скачать книгу бесплатно
Макс снял очки и помассировал переносицу.
– Это означает, что один процент можно приживить к другим девяноста девяти.
– Сознание одного человека можно пересадить на тело другого человека?
– Именно так.
Макс откинулся на спинку стула и полюбовался эффектом, который произвёл на меня. Я был потрясён и обескуражен. Это открытие позволяло обеспечить бессмертие! Сознание пожилых можно вживлять в головы молодых! И всё! Вечная жизнь! Смерти больше нет!
– Клиника занимается бессмертием?
– Нет. Это недоступно для человечества.
– А для кого доступно? – спросил я и замолчал, осенённый догадкой.
Макс утвердительно закивал.
– Доступно для внеземных цивилизаций.
– В клинике орудуют инопланетяне?
Макс прокашлялся.
– Думаю, что так. Сознание инопланетян насаждают на человеческие тела.
– Мазафакер! – воскликнул я и бросил вилку с ножом.
Приборы так громко звякнули, что оглянулся официант. Я процедил: «Извините» и склонился над столом, чтобы лучше расслышать секреты, которые таила венская генетическая клиника.
– В клинику входят люди, а выходят инопланетяне. Среди них общественные и политические деятели, руководители государств и представители королевской династии. Они освоили парламент, захватили Европу и скоро войдут в систему управления миром.
Я недоверчиво покачал головой.
– Ты в это веришь? Макс!
– Это реальность.
Я не верил. Бредовые идеи и bike-shedding[1 - Бессмысленный разговор о тривиальных проблемах (хакерский сленг).] были не для меня!
От гения, каким являлся Макс, я отличался здоровым прагматизмом, лёгким характером и интересом к женщинам. Ни на секунду не выпускал из виду Марго. Внимательно отследил, как она съела салат, выпила кофе и перешла к клубнике. Поместила ягодку в рот и слегка придавила десной. Высосала сок и облизала губки! Сладенькая девочка!
Я надкусил пирог. О-о-о! Пирог был хорош! С яблоками и взбитыми сливками.
Меня одёрнул Макс:
– Не отвлекайся на баб! Не увлекайся едой! Говори по делу. Что думаешь?
Я дожевал пирог и смахнул крошки.
– Ты прав. Все мы в матрице. Нами кто-то управляет.
– Так оно и есть! Нами управляют! – Макс глотнул минералки. – Пришли из космоса, захватили влиятельные персоны и поместили в них своё инопланетное сознание. Моя фамилия принадлежит австрийской королевской династии. Завладев фамилией Гогенберг, они откроют любые двери и перевернут весь мир!
– Остановись, Макс! Это перебор.
Макс занервничал.
– Ты не понимаешь. Фамилия Гогенберг имеет прямое отношение к морганатической ветви Габсбург-Лотарингского дома Австрийского королевства.
– Да ладно! Ты не королевич!
Макс уставился на меня, как удав на кролика.
Я не сдавался.
– Точно. Не король! Твой дом не Габсбург-Лотарингский, а пятиэтажка на окраине Москвы.
Макс едва сдерживал негодование. Я не отступал.
– Успокойся, Макс! Вспомни прошлое своих предков. До революции они жили в Сибири, в небольшом немецком поселении. В тридцатые годы подвергались репрессиям. В сороковые сражались за Родину. После войны работали на заводе. Потребляли трудности, лишения и советскую бытовуху. В девяностые твои родители погибли. Твоим воспитанием занималась бабушка. Сейчас ты живёшь в Вене. Работаешь в клинике. Ты не королевич. Макс! Ты генетик. Врач. Молодой и перспективный учёный.
Я был убедителен. Макс это признал и потупился. Сделался маленьким и несчастным, совсем непохожим на себя, уверенного, спокойного, знающего всё то, что ему нужно в жизни. Наверное, ему было обидно, что он не королевский отпрыск. Хотя внешне он был похож на австрийского аристократа, герцога фон Гогенберга. Тот тоже был Максимилианом.
– Оставайся в России. Макс! Ты здесь в безопасности.
Подали кофе. Терпкий запах приятно защекотал ноздри, вытесняя пары депрессии, которые распространял Макс.
– Ты не понимаешь. Проблема гораздо глубже, чем тебе кажется. Инопланетяне завладеют миром и приступят к уничтожению человечества.
– Ты бредишь, Макс!
Макс замолчал, не найдя поддержки и понимания. Глянул в меню, изучил счёт и, аккуратно рассчитавшись, оставил чаевые.
– Кто эта девушка?
Я оживился.
– Сейчас узнаем!
Подхватив бутылку вина, мы направились к столику, где расположилась Марго.
– Кто ты есть? Девица-красавица!
Девица не ответила. Поднялась из-за стола и, бросив на ходу: «Поехали!», быстрым шагом направилась к выходу.
Мы с Максом переглянулись: как это понимать? Искра разума вспыхнула и тут же погасла: мы вскочили, как озабоченные кобели, и ринулись за ней.
За дверями нас ждал чудесный мир. Дождик закончился, выглянуло солнышко, и в сине-серых лужах отражались пухлые облака.
Нам не было тридцати. Мы были не женаты. Впереди ждала целая жизнь! И ещё один денёк в обществе красивой и дерзкой девчонки.
Глава 2. Когда стреляет незаряженный пистолет
Погрузившись в старенький Sedan, мы направились в посёлок, где проживала Марго. Её родители были в отъезде, и в нашем распоряжении оказался огромный двухэтажный дом.
Это было уютное жилище с дорогой итальянской мебелью, картинами известных художников и современной бытовой техникой.
Взглянув на себя в зеркало, я отметил ясность серо-голубого взгляда и вихрастость пшеничного цвета чуба. И, оставшись собой довольным, я направился на кухню, где весьма неумело и чрезмерно долго Марго лепила бутерброды.
– Тебе повезло, что ты живёшь у леса! – произнёс я первое, что пришло в голову. – Можно сходить по грибы. Можно собрать ягоды.
Марго оторвалась от бутербродов.
– Как это?
– А вот так! – я лихо продекламировал: – По грибы да ягоды, да в кусты и с бабою!
Марго покачала головой.
– Фразеологизм? Нет такого фразеологизма.
– Правильно. Нет! Это я сам придумал.
– Сам? – удивилась Марго.
– Ей Богу! Сам!
– Похвально, если сам.
Взгляд девушки потеплел, она брызнула синими искрами и очаровательно улыбнулась.
Мне сделалось неловко. Я про себя выругался: пошляк! Филистер!
Марго ничего не заметила. Нырнула в холодильник и подставила мне хорошенький кругленький задик. Я хотел его погладить, но она распрямилась.
– Хочешь обрезки колбаски?
Я добродушно улыбнулся:
– Ты хотела сказать: «нарезку», а сказала «обрезки».
Тёплая ирония смешалась с тихой радостью и мелкими щекотливыми пузырьками расплылась в моей груди: милая, смешная девочка!
Марго смутилась.
– Да-да. Конечно. Ты прав. Нарезку колбаски. Извини. Я ошиблась.
Марго расстроилась В сердцах откусила колбасы и сосредоточенно прожевала. Потом изменилась в лице и засияла тёплой солнечной улыбкой.
– Обожаю колбасу! Брауншвейгскую! Сырокопчёную!
– Пренебрегаешь здоровым питанием?
– Пренебрегаю! – покорно согласилась она. – Пища приносит мне удовольствие. Разве не для удовольствия человек живёт? Или для него важнее мир, труд и продолжение рода?
Тут я сильно удивился и даже растерялся. И даже рассыпался на молекулы! Достойно ответить не смог. А ведь должен был! Попирались святые истины, усвоенные ещё со школы: мир, труд, продолжение рода – важнейшие факторы существования человечества. Разве не так? Разве СУЩЕСТВОВАНИЕ неважно? Или пришло время это пересмотреть?
Х-мм. Любопытная девочка эта Марго.
Мы переместились в гостиную и затопили камин. Расположились в креслах и, наблюдая за пламенем, наслаждались прозрачной безмятежностью. Разговор протекал лениво, обволакивал теплом и покоем, пока не окреп и не заострился, и не превратился в политическую дискуссию.
Марго высказываюсь кратко, ёмко и убедительно. Кто она такая? Её просвещённость никак не вязалась с обликом розовато-лиловой девы, каких писал Модильяни и какой я себе её представлял. Марго знала несколько языков, владела боевыми искусствами, имела феноменальную память и энциклопедические знания.
Приглушив фонтан влюблённости, я подумал: куда мне до неё! Разве я мог рассчитывать на взаимность! Искоса поглядывая, я только восхищался!
Когда наступил вечер, Марго предложила остаться и переночевать, а следующим утречком по холодку сходить в лес по грибы. Для убедительности она привела фразу, которую я сочинил по нелепости: «По грибы да ягоды, да в кусты и с бабою!».
От этой пошлятины я неловко дёрнулся, а Макса и вовсе перекосило. Марго ничего не заметила, велела нам подождать и пошла обустраивать ночлег.
Максу досталась гостевая комната, а я расположился на мансарде. Забравшись под одеяло, мгновенно заснул. Проснулся рано утром и, вспомнив вчерашнее, блаженно заулыбался. На душе стало светло и радостно. Быстро одевшись, я спустился на первый этаж и постучался в комнату Макса.
Мне никто не ответил. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В нос ударил концентрированный запах спермы. Моё сердце заколотилось и отзываясь в висках набатом. Про-спал! Про-спал! Проспал Марго!
Недолго думая, я вошёл в комнату и присел на кровать, где лежали двое.
Везде господствовал томительный, непроницаемый мрак. Я приподнял одеяло и положил руку на бедро. Оно оказалось женским. Моя рука заскользила вверх и обосновалась на груди, маленькой, по-девичьи упругой.
Женщина развернулась, обхватила меня за шею и потянула вниз. Я попытался сопротивляться, но она оказалась сильнее. Она была чрезвычайно сильна. В считанные секунды уложила меня на спину и оседлала сверху. Я почувствовал тепло и сырость, и сладостное томление. Женщина раскачивалась и подпрыгивала, и шлёпала попкой по моему животу. Желание усиливалось и обострялось. Вместе с женщиной я перевернулся и, оказавшись сверху, запустил яростные возвратно-поступательные движения, как вдруг почувствовал, что сзади приклеился Макс.
Сразу охладев, я сбросил их обоих: такие игры не по мне!
Вскочив с кровати, я вытер губы, одел штаны и хотел уйти. Но не уходил. Стоял и смотрел, как женщина, игнорируя мой демарш, переключилась на другого мужчину. Похоже, ей было всё равно, кто был её партнёром. Она облизывала и целовала Макса. А я стоял рядом и смотрел, и млел, обдуваемый похотливым вожделением. Полумрак усиливал воображение и придавал недосказанности. Хлюпающие звуки от совокупления приятно возбуждали, пьяняще будоражили и побуждали к безудержному, безрассудному сексу.
Оттеснив соперника, я бесцеремонно занял его место, будучи уверен, что моя партнёрша этого не пожалеет: моя страсть безумней, мои поцелуи жарче, мои ласки слаще и нежнее. Она стонала, широко раскинув ноги, и тихонько всхлипывала, всецело отдаваясь умопомрачительному эротическому разгулу.
Доведённый до полного исступления, я извергся. О да! Это было мощно, полновесно, с длительными крупными мурашками в области бёдер и ягодиц.
Откинувшись на спину, я почувствовал на себе горячий взгляд Макса. Зажмурился и отвернулся, хватая воздух ртом.
Когда отдышался, Макса рядом не было. Он вернулся позже, успокоенный и освежённый. Открыл шторы и впустил в комнату свет. Мы зажмурились и застеснялись друг друга, словно ДЕНЬ не должен знать, что делала НОЧЬ.
Марго вскочила и, совершив пируэт, приземлилась рядом с Максом. Она поцеловала его и попросила, чтобы он приготовил завтрак. Макс помрачнел, понял, что от него хотят избавиться, но перечить не стал. Молча вышел из комнаты.
Марго не стала медлить, опрокинула меня навзничь и оседлала сверху, как верного боевого коня.
Какой же страстной наездницей она оказалась! Удерживая её за бёдра, я наблюдал, как она взмывала и оседала, и спазматически постанывала, откидывая голову назад. Её движения становились всё быстрее и быстрее, пока, наконец, она не вскрикнула и не упала мне на грудь. В тот же момент я извергся.
Потом долго не мог отдышаться. А Марго всё нипочём! Она вскочила и полетела по комнате, и закружилась, совершая невероятные тройные аксели.