скачать книгу бесплатно
– Ты не хочешь заниматься? – спрашиваю честно.
Дети, пусть даже младшие подростки, очень открытые и искренние существа, и с ними нужно быть предельно откровенными.
– Неправда, хочу, – паникует ребёнок, догадавшись, что я раскусила его мега крутой план, – только матери не говорите о том, что вас просил.
– Хорошо, – соглашаюсь, приняв решение не продолжать дальнейшие расспросы. Сделать выводы я и так могу, а вот лезть в душу к ребёнку, с которым мало знакома, не хочу.
К концу урока, когда Татьяна Викторовна уходит, я использую небольшую хитрость и говорю Платону, что, похоже, у него и вправду начинает ломаться голос.
Мальчик поднимает на меня полный надежды взгляд, и моё сердце щемит.
Да что, в самом деле, происходит?
– Так это я теперь смогу футболом заниматься? – радуется ученик, но я ничего не успеваю ответить, так как в кабинет входит его мать.
– Вы не могли бы уделить мне пару минут? – обращаюсь к женщине после того, как Платон, попрощавшись, счастливый, покидает помещение.
– Я спешу, если только пару минут, – заявляет женщина, поглаживая собаку, сидящую у неё на руках.
– Видите ли, мне показалось, что Платон не испытывает особой тяги к музыке… – начинаю, старательно сглаживая острые углы.
Рассказывать о том, что мальчик подстрекал меня вступить в заговор, я не собираюсь.
– Что? – раздаётся писклявый голос. – Да как ты смеешь? Он талантливый мальчик, и станет звездой!
Глаза женщины сужаются, а лицо становится пунцово-красным. Я невольно делаю шаг назад, потому что создаётся ощущение приближающейся опасности. Кажется, не будь в руках этой дамы собаки, она уже бросилась бы выдёргивать мне волосы.
– Я не спорю, что Платон довольно способный парень, но он не хочет посвящать свою жизнь пению, поймите, он ребёнок… – всё ещё не оставляю надежды достучаться до непробиваемой мамаши.
– Да что такое, я буду жаловаться директору этой помойки, вы у меня попляшете! – она продолжает кричать, даже выйдя из кабинета.
Разумеется, бежать следом я не собираюсь. Ничего плохого или предосудительного в моих намерениях не было, и почему эта женщина восприняла замечание в штыки, я не знаю. Единственное, что меня волнует, так это Платон. Я понимаю его, как никто другой, ведь в своё время чуть не попрощалась с мечтой заниматься музыкой. Мама требовала, чтобы я окончила одиннадцать классов и поступила на факультет экономики, и это притом, что сама же отдала меня в своё время в музыкальную школу.
Спорить с родительницей не хотелось, но и ставить крест на своём призвании тоже. Правда, в то время у моей сестры начались проблемы в личной жизни, и мама переключилась, позабыв обо мне. Я же в свою очередь воспользовалась ситуацией и подала документы в музыкальное училище.
Платон был последним учеником на сегодня, поэтому заполнив необходимые документы, я собираюсь домой.
Взяв сумочку, направляюсь к двери, но та неожиданно открывается, и на пороге возникает Антонина. Словно модель, в обтягивающем синем платье, с ярким макияжем на лице, она смотрит куда-то в потолок и сообщает, что босс ждёт меня у себя.
Удивившись неожиданному приглашению со стороны Александра Юрьевича, не мешкаю и отправляюсь в его кабинет.
Красовский сидит за рабочим столом и нервно теребит в руках какую-то крутящуюся ерунду. Подозреваю, таким образом он пытался успокоить свои нервы.
– Здравствуйте, вы меня звали? – спрашиваю пискляво.
Как бы не пыталась придать своему голову твёрдости, в присутствии босса это сделать не удаётся.
– Скажи, ты совсем не дорожишь своим место? – спрашивает Александр Юрьевич, а я чувствую, как мои руки начинают медленно холодеть.
– Н-нет, ч-что вы… – пытаюсь ответить, но слова застревают в горле.
– Я разве не говорил тебе, что рот открывать нужно только по делу? Вот сейчас у тебя есть возможность проявить себя, дерзай!
Он делает взмах рукой, а сам вальяжно откидывается на спинку стула, демонстрируя тем самым готовность слушать.
– Не понимаю, о чём вы, Александр Юрьевич – отвечаю почти шёпотом, чем вызываю очередную волну гнева со стороны руководителя.
За пару недель работы я стала свидетелем того, как Красовский обращается с подчинёнными, поэтому понимаю, что он из себя представляет. Его гнев не направлен исключительно на мою персону, босс со всеми слишком строг и категоричен. Вот только легче от этого знания мне не становится, а от холодного взгляда светло-голубых глаз и вовсе поджилки трясутся.
– Как ты посмела заявить матери Платона Новикова, что отказываешься заниматься с её сыном? – цедит сдержанно.
– Ничего такого не было, я просто сказала, что её ребёнок не хочет посвящать свою жизнь музыке.
Внешне я стараюсь выглядеть хладнокровной, но внутри бушует нешуточный ураган. В какой-то момент мне кажется, что от нервного напряжения начинает кружиться голова. Набираю в лёгкие больше воздуха, надеясь, что новая порция кислорода мне поможет.
– Странно, однако, женщина утверждает обратное. Она заявила, что ты нахамила ей и назвала её ребёнка бездарем, а потом и вовсе выгнала из кабинета.
– Это ложь… – с трудом проговариваю пару слов, чувствуя, что мои ноги становятся ватными.
Глава 6
– Тоня, вызови «Скорую»! – слышу мягкий баритон босса перед тем, как полностью погрузиться во тьму.
Меня словно покачивает на волнах: так легко, приятно…
– Мальвина, Мальвина Анатольевна, – мужской голос проникает сквозь толщу сна, достигая моего слуха, но я никак не могу открыть глаза. – Мальвина, очнись, – зовёт в очередной раз уже более требовательно.
Медленно разомкнув тяжёлые веки, вижу перед собой лицо Александра Юрьевича. В его взгляде читается неподдельная тревога, а пальцы настойчиво массируют моё запястье.
Не отрывая глаз от лица мужчины, я бессовестно рассматриваю приятные черты. Лёгкая щетина, тёмные волосы, мужественный профиль и невероятно холодный взгляд, который мгновенно помогает мне прийти в себя.
Эмоции, словно снежная лавина, обрушиваются на моё сознание, отрезвляя и приводя в ужас одновременно. Это что же получается, я прямо посреди кабинета босса грохнулась в обморок? А теперь лежу на кожаном диване и беззастенчиво любуюсь мужчиной? Стыдоба какая, а что, если он решит, будто я специально изобразила недомогание, чтобы избежать разговора? Мамочки!
– Простите, я… я не хотела… – пытаюсь подняться с дивана.
– За что ты извиняешься? – ухмыляется Красовский.
Он по-прежнему не сводит с меня взгляд, поэтому я не знаю, куда себя деть и как поскорее выбраться из сложившейся неловкой ситуации.
– Я пойду, – предпринимаю очередную попытку подняться, но крепкая рука босса возвращает меня в лежачее положение.
– Сначала тебя осмотрит врач, – цедит неохотно.
Кажется, ему даже разговаривать со мной неприятно, отчего же тогда не хочет отпускать?
– В этом нет надобности, я просто забыла позавтракать, вот и всё, – пытаюсь успокоить руководителя, но он меня даже не собирается слушать.
Александр Юрьевич поднимается и идёт к своему столу.
– В работе с детьми всё должно быть идеально: и внешность, и выдержка, и здоровье.
– То-то у вас Антонина полуголой по центру расхаживает, – бубню себе под нос.
– Что? Ты что-то сказала? – босс резко разворачивается.
Точно, он же просил говорить чётко и по делу, а я опять сама с собой разговариваю.
– Это больше не повториться, – заверяю клятвенно.
Быть уволенной, не отработав и месяца после трудоустройства – так себе перспектива, поэтому я сделаю всё возможное, чтобы избежать данной участи.
– Понимаете, я просто сказала матери Платона, что её ребёнок не хочет заниматься музыкой. Мальчик даже просил меня соврать его матери, что ему нельзя петь, он в футбол мечтает играть, а не вот это вот всё… – развожу руками, внутренне надеясь на понимание со стороны Красовского. В конце концов, он хоть и чёрствый, но тоже человек, значит, есть шанс, что поймёт мои мотивы.
Пока босс стоит спиной ко мне и рассматривает что-то на своём столе, я медленно и максимально беззвучно поднимаюсь с дивана, беру рядом лежащую сумку и иду к выходу.
– Мне уже лучше, я пойду, с вашего позволения?
На этот раз Красовский не возражает, просто кивает в ответ и позволяет мне исчезнуть за дверью.
По пути домой забегаю в небольшой супермаркет и покупаю для себя плитку тёмного шоколада. До квартиры Маринки полчаса идти, поэтому надо как-то восстановить силы. Ехать в душном общественном транспорте не хочется абсолютно, поэтому я неспешным шагом иду по тротуару в нужном направлении.
Александр
В центре творчества, который достался мне от покойного отца, есть свои устоявшиеся правила. Во-первых, никто и никогда, ни при каких обстоятельствах не должен спорить с начальством, то есть, со мной. В рабочих рамках, разумеется.
Во-вторых, мнение клиента всегда в приоритете, и не важно, что по этому поводу думает педагог.
Конечно, эту новенькую с причудливым сказочным именем, Татьяна Викторовна должна была предупредить, но что-то явно пошло не так. Ещё и этот обморок, который совершенно выбил меня из колеи и заставил разозлиться сильнее, чем прежде. Только теперь не на подчинённую, а на себя. Как бы мне не хотелось, чтобы окружающие были максимально похожи на роботов, жизнь вносит свои коррективы, и постоянно напоминает, что передо мной женщина или, например, ребёнок.
Вот и сегодня я безумно разволновался после того, как девушка плавно спустилась по стенке на пол и закрыла глаза. Если честно, впервые за двадцать семь лет жизни я вижу, как человек теряет сознание.
Ближе к вечеру начинаю собираться домой, аккуратно снимаю с вешалки пиджак, накидываю его на плечи. Лёгкая тревога появляется в груди, стоит бросить взгляд на диван и вспомнить, как днём здесь лежала Мальвина.
Интересно, как она сейчас себя чувствует? Надо бы зайти в отдел кадров и взять номер телефона девушки, чтобы осведомиться её состоянием. В конце концов, я косвенно послужил причиной случившегося инцидента.
Получив заветные цифры, достаю из портфеля телефон, чтобы набрать номер девушки, но стопорюсь в последний момент. Как она воспримет столь пристальное внимание с моей стороны? Что, если насочиняет себе лишнего и решит ухлёстывать за мной?
Я терпеть не могу, когда смешивают работу и личную жизнь, и подчинённым не позволяю этого делать. Мне хватает Тони, которая с каждым днём уменьшает длину юбки, чтобы хотя бы таким образом привлечь моё внимание. Думает, я идиот озабоченный, поведусь на такой примитив. Просто моя секретарша не знает, что с некоторых пор я отказался от серьёзных отношений с противоположным полом, и стараюсь обходиться короткими свиданиями. Да и то, как можно реже, потому что большую часть времени мой мозг занят работой.
Только листок с номером телефона Мальвины не даёт мне покоя, словно обжигая пальцы. Так и быть, позвоню, чтобы не мучиться от угрызений совести.
– Алло, – девушка отвечает на звонок моментально, словно держала телефон в руках.
– Добрый вечер, Мальвина Анатольевна, это Красовский, как ваше самочувствие? – произношу официальным тоном, чтобы на корню пресечь излишние фантазии со стороны девушки.
– Хорошо, – звучит то ли растерянно, то ли настороженно.
– Я рад, поправляйтесь, завтра жду вас на работе.
Попрощавшись, отключаю телефон и завожу машину. Выруливаю с парковки и направляюсь в сторону дома.
Дом находится на окраине города в довольно тихом живописном месте. Много лет назад его построил мой отец, а когда папы не стало, я остался в огромном пустом доме один. Мать не выдержала смерти супруга и обрушившейся ответственности в виде детского центра, и поэтому уехала за границу. А я вынужден был в одиночку разбираться в тонкостях совершенно новой для меня сферы, потому что диплом юриста, который я получил за пару месяцев до смерти родителя, с трудом помогал разобраться в образовании и педагогике.
В итоге пришлось забросить мечты о собственной адвокатской конторе, и заниматься тем, что подкинула мне судьба.
Глава 7
Александр
– Да мам, давно не слышал тебя, – отвечаю на входящий звонок, заставивший меня прервать утреннюю пробежку.
– Я не разбудила тебя, сынок? – подозрительно ласково спрашивает мать.
Последние пять лет она звонила мне максимум два раза в год, и что её побудило изменить устоявшимся привычкам, я не могу даже предположить.
– Всё в порядке, как ты? – спрашиваю, присаживаясь на кованую скамейку в центре парка.
Хотел бы я слышать родной голос чаще, но мама очень тяжело переживает потерю мужа, поэтому не хочет лишний раз общаться с кем-либо. Даже со мной.
– Лучше не бывает, – произносит весёлым голосом, заставляя меня насторожиться, – более того, я возвращаюсь через неделю.
– Оу! – вырывается само собой. – Неожиданно…
А что тут скажешь? Мать не проявляла интереса ни к моей жизни, ни к оставшемуся от отца бизнесу. Я давно вошёл в её положение и понимаю, что она была сломлена и раздавлена потерей любимого мужа. Но всё же хорошо, что она, наконец, пришла в себя.
– Не одна… – тянет загадочно, – ой, ладно, я сообщу, как буду вылетать. Не скучай, целую.
Мать опускает трубку, но я по-прежнему продолжал держать телефон возле уха, перебирая в голове возможные варианты. С кем она может приехать, неужели нашла себе кого-то?
С другой стороны, отца давно нет, а маме всего сорок пять, и это даже хорошо, если появился мужчина, сумевший вернуть её к жизни.
За бесконечными делами и работой неделя пролетела незаметно, и приближается время приезда моей матери, Красовской Валентины Сергеевны.
Я планировал встретить её в аэропорту, поэтому заранее поинтересовался о времени прилёта.
– Я на такси! – безапелляционно заявила мать, чем в очередной раз выбила меня из колеи.
За последнюю неделю она звонила мне ещё два раза. Два. А теперь вдруг в самостоятельность решила сыграть ни с того, ни с сего. А дальше что?
Попытался оспорить решение родительницы, но тщетно: она твёрдо решила не обременять меня и не отвлекать от работы. Чувствую, с её возвращением моя жизнь возьмёт крутой поворот, знать бы ещё, в какую сторону.
Вечером принимаю решение не задерживаться в центре и поскорее отправиться домой, чтобы, наконец, увидеться с матерью, которая уже, скорее всего, ждёт меня.
Правда, дверь мне открывает не мама, а Надежда Игоревна, прислуга, которая приходит несколько раз в неделю для уборки и готовки. Сегодня я вызвал её, чтобы мать не была в пустом доме одна. То, что она настоятельно рекомендовала мне не приходить раньше времени с работы, это одно. Но позволить близкому человеку столкнуться с воспоминаниями один на один я не могу.
– Мама, – бросаюсь на шею женщине и прижимаю к себе крепко-крепко.
Мать выглядит, как всегда отлично.
