Саня, ты в порядке?

Яна Рихтер

Саня, ты в порядке?

– Саня, ты в порядке? Ты скажи нам, ты в порядке, Саня? Саня, ты в порядке? Ты в порядке, Саня?

Звуки «Smooth Criminal» и писклявый голос. Ох, ёпрст. Открываю один глаз. Жена сидит на матрасе, кривляется в телефон и тыкает меня пальцем. Reals или TikTok снимает. Я лицом вниз… без подушки…Поворачиваюсь на бок и не могу сдержать стон. Твою мать, спать на надувном матрасе, когда тебе больше двадцати, это уже кощунство. Так. Надувной матрас. Ёлка. Гостиная. Владивосток. 2022

– Ма, да не так надо. Вот, смотри, – Добрый сует Регинке телефон под нос.

И опять звуки «Smooth Criminal», но на этот раз детские голоса, пацан и девчонка:

– Аню ели волки, Аню волки ели. Аню ели волки, такая гадость, эти волки. Аню ели волки.

Так, Димон вчера с Анькой Юлькиной веселились. Стоп. А где дети? Как-то тихо. Почему меня ещё Наташка не нацеловывает?

Тяжко-то как. Вспомнил, почему не пил уже триста лет. А это всё Толик, давай да давай, скучный Новый год будет. Вот зная мою семью, могу с уверенностью сказать, что у нас скучных праздников не бывает.

Добрая мать целует меня в ухо и протягивает имбирный чай. Главное, не дышать на неё.

– Reals или TikTok, Добрая?

– Конечно, Reals. В TikTok много читателей. Ты как?

Читатели. Да, она же у нас теперь звезда, сказки её на английский перевели.

– Живой. А где дети?

– Младшие и Наташа у Юльки остались. Я тебе «Мечту алкоголика» сделала, умывайся, пей, а потом пойдём гулять.

Опять стон. Гулять. Твою ж дивизию.

Под струями горячей воды я медленно прихожу в себя. Первое января во Владивостоке. И тут мысль как стрела. Дышите глубже, Александр Алексеевич. Наташа влюбилась. По-детски, конечно, по забавному, малышка же ещё. Но я сразу увидел, что она с Дениса глаз своих огромных не сводит. Разница в возрасте огромная просто, сколько ему, интересно, подросток уже. Они с Димкой примерно одного возраста. А вдруг она вся в мать? Сколько ей тогда было, шесть? И Добрый, в два раза старше. Так, спокойно, Саня, мы сейчас тут потусим, а потом домой уедем, и всё отвалится. А вдруг, нет. Я встряхнул головой и отогнал эти мысли.

А вот это всё гномиха эта, Юлька, виновата, затейница великая. Приезжайте-приезжайте, соскучились-соскучились. И всё. Жену не переубедить. Она же как бронепоезд «Потёмкин». Только и успели Крис из Торонто со своим утырком вызвать, чтоб за домом и собакой присмотрели. Так и не полюбил я его. Не наш он, непонятный мне совсем. Один разговор в Скайпе, и всё, уже с чемоданами в аэропорту, Наташа на руках, дети довольные, Димка по видео звонку со своей девчонкой прощается.

И жена пританцовывает от нетерпения. Надо же, какая довольная, девочка моя. Смотрю на неё и улыбаюсь.

Рина

– Добренькая, вы как? – тут же в камеру телефона лезет Катюша с криком «Маааа».

– Юлишна, мы хорошо, как там мой детский сад, не утомил ещё?

– Ой, да ладно тебе, их не видно-не слышно, затусили у Дэна в комнате, играют во что-то. Как твой волчара? Нашему папке плохенько, сидит зелёный, Босса обнимает и авиабилеты в Канаду смотрит.

Мы обе заржали. Вчера Саня показывал Толику размеры рыбы, пойманной на озёрах им и Димкой в последнюю поездку.

– Приезжайте, давайте. Мы сегодня шашлыки собирались жарить к вечеру.

Я завершила разговор и пошла обниматься с мужем. Он уже в холодильнике хозяйничает. Без футболки, по коже местами стекают капли воды. Татуированный как пацан. Обняла его сзади и прикоснулась губами к спине.

– Мммммм, мне уже лучше. Продолжай.

Он развернулся и поцеловал меня, слегка прикоснувшись к губам.

– Да ей всего одиннадцать! Она ребенок ещё! И она мне как сестра, фу, – Димка был эмоционален.

Смешной детский спор на английском. Подслушивать не хорошо, но он говорит достаточно громко.

– Энджи, прекрати, – дальше было не разобрать.

Ну да, Эви в прошлом, теперь это Энжи, и видимо ей что-то не понравилось.

Не очень приличный возглас, и телефон брошен на кровать.

– Тссссс, – шепнула мужу на ухо, выскользнула из объятий и подмигнула, отправившись в бывший кабинет Доброго.

– Значит, f4ck, говоришь, – я притянула парня к себе за плечи.

– Ну, мааааа, – глаза под потолок.

– Ну, что случилось, – Димка был расстроен.

– Да вчера дурачились, Tik Tok снимали с Анькой, ну ты видела же. Ну и Энджи вбила себе в голову, что я не просто так сюда рванул, – сын многозначительно заиграл бровями, – У меня здесь… Как это будет по-русски? «Баба»! О!

Он выглядел беспомощным. Прям как мужчина в таких ситуациях. Взрослеет мальчик. А красивый какой становится, аж дух захватывает, понятно от чего у подружки глаз дёргается. Одна улыбка чего стоит.

Он влюблён, это чувствуется, эмоциональный, открытый, вот сейчас готов пешком до Ванкувера бежать, чтобы дурочке этой объяснить, что только она у него в мыслях. Но, советов у меня по этой части уже не спрашивают, они с Саней совещаются между собой. Я только с красивыми жестами помогаю, с подарками и знаками внимания определиться.

– Позвони ей в полночь, когда у них Новый год наступит. И пока ты здесь, уделяй ей больше внимания. А дома поговори и объясни, что, когда ты с семьей, ей опасаться нечего – я тебя охраняю. И, да, с Анютой общайся как будто ничего не было, снимай видосы, она не виновата, что Энджи не уверена в себе.

Поцеловала его в макушку и вышла из комнаты.

Заставила мужа собраться и выйти на улицу. К тому моменту как мы вышли, пошел хиленький мелкий снежок. Не спеша мы бродили по скверу имени Суханова, держались за руки, я открытым ртом ловила микроскопические снежинки. Хотелось снегопада. Такого, чтобы прям «ух». Именно во Владивостоке снегопад ощущается как конец света. Все дороги становятся колом, общественный транспорт не работает и иногда отключают электричество.

– Заюха, ты у меня молодец. Этот Новый год запомню надолго, – он крепче сжал мою руку.

– А то, – я довольно ухмыльнулась.

Несколько дней назад

Рина

– Ну, Добренькая, ну только не летом, а. Я тебя умоляю. Очень скучаю и до лета не дотяну. Дашутина вообще уезжает куда-то опять на весь сезон, как обычно, летом её поймать не реально. Ну, приезжайте зимой, дом наш новый на Санаторной оценишь. А шашлык какой Толик делает, просто пальцы по локоть – амммм.

– Да, пока не ввели новых ограничений, надо что-то придумать, а то не стабильно всё как-то.

В общем, наш разговор с Юлькой продолжался около часа.

Когда я вернулась к семье, они смотрели «Гарри Поттер и Тайная Комната». Опять. Очень люблю этот фильм, но от частоты просмотра меня уже тошнит.

Так. Тошнит. А это точно от фильма? Хотя, нет, там же всё должно быть нормально, муж обещал. Я выдохнула.

Я подошла к сидящему в окружении детей Сашке.

– Мы едем встречать Новый год во Владивосток.

Гробовая тишина. Все повернулись и смотрели на меня.

– Ты серьёзно? – у него аж глаз задёргался.

– Вполне, – я скрестила руки на груди для убедительности.

– Ну, давай уже, контрольный в голову – три пересадки и «Аэрофлот», – он ухмылялся.

– Ребят, у нас будут незабываемые две недели в России. Собираться надо сейчас.

Дети кинулись в рассыпную собирать чемоданы, а муж опять смотрел на меня как на восьмое чудо света.

– Малая, ты же знаешь, я за любую тусовку. Но вот чёт Владивосток… Ты уверена? – а потом поймал мой взгляд, – Ну, а чё я-то сразу? Всё, молчу, молчу.

– Малая – это наша младшая дочь, а я – Добрая.

Он закивал. Я не могла больше сдерживаться и начала хохотать.

Я позвонила Юльке, организовала клининг со стиркой во владивостокской квартире, доставку продуктов, и 27 декабря мы были в аэропорту.

Наша банда прилетела в Кневичи 29 декабря обессиленная путешествием, но довольная. Младшие дети вертели головами от обилия русской речи вокруг.

Едва мы зашли в квартиру на Уборевича, к нам влетела Даша с мужем и ёлкой. Долго они не задержались, и наконец-то уложив детей, мы с мужем провалились в сон.

Звонил телефон. Я перевернулась на другой бок и уткнулась в Сашкину спину. От моего движения надувной матрас продолжил жить своей жизнью. Твою мать, как на отдыхе в палатке, когда от движений укачивать начинает. Саня начал возмущаться во сне. Такой милый, бормочет что-то и рукой меня ищет, от чего матрас трясётся ещё сильнее, море волнуется – раз, море волнуется – два. А я сзади притаилась, ха-ха. Надувной матрас, ёлка и мы во Владивостоке. Ума не приложу, как такой бандой жить в квартире, пусть даже трёхкомнатной. Наташа и близнецы – на двуспальной кровати, Димка – в своей бывшей комнате, упирается ногами в спинку кровати. И мы с мужем как туристы. Под ёлкой.

Звонила Юлька, которая хотела нас видеть прям сейчас.

– Я не верю! Я не верю, что ты здесь! Всем семейством! С детьми, с Сашкой. Наташку потискать хочу, близняшек твоих в носы целовать, – щебетала она.

Я с припухшим лицом, прищуривая глаз, пантомимой выдавала радость от предвкушения встречи. Юлька была на подъеме. Договорилась с подругой, что приедем к ней завтра встречать Новый год. И тут она сообщила, что у них пиратская вечеринка и придется соответствовать. Надо отправить Димку в магазин спецодежды за тельняшками.

– Сань, Саня, – обняла мужа и бормотала на ушко, – Папка, надо глазки открывать.

– Мне не надо, – он вздохнул и поменял положение, он чего матрас начало штормить, – Ну, ёпт, сейчас укачает. Я старый больной почти дед. Оставьте меня под ёлкой.

Тут к нам присоединилась Катя, прыгнув на Злого сверху, и Наташка, которая, села рядом, обняла его голову и стала пальчиками открывать ему веки.

Через полчаса мы завтракали всем семейством, муж стоял – места ему не хватило. После завтрака я включила новогоднюю подборку песен, достала коробку с игрушками, и мы начали украшать ёлку. Наташа с Катей начали петь в расчёски, я пританцовывала. Парни тоже участвовали. Но как-то без энтузиазма. Саня пытался их вдохновить.

А меня накрыло ощущением дежавю. Вот так же, только в другой жизни одна счастливая молодая пара наряжали свою первую новогоднюю ёлку. Свою единственную новогоднюю ёлку. Я смотрела на детей и мужа, улыбалась и мысленно отправляла письмо наверх: «Смотри, я счастлива! Я снова радуюсь жизни. Я тебя помню».

Вечером мы пошли гулять в центр. Старые дома, новогодняя иллюминация, я сразу почувствовала себя студенткой, вот так мы гуляли с девчонками, ходили в кино. А вот здесь я целовалась с Шерханом. Ещё одно письмо наверх: «Я счастлива! Тебя я тоже помню, кот».

На следующий день с утра мы с мужем вспоминали наше детство, запах мандаринов, праздничный стол и гостей, советский Новый год, рассказывали это детям. Они смеялись и не верили, что так было когда-то.

Нарезая оливье по маминому рецепту и укладывая слоями селедку под шубой, мы с Сашкой смотрели и цитировали старые советские фильмы.

– Да как так-то! Это уже четвертый фильм с утра, вы что их все наизусть помните, что ли? – Димка недоумевал, переглядываясь с Алексом, который разводил руками, – Кстати, бро, завтра найдем тебе подружку. Будешь в школе фотки показывать. Русские подружки всегда в топе. Поищем самую длинноногую.

Алекс рассмеялся и стукнул брата по плечу. Красавчик будет, отметила я в очередной раз, весь в отца.

Дом у Юльки был большой. Сейчас, когда дети подросли, Юлька сокрушалась, что она была дура, и надо было переехать раньше. В пригороде Владивостока было тихо и спокойно, жители были ещё только в предвкушении фейерверков, поэтому, когда мы приехали всем семейством, удивились непривычной тишине.

Как быстро летит время. Эта мысль не отпускала меня, пока я смотрела на детей подруги. Ещё вчера мы с ней сидели у микрофонов в студии радиовещания, пили кофе после эфиров и обсуждали новый проекты. А сегодня вот этот красивый кареглазый парень рядом с ней – это её Денис, старший сын. И вот эта кукла с пушистыми ресницами и ямочкой на подбородке – это Анюта, её дочка. А вот и средний пацан, Лёва. Плюсом к ним моё счастье в четвертой степени, и у нас на двоих футбольная команда.

Наташа. Раскрыв глаза и не моргая, подошла к Денису, взяла его за руку и выдохнула «привет». Смотрит на него как на восьмое чудо света, вижу дочку насквозь. Улыбается ему. Дети тут же собрались и рванули на каток. Ну вот, сейчас Димка выпендриваться начнёт перед девчонками, он на катке всегда выпендривается, хоккеист же.

Пока мужчины готовили нам стол, мы с Юлькой готовили программу на скорую руку. Быстро вспомнили все смешные конкурсы и забавы, нарисовали карту, спрятали подарки в доме и во дворе.

Когда дети вернулись домой, мы встретили их во всеоружии, и пока пираты переодевались, слышался визг и смех.

Всё время за столом раздавались пиратские вопли в соответствии с вытянутым жребием в начале праздника. Невозможно было слушать без смеха детский голосок Кати и её «Освободите мои плавники, я хочу выпить еще» и Сашкин недовольный голос «300 якорей мне в зад!». Бушприт твою в компАс! Это было весело.

– Малая, я поверить не могу, что ты спрятала мой подарок вот здесь, – муж недоверчиво покосился на меня, и, увидев сигнальную стрелку от Юльки заорал, – 300 якорей мне в зад!

То там, то здесь послышался смех и крики «С Новым годом» от соседей. Мы стояли во дворе с фонариками и картой, и всё указывало на то, что папкины сокровища – в хозяйственном блоке. С паутиной и пауками. Саня боится пауков, и я впервые припомнила ему эту слабость.

С диким криком «ААААААААА» муж забежал в постройку, раздалась нецензурщина на английском. Девчонки, прикрыв рот ладошками, захихикали.

Через минуту показался Саня со свёртком подмышкой, без лишних движений подошёл ко мне вплотную и одними губами прошептал:

– Заинька, милая, убери их с меня, ну пожалуйста, – и увидев Юлькину сигнальную стрелку заорал, – 300 якорей мне в зад!

Я поцеловала его и принялась счищать с него паутину. Ещё час мы искали остальные подарки, преодолевали испытания и хохотали как ненормальные.

Толик и муж усиленно делали вид, что виски – это ром, и после полуночи «Я принял слишком много рома на борт» от Толика звучало все более и более правдоподобно.

Через час мы отправили детей спать, предоставив их самим себе, они уже достаточно взрослые, должны разобраться. Позже я поднялась наверх, проверить как они все устроились. Катя с Аней лежат в одной кровати и о чём-то секретничают. А Наташа пришла к мальчишкам, делает массаж Алексу и рассказывает им всем мою сказку. Но я-то чувствую, ей важно быть рядом с Денисом. Я помню, как оно бывает в детстве.

Около трёх ночи к нам спустился Димка, который решил, что спать он будет дома, и мы вызвали такси. Прощаясь у машины мы по очереди орали на Юлькину сигнальную стрелку «300 якорей мне в зад!», «Бушприт твою в компАс!» и «Тысяча тухлых моллюсков!». И ржали как кони.

2 января

Пошёл снег. Я налила себе кофе, уселась на пол у дивана и стала смотреть в окно на парящие снежинки.

Столько времени прошло с моего первого Нового года, когда я сидела на этом же самом месте первый раз и смотрела на снежинки.

Когда наряжали ёлку всей семьёй, в голову пришла мысль, что уже большую часть моей жизни я живу без него. И боль от его отсутствия в моей жизни – это неизменная часть меня. Я смирилась, но иногда мы садимся с мужем и вспоминаем. Мне повезло, что у меня есть Саша, который делит эту боль со мной пополам. Иногда, когда он спит, я смотрю на него и думаю, что даже представить не могу, что бы было со мной, если бы не он.

У нас ещё много планов, так много надо успеть. Обязательно набережная Цесаревича, мосты, мама Оля и Варвара Ильинична, наша сопка с Добрым на побережье. Будет здорово подняться туда со всеми детьми и с Сашкой. А потом на обратном пути домой заехать к моим в Мурманск, к Доктору в Москву, и к Шерхану заскочить обязательно.

Как бы не менялся мир вокруг, мы остаёмся теми же, кем были много лет назад.

Худой девчонкой с замазанными зелёнкой коленками и угрюмым неразговорчивым парнем, смотрящим на мир исподлобья. Together FOREVER.