скачать книгу бесплатно
– Я тоже еще не во всем разобрался, – тяжело вздохнул Кирилл. – В этом новом мире у меня, как и у вас, наверное, прошло всего-то около трех часов. Поэтому, давайте-ка заберемся обратно в машину и сообща попытаемся понять, что к чему.
– Не знаю как вы, а я открыл глаза и понял, что сижу в какой-то незнакомой машине. А над Волгой занимается рассвет. Мне было в чем-то проще, я сознательно уходил из своего тела и отчетливо помнил все, предшествующее моему уходу. По тому, как затекло тело, в котором я оказался, можно было предположить, что оно сохраняло неподвижность несколько часов между тем, как его покинул предыдущий владелец, и тем моментом, когда в нем очнулся я, – рассказывал Кирилл, вертя в пальцах незажженную сигарету, старая привычка давала себя знать, он неоднократно пытался бросить курить. – Прежде всего, я попытался осознать, что произошло с предыдущим владельцем, но никаких ранений или шприцов с наркотиками не обнаружил. Потом попытался понять, кем был этот человек до меня. Пухлый бумажник дал мне пищу для размышлений.
Док достал дорогое кожаное портмонэ и вынул оттуда водительские права в виде простой карточки с фотографией, а не привычной мне картонной книжечки. Со снимка на нас смотрел довольно молодой мужчина с короткой стрижкой «ежиком» и явной сединой на висках. Имя и фамилия ни о чем мне не говорили. Как и марка машины в техпаспорте. А еще там была кипа, подобных же, ярко разрисованных, пластиковых кусочков.
– Насколько я помню из «забугорных» фильмов, эти штуки банковскими картами называют! – встрял Юрка.
– Я тоже это помню, – кивнул Кирилл, – не знаю только, как ими пользоваться!
Другой братец вытянул одну из карт, повертел в руках, пожал плечами:
– Ее нужно в какой-то банкомат сунуть!
– С этим можно погодить, обычные деньги тут тоже есть, – проинформировал Кирилл.
Мы дружно охнули, разглядев цифру с тремя нулями на большой красной бумажке, за такую сумму, вполне, можно было купить новенький автомобиль. В нашем мире, конечно.
– А как ты сообразил, каким образом можно этой тачкой управлять? – поинтересовался Барсук, разглядывая приборную панель, усеянную какими-то значками и лампочками.
– Слава богу, время было совсем раннее! – коротко хохотнул Кирилл. – И стоянка вокруг пустая, а то бы, непременно, в милицию загребли! Решили бы, что я наркотиков наглотался или чужую машину угнать пытаюсь!
– В полицию! – поправил его Юрка. – Я по дороге машину с такой надписью видел.
– Все у них тут с ног на голову перевернулось! – проворчал Соболь, предварительно извинившись за невольно вырвавшееся ругательство. – И каким дьяволом нас сюда занесло?
– И почему ты знал, где и когда мы должны оказаться? – встрял любопытный Герман.
Кирилл, мгновенно, посерьезнел и внимательно посмотрел на меня:
– Я думаю, причина того, что и вы, все, оказались здесь – Инь! А то, что я знал, где вас искать, объясняется просто. Мы с ней договорились, где будем искать друг друга. Сама-то ты, Рысь, об этом помнишь?
– Отчетливо я помню только необходимость прийти к дому с часами! – потерев виски, сообщила я. – А также то, что лежала у тебя в лаборатории и истекала кровью.
– А с тобой-то что приключилось? – изумленно воскликнул Юрка.
– Настолько же неудачная операция, как и та, в результате которой погибли сначала Барсук, а потом и вы с братом, проведенная по настоянию начальства Кирилла, – скрипнув зубами, сообщила я.
– А я-то подумал, было, что мне это кошмар такой приснился, с перепою! – потирая грудь, в которую у него вошли пули, сконфуженно пробурчал Барсук.
– Я очень хотел надеяться, что мне – тоже! – тихо признался Юрий.
Я с пониманием кивнула, нелегко вспоминать, как у тебя на глазах убили брата-близнеца. И сам ты, тоже погиб, так и не сумев отомстить убийце.
– А я почти не помню, что в самом конце произошло! – признался Герка. – Вот, только что, мы были в доме Волка, и вдруг, сижу, рядом с братом, на каком-то чердаке.
– Мы, и правда, очнулись на чердаке «сталинки», которая рядом с тем домом, – рассказал Юрка. – Вылезли в чердачное окно, спустились по пожарной лестнице, глядь, Соболь с Барсуком идут!
– Мы с ним в каком-то гараже очнулись, дверь вышибли и к дому с часами подались! – подтвердил Мишка.
– А почему вы решили, что это – Братья Гримм? – поинтересовался Кирилл. – Ведь, они, действительно, не рыжие. Хотя, если судить по внешнему сходству – определенно, братья. Возможно, что и близнецы!
– Не знаю, Док! – смущенно пожал плечами Барсук. – Но когда подошли поближе, то сразу поняли, кто они! Хотя, ты прав, они не очень на себя похожи.
– Я, тоже, сразу Рысь узнал! – с улыбкой сообщил Юрка. – Даже несмотря на эту уродскую прическу и розовый цвет волос.
Я поморщилась, глянув на себя в зеркало заднего вида. Волосы мои висели неровно обрезанными прядями, а некоторые из них были окрашены в ядовито-розовый цвет. Вперемешку с угольно-черным. И на обгрызенных ногтях у меня имелся облезлый черный лак. Жуть сплошная!
– А я тебя еще по голосу узнал! – вспомнил Герка. – Даже когда из-за будки еще не видел!
– Голоса у нас, действительно, остались прежними! – согласилась я.
– Или манера разговаривать, – задумчиво добавил Кирилл.
– Так что же ты, все-таки, со мной тогда сделал? – я попыталась вернуть разговор в прежнее русло. – Видимо, что-то очень неординарное, раз, к такому результату привело.
– Попытался воспользоваться учением Мастера! – сообщил Док.
– Каким же образом? – Соболь выразил наше, общее, недоумение.
– Если честно, то началось все еще с Волка! – огорошил нас Кирилл.
Память услужливо напомнила, что Алекс, или Белый Волк, был направляющим нашей молодежной команды, которую мы называли «стая», и умер он определенно раньше, чем я. И стало это следствием крайне неприятной переделки, в которую мы с ним вместе попали.
– Алекс, еще за полгода до смерти, понял, что ему не выкарабкаться – оглядев нас, с невеселой усмешкой, начал Док свой рассказ. – Мне с Мастером рассказал, а вам просил не сообщать, чтобы группа не развалилась. А может быть, в тайне, надеялся как-то справиться с болезнью. Я помогал Волку лекарствами, чтоб он от боли так сильно не мучился. А Мастер попробовал примирить его с уходом, подсовывал всякие, восточные, трактаты о перерождении души. Алекс ими всерьез увлекся. Да, и меня они заинтересовали, особенно в свете того, что был найден тот бурятский, нетленный, лама. По своим каналам я добыл сведения о веществах, которыми лама пользовался для медитации. И потихоньку пытался экспериментировать.
Док, действительно, всегда тяготел ко всякой там, «нетрадиционной», медицине.
– Вскоре после того, как ты уехала на юг, – продолжил Кирилл, переведя взгляд на меня, – Алекс почувствовал себя совсем плохо, начал часто терять сознание, обезболивающие почти не помогали. И уговорил меня воспроизвести один из обрядов, описанных в трактате. Он страшно переживал, что вынужден оставить вас одних, в тот тяжелый момент, поэтому цеплялся за любую возможность вернуться, чтобы помочь вам выкарабкаться из сложившейся ситуации.
Док прикрыл глаза и покачал головой, воспоминания давались ему нелегко. Как и понимание того, что наша компания покинула мир живых не без его участия. Ну, или при попустительстве нашим врагам. И своему начальству.
– А почему ты мне об этом не рассказал? – возмутилась я.
– А о чем, собственно говоря, было рассказывать? – пожал плечами Кирилл. – Волк ушел из этого мира, во всяком случае, живым его сложно было назвать.
– Но ты и кремировать его не стал, я правильно тебя понимаю? – спросила я, уже угадывая ответ, не зря же, Волк просил нас не навещать его могилу.
Док только кивнул, вглядываясь в серую гладь волжской воды, проглядывающую сквозь ветви деревьев.
– И где же Алекс теперь? – я решила, что необходимо дожать и получить конкретный ответ.
– Его тело лежит там же, где и наши с тобой, в одном из забытых ответвлений подземного лабиринта, идущего от противоракетного, правительственного, бункера. Дверь я заблокировал изнутри, – ответ Кирилла удивил не только меня.
– А ты почему там оказался? – недоуменно спросила я.
Кирилл покаянно вздохнул и сознался:
– Я сам решил уйти следом за тобой! Когда я рассказал Мастеру, какой провел обряд, тот выразил сомнение, что дух Волка сможет найти путь назад, без опытного проводника. И это при том условии, что Алекс довольно долго изучал теорию перерождения. Мастер хотел сам попытаться помочь ему из нашего мира, но успеха не гарантировал. С тобой же все было иначе. Ты была тяжело ранена, сознавала, что уходишь. И страшно переживала за своих ребят! Я сделал все, что мог, но ты оказалась права. Твой организм, действительно, не принимал чужую кровь. И собственная не желала останавливаться. Твой уход был только делом времени. А еще, твои рассказы о детстве, напомнившие мне мою младшую сестру, умершую совсем юной. И я решил, что не хочу больше оставаться в этом мире, а попробовать, вместе с тобой, пройти путь ускоренного перерождения, попытаться сохранить память о нашей прошлой жизни. И помочь вернуться в мир, как можно быстрее.
– А разве теория перерождений не говорит о том, что ушедший дух возвращается в теле новорожденного? – я тоже кое-что читала на эту тему.
– Обычно – да! – задумчиво кивнул Кирилл. – Но буддистские монахи считали, что в исключительных случаях, дух может вселиться и во взрослое тело. Например, в монаха, во время медитации.
– Но эти тела – определенно не буддийские монахи! – насмешливо фыркнул Герка.
– Ты прав! – покачал головой Док. – И с этим еще предстоит разобраться. Как и с тем, каким образом Инь ухитрилась зацепить в междумирье вашу компанию. А сейчас нам стоит переместиться отсюда, а то мимо нашей машины, уже в третий раз, проходит тип в милицейской форме. Чем-то ему наша компания подозрительной показалась.
– И куда же мы поедем? – тоскливым голосом спросил Барсук.
– В бардачке машины я нашел квитанцию по оплате квартиры, – сообщил Док, заводя двигатель. – Судя по адресу, живет мой предшественник где-то неподалеку, в старом центре.
– А как и почему ты вбил мне в голову идею, встретиться у дома с часами? – все-таки спросила я, глядя как он осторожно выруливает со стоянки.
– Про дом с часами ты, сама, однажды мне рассказывала, – напомнил Кирилл. – Тебя очень трогала эта история, возможно потому, что та умершая девушка была такой же молоденькой, как и ты. Я и решил, впечатать в тебя, под гипнозом, это место встречи, дом-то – памятник архитектуры федерального значения, как-нибудь должен был устоять, даже в условиях бурного строительства тех лет.
– И ты не ошибся! – согласилась я. – Целых тридцать лет простоял, судя по дате на квитанции.
Глава 2. Изменившийся мир
Поток машин на дорогах, вопреки нашим ожиданиям, не рассосался, а стал еще более плотным. Как будто утренний час пик, когда люди спешат на работу, растянулся на весь день. Немало тому способствовало и то, что вдоль узких улочек старого центра, петлявших ранее среди одноэтажных, деревянных, домишек, выросли настоящие небоскребы.
– Домов-то понатыкали, а улицы расширить поленились! – пробурчал сзади Соболь.
– Да, бред какой-то! – откликнулся Кирилл. – И ведь, уже в наше время существовал план перестройки центра, где собирались выпрямить все, эти, зигзаги и вдвое расширить проезжую часть!
– А может, это, все-таки – не наш мир? – в голосе Германа звучали жалкие остатки надежды.
– Наш, наш! – угрюмо заметила я. – Промеж этих высоток достаточно много знакомых мне домов осталось, только они почти в руины превратились. А на той «сталинке», на повороте, даже следы от названия «Диета» сохранились. Там магазин для диабетиков был. Новые буквы прибили, а следы от старых – не закрасили. Краски, что ли, не хватило?
Парни смирились с неизбежностью и временно замолчали, настороженно оглядываясь по сторонам. Но вся их выдержка мгновенно улетучилась, когда машина вырулила на привокзальную площадь.
Площадь эта, в наши годы, носила название Комсомольской, потому как с нее регулярно уходили составы с молодежью, едущей на комсомольские стройки, типа БАМа и Комсомольска—на-Амуре. Но построена она была еще при царском режиме, одним известным архитектором, задумавшим ее, как единый архитектурный ансамбль. Здание вокзала и дом, в котором находилось управление железной дороги, были выдержаны в одном стиле и раскрашены в зеленый и белые цвета, чем-то напоминающие железнодорожные вагоны. Даже массивные вазы из белого камня, с растущими в них цветами, обрамлявшие площадь, составляли часть единого ансамбля.
Теперь же от былой красоты не осталось и следа! Просторная площадь, на которой проходили праздничные митинги и концерты, была забита стоявшими машинами. Но ужаснее всего было то, что, привычный нам, старинный вокзал исчез, а на его месте возвышался какой-то огромный стеклянный монстр, цвета пивной бутылки, более всего напоминавший гигантский фаллос. Парни, по этому поводу, высказались гораздо грубее и откровенней, но смысл был, в общем, тот же.
Они так и продолжали, бурно, высказываться по этому поводу, пока на них не шикнул Кирилл, направивший автомобиль в арку какого-то высотного дома.
– Ведите себя потише! – посоветовал он. – Нам совершенно незачем привлекать к себе внимание!
– А ты уверен, что нам сюда? – обеспокоенно спросила я, разглядывая массивную, запертую, дверь в подъезд и ведущие к ней мраморные ступени.
– Без вариантов! – пожал плечами Кирилл. – Я уже два круга вокруг квартала сделал.
– А как мы туда попадем? – обеспокоенно поинтересовался Барсук, показывая на шлагбаум, перегораживающий въезд во двор.
Не успел Док ему ответить, как полосатая труба поползла вверх.
– Они на нас откуда-то смотрят! – пораженно прошептал Герман.
– И узнали машину жильца. Открой бардачок, Инь! – посоветовал Док. – Там какая-то связка ключей лежала.
Открыв крышку ящичка, я, и в самом деле, обнаружила связку с большим количеством замысловатых ключей. И с чем-то типа маленькой ложечки.
– И что из них от подъезда? – недоуменно пробурчал Соболь.
– Там, у двери, какая-то панель с клавишами! – сообщил глазастый Юрка.
– Если это – кодовый замок, то мы попали! – уныло вздохнул его брат.
– Не думаю, что здесь только код, – покачал головой Кирилл. – Должна же быть другая возможность, для забывчивых, например.
Он задумчиво перебирал ключи, остановившись на ложечке. Мне она тоже странной показалась.
– Странный какой-то брелок! – отметила я.
– Брелок-то – вот он! – сказал Кирилл, показав на миниатюрную «эйфелеву башню». – А ложка – магнитный ключ.
Все с облегчением вздохнули.
Кирилл окинул взглядом нашу разношерстную братию, покусал, в раздумье, губу и посоветовал:
– У машины в багажнике какие-то пластмассовые ящики лежат, их Михаил с Алексеем возьмут, будут ремонтников изображать. Братья сзади пойдут. Старайтесь держаться как можно естественней. А ты, Инь, спрячь свою прическу под капюшон и сними с рук фенечки, так тебя, тоже, за мальчишку принять можно будет.
Я торопливо стянула с рук плетеные кожаные браслеты, увешанные странными брелками. Затем, глядя в зеркало, которое Кирилл обнаружил в противосолнечном козырьке, натянула капюшон трикотажной куртки на самые брови и постаралась, как можно дальше, затискать под него волосы. Выскочив наружу, я быстро спрятала руки в карманы, чтобы скрыть лак на ногтях.
Кирилл, меж тем, уже открыл крышку багажника авто, больше всего похожего на черный вариант милицейского уазика – буханки. Указав парням на два больших ящика, вручил братьям по полиэтиленовому пакету с каким-то барахлом и, взмахом руки, предложил всем двигаться к дому.
Подойдя к двери, Док только еще собирался приложить к круглой ямке, рядом с цифрами, железную ложку, как дверь сама распахнулась. Кирилл прерывисто вздохнул, но первым шагнул в коридор. Мы потянулись следом.
– Эти, все, с вами, Марк Абрамович? Никак, ремонт, опять, затеваете? – прозвучало из стеклянной будки, находившейся на полпути к лифту.
Кирилл небрежно кивнул и махнул нам рукой, чтоб не останавливались.
– Вы, все же, лучше грузовым езжайте! – раздалось нам вслед.
– Пронесло, кажись! – чуть слышно выдохнул Барсук, когда мы остановились рядом с кнопкой на стене, находившейся между двумя лифтовыми шахтами.
На наше счастье, первым пришел большой лифт, похожий на те, которые в больницах возили каталки с пациентами. Мы, все радостно в него затискались и послали его на последний этаж, решив, что вниз, в случае чего, спускаться проще. Нам повезло, с этажом мы угадали. А вот, у двери в квартиру пришлось подождать, пока Кирилл подбирал ключи. Заскочив вслед за Доком в квартиру, я так резко остановилась, что на меня налетел кто-то из братьев. В холле можно было вальс танцевать! А в дальнем конце еще виднелась лестница на второй этаж. Таких размеров жилплощадь я видела только на «обкомовской» даче. Но она-то служебным жильем считалась! Рассчитанным на прием высоких, зарубежных, гостей.
– Ничего себе живут, буржуи! – пробурчал нахмуренный Барсук, опуская на паркетный пол свою ношу. – Неужели тут только один человек и обитает?
– А вот, это мы должны сейчас узнать, и побыстрее! – сердито бросил Кирилл, сбрасывая туфли и тихо двигаясь к первой же двери. – Обыскивайте комнаты, если что – действуйте по обстановке, и шума быть не должно!
Я сообразила, что он имел в виду и, указав Барсуку и Соболю на две соседние двери, поманила братьев за собой на второй этаж. Те чуть помедлили, вытаскивая из ящика молоток и гаечный ключ.
Но наши предосторожности оказались излишними, полупустые комнаты, обставленные дорогой мебелью, казались нежилыми. Минут через пятнадцать мы снова собрались на первом этаже, в комнате, которая, скорее всего, была кухней. Газовой плиты в ней, конечно же, не было, но я обнаружила темную стеклянную панель в длинной столешнице, на которой были нарисованы круги, и предположила, что это что-то вроде электроплиты. Чайник там был тоже электрический. Покопавшись в ящиках, я нашла «джезву» и пакет с молотым кофе.
– Если вы разберетесь с плитой, то я сварю на всех кофе! – пообещала я. – Авось, мозги на место, окончательно, встанут!
