Жутко. Сборник первый

скачать книгу бесплатно


Мишка открывает ящик и протирает глаза: в нем штабелями деньги, немного драгоценностей и листок желтоватой бумаги. Мужчина берет в руки лист. Текста мало: написано «Договор», «Согласен получить награду» и место под подпись.

– Иголочкой тычешь себе в руку, кровью подписываешь, – с улыбкой дала подсказку Элли. Миша же задумался и стал хмурым.

– Я же убийца… какая награда?.. – с опаской спрашивает Мишка. Л сквозь паузу отвечает:

– Согласна, но я лишь исполнитель. Ну и ты типа спас мир.

Миша думал, что можно сделать с деньгами. Еще он думал о прошлом, будущем. Алкоголь крутил мысли, как в миксере. Иголка была прямо над ладонью, но в какой-то момент начала отдаляться. Тогда Элли выхватила иглу и поползла к выходу.

– Мне пора. Вознаграждение отдавать тебе не обязательно.

Неожиданно вырвав из хвоста иголку, Мишка проколол ладонь и спешно подписал кровью листок; протянул его Элли.

– Больной, что ли?! – выругалась Л, забрав договор.

– Сундук мой? – спросил Миша.

– Конечно. После смерти он сразу стал твоим.

– В смысле?

– Твоей бабульки сундук. Я его на чердаке нашла, в нычке.

– Какой нычке?.. Тогда мое вознаграждение…

Элли, уползающая из комнаты, развернулась лицом к Мишке.

– А… ну, ты понял, кто ты. Определился. В этом твоя награда.

– Я не… – недоговорил Миша: к его горлу подкатил ком. Его глотка чуть не разорвалась, когда он выблевал органический мешок, из которого сразу полезли странные существа.

Это были не то головастики, не то недоношенные младенцы зеленоватого цвета. Вместо задних конечностей у них были хвосты, переходившие в маленькое человеческое тело, венчало которое большая голова с огромными белыми глазами.

– Папа! Папа! Папа! – кричали хором все десять или того больше странных созданий и ползли к ногам Мишки.

Не успел мужчина и моргнуть, как первая тройка вгрызлась в его пальцы на ногах. Пасти у них были, как у Элли. Сквозь крик Миша яростно пинал, топтал головастиков, которые, как клетки, беспрестанно делились на два. Кат «Л» тихо хихикала.

– Ты сказала: она была колдуньей! – кричал Мишка.

– Ты хуже, Миша, – сквозь улыбку резюмировала Элли.

– Ты отравила меня!

– Вовсе нет! Это твоя алчность! Ты сам ее взрастил. И чему ты удивляешься? Думаешь, она не разрушала тебя раньше?

Не сразу, но в один момент Мишка смог заметить, что комната становится больше. Фактически все было наоборот.

Миша увидел свою руку, на которой было уже три пальца, а не пять, затем заметил, что кожа стала подобной той, которая покрывает куриную лапку; он почувствовал, что рот будто сворачивается в трубочку, а в груди ощущается странное бульканье, провоцирующее позывы не то к блеянью, не то к крику.

– Ну вот, приговор. Следственный эксперимент закончен. Ты, Миш, только не обижайся: у меня тоже есть грешки. Ну и я их так искупаю. Считай это моей зарплатой – подводила итог Л.

– Что происходит?! – слегка улюлюкая, завопил Мишка.

– А давай покажу!

Элли достала из-за спины зеркальце и поднесла к Мише. Увидев свой облик, тот с визгом поскакал прочь из уже открытой комнаты.

– Чему ты удивляешься?! Ты всегда был таким! Ничего нового! – кричала и смеялась вслед Мишке Кат «Л».

«Я изменюсь! Верни! Я изменюсь! Верни!» – зациклились мысли в голове у Миши, бегущего от того, к кому обращался.

Передние конечности были хиленькие – приземления на ступеньки сопровождались болью; особенно из-за задних конечностей, которые скользили. Вероятно, там были копыта.

«Изменюсь! Я!.. Я!» – начинали путаться мысли. Помимо них, были еще картинки, которые он хотел забыть: странный клюв, как дудка, вместо рта; маленькие черные глазки; что-то из рода ушных мочек под ними; сморщенный лоб; не волосы, а зеленые перья; на подбородке какая-то красная пульсирующая ягода.

Спрыгнув на первый этаж, Мишка выбежал в уже открытую входную дверь, ощутив свой новый размер: не больше кошки.

«Кто я?! Кто я?!» – уходила самость.

У входа лежал потонувший в пьяных снах Димасик.

«Я! Я-я-я! А-а-а!» – пронеслись последние мысли Миши, когда он бежал по грунтовой дороге меж соседских домов.

Сад Трестена

Меня зовут Альберт Сайденлоу. Я вырос в небольшом городке, где ивы все еще живут в тесной связке с фольклором, а бесконечные поля пшеницы – главная площадка для работы. Одна церковь, один бар… Да что там! Захолустье, одним словом.

В детстве я мечтал стать актером, и, кажется, у меня даже был дар к этому, но не случилось: наша судьба часто вершится покровителями в силу тех или иных обстоятельств. Родичам было интересно выучить меня на ботаника, что и привело мои ноги на центральный вокзал крупного промышленного города Галентвен.

Это местечко мне сразу не понравилось: город даже в солнечные дни живет в серых тонах. Частые дожди пронизывают тела людей лихорадкой, ночи скрывают мошенников, а воздух наполняет легкие металлом. Каждый взгляд – это недоверие, презрение, либо что-то мнимое ради потенциальной выгоды. Во всяком случае, таково мое мнение. Оно таким было, есть и, боюсь, больше никогда не изменится.

Тем не менее в те ранние годы, по наказу родителей я успешно зачислился в местный университет. До начала занятий оставалась неделя, вследствие чего я вынужден был куковать в неизвестном, неприятном для себя месте. Однако банальное любопытство и естественно ослабившийся родительский контроль погнали меня в город.

Мои прогулки являлись обычным знакомством с промышленно-готической архитектурой города. Человек я замкнутый, стеснительный, по причине чего мне не удалось поначалу завести никаких знакомств. Чтобы я начал болтать без умолку, должен найтись человек, который сам разговорит меня. И такой нашелся.

Все мои прогулки были промозглыми, а один из вечеров оказался и вовсе особенно мерзким. Дождь начался прямо в середине моей экскурсии. Площадь залило в мелкий пруд! Я искал место, где можно согреться, и выбор мой пал на категорию увеселительных заведений.

В основном все бары базировались на Даймонд-стрит, но такая улица мне была не по карману, хоть и располагалась она ближе всего к площади. Нет, я устремился к узкой портовой улице, о которой подслушал в метро: местные побирушки обсуждали, как легко там можно напиться всего за пару медяков.