скачать книгу бесплатно
Заложники будущего
Роберт Абернати
Денис Геннадьевич Балонов
Золотой фонд фантастики #23
Роберт Абернати – один из малых классиков американской научной фантастики. В первую очередь он известен как автор рассказов и повестей, публиковавшихся в известнейших научно-фантастических журналах с 1942 по 1956 годы.Роберт Абернати обладал удивительно точным и изящным языком, которым описывал самые невероятные фантастические приключения, повествуя о которых, затрагивал самые насущные проблемы человечества в настоящем времени! Он был весьма почитаемым ученым-славистом и с большим уважением относился к русскому народу, отдавая должное его мужеству и характеру. Подтверждением этому могут послужить неоднократные публикации его рассказов в советских сборниках научно-фантастической прозы.В этом сборнике опубликованы рассказы Роберта Абернати, напечатанные в журналах в сороковых годах двадцатого века.Чтение произведений Роберта Абернати не оставит равнодушным ни одного любителя фантастики!
Роберт Абернати
Заложники будущего
Заложники будущего
I
Был конец марта, и крушение Дриттен Рейха в виде колоссальных руин пролегло по всей Европе, где люди только-только начинали выползать из своих нор, чтобы встретиться с необходимостью перестраивать мир к лучшему или худшему. В самой Германии армии союзников, двигаясь вперед на железных конях своей авиации и танковых войск, наступали, чтобы разбить все еще сопротивляющиеся остатки старого мира, который оказался худшим из всего.
Одна колонна, состоящая из двух джипов и грузовика с брезентовым верхом, неслась на бешеной скорости по изрытой колеями дороге, которая уходила все выше и выше в еловую чащу Шварцвальда.
– Разведка, – ворчал Рэй Мэннинг в перерывах между рывками транспортного грузовика. – Они могли бы назвать это охотой за сокровищами.
– А? – сказал Эдди Дуган, твердо и безучастно сидевший рядом с Мэннингом на трясущемся деревянном сиденье. Он оторвал взгляд от коленей солдата напротив и посмотрел на лицо своего приятеля. – Что за сокровище?
– Мозги, – лаконично объяснил Мэннинг. – Пока остальная часть седьмого корпуса будет наносить врагу удары по телу, мы займемся его серым веществом. Мозги – единственная ценность, оставшаяся в этой разбомбленной стране. А у доктора Панкраса Кахла один из лучших.
– Для чего он держит его в этом лесу?
Дуган окинул взглядом удаляющийся парковый пейзаж, зеленеющий совершенно по-весеннему.
– Если только тот придурок, которого они подобрали во Фрайбурге, не наплел разведке сказок, у герра доктора было здесь что-то вроде убежища, где он проводил эксперименты – нечто такое, что впечатлило нацистов настолько, что они были готовы финансировать его и не вмешиваться в работу.
Дуган выглядел впечатленным. Разумеется, он уже привык к подобным познаниям Мэннинга, который учился в МТИ и сумел стать боеспособным солдатом только благодаря милости Божьей и большому количеству уговоров… В этот раз он вылез первым, а остальные солдаты последовали за ним в считанные секунды – им не нужно было объяснять, как выбраться из неподвижной машины.
– Дорога заканчивается, – заметил кто-то.
Она и вправду заканчивалась, делая петлю, которая вела в обратную сторону. Лейтенант, возглавлявший отряд, выскочил из головного джипа и собрал их под деревьями.
– Нам придется рассредоточиться, – объявил лейтенант. – Группами по три человека. Это убежище должно быть в миле отсюда. Если вы найдете его и встретите сопротивление, стреляйте с небольшими интервалами и ждите остальных. Помните, что на этот раз мы должны брать в плен, а не убивать.
Сержант назвал имена, и группы быстро сформировались и отправились в путь. Мэннинг и Дуган, естественно, составляли два звена одной тройки; третьим был капрал по фамилии Уайт.
Дуган показал им направление, и они двинулись вверх по заросшему кустарником оврагу, соблюдая осторожность и прикрываясь зарослями, обходя стороной тропинку, вьющуюся вверх по склону. Поднявшись на седловину, они увидели дом – просторный горный домик, построенный из бревен кем-то из любителей уединения, крыша которого была хорошо замаскирована искусственной зеленью – в ста ярдах от них, на небольшом склоне, заросшем травой. Он выглядел заброшенным. Дуган успел сделать несколько шагов, как что-то – возможно, далекий звон бьющегося стекла – насторожило его, и он плавно опустился на траву и покатился вбок, к кустам молодых вечнозеленых деревьев.
Со стороны дома раздался треск, и пуля ударила в землю в том месте, где он находился. Позади него Мэннинг прыгнул за достаточно толстый ствол дерева, вскидывая автоматическую винтовку. Но Уайт на мгновение замедлился. Вторая пуля настигла его, когда он поворачивался, и тот упал на колени; еще два выстрела эхом прокатились по оврагу, и Уайт замертво рухнул на землю.
Мэннинг прицелился из автомата и дал короткую, но меткую очередь в окно, из которого велся огонь. В доме воцарилась тишина. Он снова открыл огонь; в ответ пролетела пуля, выпущенная из другого места. Там был не один стрелок, или же один стремительно передвигавшийся.
Впереди послышался голос Дугана, негромкий, но внятный.
– Прикрой меня, Рэй. Я проберусь к ним с тыла.
– Ты, чертов дурак, ты же не знаешь, сколько их там. Наши ребята будут через несколько минут.
– Черт с ними, – сказал Дуган. – Просто прикрой меня.
Он ничего не сказал об Уайте. Но в его голосе звучала затаенная ярость.
Мэннинг вздохнул.
– Хорошо.
Дуган пополз как куница. Мэннинг потерял его из виду. Он ждал, напрягая нервы, обстреливая бревенчатую крепость противника.
Потом он заметил, что перестал получать ответный огонь. Это могло означать, что в доме начались какие-то события, если это не было уловкой… Он отбросил всю свою осторожность и бросился на открытое пространство, зигзагами перебегая от одного скудного укрытия к другому – должно быть, внутри дома что-то произошло – и прижался к деревенской стене возле одного разбитого окна, как раз вовремя, чтобы услышать за ним голос, хрипло воскликнувший: "Гут!"
Это было все, что он захотел узнать. Если в доме действительно все в гут, Рэю Мэннингу пора было браться за дело. Он расчистил оконный проем с помощью автоматического уровня.
Перед ним была большая, укрепленная стропилами комната, и посреди пола Эдди Дуган с усилием пытался встать, позади него стоял убеленный сединами штатский с гаечным ключом, а перед ним крепкий на вид молодой человек поднимал винтовку.
Оба немца увидели оружие в руках Мэннинга и устроили представление. Оно прервалось лишь тогда, когда хватка крепыша ослабла и его маузер грохнулся на пол.
Мэннинг повернулся к козлобородому.
– Доктор Кахл? Лучше бросьте это, – посоветовал он по-немецки.
Маленький физик посмотрел на свой гаечный ключ и с выражением презрения опустил его. Затем он бросил взгляд на Мэннинга и назвал его парой фраз, взятых скорее из биологии, чем из физики.
– Если бы ваш человек не застал Вольфганга за перезарядкой… А так вы прервали мою работу в самый ответственный момент – работу, которая еще может спасти Рейх… – он опомнился, осознав специфику своей аудитории, и неубедительно закончил, – И которая в любом случае является величайшим научным достижением всех времен.
Дуган тяжело поднялся на ноги, поднял оброненный браунинг и направил его на Вольфганга.
– Это и есть Кахл? – угрюмо поинтересовался он. – Если бы я знал, что этот парень не из тех, кого мы должны схватить, я бы пустил его в дело, как только увидел его.
Мэннинг не ответил. Его глаза бегло оглядывали внутреннее помещение, настороженно ожидая еще одного неожиданного нападения; но все, кто находился в помещении, лежали довольно тихо. Один, правда, делал это как раз под окном, в которое Мэннинг выстрелил первым. Он больше не представлял опасности.
В одном конце комнаты хранилось электрооборудование Кахла. Мэннинг распознал некоторые приборы и прочитал этикетки на нескольких ящиках, но они не дали ему ни малейшего представления об исследованиях герра доктора, способных потрясти мир. Позади Кахла была приоткрыта дверь в комнату, которая, судя по всему, могла быть его лабораторией…
Они заполучили требуемого пленного, и все, что теперь требовал от них долг, – это немного подождать, пока разведка не приберет его к рукам. Но любопытство Мэннинга не давало ему покоя. Кахл не отличался сдержанностью, однако его гнев по поводу "прерванного дела" был неподдельным, и, возможно, здесь действительно что-то есть. В Мэннинге завязалась короткая битва между солдатом и студентом, и первый проиграл.
– Что это за работа? – произнес он властно и четко поверх ровного дула автомата.
Кахл бросил взгляд в сторону открытой двери, затем долгих десять секунд смотрел на американца.
– Она не предназначено для глаз варваров.
"Значит, здесь есть что-то достойное внимания – или, может быть, мина-ловушка?" – подумал про себя Мэннинг. Вслух же он резко бросил:
– Давайте вы покажете нам, что находится в той комнате. Сначала я… нет, пусть Вольфганг идет первым. Держи его под прицелом, Эдди!
Дуган не мог понять, о чем идет речь, – его немецкий ограничивался фразой "Komm heraus mit die Hand in die Luft!"[1 - Выходи, подняв руки в вверх!] и еще несколькими полезными выражениями из разговорника американских туристов 1945 года издания, – но он не стал оспаривать благоразумия Мэннинга. Он молча и очень ловко провел Вольфганга через дверной проем и остался стоять в стороне, когда за ним последовал Мэннинг в сопровождении понурого физика.
Мэннинг с интересом рассматривал изобретение Кахла; его первое впечатление было разочаровывающим – комната была маленькой и пустой. Здесь не было ничего, похожего на ракетный двигатель, управляемую ракету или даже усовершенствованный перископ для подводной лодки. Но затем глаза американца сузились, когда он рассмотрел то, что там находилось.
Здесь не было окон, а стены, пол и потолок были металлическими или же покрыты металлом. Вдоль них тянулись трубы средней толщины, без каких-либо отверстий или очевидного назначения. Единственной мебелью был стол, на котором стояла довольно причудливая электрическая установка мощностью в тысячи мегагерц, если судить по тяжелым диэлектрическим трубкам и катушкам, состоящим всего из пары медных витков; это то, что Мэннинг разглядел со стороны.
Затем какое-то движение вернуло взгляд Мэннинга к заключенным, и он чуть не выстрелил в герра доктора. Кахл успел остановиться возле стола, заставленного аппаратурой, сделать один быстрый шаг и нажать на выключатель.
Ущерб – если он вообще мог быть – был уже нанесен; это обстоятельство удержало палец Мэннинга на спусковом крючке. Но, похоже, ничего не произошло; только когда контакты соприкоснулись, свет коротко мигнул, и что-то издало глубокий гудящий звук, нарастающий по частоте, как электродвигатель, запускаемый под нагрузкой, – нарастающий и обрывающийся в одно мгновение.
Но что-то по-прежнему было не так. Бессознательная способность к наблюдению, отточенная Мэннингом в разбитых снарядами городах, где способность замечать мелкие погрешности могла удержать человека от подрыва на скрытой мине, подсказала ему, что… Он попытался прочитать выражение лиц двух немцев. Каждая морщинка на лице Кала светилась лукавым триумфом. Но взгляд его помощника заставил Мэннинга моргнуть. Голубые арийские глаза Вольфганга выпучились от испуга. Они смотрели мимо Мэннинга, на дверь.
Эдди Дуган нарушил напряженную тишину.
– Рэй, откуда идет свет?
Вот оно!
– Следите за ними! – прохрипел Мэннинг и повернулся лицом к двери.
Она была залита зелено-золотым солнечным светом.
II
И за его пределами был не мрачный пиршественный зал нацистского барона с хмурым мартом за окнами, а лес, наполненный жизнью в разгар лета. Ветерок, проникавший из этого невероятного места, разносил тепло и аромат елей, а также чего-то еще… Вдруг в зарослях послышался треск и стук копыт.
– Олень, – глуповато произнес Мэннинг. – Наверное, его что-то напугало.
Дуган, обливаясь потом, стоял спиной к двери и слегка растерялся.
Как эхо, из-за спины Мэннинга донесся тонкий смех. Он снова повернулся лицом к двери; его взгляд утихомирил даже искреннее ликование герра доктора.
– Ладно, как вы это сделали? – выпалил он по-английски, а затем, вновь обретя контроль над собой, произнес:
– Erklaren Sie das sogleich![2 - Объясните это немедленно!]
– Gern[3 - Охотно], – ухмыльнулся ученый. – Вся эта комната – мое изобретение. Она была встроена в дом, но когда я замкнул рубильник, она переместилась и оставила дом в прошлом.
– И где же мы? Хватит загадок!
– Все очень просто. То, что вы видите снаружи, – это мир будущего – уже не будущего для нас, а настоящего, хотя и удаленного на сто лет от "настоящего", которое мы только что покинули. А эта комната – мой аппарат для путешествий во времени – der Kahl'sche Zeitfahrer![4 - машина времени Кала!]
Тем временем Дуган бросил взгляд на дверь. Он ничего не сказал, но его глаза становились все больше и больше на побледневшем лице. Мэннинг коротко и без комментариев пересказал ему то, что, по словам Кала, тот сделал; в глубине души он уже принял это как правду, как единственно возможное объяснение кажущегося невозможным. Он жестко сказал немцу:
– Демонстрация вашего изобретения очень интересна. Но теперь мы должны передать его американской разведке, которая по достоинству оценит ваш гений. Настройте машину так, чтобы она вернула нас туда, откуда мы пришли.
– Я бы не смог, даже если бы захотел, – ответил Кал. – Из-за вашего вмешательства у меня не было возможности внести поправки. Я просто нажал на кнопку включения, и "Цейтфарер" исчерпал свою мощность, прежде чем остановиться. Видите, переключатель все еще закрыт. Лишь только поле разрядилось, поскольку сели батареи.
Раздался звук, похожий на всхлип. Он исходил от Вольфганга вопреки его твердому выражению лица. Неприкрытый ужас этого человека был более убедительным, чем утверждения Кала.
Мэннинг холодно посмотрел на него, внутренне удивляясь собственной реакции на новость о том, что они оказались в затруднительном положении. Возможно, он все еще находился в оцепенении от происходящего, но главной его эмоцией было нарастающее волнение и удивление при мысли о том, что он своими глазами увидит тот мир будущего, о котором люди мечтали и строили догадки, проклиная краткость своей жизни.
Дуган скорее догадывался, чем понимал смысл слов Кала. Но для него ситуация сулила более обыденные заботы.
– Скажи, Рэй, – спросил он, – по твоему мнению, мы в самоволке?
– Я так не думаю, – Мэннинг подавил порыв дикого смеха. – Не больше, чем парень, которого снесло с поста 88-й[5 - имеется ввиду диаметр ствола немецкого орудия]. В любом случае, я не помню ни одного общевойскового приказа, в котором бы говорилось, что тебе нужно быть в правильном году. Но сейчас наша повестка дня такова: сориентироваться в этом месте, в этом времени, я имею в виду, и достать несколько заряженных аккумуляторов, чтобы отправить эту штуку обратно в 1945 год. В XXI веке аккумуляторы не должны быть дефицитом; нам просто придется быть осторожными при контактах с местными жителями, чтобы нас не бросили в тюрьму или не задраили люк… Для начала давайте уберемся отсюда. Этот чертов передвижной склеп действует мне на нервы.
Он ткнул пальцем в сторону Кала и Вольфганга.
– Наружу.
Кал не шелохнулся; его глаза лукаво сузились.
– Нет смысла обращаться с нами как с пленниками. Война – это уже давняя история.
– До дальнейшего распоряжения, – сказал Мэннинг, – мы будем действовать по состоянию на 1945 год. Двигайтесь!
Они нехотя тронулись с места. Кал прорычал через плечо:
– Похоже, вам не пришло в голову одно обстоятельство. Это Германия будущего, где у нас с Вольфгангом гораздо больше шансов найти друзей, чем у вас.
Мэннинг ничего не ответил. Он остановился, застыв на пороге машины времени, и оценивающе принюхался к воздуху. Он внезапно узнал запах, который смешивался, усиливаясь, с запахом ели и пихты: тяжелый, смолистый запах гари. Он поднял взгляд по ветру. Сквозь прорехи в верхушках деревьев были хорошо видны клубы черного дыма, вздымающиеся вверх на фоне голубого неба. Внизу гневно мерцали языки пламени, и до слуха Мэннинга доносилось слабое, но едва уловимое и повсеместное потрескивание огня. Его ненадолго заглушило встревоженное карканье ворон, которые покружили над головой, а затем улетели, и в наступившей относительной тишине послышался еще один звук – человеческие голоса, переходящие в крики и команды.
– Похоже, местная пожарная служба приступила к работе, – заметил Дуган.
– Огонь! – хрипло воскликнул Кал. – Если он доберется до Цайтфарера…
– Похоже, он прав, – сказал Мэннинг. – Если это пожарная команда, нам лучше связаться с ними". Все четверо пустились бежать, двигаясь наискосок через границу видимого пламени к источнику голосов.
Они преодолели не более сотни ярдов, когда впереди, резким щелчком над клокочущим пламенем, прогремел выстрел. Двое американцев инстинктивно прижались к земле; Кал и Вольфганг, шедшие впереди, замерли и уставились на огненный смерч. Откуда-то издалека донеслась яростная перестрелка, темп которой задавал быстрый треск автоматных очередей; посреди всей этой стрельбы раздался шум мчащегося мотора и грохот, который мог исходить только от вращающихся лопастей пропеллера.
Звук нарастал и, казалось, стелился над головой. Мэннинг поднял голову и на мгновение решил, что видит темную движущуюся громаду летающего объекта; но когда он поднял голову и посмотрел вверх, там ничего не было. Мгновение спустя он осознал, что рев мотора прекратился, а вместе с ним и шум стрельбы. Треск лесного пожара доносился до ошарашенных ушей как бы издалека.
Дуган и Мэннинг безучастно переглянулись. Они поднялись на ноги и замерли в нерешительности.
– Черт меня побери, если я что-нибудь понимаю, – озадаченно произнес Мэннинг. – На минуту я подумал, что мы приземлились в самом эпицентре другой войны. Теперь я не уверен, правда это или…
– Halt![6 - Стоять!] – рявкнул голос справа от них. – Still-gestanden, oder ich schiesse![7 - Стоять на месте, или я стреляю!]
Человек, появившийся из кустов, несмотря на незнакомую форму, был, по крайней мере, настоящим. Как и пистолет-пулемет, который он направил на отряд, и выражение зловещего нетерпения, исказившее его лицо.
– Das Gewehr fallen lassen![8 - Брось винтовку!] – крикнул он.
– Лучше брось автомат, – тихо сказал Мэннинг своему спутнику. – Мы еще не знаем, каков счет. А этот парень явно жаждет пристрелить нас.
За первым человеком появились другие люди в форме. Все они были вооружены и выглядели возбужденно и опасно. Но удивляла осторожность, похожая на боязнь, с которой они рассредоточились и держали оружие наготове; казалось, они ожидали какой-то грандиозной и ошеломительной контратаки со стороны рассеявшихся и превосходящих их по численности пленников.
Первый прибывший ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда он пришел; его вид не располагал к возражениям. Мэннинг, начитавшийся научной фантастики, решил, что путешественнику во времени лучше всего держать язык за зубами.
