скачать книгу бесплатно
– Это долгая история, – со вздохом сказал тот.
– И вовсе не долгая, – возразила она. – Мой отец – Мукеш Девнани. Полагаю, вы слышали о Мукеше Девнани?
– Как я понимаю, это тот самый человек, чья дочь выклянчивает у прохожих наркотики перед воротами полицейского участка, да?
– Жуть как смешно, – сказала она. – Попридержите свой юмор, а то я могу прямо здесь уписаться со смеху.
– Вы хотели поведать мне короткую версию своей истории, – напомнил я.
– А теперь уже не хочу, – сказала она сердито.
– Ее отец нанял адвоката, моего хорошего знакомого… – начал Навин.
– А адвокат нанял вот его, – вмешалась Дива, – чтобы он был моим телохранителем в ближайшие две недели.
– Могу вас поздравить: вы попали в очень хорошие руки.
– Спасибо, – сказал мне Навин.
– Да пошел ты! – сказала девица.
– Что ж, приятно было познакомиться, – сказал я. – До скорого, Навин.
– И все потому, что меня угораздило связаться с этим болливудским кандидатом в звезды, – продолжила Дива, игнорируя мои прощальные слова. – То есть он не настоящая кинозвезда, а всего лишь дрянной кандидатишка, зато гонору выше крыши. А когда я отказалась с ним встречаться, этот подонок начал мне угрожать. Представляете?
– Высший свет – это дремучие джунгли, – заметил я с улыбкой.
– Уж кому, как не мне, это знать, – сказала она. – Так есть у вас гашиш или нет?
– У меня есть! – подал голос Фарзад. – Будьте уверены!
Мы втроем уставились на молодого парса.
Фарзад сунул руку за пояс штанов в районе ширинки, несколько секунд там шарил и наконец выудил десятиграммовый кубик гашиша в полиэтиленовой упаковке.
– Вот, – сказал он, галантно протягивая кубик даме. – Это вам. Примите его как… как подарок, типа того.
Губы Дивы скривились, словно она разжевала незрелый лимон.
– Ты что, достал эту вещь… из трусов? – Она конвульсивно сглотнула, сдерживая рвотный рефлекс.
– Да, но… я надел чистое нижнее белье только вчера вечером. Будьте уверены!
– Что это за чучело? – спросила Дива у Навина.
– Он со мной, – сказал я.
– Извините! – забормотал Фарзад, пряча гашиш в карман. – Я вовсе не хотел вас…
– Стоп! Ты что делаешь?
– Но я так понял, что вы…
– Разверни пленку, – скомандовала она. – Не дотрагиваясь до гашиша. Держи его перед собой на развернутой пленке. Не прикасайся к нему пальцами. И не прикасайся ко мне. Даже думать об этом не смей! Поверь, я смогу прочесть твои мысли. Проникнуть в мозг тебе подобных для меня раз плюнуть. Для любой женщины это раз плюнуть. Так что даже не пытайся думать обо мне. Ну, долго я буду ждать? Давай гашиш, кретин!
Фарзад трясущимися пальцами начал раскрывать упаковку. По ходу дела он искоса взглянул на миниатюрную светскую львицу.
– Ты подумал! – свирепо сказала она.
– Нет! – запаниковал Фарзад. – Ничего я не думал!
– Ты просто омерзителен.
Наконец Фарзад протянул к ней ладонь с развернутой пленкой, на которой лежал кубик гашиша. Дива взяла его двумя пальцами, отщипнула чуть-чуть, а остальное убрала в сумочку с серебряным зевом в виде рыбьего рта. Затем вытянула из пачки сигарету, выкрошила с ее кончика немного табака, заменила его гашишем, сунула сигарету в рот и повернулась к Навину, чтобы тот дал ей прикурить. Навин колебался:
– Стоит ли делать это сейчас?
– Я не смогу разговаривать с копами, если перед тем не покурю, – заявила она. – Я даже с младшей горничной у себя дома не могу общаться, пока старшая горничная не взбодрит меня косячком.
Навин зажег сигарету. Дива затянулась, несколько секунд держала дым в легких, а затем выпустила его длинной густой струей. Навин повернулся ко мне.
– Ее отец подал жалобу на актера еще до того, как меня привлекли к этому делу, – пояснил он. – Актер задумал играть по-крупному. Я нанес ему визит. Мы потолковали. Он признал свою неправоту и обещал исчезнуть с ее горизонта. Теперь нам нужно забрать заявление из полиции, но сделать это она должна лично. Я специально привез ее сюда в такую рань, пока об этом не пронюхали репортеры, и…
– Кончай трепаться, пойдем уже! – сказала Дива и, бросив на асфальт окурок, растоптала его каблуком.
Навин начал прощаться, но я задержал его руку в своей.
– Пару слов насчет типа, который выслеживает зодиакальных Джорджей, – сказал я. – Его зовут Уилсон, он поселился в…
– …в отеле «Махеш», – закончил Навин за меня. – Я знаю. За всей этой возней забыл тебе сказать. Я проследил за ним прошлым вечером. А тебе откуда известно?
– Он приходил в участок за информацией.
– И он ее получил?
– Сержант Дилип – знаешь его?
– Да, Дилип-Молния. Мы с ним пересекались.
– Дилип сказал, что мистер Уилсон не дал ему на лапу и был вышвырнут вон.
– Ты ему веришь?
– Далеко не всегда.
– Мне проведать этого Уилсона?
– Нет, без меня к нему не суйся. Наведи справки, разузнай о нем побольше и потом свяжись со мной, о’кей?
– Тхик, – улыбнулся Навин. – Я этим займусь и…
– Какого черта! – гневно прервала его Дива. – Я за всю свою чертову жизнь никогда еще не стояла так долго на одном и том же чертовом месте! Охренеть можно! Так мы идем или нет?
Кивнув нам на прощание, Навин вернулся к обязанностям телохранителя, в сопровождении которого бедная маленькая богатая девочка[41 - «Бедная маленькая богатая девочка» (1917) – американский немой фильм с Мэри Пикфорд в роли девочки из богатой семьи, которую игнорируют родители, занятые своими делами и развлечениями.] направилась к воротам полицейского участка.
– Я Фарзад! – крикнул ей вслед Фарзад. – Меня зовут Фарзад!
Проводив ее взглядом, юный парс обернулся ко мне с широченной улыбкой:
– Чтоб мне провалиться на этом самом месте, йаар! Какая красавица! И такая милая, непосредственная! Я слыхал, что супермегабогачки заносчивы и чванливы, а она такая простая, такая настоящая, такая…
– Да заткнись ты, наконец!
Он возмущенно встрепенулся, но тут же скис, увидев выражение моего лица.
– Виноват, – пробормотал он сконфуженно. – Но… вы заметили цвет ее глаз? Боже ты мой! Прямо кусочки сияющего… не знаю чего, которое обмакнули в… не знаю что… полное… полное такой прелести… такой медовой сладости…
– Умоляю, Фарзад! Я еще не завтракал.
– Прошу прощения, Лин. Да, вот оно! Завтрак! Почему бы вам не позавтракать у нас дома? Поедем туда прямо сейчас, а? Вы же обещали навестить нас на этой неделе!
– Ответ отрицательный, Фарзад.
– Ну пожалуйста! Мне надо повидать родителей, принять ванну и сменить одежду перед тем, как ехать на работу. Составьте мне компанию. Сейчас как раз время завтрака, и многие из наших должны быть дома. Они будут счастливы с вами познакомиться. Особенно после того, как вы спасли мою жизнь и все такое.
– Я не спасал твою…
– Прошу вас, баба! Поверьте, они ждут не дождутся встречи с вами, это для них очень важно. А вы увидите у нас много интересного, обещаю.
– Послушай, я…
– Пожалуйста! Пожалуйста, Лин!
В этот момент у края тротуара затормозили четверо мотоциклистов. Я узнал молодых бойцов из Компании Санджая. Возглавлял их Рави, один из помощников Абдуллы.
– Привет, Лин, – сказал он, поблескивая зеркальными очками. – Мы узнали, что несколько «скорпионов» завтракают в одном из наших кафе в Форте. Сейчас угостим их по полной! Присоединишься?
Я взглянул на Фарзада:
– Не могу, я уже обещал позавтракать в гостях.
– Неужели? – удивился Фарзад.
– Ладно, Лин, – сказал Рави, отпуская сцепление. – Я привезу тебе сувенир.
– Не стоит, – сказал я, но он был уже далеко.
Форт находился всего в получасе ходьбы от места, где мы находились, как и от дома Санджая. Если «скорпионы» действительно нарывались на драку в этом районе, то война, которой так хотел избежать Санджай, была уже у него на пороге.
– Как думаете, могут они взять меня с собой на одну из таких разборок? – спросил Фарзад, наблюдая за удаляющимися мотоциклистами. – Вот будет круто: выбить дух из кого-нибудь вместе с этими парнями!
Я посмотрел на юного фальсификатора, которому едва не вышибли мозги прошлой ночью, а он уже намеревался «выбивать дух» сам не зная из кого. Это его стремление основывалось не на жестокости или бездушии, а только на юношеской браваде и красивых фантазиях о «братстве, скрепленном кровью». Уже было ясно, что гангстер из него никакой: парнишка чуть не сломался, проведя всего пару-другую часов в камере. Фарзад был просто хорошим мальчиком, попавшим в плохую компанию.
– Если когда-нибудь увяжешься за ними и я об этом узнаю, лично выбью из тебя если не дух, то дурь наверняка, – сказал я.
Он ненадолго задумался.
– Но сегодня вы с нами позавтракаете, да?
– Будь уверен, – сказал я и повел его к своему мотоциклу.
Глава 15
Бомбей – это город слов. В нем говорят все, повсюду и постоянно. Водители на ходу спрашивают друг у друга дорогу; случайные прохожие легко вступают в дискуссии; копы точат лясы с киллерами; левые увлеченно препираются с правыми. Если вы хотите, чтобы ваше письмо или посылка дошла по назначению, желательно дополнить стандартный адрес пояснением типа: «дом напротив Хира-Панны» или «по соседству с Коппер-Чимни». При этом любое слово, произнесенное в Бомбее, – даже мимолетные «пожалуйста» или «прошу вас» – может обернуться самыми неожиданными последствиями.
Во время недолгой поездки до Колабской бухты сидевший за моей спиной Фарзад неустанно молол языком. Отмечая свои любимые места, мимо которых мы проезжали, он трижды начинал рассказывать истории, с ними связанные, но ни одну из них не довел до конца.
Так мы добрались до дома семейства Дарувалла: внушительного строения в три полных этажа, не считая мансарды под остроконечной крышей с тремя фронтонами. Справа и слева к нему вплотную примыкали однотипные здания, и вместе эта троица образовывала мини-квартал, со всех сторон окруженный улицами. Мы направились к фасаду среднего дома, который был выполнен в стиле, особо любимом жителями южного Бомбея: архитектурные изыски, унаследованные от колониальных времен, были воплощены в граните и песчанике индийскими мастерами с учетом национальной специфики.
Окна были украшены витражами, декоративными каменными арками и ажурными коваными решетками с узором в виде виноградных лоз. Цветущая живая изгородь отделяла дом от залитой утренним солнцем улицы и создавала ощущение уютной обособленности.
Массивная деревянная дверь между двумя раджастханскими колоннами была покрыта сложной геометрической резьбой. Фарзад не стал звонить и воспользовался своим ключом. Дверь отворилась без малейшего скрипа, и мы вступили в высокий холл с мраморными стенами, по которым вились лианы с цветами, вырастая из ваз в полукруглых нишах. Воздух был насыщен запахом сандалового дерева. По ту сторону холла, напротив входной двери, висели длинные, от потолка до пола, портьеры из красного бархата.
– Вы готовы? – спросил Фарзад, театральным жестом протягивая руку к портьерам.
– Оружие при мне, – сказал я с улыбкой, – если ты эту готовность имеешь в виду.
Он раздвинул портьеры, за которыми открылся неосвещенный коридорчик с широкими дверями в конце. Подойдя к ним, Фарзад толкнул в стороны скользящие створки и пропустил меня вперед.
Открывшееся моему взору помещение уходило так далеко вверх, что я с трудом различал детали освещенного солнцем потолка, а в ширину явно превосходило средний из трех домов, принадлежавший семье Фарзада. В центре этого огромного зала стояли два длинных стола, рассчитанные – судя по числу приборов – десятка на три персон в общей сложности. Но в данный момент сидевших за столами мужчин, женщин и детей было гораздо меньше.
У дальних стен слева и справа, не отгороженные от основного помещения, расположились две кухни, каждая с полным набором утвари и оборудования. Двери в стенах первого этажа указывали на наличие других комнат за пределами главного зала. Перекрытия между верхними этажами были сломаны; их заменяло хаотичное подобие строительных лесов на бамбуковых подпорках с пролетами высотой в рост человека. Дощатые мостки разных уровней соединялись приставными лестницами, и на этих мостках тут и там копошились люди.
Как раз в эту минуту открылся новый просвет в муссонных тучах, и после пасмурной паузы солнце хлынуло в высокие решетчатые окна фасада, растекаясь по залу золотисто-топазовым сиянием. Ощущение было как в кафедральном соборе, но без внушаемого там благоговейного страха.
– Фарзад! – пронзительно вскрикнула одна из женщин, и все головы повернулись в нашу сторону.
– Привет, мама! – сказал Фарзад, держа руку на моем плече.
– Что?! «Привет, мама» и всего-то? – завопила та. – Я вот сейчас возьму этот «привет» и отлуплю тебя им, как дубиной! Где ты пропадал всю ночь?
Вслед за ней к нам устремились и остальные люди из-за столов.
– Я привел в гости Лина, ма, – поспешно сказал Фарзад в попытке отвлечь внимание от себя.
– Ох, Фарзад, сын мой! – Она всхлипнула и сжала сына в удушающе-крепком объятии. Затем резко его оттолкнула и с размаху влепила пощечину.
– Ой! Мама! – заныл Фарзад, хватаясь за щеку.
