начавший проникать в ее убежище, подтекая лужицами от стен, куталась в большой теплый платок и раздумывала, не занести ли нахохлившихся птичек в дом – как бы не замерзли. Погода совсем испортилась, и, несмотря на платок, принцессе было зябко, грустно и одиноко. Она, конечно, могла бы позвать Ло, велеть ей вызвать рикшу с закрытым портшезом к задним дверям и выехать на прогулку. Но что интересного в городе в такую погоду? Прохожих нет, все сидят по домам, разве что мальчишка-курьер в резиновом дождевике промчится на роликах, разбрызгивая мелкие лужи, да мокрые рикши пронесут рысью такой же портшез с задернутыми занавесками. Или патрульные проедут. Ничего интересного. Интересное начнется через два дня, в праздник Большой Охоты.
Принцесса вздохнула, посвистела птичкам, (те не обратили на нее внимания, продолжая жаться друг к другу), встала, осторожно обошла лужицу, растекшуюся по полу беседки, и позвала садовника.
– Внесите птичек в дом, кайн Миу, будьте любезны.
Она всегда обращалась к слугам уважительно, только свою камеристку звала просто по имени, но это был, скорее, дружеский жест, чем пренебрежение. Отец еще в детстве сказал ей раз и навсегда, когда она топнула ногой на гувернантку: «Только низкие люди позволяют себе высокомерие по отношению к обслуживающему персоналу. Ты нигде и ни в чем пока не доказала, что ты выше этой женщины. Или ты считаешь, что кровь дает тебе преимущества? Нет, дитя мое. Кровь – это обязательства. Не уважать того, кто ниже по социальному положению, способен только плебей, попавший из грязи в князи».
А этот… лорд Анджело, Кавалер Тени и прочая и прочая позволяет себе тыкать горничным! Алтын сердито передернула плечами. Она терпеть не могла кузена со всей его сногсшибательной красотой, безупречной выправкой, знаками отличия и дюжиной сменяющих друг дружку надменных любовниц.
В ее комнатах стояла сонная тишина. Горничные, наверное, щебетали в людской зале, а она тут должна сидеть совсем одна, такая маленькая и несчастная… Алтын взяла пульт и включила тиви.
–… кранавальная ночь. Предполагается, что фейерверк в этом году будет продолжаться не менее сорока минут и превзойдет по масштабам и красоте всё, что мы могли наблюдать в прошлые годы. – Дикторша обворожительно улыбнулась. – С первыми лучами солнца пройдет церемония награждения особо отличившихся охотников. Награды вручит лично глава Сената лорд Кевин.
Алтын вздохнула. Значит, все пройдет, как обычно. Сначала ярмарка с неумеренной продажей спиртного с самого утра, потом, на закате, охота, потом фейерверк и ночные гулянья и, наконец, церемония вручения наград… У нее была слабая надежда, что Анджело уступит ее просьбе и отменит Большую Охоту. Значит, нет… Значит, ее просьба для него ничего не значит. Ну, ладно, кузен.
Она забралась в свое любимое плетеное кресло, повозилась немного, умащивая подушки поудобнее и стала лениво щелкать клавишами пульта. По третьему каналу шла передача «Знаменитые преступники-оборотни». Посмотрев немного на ужасные морды, запечатленные на снимках в криминальных досье, Алтын поежилась и переключила канал. Анимация «Малышка Ю-Ю» – про маленькую девочку, которая вечером понесла бабушке пирожки на Северный Край и повстречала оборотня. Эту сказку Алтын смотрела раз сто еще в детстве. Не дожидаясь, пока храбрые охотники застрелят оборотня, она нажала на кнопку. Седьмой канал – ужастик «Кровавый знак». Конечно, про оборотня, который притворялся мирным зеленщиком. Реки крови среди листьев салата и капусты. Тьфу.
Принцесса раздраженно выключила тиви. Все равно накануне Большой Охоты по всем программам будет идти одно и то же. Может быть, выпить чаю и лечь спать?.. Она взглянула за окно. Сумерки. А ведь всего лишь начало пятого. Это потому что дождь. Кажется, даже в комнатах сыро и холодно. Надо попросить кого-нибудь разжечь камин.
Как будто в ответ на ее мысли в дверях возникла старшая горничная.
– Разжечь камин, Ваше Высочество?..
– Да, пожалуйста, – принцесса кивнула, набросила бархатный жакетик и добавила: – Я буду в библиотеке, принесите туда, если можно, горячего чаю. С мармеладом.
В библиотеке было заметно теплее – похоже, здесь камин пылал уже давно. Принцесса пошла вдоль полок, выбирая книгу. Огромное помещение было по периметру уставлено высоченными, от пола до потолка, шкафами, камин помещался в углу, и там было устроено уютное место для чтения – низкий столик и вокруг него диван и три больших кресла с темной стеганой обивкой. В нише витражного окна стояли массивный резной письменный стол из настоящего дерева и еще одно кресло, кожаное, с высокой спинкой.
Принцесса прикоснулась к корешку книги об Островном Полушарии и внезапно почувствовала, что в библиотеке она не одна.
– Папа?.. – Алтын обернулась, ее голос дрогнул. Она давно не виделась с отцом и очень соскучилась: король плохо себя чувствовал и не хотел, чтобы она к нему приходила. Может быть, отцу стало лучше, и он пришел в библиотеку, где любил проводить время раньше?.. В ту же секунду принцесса почувствовала запах табачного дыма и поняла, что ошиблась. В замке был единственный курильщик, и уж с кем с кем, а с ним она хотела встречаться меньше всего.
Но лорд Анджело уже покинул кресло у письменного стола и в несколько стремительных широких шагов оказался перед ней.
