скачать книгу бесплатно
Вначале в мире существовал лишь один-единственный очаг, тот самый, что принадлежал богам. Огонь вообще был их личной прерогативой. Жалкие людишки о нем и не слыхивали. Они все еще кучковались в своих пещерах, ворчали, ковырялись в носу и били друг друга дубинками.
Титан Прометей, тот, кто, собственно, и вылепил из глины этих мелких ребят, очень их жалел. В конце концов, он создал их похожими на бессмертных и был уверен, что люди могли и вести себя как бессмертные. Им просто нужен был первоначальный толчок.
Каждый свой визит на Олимп Прометей видел, как боги собираются вокруг очага Гестии. Именно пламя было той причиной, почему этот дворец считался домом. Огонь грел. На нем можно было готовить еду и горячие напитки. Ночью он дарил свет. А сколько забавных шалостей можно было осуществить с помощью горячих угольков! Если бы только у людей был огонь…
Наконец Прометей собрался с духом и обратился к Зевсу.
– Владыка Зевс, – сказал он, – я тут подумал, мне стоит показать людям, как добывать огонь.
Зевс нахмурился.
– Людям? Ты о тех грязных малявках, которые смешно вопят, стоит на них наступить? Зачем им огонь?
– Они научатся походить на нас, – сказал Прометей. – Построят дома, города и все в таком духе.
– Это, – сказал Зевс, – худшая идея из всех, что я когда-либо слышал. Что ты предложишь в следующий раз, вооружить тараканов? Дай людям огонь, и они заполонят весь мир! Станут высокомерными и решат, что ничем не хуже бессмертных! Нет! Я категорически тебе запрещаю.
Но Прометей не мог отделаться от этих мыслей. Он все смотрел на Гестию, сидящую у очага, и восхищался про себя тому, как вся олимпийская семья собирается вокруг ее священного огня.
«Это нечестно, – решил Прометей. – Люди достойны такого же уюта».
Что приключилось дальше?
Большинство версий утверждают, что Прометей выкрал из очага раскаленные угольки и спрятал их в полом тростниковом стебле – хотя наверняка кто-нибудь во дворце заметил, как он убегает с дымящимся стеблем, оставляя за собой запах подгоревшей лакрицы.
Ни в одном из этих преданий не говорится, что Гестия помогла Прометею. Но по сути как она могла не быть в курсе его затеи? Она ведь все время проводила у очага. Прометей никак не мог выкрасть огонь так, чтобы Гестия этого не заметила.
Лично я думаю, что она пожалела Прометея и этих маленьких людей. То было очень в ее духе. Может, она даже помогла Прометею, ну или по крайне мере изобразила, что не видит, как он крадет угольки.
Так или иначе, но Прометей смог скрыться с Олимпа со своим полыхающим стеблем и передать его людям. У них ушло время на то, чтобы понять, как использовать обжигающее пламя, не убивая себя и друг друга, но в конце концов они сообразили, и это знание распространилось по миру, как… пожар.
Обычно Зевс уделял мало внимания тому, что творилось там, на земле, ведь его владениями были небеса. Но как-то ясной ночью он вышел на балкон на Олимпе и заметил, что мир покрывают светящиеся точки – то были дома, деревеньки и даже города. Люди покинули свои пещеры.
– Этот мелкий гаденыш! – проворчал Зевс. – Прометей вооружил тараканов!
Стоящая рядом богиня Гера удивленно посмотрела на него:
– Что?
– Ничего, – буркнул Зевс.
И крикнул стражникам:
– Найдите и приведите ко мне Прометея! СЕЙЧАС ЖЕ!
Произошедшее Зевса не обрадовало. Ему очень не понравилось, что кто-то посмел ослушаться его приказа, особенно если этот «кто-то» был титаном, которому Зевс после войны милостиво дарил свободу. Зевс так сильно не обрадовался, что решил наказать Прометея так, чтобы это стало уроком для всех. Он приковал титана к скале в Кавказских горах на восточной границе мира и призвал огромного орла, священную птицу Зевса, чтобы тот раздирал Прометею живот и выклевывал его печень.
Ой, простите. Согласен, картинка предстает мерзкая. Надеюсь, вы сейчас ничего не ели.
Каждый день орел вскрывал Прометея и насыщался его внутренними органами. И каждую ночь Прометей исцелялся, и у него вырастала новая печень как раз к тому моменту, когда следующим утром вновь прилетал орел.
Другие боги и титаны поняли намек: «Ослушаешься Зевса – жди плохого, а в особенности всего связанного с цепями, печенью и голодными орлами».
Что касается Гестии, никто ее ни в чем не обвинял, но она наверняка сочувствовала Прометею, раз сделала все, чтобы его жертва не оказалось напрасной. Она стала богиней всех очагов во всем мире. В каждом жилище смертных центральный очаг был посвящен ей. Если вам нужна была защита, к примеру, вас кто-то преследовал или намеревался выбить из вас дух, вам нужно было подбежать к ближайшему очагу, и никто не мог вас там тронуть. А все живущие в этом доме были обязаны предоставить вам убежище, если вы того просили. Самые важные клятвы в семье давались именно у очага, а когда в жертву богам приносилась порция приготовленной пищи, ее часть была всегда адресована Гестии.
Появлялись все новые деревеньки и города. В любом городе можно было найти центральный очаг, находящийся под непосредственным покровительством Гестии. Послы других поселений первым делом отправлялись к очагу, чтобы сообщить, что они пришли с миром. Если вы попадали в беду, вам нужно было добраться до городского очага, и никто в этом городе не посмел бы причинить вам вред. Наоборот, честь обязывала горожан защищать вас.
Таким образом, Прометей оказался прав. Люди действительно стали вести себя как боги, хорошо это или нет – вопрос другой. Со временем и сами боги привыкли и смирились с этим. Люди стали строить в их честь храмы, приносить аппетитно пахнущие жертвы огню и болтать о том, какие олимпийцы крутые. Что тоже сыграло немалую роль.
И все же Зевс не простил Прометея за ослушание. В итоге Прометей все же обрел свободу, но то уже совсем иная история.
А Гестия же была занята поддержанием мира на Олимпе, и по большей части ей это удавалось, но не всегда.
К примеру, когда ее сестра Деметра так сильно разозлилась на своих братьев, что едва не развязала Нулевую мировую войну…
Деметра-Злакозилла
Да-да, та самая Деметра.
Не настраивайтесь на что-нибудь особо волнительное, ведь речь пойдет о богине пшеницы, хлебов и прочих злаковых. Деметра просто кипятком брызжет, стоит зайти речи об углеводах.
Хотя, признаюсь, я к ней несправедлив.
Пусть она была богиней земледелия, но ее заботили и другие дела. Среди трех старейших богинь она была средней сестрой, что вылилось в единении мягкого характера Гестии и сногшибательной привлекательности младшей Геры. У Деметры были длинные светлые волосы цвета зрелой пшеницы. На голове она носила корону из колосьев – едва ли большинство людей оценят это как модный аксессуар, но ей нравилось. Еще она любила украшать себя маками, что часто растут на полях зерновых, – во всяком случае, так мне рассказывали. Я не особый любитель прогулок по сельскохозяйственным полям.
Ее ярко-зеленое платье прикрывала темная накидка, из-за чего во время ходьбы это выглядело, как юные ростки, пробивающиеся сквозь плодородную почву. А пахло от нее жасминовыми зарослями под дождем.
Раз Гестия категорически отказалась выходить замуж, Деметра стала первой богиней, к кому было всерьез приковано внимание богов-мужчин. (Гера тоже была красавицей, но ее характер… ну, к этому мы еще вернемся.)
Деметра была не только привлекательна внешне, она была еще и добра (большую часть времени), умела печь вкусный хлеб и печенье и производила впечатление удивительно воинственной особы, куда бы она ни направилась. А перемещалась по миру Деметра на золотой колеснице, запряженной двумя драконами, а на поясе ее посверкивал золотой меч.
Кстати говоря, одно из греческих имен Деметры было Деметра Хрисаор, что означает «Леди с Золотым мечом». Практически готовое название для какого-нибудь фильма про боевые искусства. Согласно кое-каким преданиям, ее меч на самом деле был косой Кроноса, которую она перековала в самый смертельный в мире жатвенный инструмент. Чаще всего она пользовалась им для срезания колосьев пшеницы, но стоило ее разозлить, и она пускала его в ход…
Так вот, она нравилась всем богам-мужчинам. Зевс, Посейдон, Аид – все трое предлагали ей замужество, но Деметра ответила отказом. Ей хотелось свободно путешествовать по земле, обращать бесплодные степи в плодородные поля, уговаривать садовые деревья отяжелеть от фруктов, а бутоны – распускаться в полную силу.
Однажды Зевс решил проявить упорство. Он только что развелся с Темис и пока еще не женился вновь. Ему было одиноко. По неизвестной причине он зациклился на Деметре и решил, что ему просто необходимо с ней сойтись.
Он нашел ее на пшеничном поле (неудивительно). Деметра на повышенных тонах попросила его убраться прочь, но он все шел и шел за ней по пятам.
– Ну, будет тебе! – говорил он. – Всего один поцелуй! А потом, может, еще один. А потом…
– Нет! – закричала она. – Ты уже достал!
– Я царь вселенной! – напомнил Зевс. – Если мы будем вместе, ты станешь царицей!
– Меня это не интересует. – Деметре очень хотелось выхватить свой золотой меч, но Зевс на самом деле был самым могущественным богом в мире, и все, кто решал пойти против него, заканчивали плохо. (Кхе-кхе, как Прометей, кхе-кхе.) Кроме того, она оставила золотую колесницу на другом конце поля, так что не могла просто вскочить на нее и сбежать.
А Зевс не отставал:
– Представь, какими могущественными и классными будут наши дети!
– Уходи.
– Ну же, детка! Не будь такой букой!
Наконец раздражение Деметры достигло пика, и она обратилась змеей, решив, что сможет сбежать, спрятавшись между колосьями.
Плохая идея.
Зевс тоже мог превращаться в животных. Он обернулся змеей и последовал за ней. Проще простого, ведь у змей отличное обоняние, а, как я уже упоминал, от Деметры исходил особый жасмино-дождевой аромат.
Деметра скользнула в какую-то нору, и это стало еще одной глупой идеей с ее стороны.
Зевс последовал за ней. Нора оказалась узкой, так что стоило Зевсу заблокировать вход, и Деметре просто некуда было деваться. Свободного места для превращения не было.
Зевс не выпускал ее из этой ловушки, пока… Предоставлю вашему воображению додумать детали.
Месяцами позже Деметра родила своего первенца – дочку, названную Персефоной. Она оказалась столь прелестной малышкой, что Деметра почти простила Зевса за то, что он заманил ее в этот змеино-любовный капкан. Почти. Они так и не поженились, и на деле Зевс оказался тем еще невнимательным родителем; но дочурка стала светом всей жизни Деметры.
Более подробно о Персефоне чуть позже…
Мне бы очень хотелось сказать, что для Деметры то был единственный такой неприятный случай общения с представителем мужского пола. К сожалению, это не так.
Несколькими годами позже Деметра отправилась отдохнуть на пляж. Она шла по берегу, наслаждаясь уединением и свежим морским воздухом, когда ее заметил Посейдон. Будучи богом морей, он часто подмечал симпатичных девушек, гуляющих по пляжу.
Воды расступились, и явился он, в своих лучших зеленых одеждах, с трезубцем в руке и короной из раковин на голове. (В нем жила твердая уверенность, что в этой короне он просто неотразим.)
– Эй, красавица, – позвал он. – Ты, должно быть, та еще волнистая штучка, потому что ты буквально сбила меня с ног.
Эту фразу он практиковал годами и был счастлив, что наконец выучился выдавать ее по первому желанию.
Деметру, однако, она не впечатлила.
– Уходи, Посейдон.
– Иногда море уходит, – согласился он, – но оно всегда возвращается. Что скажешь, если мы с тобой устроим романтический ужин в моем подводном дворце?
Деметра сделала мысленную заметку на будущее не оставлять колесницу так далеко. Драконы бы оказались неплохой поддержкой. Она решила превратиться в какое-нибудь животное и сбежать, но хорошо помнила, что лучше обойтись без обращения в змею.
«Мне нужен кто-то быстрее», – подумала она.
Ее взгляд скользнул дальше по берегу и наткнулся на табун диких лошадей, несущихся галопом по мелководью.
«Идеально! – обрадовалась Деметра. – Лошадь!»
Она тут же обернулась белой кобылой и, пронесшись по берегу, присоединилась к табуну и затерялась среди других лошадей.
Но у ее плана была парочка серьезных просчетов. Во-первых, Посейдон тоже мог превратиться в коня, что он и сделал – в сильного белого жеребца. И он пустился за ней в погоню. Во-вторых, это Посейдон создал лошадей. Он знал все о них и умел их контролировать.
С чего морскому богу создавать земных животных, подобных лошади? До этого мы еще дойдем. В общем, Посейдон нагнал табун и начал проталкиваться вперед в поисках Деметры – хотя точнее будет сказать, старался учуять ее особый сладкий аромат. Обнаружить ее труда не составило.
На первый взгляд идеальная маскировка Деметры обернулась для нее ловушкой. Другие лошади расступались перед Посейдоном, но Деметру они зажали, не давая ей сбежать. Она запаниковала, испугавшись, что ее затопчут и у нее даже не будет шанса превратиться во что-нибудь другое. Посейдон приблизился к ней и проржал что-то вроде: «Эй, красавица, не ко мне скачешь?»
К вящему ужасу Деметры Посейдон оказался куда настырнее, чем ей бы того хотелось.
В наши дни Посейдона бы наверняка арестовали за подобное поведение. В смысле, не будь он в образе коня. Сомневаюсь, что лошадей можно арестовывать. Но в те времена мир был куда более жестким и грубым местом. Деметра даже не могла пожаловаться на Посейдона царю Зевсу, ведь Зевс был ничем не лучше.
Месяцы спустя сгорающая от стыда и ярости Деметра родила близнецов. И знаете, что оказалось страннее всего? Один из младенцев был богиней, а другой – жеребцом. Даже не хочу пытаться представить, как так могло получиться. Девочку назвали Деспина, но в мифах о ней мало упоминают. Повзрослев, она стала присматривать за храмом Деметры, стала кем-то вроде высшей жрицы зерновой магии или кем другим в этом же духе. Ее брат жеребец получил имя Арион, и он вырос в сверхбыстрого бессмертного коня, который помог Геркулесу и другим героям. Жеребец из него вышел очень классный, хотя я и не уверен, что Деметра была горда сыном, которому каждые несколько месяцев был нужен новый комплект подков и который постоянно тыкал в нее носом, выпрашивая яблоки.
Казалось бы, после такого Деметра должна была навсегда возненавидеть всех этих мерзких и отвратительных мужланов и составить Гестии компанию в Клубе Вечных Холостяков.
Однако пару месяцев спустя она влюбилась в человеческого принца по имени Иасион (хотя, может, и Айсон). Лишнее доказательство того, как далеко успели продвинуться люди после того, как Прометей дал им огонь. Теперь они умели говорить и писать. Стали чистить зубы и расчесывать волосы, носить одежду и даже время от времени принимать ванну. А кое-кто из них был достаточно красив даже для того, чтобы пофлиртовать с богинями.
Этот парень Иасион (не Ясон, тот совсем другой персонаж) был героем Крита. Он был красив и учтив и всегда помогал местным крестьянам, что определенно не могло не тронуть сердца Деметры. Однажды Иасион отправился проверить недавно вспаханные поля и столкнулся там с Деметрой, принявшей облик простой смертной девушки. Они разговорились: «Ой, я так люблю пшеницу!» – «Я тоже! Пшеница – это супер!» – ну, или что-то вроде этого; короче, они влюбились.
Они еще несколько раз встречались на полях. Несколько недель Деметра провела, паря на крыльях любви. Но, разумеется, что-то должно было пойти не так. В следующее их свидание так уж вышло, что Зевсу приспичило взглянуть с Олимпа на землю. Он увидел, как Деметра хорошо проводит время со своим смертным приятелем – объятия, поцелуи и разговоры о пшенице прилагались, – и в голове Зевса помутилось от ревности.
Полная несправедливость, скажите же? Зевс с Деметрой ведь даже не встречались! Но Зевс увидел, как какой-то смертный герой веселится с «его» девушкой, и у него снесло крышу.
Что хорошо, когда ты злишься на смертных, так это то, что они смертные. То есть их можно убить.
Деметра как раз одаривала Иасиона долгим поцелуем, когда в небе громыхнуло. Набежали тучи, сверкнула молния – БА-БАХ! Деметра резко оказалась в одиночестве посреди пшеничного поля, а ее одежды дымились. У ног высилась горка героического пепла.
Она зарыдала и стала выкрикивать проклятья Зевсу, но поделать ничего уже было нельзя. Она заперлась в своих покоях на Олимпе и не выходила оттуда в течение нескольких месяцев. Когда она наконец показалась, у нее на руках был последний ее ребенок – мальчик по имени Плутос. (Нет-нет, не Плутон. Тот тоже персонаж совсем другой оперы.) О нем тоже мало что можно узнать из старых преданий, но он стал младшим богом плодородия и богатства. Он бродил по Греции в поисках трудолюбивых крестьян и одаривал их за старания мешками налички – буквально приходящий на дом лотерейщик.
И вот тогда-то Деметра решила, что с нее хватит. Да, она периодически выбиралась на свидания, но замуж так и не вышла, детей больше не рожала, а ее отношения с мужской божественной частью населения Олимпа оставались натянутыми.
Горький опыт заметно сказался и на ее природной мягкости. Вы можете подумать, разве богиня зерновых в состоянии хоть кого-то напугать, но – ха! Видели бы вы ее, когда она встретилась с тем парнем, Эрисихтоном.
Знаю. Тупейшее имечко. На самом деле оно могло звучать и как «Ирис-ик-тон», да не суть дела. В общем, парниша был местным царевичем, возомнившим себя круче самого яйца. Ему вздумалось построить для себя огромный особняк из дерева, которого было в достатке в лесах неподалеку.
Имелась лишь одна проблема. Самые высокие и красивые деревья – те, которые, как он посчитал, как раз годились для его особняка, – росли в роще Деметры. Мощные дубы и тополя достигали в высоту сотню футов, и в каждом из них жил дух природы, дриада, неразделимая со своим деревом-жилищем. Дриады танцевали на полянах, пели песни о Деметре и плели ожерелья из цветов, в общем, занимались всем тем, что угодно делать дриадам в свободное время.
Все в стране знали, что роща была священной, но Эриса-как-его-там это не остановило. (А давайте я и дальше буду называть его просто Эрисом.) И вот Эрис собрал где-то пятьдесят своих силачей друзей, раздал им наточенные бронзовые топоры, и они все вместе направились к роще.
Стоило дриадам заметить их, и они в ужасе завизжали и призвали Деметру прийти на помощь.
Видимо, богиня у них была на быстром вызове, потому что она в долю секунды оказалась там.
Деметра приняла образ человеческой девушки и шагнула на дорогу, прямо навстречу Эрису и его отряду вооруженных топорами громил.
– О боги! – воскликнула она. – Сколько больших и могучих мужчин! Куда вы направляетесь?
– С дороги, девчонка, – проворчал Эрис. – У нас тут знатная рубка намечается.
– Но вы ведь не собираетесь напасть на эти бедные беззащитные деревья?
– Мне нужны стройматериалы! – взревел Эрис. – Я хочу построить величайший особняк во всем мире!
