скачать книгу бесплатно
Он ежесекундно отвлёкся от своих воспоминаний и моментально небо прояснилось. Яркие лучи заиграли в Его локонах, преломляясь и распадаясь в радугу. Он улыбнулся:
– Прости, дитя, задумался… Был один человек. И будет. Насколько я его знаю, он упорный, – Он засмеялся раскатисто. – Ещё вернётся на Землю-Матушку, и не раз. Когда – не ведаю. Он сам по себе… Я потом расскажу тебе эту историю, если сама не разузнаешь раньше… На Мидгарде эту историю хранят волхвы славянские.
– Я обязательно постараюсь их найти, – моё нахлынувшее вдруг отчаянье вылилось в неожиданный хрип. Я вытерла слёзы со щеки резким движением. – Ты ведь знаешь, я тоже настойчива! И этот поиск будет моей целью. Найду его. Он расскажет мне всё сам! – я строптиво топнула ножкой и вскинула подбородок вверх, устремив на Него свой настойчивый взор, сузив в щёлочки глаза.
Через секунду я услышала уже знакомый мне колокольный смех… Небеса звенели так, что радужные ленты заволновались от вибраций, рассыпаясь росой.
– Хотел бы я ещё раз встретиться с тобой, дитя! Я увидел в тебе своё отражение слишком сильно и явно! – Он, добродушно прищурив глаза, внимательно меня рассматривал. – Хотел бы многим с тобой поделиться… Но тебе пора. У нас ещё будет возможность поболтать. До скорой встречи!
Он, постепенно растворяясь на небосводе, оставил после себя тройную радугу…Тоска охватила меня. Хотелось заплакать. Грустно…
Сквозь дремоту я почувствовала нежное прикосновение к рукам. Это не матушка… А кто же? Я открыла глаза, сон отступил и тихо стал забываться… Передо мной, постепенно светлея, стал проступать новый образ молодого мужчины. Кудри его русые красиво обрамляли и подчёркивали широко распахнутые бирюзовые глаза. Он с интересом и нежностью рассматривал меня, улыбаясь. От него повеяло такой любовью и заботой, что я невольно устремилась к нему. Ручки вытянулись, и я увидела свои полупрозрачные на фоне лучин тоненькие пальчики. Отвлеклась на секунду, разглядывая. Но вот его ладонь перекрыла свет лучины, обхватив нежно и осторожно мою ладонь. Казалось, его рука настолько огромна, что я помещусь в неё вся целиком! Я перевела взгляд снова к его глазам. Что-то знакомое… Где я их уже видела? Этот прищур настолько мне знаком, что я заёрзала от удовольствия, и, томимая нетерпением, вновь потянулась вверх.
Он взял меня на руки. Я ощутила всем своим телом силу и молодую мощь, исходящую от него. Дрожь догадки всколыхнула всё моё существо и в голове пронеслась мысль: «Отец!!!»
Так вот откуда мне так знакомы твои глаза! Они такие же бирюзово-синие, только взгляд молодой и бодрый!
Он наклонился ко мне, и я ощутила его мягкие губы у себя на лбу. Кудрявая борода нежно щекотала лицо, и я вдохнула запах леса со всем своим желанием обнять. Но у меня получилось лишь вцепиться в его роскошную русую бороду, отчего он засмеялся. Тихо и нежно…
Итак, моё знакомство с родителями случилось… И это было прекрасно!
Клубок 3
Незваные гости.
– Есть некие люди… Там, далеко, в горах живут. Они маленького роста и живут в норках.
– Как лисы?
– Ну, почти, – она засмеялась звонко.
Её синий взгляд быстро скользнул по шестку печи:
– Такие вот норки у них, – она указала на изразцовый вход в жерло печи. – Резные ворота в каждой горе. Маленькие воротца, украшенные золотыми орнаментами и самоцветами, очень красивые… – Она мечтательно подняла взгляд и устремила в окно.
На прекрасном её румяном лице застыла нежная улыбка. Я любовалась, открыв рот, внимая каждой её мысли, каждому движению. Она медленно, перебирая тонкими пальцами красные нити на станке, уплотняла рисунок. Казалось, улетела куда-то вдаль. Незаметно, но так далеко от меня, что я забеспокоилась.
– А ты видела, матушка? – я заёрзала на скамье нетерпеливо.
Она, вздрогнув еле заметно, вернулась. Весело посмотрела на меня и подмигнула:
– Видела! Один раз я познакомилась с жителями одной подземной деревни. Они очень приветливые люди и добрые. Очень трудолюбивые… И не любят тех, кто отлынивает от труда! – повысила она голос и игриво всунула мне в руки челнок. – Продолжи за меня. А я пойду ужин готовить.
– А я и не отлыниваю! – я быстро соскочила с лавки и побежала к окошку. – Я просто ждала, когда тебе надоест!
– Да, конечно, – засмеялась она. – Хватай свою подушку и принимайся за дело.
Она медленно поднялась со скамьи. Красивый голубой в цветочек сарафан уже не скрывал её округлого живота. Ждали пополнение всей семьёй. Я каждый вечер прощалась с братиком и желала ему сладких снов. Да, я была уверена, что именно брат там, у мамы в животике, дожидается своего появления здесь, на Земле-Матушке. Родители уже заметили, что с некоторых пор я безошибочно стала угадывать у молодых пар первенцев. И болезни все определяла, даже пыталась советы давать… Но пока не верят взрослые в мой дар… А я решила матушке пока не говорить, что помню о встрече с Семарглом и о его даре. Правда, когда к волхву меня водили, Светослав поведал отцу о моих способностях, о будущем и о родимом пятне на правом плече в виде огневика. Волхв сразу определил, что я не просто так пришла сюда…
– Дочь! – я испуганно оглянулась. – Да, матушка.
– Я уже минут пять тебя зову! Ты опять грезишь наяву! – она была расстроена. Её прекрасное лицо излучало тревогу, но руки были скрещены на груди… Ничего хорошего это не предвещало… Она опять испугалась.
– Матушка, всё в порядке, – я виновато потупила взгляд, – просто замечталась. Прости.
– Ты меня опять пугаешь, дитя, – уже нежнее прошептала она. – Вот интересно, о чём сейчас ты мечтала? Только скажи правду, милая.
Я тихо прошептала:
– Я не мечтала, матушка… Я вспоминала…
– О чём же?
– Как правильно ткать, – не смотря ей в глаза, я прошептала ещё тише. Но она услышала…
– Ведь не об этом ты думаешь, когда вот так уплываешь куда-то? – она внимательно и пристально смотрела на меня. От этого становилось не по себе. – Ты что-то скрываешь от меня. Поведай, поделись, вместе будем мечтать.
– И ничего я не скрываю! – я заметно начала нервничать, не привыкла я врать матушке. Но и правду сказать пока не могу! Что же делать? – Просто… Считала гусей во дворе! Вот и отвлеклась…
– Расстроила ты меня, милая, – отворачиваясь от меня, тихо проговорила она. – Надеюсь когда-нибудь ты перестанешь лгать мне…
Она медленно пошла к столу, а мне так стало стыдно, и больно, что слёзы брызнули из глаз сами собой. Я соскочила с лавки и опрометью вылетела из избы. Я бежала так быстро, как могла. Слёзы застили глаза, и я не заметила, как налетела на отца.
– Ух ты! – он поймал меня. Придержал, но увидев моё состояние, отпустил, и я стремглав вылетела на улицу за ворота.
Бежала что есть мочи! Остановилась только в лесу. На своей любимой полянке, среди берёз молодых. Уткнувшись в коленки, я рыдала. Было обидно и больно. Ну почему нельзя рассказать правду?! Это так тяжко – держать в себе груз тайны! Но как я ей расскажу?! Она ведь не поймет! А хуже всего – не поверит! И опять скажет, что я лгунья! Но ведь это не так!!!
Отчаянье жгло в горле. Сдавливала горло какая-то невидимая сила неумолимо, до боли так, что захотелось разорвать эти невидимые путы! Я поднесла к шее ладони, обхватила, но ничего не нащупав, испугалась ещё больше. Что же это?! Истошный крик выпал из уст:
– Ма-а-акошь! Помоги-и-и! – Слёзы жгли щёки и хотелось прекратить, но не получалось. Рыдания прерывисто с клёкотом вырывались, – Макошь! Матушка-а! Макошь!!!
– Чего орёшь? – резко проскрипело над ухом.
От неожиданности я затихла и затаилась. Только судорожное дыхание так резко не прекратилось… Я вскинула глаза, огляделась по сторонам. Никого… Подскочила, покрутилась на месте… Никого не вижу! Неужели показалось?.. Возможно… Я медленно осела на траву, обессилев от эмоций и слёз и судорожно всхлипывая, попыталась успокоиться.
– Всё равно расскажу, – упрямо вытирая щёки рукавом рубахи, я тихонько поднялась. Но колени подкосились, и я упала на траву опять. От отчаянья разозлившись, стукнула кулаком по земле.
– Что же происходит со мной?! – я навзрыд почти кричала. – Как же остановиться?!
– А ты попробуй дышать глубже, – снова скрип. Прямо рядом! Я резко обернулась. Никого! У меня аж перехватило дыхание от неожиданности. Забыла, как дышать и только глазами судорожно прощупывала каждую пядь поляны.
– Дыши! – резко в ухо.
Я громко вдохнула и отпрянула в сторону.
– Ну… Хватит… Пугать! – я через частое дыхание, запинаясь, прошептала. – Покажись!
– Ага, сейчас! – сиплый голос, хихикнув, сместился вправо. – Так уж сразу! Я с плаксами не дружу! Они скучные…
Я резко вытерла глаза:
– Я не буду больше реветь! Прошу, покажись!
Тишина… Оглядываясь вокруг, незаметно успокоилась. Ждала, наверное, долго… Проснулась уже в сумерках от резкого порыва ветра. Замёрзла. Резко подскочив, побежала с полянки. На краю обернулась – никого. «Ну ладно, потом познакомимся… – я вприпрыжку побежала домой. – Ух, и влетит мне сейчас!»
Выбежав к околице, остановилась, перевела дыхание. Деревня утопала в вечер… Тихо зажигались то здесь, то там окошки домов. Слева запели плясовую… У Ивана Прокопьича сегодня праздник. Да! Значит, отец там! Скорее домой, пока он не вернулся!
Стрелой я залетела во двор. Матушка, подперев поясницу, медленно плыла через двор с ведром молока. Я подскочила, выхватила ведро и опрометью сиганула в дом. Только и услышала сзади:
– Ах, проказница!
Забежав в сени, поставила ведро на лавку и, скинув лапотки, скорее к печи. Вот лавочка, ушат, нырок на полати. Накрылась зипуном и затаилась…
Матушка тихо вошла, стала посреди горницы.
– Не сержусь я на тебя, дочь, – она тихо прошептала. – Спи ужо. Утро вечера мудренее. Сладких снов, милая. – И, тихо шурша сарафаном, мягкой поступью проследовала в комнату. Деревянная кровать родителей скрипом сообщила, что матушка прилегла. Я выдохнула с облегчением…
В печи играл и потрескивал огонь, на полатях было тепло, мягко и уютно. Я вынырнула из-под зипуна, скинула сарафан и, калачиком свернувшись на краю, задумалась. На тканом коврике возле печи играли блики огня…
«Кто же это был? Там на поляне, – думала я, – обязательно вернусь завтра и потребую знакомства! Не просто же так он объявился! Значит хотел… Ведь на эту поляну я часто хожу… Правда, кричала я там впервые… Но…»
Я незаметно провалилась в сон…
Узелок о виманах.
Тихий шёпот разбудил, как шелест листьев осенним утром. Я медленно приоткрыла глаза, и от неожиданности чуть не отпрыгнула в сторону. Прямо перед моими глазами сидел кот Васька. Как всегда, он ждал, когда я проснусь. Только в этот раз как-то слишком близко оказался, – так, что его чёрная мордочка почти уткнулась в мой нос. Он и сам испугался и дёрнулся в сторону, но не убежал… Так мы оба, лёжа, моргали друг на друга испуганно с минуту, наверное. Потом до меня стали доноситься слова, и я отвлеклась:
– Ты не серчай, Светлида. Я же говорил, что будет трудно. Я же говорил, что она необычная и нам с тобой ещё предстоит её разгадывать очень долго… – Отец ласковым голосом уговаривал матушку.
– Я знаю, Ярослав, знаю. И ведаю даже больше – она мой дар переняла. Я чувствую это. Но почему-то боится мне рассказать… Я жду, ведь она сама должна решиться… Но у меня уже терпение кончается! – она отчаянно повысила голос.
– Тихо, голубушка. Всему своё время. Вспомни себя в её возрасте! Ведь такая же нелюдимая была…
Тихо рассмеявшись, матушка подошла к печи, мягко, почти неслышно ступая:
– Да… Такая же… Но у меня был учитель уже в то время… – она повернулась к отцу, – Ведодар разве не хочет её взять в подмастерья?
– Неведомо мне… – отец еле слышно прошептал из дальнего угла горницы. Зачерпнул воды, – он промолчал, когда я спросил… – отпил, – лишь сказал, что учитель сам появится. Искать не нужно… Мы ведь это уже обсуждали с тобой, милая. Всему своё время.
Он тихо прошёл к выходу и дверь, легонько скрипнув, подалась вперёд.
– Я вернусь вечером, горлица моя. К обеду не жди. И не скучай, – он игриво хмыкнул.
– Да уж! – матушка тихо хлопнула по сарафану ладошкой. – Скучать точно не буду!.. В добрый путь, муж мой. Сокола рядом держи. Правым лесом ходи. Приветствуй добром, кого встретишь!
Она нежно поцеловала отца и он, переступив порог, исчез в темноте двери.
Послышался характерный треск. Портал закрылся.
Матушка совсем неслышно что-то прошелестела, не отводя взгляда от двери, потом тихо поплыла в комнату.
Я выждала ещё минуту, не шевелясь. Лишь жёлтые Васькины глаза, бегая из стороны в сторону, создавали какую-то иллюзию пространства материального. Потом села, обхватив колени, и мысли полетели сами собой.
– Какой дар я переняла у неё?! Ведь у меня свой – дар Семаргла… То есть выходит, матушка такая же, как и я? Почему я раньше не замечала? Правда, в последние несколько недель со мной стали твориться такие вещи, что диву даюсь каждый раз! Но ведь матушка каждый день рядом, а я ничего не замечала! Может поэтому и не обращала внимания… Привыкла… Я знаю, что моя матушка самая-самая! Во всём! Но разве не у всех детей так? У всех… Но моя всё ж таки самая красивая, самая умная, самая трудолюбивая, самая… Ну вот опять… – Я улыбнулась.
Васька рядом нетерпеливо положил свою лапку мне на руку и, чуть выпустив коготки, замурлыкал. Подняв на меня свои жёлтые глаза, он дёрнул усами. Щекотно.
– Ну хорошо, – прошептала я, – пойдем, налью тебе молочка. Да завтракать будем.
Подхватив сарафан, я соскочила с полатей. Хотела тихо, но не заметила рядом стоящей кочерги. Зацепившись за лямку сарафана, она опрокинулась навзничь, ударив по пути меня по пятке, отчего я приглушённо пискнула и прикусила губу. Обернувшись воровато, увидела ошарашенные глаза Васьки. Он выглядывал из-за угла печи, взъерошенный и настороженный.
На грохот, конечно же, матушка появилась в дверях комнаты. Но она не торопилась. Уже привыкла, наверное… Я таким образом почти каждое утро сообщаю о своём подъёме, так что, подбоченясь, она ждала с улыбкой, когда же я обращу на неё своё внимание.
Я, потирая пятку, медленно повернула в её сторону голову. Улыбнулась невинно:
– Доброе утро, матушка!
Она скрестила на груди руки и взгляд поменялся на игриво-осуждающий:
– Доброе утро, дочь. Ну что на этот раз? – она посмотрела на лежащую рядом кочергу.
– Это Васька! – выпалила я и пальцем ткнула в кота. Он аж сел, выпучив глаза на меня, от такой наглости! А мама громко рассмеялась, хлопнув себя по бокам.
– Ну проказница! Иди умывайся, егоза. Завтракать будем.
Я, улыбаясь, натянула сарафан. Пока поправляла лямки, взгляд упал на Ваську. Ошарашенный кот сидел до сих пор там же и не сводил с меня взгляда.
– Ну прости, – заговорщически прошептала я. Он, сузив в две жёлтые щёлочки глаза, сверкнул клыками, как будто ругнувшись, и повернулся ко мне своим пушистым тылом, высоко задрав хвост. Так медленно и уплыл, мягко, гордо выступая, за угол печи.
«Ладно, – подумала я, – потом извинюсь».
И побежала на улицу.
Во дворе меня встретили гуси громким гоготанием. Я пролетела мимо, не замечая. Только крикнула:
– Всем доброго утра! – Затормозив перед входом в сарай, повернулась к солнышку. – Приветствую тебя, Ярила! Славный денёк ты задумал! – Настроение у меня было просто отличное, и я ощущала прилив сил.
Утренний свой ритуал я справила быстро. Не терпелось вернуться в дом и начать разговор с матушкой. У меня так много вопросов! Так много догадок! И так много есть что рассказать… Голова лопается просто!..
Пока я размышляла, не заметила даже, что на улице резко сменилась погода. Лишь когда стукнула створка окна, я обратила внимание, что за стеклом резко потемнело и порывы холодного ветра, врываясь, доносили запах грозы.
Я выскочила во двор. Молодая берёзка, моя ровесница, наклонившись под порывами ветра почти до земли, стонала в голос. Чёрные тучи, клубясь и изрыгая молнии, резко накатили с запада. Громыхая и приближаясь всё быстрее, накрывали деревню тяжёлым тёмным покровом. Запахло сыростью и тревогой. Я загнала гусей за забор и, подняв вверх глаза, ждала. Матушка тоже уже стояла на крыльце. Мы молчали, ждали чего-то…
Внезапно грохотом прокатился металлический скрежет над головами. За клубами туч стали проявляться чёткие линии полукруга. Потом второго, поменьше. Следом третьего… Матушка, спустившись с крыльца, медленно подошла ко мне, обняла за плечи. Руки её почти незаметно дрожали, но движения были уверенными и чёткими. Притянув меня к себе, она скрестила пальцы сеточкой и зашептала:
– Чудо чудное! Дива дивная!
Прошу помощи в сей тревожный час!
