скачать книгу бесплатно
Дура, блин! И я, и она дуры. Обе. Злости на нее не хватает. А хлебнула-то я прилично. Вон как повело, аж качнулась. Теперь еще и коньяком от меня нести будет за версту. О, Боже! Ну почему? За что?!
Парни и мужчины, подающиеся на встречу одобрительно крякают и свистят, я прикрываю глаза. «Похер» на всех – читаю словно мантру. Их никого нет. Я сейчас на море. Ну или на крайняк на речке. Это водичка журчит. А не похотливые выкрики горилл.
– Ухтыж твоюжмать! – рев перекрикивает все вокруг.
Аслан. Фокусирую на нем свое зрение.
– Недотрога, вау! – продолжает скалиться молодой говнюк. – Приват идешь танцевать? А говорила что ни-ни.
– Ащлан, пущти! – Катя пытается пройти сквозь его расставленные в разные стороны лапы. Но в коридоре сделать это проблематично.
Но ему все ее слова как жужжание жука. Он просто отмахивается от нее, а вот меня зажимает в тиски и дергает на себя.
– Ух, какая!!! – в лицо хмыкает он мне, а лапы его при этом ощупывают мою спину, так и норовя продвинуться к заднице. – Хорошая ж*па, так бы и жамкал!
Ну это уже слишком. Я в бешенстве. Алкоголь ли так влияет на мое состояние, или злость на все происходящее, но так обращаться с собой я никому не позволю. Выхватываю руку и бью его по наглой колючей роже наотмашь. Выходит звонко. Накладные типсы, что Катька заклеила мне на ногти процарапывают кожу на морде мерзавца. Брызжет кровь. Отлично. Вообще я не драчунья, но у меня обострено чувство справедливости, поэтому Аслана мне не жаль.
– Сука тупая! Шалава! Поймаю, выстегну! – визжит он.
– Щлащтен, беги! Вон туда! – указывает мне Катя направление.
Да в принципе я и сама знаю, куда драпать, узнавала до этого. Вырываюсь из потных тисков поцарапанного мачо и несусь со всех ног в приват. Это помещение кажется мне спасением. Но как же я ошибаюсь. Вношусь. Ноги не держат меня и я заваливаюсь прямо на мягкий плюш дивана. Вернее н совсем так. На мужчину, что сидит на нем, широко расставив ноги. Огромный. Заросший бородой. Брутальный.
Руки сильные у него. Обхватывает меня, ощупывая основательно так. Не украдкой, как Аслан, что пытался урвать кусок пирога, а собственнически, безраздельно. Заявляя на меня права, которых у него нет, и есть одновременно, ведь он купил меня для танца. Пальцы длинные у него. В перстнях. Вытатуированных. Уголовник? Меня жаром обдает. Не по себе мне с такими. Один Вадюша Катькин чего стОит.
– Ко мне торопишься блестяшка? – голос. Хриплый. Гулкий. Опасный. Волосы на затылке шевелятся от такого тембра. А ноги подкашиваются. И взгляд. Тяжёлый. Раздавливающий. Дикий. Черный. Будто сама бездна смотрит, не человек.
– П-простите. – пытаюсь я привстать. Но не выходит. Заикаюсь.
– Не бойся. – ухмыляется Бадоев. А это именно он. Криминальный авторитет. Судя по внешности, повадкам, манерам. – Или обидел кто? – прищуривается он.
– Нет, никто. – еще и трястись перед ним не хватало. Хозяин жизни, тоже мне. – Я начну.
Знаю, глупо выгляжу и слова мои тоже по-глупому звучат. Но я не знаю, как вести себя.
– Начинай! – Бадоев оценивающе проходится по мне взглядом.
Музыка звучит сильнее. Я начинаю неловко двигать бедрами.
– П*дор точно ТЕБЯ послал ко мне? – Бадоев вытаскивает телефон и переводит свой взгляд на него.
Скучно ему видите ли. Конечно, Слава, админ, не меня, Катьку ему выписывал, но… но это не повод с таким пренебрежением ко мне относится, когда я на грани обморока выделываюсь перед ним!
Может алкоголь окончательно достигает моей крови, а может злость на все происходящее, но я доведена до ручки. Ну, сейчас, авторитет хренов, я тебе покажу!
***
«Оттопырь жопу, бедра, словно треугольник линейки, и ты его в разные стороны томно подкидываешь. Мужики текут от этого. Потом ногу вперед. Жопой восьмерку, вверх-вниз. Руку за голову, себя по волосам гладишь. Ведешь по себе, лаская. Сиську потереби, но не сильно. А то клиенту совсем может мозг сорвать и он кинется наминать их вместо тебя. Потом пальчиками по пупку вкруговую и вниз, словно в трусики себе хочешь залезть, но в последний момент мимо ими проведи. Не то опять спровоцируешь. А в финале добей его, попяться к шесту, медленно плавно, вдавись булками в него, так, чтобы пилон меж булок оказался и съедь по нему на корточки, ляхи в разные стороны разбросав»
«Нет!» – возмутилась я на этом предложении, когда Катька на словах объясняла мне как танцевать, но вот сейчас, с раскоряченными коленками в сторону я с высока наблюдала за поехавшей челюстью Бадоева.
Ну что, криминальный авторитет? Скучающий, когда к тебе приличная девушка на приват пришла? Урыла я тебя? Выкуси, козел!
Его взгляд устремлен именно туда, где под крохотной юбочкой мою промежность прикрывает лоскуток темно-синей блестящей ткани трусиков. Внезапно я ощущаю холодок меж них и понимаю, что лепестки мои в этой срамной тряпке оголены на половину и все сейчас на виду у этого типа! Именно их он пожирает глазами! Вся кровь и стыд мигом приливают к моим щекам, опаляют. Мне не хватает воздуха. Так же как и Бадоеву. Он тянется расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Его кадык нервно передергивает при сглатывании и хриплом матерщинном выкрике:
– Нихрина себе! А ну, быстро ко мне! На колени! Отсосешь, тыщу баксов дам!
Глава 4
– Нет! – я в ужасе поднимаюсь, но ноги не слушаются, дрожат.
Справляюсь с собой, выпрямляюсь, несусь к выходу.
– А ну стоять! – рычит возбужденный моим танцем авторитет. – Я за минет бабла отдал уже!
Как это отдал?! – бьет в голове. Зараза Катька ничего мне про такое не говорила, иначе ноги моей в этом приват-руме не было. Либо она не знала, либо, коза дранная, не захотела сообщить.
Он встает во весь свой рост. Боже, да он бесконечный какой-то! Высокий. В плечах не то, что сажень – гектар целый. А в штанах Эверест. Потому что ширинка оттопырена на столько, что сейчас лопнет.
А я… бежать! – Свербит в голове. – Немедленно!
Подчиняясь бесконтрольному ужасу я бегу от Бадоева со всех ног. Коридор. Аслан. Злой, с расцарапанной мордой. Ухмыляется мне. Не смотрю на него. Следующий рум. Громов должен быть там. Надеюсь, что мой будущий ректор спасет меня и от молодого говнюка, и от криминального авторитета.
Ну почему я так наивно и упорно надеюсь на что-то хорошее, а неприятности нарастают как снежный ком?! В следующем привате за ноутбуком, потягивая виски развалился… ректор. А ректор ли? Разве такими бывают ректоры?!
Громко хлопаю за собой. Иду к пилону. Гляжу на ректора во все глаза. Вид у меня скорее всего основательно потрепанный. Трусики как врезались в лепестки, так и остались там. Режут нежнейшую кожу. Неудобно, больно. Но непонятно, как их поправить незаметно. Чтобы забыть о дискомфорте смотрю на мужчину. Красивый, черт! Волосы цвета молочного шоколада. Челка наверх уложена. Борода, усы, все ухоженное. А глаза как синее предштормовое море. Лучше не смотреть в них, иначе унесет в синюю аквамариновую бездну.
Мужчина хмурится. Вопросительно смотрит на меня.
– Громов? – тихо уточняю я.
Нет, вы меня правильно сейчас поймите. Я только из деревни, в этом клубе несколько дней работаю, до это ни разу в своей жизни не то что не работала, даже не заходила ни в один ночной клуб. Как себя тут вести я догадываюсь едва ли. А вдруг это другой мужик, не Громов? А я перед ним трястись буду.
Мужчина кивает, с интересом разглядывая меня.
– Вот… приват пришла танцевать…
– Танцуй. – нахмуривается мой будующий ректор. И очки надевает… компьютерные. И в свой монитор пялится. Демонстративно! Он совсем что ли того?! Или танец не он заказывал? Может, подарил кто? Перед экзаменом?
Но я-то не вещь. И мне обидно такое пренебрежение ко мне. Что ж… выделываться как перед Бадоевым желания никакого нет. Да и Демид Александрович не смотрит. Чего бы для собственного удовольствия у шеста не подвигаться? Когда у меня еще будет такая возможность?
Как там гоу-гоу наверху выделываются? Я обхватываю шест двумя руками. Музыка играет ритмичная. Шест скользит в руках вверх-вниз, мне нравится ощущение гладкого метала меж ладоней. Начинаю извиваться бедрами в такт. Пропускаю шест меж голых ножек. Как на нем так лихо катаются? Держусь одной рукой и одной ногой, вторые конечности в свободном полете, пытаюсь вертеться как это делают другие девушки. Получается! Вау! Как на карусели. Вхожу в раж. Пилон – прикольная штука. Изучаю его интенсивнее. Кручусь, как на вертеле. Забываю напрочь, что в комнате находится кто-то еще.
А этот кто-то сидит с раскрытым ртом, и даже очки свои снял – так на меня пялится. Глаза просто полыхают голодным пламенем. И голод у него мужской. По женскому телу. По моему телу. О, Боже! Удирать! Быстрее удирать из этого притона.
– А ну стоять! – хриплым баритоном летит мне в спину. – У меня проплачено и кое-что другое!
Глава 5
Я знаю этот рум. Несколько дней назад приносила сюда выпивку и закуску. Отсюда имеется выход прямо во внутренний дворик клуба. Пофиг, что полуголая. Надо удирать быстрее. Потому что деления на ректоров и авторитетов в ночном клубе не существует. Есть только охочие до моего тела мужики, а мое тело девственное между прочим, пока еще. Во всех смыслах. Только целовалась с парнишкой одним. И то в щечку. Ну ладно, в губы. Но без языка.
– Стой, я сказал! – летит мне в спину, а я улепетываю со всех ног.
Дверь. Открываю ее. Вываливаюсь в летнюю ночь. Прохладно. Но это ничего. Ведь щеки мои пылают. На шпильках бежать очень неудобно. Ну что поделать, мешкать и снимать их – тратить лишнее время, которого у меня нет.
Бегу вдоль стен. Впереди маячит выход на внешнюю улицу клуба. Мои вещи, сумка, телефон и одежда остались в гримерке. Надо переждать и незаметно заскочить, чтобы за…
Додумать мысль не успеваю. Чья-то лапа хватает меня за распущенные волосы, и дергает на себя.
– Попалась! Шалава царапучая!
Аслан! А нагло глумится и насмехается надо мной сейчас именно он.
– От меня еще не одна течная телка не уходила!
Он толкает меня куда-то в сторону. Я лечу, пока больно не ударяюсь об новое тело. Другой парень. Да их несколько! Боже! Аслан подкараулил меня с другими подельниками.
Все четверо нагло ухмыляются. Играют мною словно в мяч, швыряя друг на друга. Хохоча и матерясь. Ну все. Попала. Бьет в голове. Что может сделать одна слабая девушка против четырех крепких парней? Ничего не может… Убежать? Догонят и изобьют сильнее. Сопротивляться? Пара тычков и… И похер! Сдаваться я не собираюсь. Прихожу в себя. Кровь стучит повсюду! Я царапаюсь, брыкаюсь, кусаюсь, ору на всю улицу. У Аслана в руках сверкает зажатое лезвие.
– Пасть заткни! – сверкает он глазами. – А то от уха до уха порежу! Вот тут мне становится страшно.
Так страшно, что все холодеет изнутри, и это не фигура речи. Живот в кусок льда превращается. И все что с пищеводом связано. Я даже вздохнуть не могу.
– Давай, пацаны, мешок ей на голову! – гогочет один из них.
– Да откуда мешок?! Вот худи мой. – Парень стягивает с себя толстовку.
Несколько рук держат меня, на голову натягивают черную непроницаемую ткань. Вещь пахнет. Запах чужой. Звериный. Я ничего не вижу. Зато обостряется слух и другие ощущения. Меня прислоняют к кирпичной кладке стены. Сверху наваливается первое тело. Аслан. Я не вижу его, но чувствую, что это именно он. Если сейчас не произойдет чудо, то я потеряю свою девственность именно так. Зверским способом, принудительно. Даже не зная наверняка, кто станет первым мужчиной в моей жизни.
– А ну оставьте ее! – гремит грозный баритон. – Сосунки заногувашумать!
Мерзавец продолжает сжимать меня по инерции, но не долго. Очень быстро его отлепляют от меня, и потные руки насильника сменяются другими. Крепкими и горячими.
– Не бойся, девочка. – бросает он мне, и на него тут же налетают молодые говнюки. Пока я пытаюсь стащить с себя ненавистный свитер чувствую глухие звуки, точно в кочан капусты бьют.
Запутываюсь сильнее. Еле сдергиваю с себя, едва не оторвав сережки из ушей. Громов! Это он оказался моим спасителем. Один против четырех вышел! Он точно ректор?! Колошматит насильников за будь здоров. Рубаха вся в крови. И он в крови – губа разбита. Рукав оторван и забитый тату бицепс бугрится мышцами и венами под замысловатым орнаментом. А мне бы убежать, но ноги приросли к полу. Не идут и все. Сдюжит ли он с четверыми?!
Глава 6
Выстрел! Все замирают. Я же вообще от страха на колени съезжаю, обхватив руками голову.
– А чтобвашузаногу, какого хрена?! – рычание зверя. Отчаянное. Мат такой, что все, что я слышала до этого, кажется мне колыбельной песней.
– Вчетвером на девочку напали. Уроды! – сплевывает ректор кровью на пол.
Авторитет, сжимая в руках пушку разворачивается ко мне. На лице его глумливая ухмылка, но когда видит, в каком я состоянии, глаза его полыхают злостью.
– Дядь Руслан, ну прости нас, попутали. – потирает лоб Аслан.
– Утырки! Мать вашу, черти! Сильно они тебя Громов? – гудит он, оборачиваясь к ректору.
– Сученыши! – отирает разбитый нос Демид, – Кулаки свои почесал немного. Покоцал пацанов твоих. Не обессудь.
– Если претензий к моим утыркам нет, то расходимся. – Бадоев все чаще бросает на меня взгляды, убирая оружие.
– Пусть костюм мне новый оплатят. Гуччи. Из последней коллекции. И если еще раз на пути попадутся, то п*здец им гарантирован!
– Оплатят! – авторитет как зыркнет на притихших пацанов своим черным взглядом, они едва ли штаны свои не пачкают. Убегают, словно их и не было.
И тут мужчины вспоминают о моем существовании. Оба подходят почти одновременно, но Бадоев проворнее оказывается.
– Блестяшка, вставай! – подает мне руку.
А мне страшно. Мелочь убежала, а вот крупные акулы типа авторитета и ректора остались. И ничего хорошего мне их присутствие не сулит. Гляжу на волосатую руку. На пальцы, забитые татухами и волосы шевелятся на затылке.
– Ты видишь, ей страшно. Вставай, малая. – Громов плечом отпихивает криминала, поднимает меня с полу. Легко, точно пушинку отрывает. – ну все, пошли.
– Блин! Кровь у нее. В больничку ее надо. Есть у меня лепила знакомый. – Бадоев тянет меня из рук Громова на себя.
А мне так плохо, что я тупо не соображаю, что вообще происходит, голова кружится, ноги подкашиваются. Наверно те ублюдки меня ударили, а я и не почувствовала этого от ужаса.
– Блин! – видя мое состоянии рычит Громов.
Он сильно отпихивает Громова от себя, хватает меня и тащит куда-то в подворотню. Там, раскоряченный огромный черный гелентваген. Устрашающий своей наглостью и мощностью. Бадоев открывает дверь, запихивает меня вперед, сам стремительно усаживается за руль.
Следом, отчаянно матерясь за нами несется Громов. Но не успевает. Мотор гелика ревет, машина рвется с места. Бадоев ведет машину агрессивно. Меня ведет, тошнит. Он врубает музыку. Громкие звуки оглушают ночной город. Бьют по мозгам, по ушам. Но у меня нет сил попросить, чтобы сделал тише. Черный БМВ последней модели – обтекаемый блестящий джип не отстает от нас.
– Хрен не отстанет ведь! – ревет Бадоев, подрезая «беху». – Да и хер с ним!
Машину заносит на дрифте. Я не понимаю, как живая от этого остаюсь.
– Блестяшка, на выпей! – протягивает мне бутылку виски авторитет. – Сразу полегчает.
Не знаю, зачем пью. Мне уже так плохо, что все равно. Делаю большой обжигающий глоток. Алкоголь мгновенно всасывается в кровь, бьет адреналином в мозг. Глаза мои открываются.
– Пей. Мало. Тебе еще мало! – перекрикивает музыку Бадоев.
– Меня Настей зовут… – непонятно зачем представляюсь я. Хотя почему непонятно? Блестяшка неимоверно бесит.
– Настена – Сластена! – тут же выдает он самую популярную присказку к моему имени. – Ах тыж, твою!!! – бьет он по тормозам в миллиметре от нового блестящего бампера. Пока отвлекался на меня, Громов обогнал его и преградил путь. – Бессмертный что ли?!
Бадоев выходит из машины. Отлично. Я сейчас сбегу. Потому что совсем непонятно куда и с какой целью меня везет этот бывший уголовник.
Щелкает блокировка машины… Пипец!!! Он словно прочел мои мысли и вот, заблочил двери! Мне ничего не остается, как сжимать бутыль вискаря, да дергать ручкой бесполезно.
А меж тем, на этом пустыре, на отшибе города начинает происходить нечто интересное! Два разъяренных мужика матерятся. У авторитета рука на пушке. Ректор тоже не пальцем делан. Видок у него после драки еще тот устрашающий. Боже! Но тот у кого пистолет несомненно опаснее! Сейчас и Громова пристрелит, и меня. И вон в тот овражек скинет обоих.
От ужаса я пью еще больше. Страх отступает. У меня в руках пузатая бутыль. У. МЕНЯ. В. РУКАХ. БУТЫЛКА!!!! Ну конечно, сейчас как херакну по стеклу и деру дам. Конечно, то что криминальный элемент меня поймать может и пристрелить я в эту секунду не думаю. Разум от ужаса вообще отключается напрочь. Мужчины колошматят друг друга за будь здоров.
