скачать книгу бесплатно
Валькирии метались в воздухе, наполняя кувшины, подавая еду и осторожно лавируя между множеством факелов, которые горели в проходах, чтобы от их пламени не вспыхнули травяные юбки в гавайском стиле.
– Магнус! – услышал я голос Ти Джея. Он мне показывал жестами, что занял для меня место рядом с собой. Возле него стояла винтовка, обмотанная рядами скотча. Хорошо же дракон над ней потрудился.
За нами не закреплено постоянных мест. Видимо, руководство отеля таким образом доставляет нам удовольствие перед каждой едой сразиться за лучшие, и сегодня моим друзьям удалось отбить для всех нас совсем недурные позиции. В третьем ряду, совсем близко от стола танов.
– А вот и наш соня, – улыбнулся Хафборн, продемонстрировав зубы с застрявшими между ними кусочками жаркого из Сэхримнира. – Аликарл, дружище!
– Не аликарл, а алоха, – двинула ему локтем в бок Мэллори. – То есть «привет» по-гавайски. А аликарл значит по-древнескандинавски «толстяк», и тебе, Хафборн, это прекрасно известно.
– Да просто слова похожие, – вновь улыбнулся тот и заколотил по столу моим кубком. – Медовухи и мяса для моего друга!
Я сел между Мэллори и Ти Джеем. Валькирии мигом налили мне медовуху, а тарелка моя наполнилась до краев жареным мясом Сэхримнира с галетами и подливкой. Очень кстати. Несмотря на кошмары, которые мне пришлось испытать сперва в битве с драконом, а затем в своих снах, голод меня обуял ужасный. У меня после возрождений вечно разыгрывается аппетит.
Какое-то время я молча и сосредоточенно наворачивал за обе щеки. Затем, утолив первый голод, принялся оглядывать трапезную. Стол танов занимало давно знакомое всем нам сообщество знаменитых покойников. Ближе всех ко мне располагались авантюрист и герой Техасской революции Джим Боуи, сложивший голову в бостонской битве, Криспус Атокс и известный журналист, лауреат Пулитцеровской премии Эрни Пэйл, погибший в битве за Окинаву во время Второй мировой войны. Справа и слева от них сидели другие героические и славные чуваки, отважно погибшие в разные периоды истории, – от древнескандинавских времен до наших дней. Ну и Хельги, естественно, тоже был среди них, а в центре стоял трон Одина. Всеобщий Отец появлялся здесь крайне редко. Последний раз это произошло, когда завершились наши январские приключения. С той поры о нем ни слуху ни духу. Одна только Сэм время от времени получает от него какие-то указания. Видимо, он поглощен работой над новой книгой «Пять ваших лучших дней перед Рагнароком» и попутно продумывает презентацию, которая будет сопровождать ее выход в свет.
Слева от стола танов находился стол почета. Сегодня за ним сидели всего лишь двое – Алекс Фьерро и доставившая ее в Вальгаллу валькирия Самира аль Аббас. Это значило, что за последние четыре часа героической смертью, достойной Вальгаллы, погибла во всех Девяти Мирах одна только Алекс.
Ситуация, в общем-то, не столь редкая. Количество достойно погибших на ежедневных наших пирах в их честь варьировалось от нуля до двенадцати. И все же сейчас я подозревал, что некоторые просто решили сегодня не проявлять отваги, избегая соседства с Алекс за почетным столом. Даже две валькирии-стражницы за ее спиной были наготове, словно бы ожидая, что она вот-вот попытается убежать. И в позе Сэм ощущалось страшное напряжение. За дальностью расстояния я не слышал, о чем она говорила с Алекс, однако мог себе весьма ясно это представить.
Сэм:
– Вот попали.
Алекс:
– Попали.
Сэм:
– Сильно попали.
Алекс (кивая):
– По полной попали.
Ти Джей отодвинул в сторону пустую тарелку.
– Ну и бой у нас был сегодня. В жизни еще не видел, чтобы вот так спокойненько: чирк, и все, – резко провел он пальцем поперек шеи. – Быстро, четко и без эмоций.
Рука моя сама собой потянулась к горлу, и я лишь с большим трудом удержал ее на полпути. Как-никак, голову-то отрезали именно мне, и тоже, знаете ли, первый раз в жизни.
– Не очень приятное ощущение, правда? – покосилась на меня Мэллори. – А что с тобой, Магнус, происходило до этого? Из тебя шел такой пар. Будто вот-вот взорвешься.
Мы, четверо, уже успели настолько сдружиться, что я доверял им, как членам семьи, под которой, естественно, подразумеваю кузину Аннабет, а не дядю Рэндольфа. И я рассказал без утайки о Локи, представшем мне в безобразном смокинге и пригласившем меня на свадьбу, о Хэрте с Блитцем и о прелестной парочке великанов из бара.
– Трим? – вытащив пару-другую крошек из бороды, спросил Хафборн Гундерсон. – Мне это имя знакомо по древним легендам. Так звали короля земляных великанов. Но вряд ли ты его видел. Он ведь был капитально убит несколько столетий назад.
Мне вспомнился козел Отис, который, по словам Сэм, даже и капитально убитый, потом восстанавливается из туманов Гиннунгагапа.
– Ты хочешь сказать, великан возродиться не может? – спросил я у Хафборна.
Он презрительно фыркнул:
– До сих пор прецедентов вроде бы не было. Так что, думаю, ты просто видел кого-то другого. Имя-то распространенное. Но если у него молот Тора…
– Тише, – предупредил его я. – Нам совершенно не стоит распространяться о том, что он не в руках своего хозяина.
– Вот именно, – проворчала Мэллори. – Значит, этот твой великан собрался жениться? Она-то знает про эту затею? – ткнула девушка указательным пальцем в сторону Сэм.
– Это нам и надо как можно скорее у нее выяснить, – отозвался я. – Свадьба намечена через пять дней. А потом, если Трим не получит невесту…
– То отправится на телеграф, – подхватил Ти Джей, – и разошлет всем великанам депеши: «Молот Тора находится у меня. Идем, ребята, на Мидгард».
Я, проявив деликатность, счел за лучшее не травмировать его психику информацией, что никто давно уже в таких целях не пользуется телеграфом.
– Не понимаю, с чего этот Трим столько времени выжидал? – задумчиво произнес Хафборн, прочищая зубы ножом для стейков. – Если молот находится у него уже несколько месяцев, по идее давно бы должны были напасть.
Я не был уверен на сто процентов в правильности своей догадки, но мне казалось, что промедление как-то связано с Локи. Он ведь известный манипулятор. Перед одним внезапно появится, другому нашепчет. Умеет влиять на ход многих событий, сам оставаясь за сценой. Ясно мне было одно: какие бы цели он ни преследовал своей затеей свадебного обмена, в число их не входит тревога за судьбу Мидгарда. Ну не относится он к числу хороших добрых парней, которые помогают кому-то от чистого сердца.
Я взглянул на Алекс Фьерро. В памяти всплыли ее слова о драконе Гримвульфе: «Это он отправил его сюда за мной. Ему известно, что я теперь здесь».
– Ты тоже думаешь это? – вывела меня из задумчивости Мэллори. – Ну, что Алекс не могла появиться здесь просто случайно именно в тот момент, когда случилось все остальное. Ее ведь, наверное, Локи послал?
Горло мне сжало, будто бы золотая рыбка, которая выпрыгнула из меня в ванну, снова залезла ко мне в пищевод.
– Локи хитер, но он не в силах пристроить кого-то в эйнхерии, – прохрипел я.
– О, мой друг, – покачал головой Ти Джей. Гавайская рубашка в сочетании с кителем конфедератов придала ему сходство с детективом из сериала «Гавайи Пять-0:1 862». – А как, спрошу я тебя, смог Локи отправить на наше учебное поле боя древнего дракона? И как, наконец, умудрился помочь конфедератам выиграть первую битву при Булл-Ране?
– Локи и это сделал? – ошалело уставился на Ти Джея я.
– Ну, я это просто к тому, что не будем недооценивать силы Локи, – продолжал он. – Он способен на очень многое.
Дельный совет, ничего не скажешь. И все-таки мне не верилось, что Алекс Фьерро шпионит для своего папаши. Конечно, она из тех, кого называют «гвоздь в заднице». И к тому же очень опасна. Но работать на своего отца…
– Полагаю, Локи бы догадался прислать в своих целях кого-то понезаметней, – возразил друзьям я. – А кроме того, вселившись мне в голову, он сказал, что Алекс не следует приглашать на свадьбу. Она, мол, все испортит.
– Обратный психологический эффект, – продолжал ковырять ножом в зубах Хафборн.
– Много ты в психологии смыслишь, тупица, – хихикнула Мэллори.
– Или трижды обратной психологии, – пошевелил кустистыми бровями берсерк. – Локи натура феноменально скользкая.
Мэллори запустила в него печеной картофелиной.
– Я всего лишь имела в виду, что за этой новенькой следует понаблюдать. После того как она убила дракона…
– При небольшой моей помощи, – бросил со скромным видом Ти Джей.
– Но после она ведь скрылась в лесу! – возмущенно воскликнула Мэллори. – Предоставив Ти Джею и мне самим о себе позаботиться. А тут остальные драконы на нас и поперли. И я вот думаю: откуда бы им так сразу вдруг взяться?
– И всем возле нас, – продолжил Ти Джей. – И вправду немного странно.
– Вот уж не вижу ничего странного, – хрюкнул Хафборн. – Фьерро – дочь Локи да к тому же еще и аргр. А им никогда нельзя доверять в бою.
– Твое отношение к арграм еще оскорбительнее, чем твой запах, – потрепала его по руке Мэллори.
– А мне еще оскорбительнее то, что ты обзываешься, – парировал Хафборн. – Я просто имею в виду, что аргры – не воины.
– Может, ты все-таки мне объяснишь, кто такие аргры? – потребовал я. – Когда ты первый раз произнес это слово, мне показалось, это название какого-то монстра. Ну, или пирата. А теперь полагаю, что это касается больше трансгендеров. Так или нет?
– Если перевести дословно, это значит «немужественный», – сказала Мэллори. – Смертельное оскорбление для больших неотесанных викингов вроде этого, – ткнула пальцем в сторону своего бойфренда она.
– Ба! – выкрикнул тот. – Но все не так просто. Оскорбительно это слово только для тех, кто не аргры. Чтобы ты, Магнус, знал, люди с плавающим гендером родились совсем не сегодня. Среди древних скандинавов их было полно. И многие сыграли свои роли в истории! Из них получилось много великих жрецов и волшебников. – Он покрутил в воздухе ножом для стейков. – Ну, в общем, тебе, наверное, теперь ясно.
– Мой бойфренд настоящий неандерталец, – словно бы вскользь отметила Мэллори.
– Отнюдь, – мотнул головой Хафборн. – В моем лице вы можете наблюдать современного просвещенного человека, который родился в восемьсот пятидесятом году нашей эры. Поговорили бы вы с эйнхериями семисотых годов. У них не столь объективный взгляд на такие явления.
Ти Джей глотнул медовуху. Взгляд его устремился куда-то вдаль.
– Во время войны у нас был разведчик из индейского племени Ленап. Он называл себя Мама Уильям.
– Для военного это просто дичайшее имя, – вмешался Хафборн. – Вряд ли кто-нибудь затрепещет от ужаса перед Мамой Уильямом.
– Честно сказать, первое время мы были в полном недоумении, – пожал плечами Ти Джей. – Сущность этого малого менялась день ото дня. Он объяснял, что в теле его живут две души, – мужская и женская. Только уж вы мне поверьте: такого великого и отчаянного разведчика я больше никогда не встречал. Сколько жизней он спас! Без него бы не избежать нам засад на марше через штат Джорджия.
Я продолжал наблюдать за Алекс, которая медленно ела, аккуратно насаживая на вилку кусочки моркови и картошки. Поди-ка сейчас подумай, что эти нежные пальчики совсем недавно сразили дракона и срезали мою голову!
– Если она тебя привлекает, Магнус, в этом нет ничего плохого и стыдного, – склонился к моему уху Хафборн.
Я поперхнулся куском Сэхримнира.
– Ты что! Я… Нет…
– Но ты ведь так на нее таращишься, – ухмыльнулся Хафборн. – Кстати, ведь и жрецы Фрея были достаточно гендерно нестабильны. На праздники урожая они облачались в платья и исполняли такие танцы…
– Хватит меня дурить, – не поверил я.
– И не думаю, – рассмеялся он. – Однажды в Упсале мне повстречалась одна прекрасная…
Его прервал оглушительный рев рогов. За столом танов поднялся на ноги Хельги. Пиджак его был починен, борода выровнена. Только вот с шевелюрой, видно, он не смог ничего поделать, поэтому нахлобучил на голову огромный боевой шлем.
– Эйнхерии! – прогремел его голос по всему залу. – Сегодня к нам прибыл еще один павший воин, и, насколько я знаю, подвиг его впечатляющ. – Он мрачно глянул на Самиру аль Аббас, словно бы спрашивая, не обманула ли та его, и продолжил: – Встань же, Алекс Фьерро, и потряси нас своей историей!
Глава XI. Народ взвивается на ноги и устраивает овацию стоя
По виду Алекс никак нельзя было предположить, что она намерена нас потрясти.
Она встала с видимой неохотой и, одергивая свою вязаную безрукавку, окинула таким взглядом присутствующих, словно бы собралась вызвать каждого на дуэль.
– Алекс, сын Локи… – с пафосом начал Хельги.
– Дочь, – жестким голосом перебила Алекс. – И буду такой оставаться, пока не скажу иначе.
Джим Боуи за столом танов поперхнулся медовухой.
– Это как это?
Эрни Пайл, склонившись к его лицу, зашептал ему что-то на ухо, а затем, выхватив из кармана свой журналистский блокнотик, быстро черкнул в нем ручкой несколько строк и поднес написанное к глазам Боуи, сидевшего по другую сторону от него.
Глаз и щека у Хельги задергались, как от тика.
– Как пожелаешь, дочь Локи, – с трудом выдавил из себя он.
– И не считайте себя обязанным упоминать имя моего отца. Он мне не очень нравится, – сердито добавила Алекс.
По трапезной пролетел нервный смех. Самира, стоявшая рядом со своей подопечной, принялась разжимать и сжимать кулаки, словно разогревая мышцы. Думаю, злилась она совсем не из-за того, что сказала Алекс. Сэм и сама не слишком-то жаловала их общего родственника. Страшило ее другое: если Алекс покажется танам недостойной Вальгаллы, Сэм тут же вышибут из валькирий и сошлют в Мидгард, как уже один раз и случилось после того, как она представляла меня.
– Ну хорошо, – продолжил Хельги сухим, как пустая глазная впадина Одина, голосом. – О, некое дитя некоего небезызвестного нам родителя, посмотрим же видеорепортаж «глазами валькирии», посвященный твоим деяниям.
Ох, эти сегодняшние викинги, вооруженные современными технологиями! Ствол дерева Лерад в мгновение ока засиял огромными голографическими экранами, и на них пошла запись с камеры, которая была на Самире в момент гибели Алекс.
Пользоваться этими мини-камерами, которые прикреплены к одежде каждой валькирии, наверняка не составляло особенного труда, и уж Сэм-то с ее успехами в области точных наук и авиации могла бы спокойно ее освоить, но ни фига подобного. Она обращалась с ней хуже пещерного человека. То забудет в нужный момент включить, то выключить, то придать ей нужное положение. Из-за этого видеорепортажи у нее получались порой не в фокусе, а порой зрители могли наблюдать на них лишь ее собственный нос.
Сегодня качество записи оказалось достаточно сносным, вот только Сэм явно случайно нажала на запись уже в семь утра, предоставив возможность всей трапезной наблюдать сцену в доме ее бабушки с дедушкой. Действие разворачивалось в маленькой, очень уютной гостиной с двумя диванами и двумя креслами, обитыми замшей, низеньким столиком и камином, над которым висел забранный в рамку белый пергамент с золотым витиеватым орнаментом. Под ним, на каминной полке, стояло на видном месте несколько снимков. Сэм, совсем маленькая, держит в руках игрушечный самолетик. Сэм-младшеклассница на футбольном поле. И Сэм-старшеклассница, которой вручают за что-то огромный кубок. По этим фото, выставленным на самом виду, можно было легко понять, как дедушка с бабушкой ей гордятся.
Сэм, увидав, какие картинки воспроизводятся на экранах, едва подавила крик, но ничего уже не могла с этим поделать. Видео тем временем переместилось из гостиной в столовую, где три пожилых человека пили чай из изящных фарфоровых чашек с золотой каемкой. Одного из них, с пышной седой шевелюрой, одетого в строгий синий костюм, без сомнения, судя по идеальной посадке, сделанный на заказ, я знал. Абдель Фадлан – владелец «Фалафельной Фадлана». Двумя другими были, по-видимому, Джид и Биби – дедушка и бабушка Сэм. Джид внешне смахивал то ли на Санта-Клауса, то ли на Эрнеста Хемингуэя – плотно сложенный, с белой бородкой на округлом лице. Морщинки около глаз выдавали улыбчивость этого человека, но сейчас он сидел с очень мрачным видом, а серый его костюм, вероятно, классно на нем смотрелся лет двадцать назад, когда весил он фунтов на двадцать меньше. Биби выглядела куда эффектнее. Одета она была в красное платье, расшитое золотом, хиджаб из такой же ткани прикрывал ее голову. Сидела она за столом с поистине королевской осанкой. Даже в том, как она наливала чай мистеру Фадлану, ощущалась величественность.
По ракурсу видео я догадался, что место Самиры находилось напротив камина, возле которого, то и дело взъерошивая растопыренной пятерней гладкую темную шевелюру, нервно расхаживал взад-вперед Амир Фадлан. Одет он был, как всегда, модно и в своем излюбленном стиле – обтягивающие джинсы, белоснежная футболка, элегантный жилет. Вот только лицо его, совершенно утратив обычную жизнерадостность, выражало растерянность и страдание, словно на него только что обрушилась какая-то ужасная весть.
– Сэм, я не понимаю, – говорил он. – Я ведь люблю тебя.
Народ в трапезной хором охнул.
– Заткнитесь! – рявкнула Сэм.
Зал ответил ей громовым хохотом.
Она уже едва сдерживалась от слез, но все же сообразила сделать то, что еще было можно. Видео замелькало в ускоренной перемотке. Сэм пилит по воздуху на встречу со мной в «Мыслящей Чашке», а затем, получив ту самую эсэмэску с кодом 381, устремляется вон из кафе, летит через парк Даунтаун-Кроссинг, затем снижается по спирали и зависает над тупиком между зданиями двух заброшенных театров.
Сэм снова пустила видео в нормальном режиме. Место, над которым она находилась, я прекрасно знал. Сразу за углом приюта для бездомных. Чудненький такой темненький тупичок. Если вам вдруг приспичило, чтобы вас ограбили, избили или убили, лучшего уголка не сыщете во всем Бостоне.
Ну, а в момент, когда туда прибыла Самира, тупичок этот превратился в лучшее место для нападения разъяренных волков на беззащитного человека.
Три огромных зверюги загнали в угол к задней стене бездомного, и единственным, что его еще отделяло от них, была тележка из магазина «Рош-Бразерз», доверху наполненная пустыми банками, которые этот несчастный, видимо, вез сдавать в пункт переработки.
Съеденный ужин внутри у меня встал колом. Волки всегда возвращали меня к кошмарным воспоминаниям о гибели мамы. Даже вполне обычные мидгардские волки. Но эти-то, в тупике, были совсем не обычные. Каждый размером с лошадь, глаза человеческие, губы растянуты в глумливых усмешках. Шерсть их окутывал синий фосфоресцирующий туман, всполохами освещающий стены. Словом, все в них свидетельствовало, что это дети Фенрира. Пружиня на лапах, они расхаживали возле жертвы, алчно втягивая ноздрями витающий в воздухе запах страха.
