скачать книгу бесплатно
Я задумалась и вспомнила свое сновидение несколько дней назад. По коже побежали мурашки. Безлюдный город, ты одна. Голодная свора собак, в надежде набить желудки, гонится за тобой. Сон был так реалистичен, как такое возможно? Шаг ускорился, мне захотелось скорее домой.
Войдя в комнату, я застала Фила за готовкой. По вечерам будних дней стряпал он, так как я приходила под ночь. Его рабочий день заканчивался в шесть-семь вечера. А иногда он и вовсе оставался работать дома.
Прекрасный аромат наполнял комнату, я почувствовала, как меня мутит от голода. Заняла место на белом диванчике в ожидании ужина.
– Как ты, Сладкая, устала?
– День суматошный, но в целом не очень. Ты лучше расскажи, как вчера прошло?
– Я взялся за заказ, – он замолчал, нервно ворочая лопаткой по сковороде.
Наступила неловкая пауза. Наконец, не выдержав, я спросила:
– Это здорово! А что надо рисовать? Как тебе дама? Какой гонорар? А дом понравился?
– Ух. Похоже, тебе и впрямь интересно, – пробормотал он.
– Ну конечно. Фил, рассказывай.
Помедлив он начал.
– В общем, ехал я туда долго. Тридцать километров от Питера. Дом огромный, находиться в поселке Большое Смолино, где вокруг одни особняки. Ну а заказ будет не типичный. Одна картина для ее кабинета, но это лишь для отвода глаз. Алла, так ее зовут. Она решила сделать своему мужу сюрприз. Ему исполняется 40, и Алла хочет подарить картины со своими портретами. Вернее сказать это будут сюжеты эротического характера, с ней.
Я потеряла дар речи. В голове мысли спорили друг с другом. С одной стороны серия заказов – это хорошие деньги, но что за странный жанр она выбрала.
– А как долго ты рассчитываешь у нее работать?
– Оля, ну ты же знаешь, временные рамки тяжело выстроить, когда дело касается искусства.
– Ну, примерно. И сколько точно будет картин?
– Картин будет 12, по числу месяцев. И все с характерной символикой. Я думаю это займет не один месяц, до дня рождения еще полгода. Она просит приезжать на выходные с ночевкой в особняке. Что ты об этом думаешь? Милая, если тебе не нравиться, я откажусь, все пойму.
Хоть Фил и спрашивал, видно было, что он уже сам все решил. Мне оставалось только поддержать начинающего художника.
– Не стоит. Берись. У тебя все получиться. Придется потерпеть, – пересилив себя, сказала я.
Лицо Фила просияло, он, бросив готовку, подскочил ко мне и крепко обнял.
– Я так люблю тебя. Ты всегда меня понимаешь и поддерживаешь.
Поцелуй его теплых нежных губ ослабил тревогу.
– Конечно, дорогой. Я тоже люблю тебя.
Ужинали мы в тишине. Просиявшее лицо Фила выражало восторг и надежду. Я же сидела менее обрадованная. Тревожные мысли лезли в голову.
Сегодня мы не прикоснемся друг к другу. Слишком напряженный был день. Лежа в постели, Фил обнял меня и быстро заснул. Я смотрела в потолок и думала, думала. Какой же он, все-таки, хороший. Все делает, чтобы мы жили в достатке. Работы не чурается даже в выходной, в то время как некоторые из его друзей предпочитают свободное время проводить на диване, поглощая дешевый попкорн и такое же дешевое кино.
Мирное сопение Фила навевало дремоту. Мне вспомнились обрывки прошлого сна, я поежилась и заснула.
Ночной город пугающе смотрел впавшими проемами окон, едва различимыми во мгле. Ветра не было, и, от этой мертвящей тишины, леденящий жилы страх накрывал разум. Я стояла на пустынной улице, повсюду сумерки скрадывали окружающую реальность. Вдруг, неподалеку, послышался вой. Собаки – подумала я. Что делать? Скорее всего, они набредут на меня. Можно было спрятаться в одном из домов. Но они выглядят жутко. Что скрывают мрачные подъезды, обвалившиеся лестничные площадки и давно оставленные людьми квартиры, проверять не хотелось. Я точно не помнила, что произошло. Но знала, людей в городе нет. Из живых существ были только я и собаки. Именно поэтому они так старались поймать меня. Голод заставлял их идти на охоту. В крошащихся домах скрывались безмолвные тени. Кто они? За размышлением, пролетели бесценные минуты. Я все еще была под открытым небом, без защиты. Дуновение ветра. И мне послышалось, как стая снялась с места и движется в моем направлении. Видимо учуяли.
Я побежала так быстро, насколько могла, постоянно натыкаясь в темноте на препятствия. То покосившиеся столбы, то развороченные машины преграждали мне дорогу. Вдруг с разбега я врезалась в стену и сильно ударилась лбом, носом и грудью. Ощупью поняла, что это небольшое строение. Должно быть, бывшая остановка или магазинчик. Нужно скорее подняться наверх. Судорожно я шарила руками в поисках какого-нибудь уступа. Пальцы нащупали оконную раму, я поставила ногу и подтянулась. Неожиданно, своей свободной ногой, я почувствовала чьи-то челюсти. Сконцентрировавшись на поиске лестницы или другого средства, для подъема наверх, я не услышала, как собаки нагнали меня. Схватиться было не за что. Пальцы впились в едва выступающую верхнюю раму оконного проема. Окно было по-прежнему на месте, внутрь не попасть. Тут одной рукой я нащупала большой, едва держащийся за раму осколок стекла, в месте, где окно было разбито. Я схватила его и потянула. Осколок отсоединился.
Снизу доносился визг, ворчание и рычание. В мою ногу вцепилось ещё несколько челюстей. Я почувствовала сильный рывок, удержаться было невозможно. Меня тянули вниз, на землю. Рука выпустила раму, и я полетела прямо на собак. Отбиваясь осколком, я, должно быть, нескольких ранила.
Мое тело тут и там рвал десяток челюстей. От боли я не могла дышать. Послышался лязг зубов над головой. Шеи коснулись холодные клыки, пронзив кожу, они разорвали трахею, пищевод и два крупных сосуда. Все поплыло перед глазами. Я теряла сознание. Смерть – подумала я и отключилась.
Заморгав, я резко села. В комнате сумрак, начинался рассвет. Меня всю трясло. Сковывающий страх пронзал каждую клеточку тела. Фил мирно похрапывал рядом.
– Фил, – я затрясла его. – Проснись, пожалуйста, мне страшно!
Сначала я легонько постучала его по плечу, а потом, не выдержав, двинула со всей силы. Он резко повернулся ко мне и сел.
– Оля ты чего?
Прильнув к нему, я заплакала. Откуда-то из груди поднималась волна приступообразной дрожи, перехватывало дыхание. Я рыдала. Фил крепко обнял меня.
– Оля, Оля, что случилось? Плохой сон? – его голос был встревожен.
Не в силах говорить, я закивала.
– Ну что ты, Малыш, – затараторил Фил, – все хорошо. Не бойся, я рядом.
Он спешно включил светильник у кровати. Свет прорезал пространство. Я вздрогнула.
– Сейчас, Олечка, сейчас я сделаю чай. Успокойся, все хорошо. Это всего лишь сон.
Он побежал к чайнику. Оставшись одна, я зарыдала громче.
Через несколько минут Фил принес кружку с горячим чаем и сунул мне в руки. Потом сел возле кровати на колени, обхватив мои ноги руками. Сделав глоток, я почувствовала спиртовые нотки – народное успокоительное. Должно быть бальзам. Жадно выпив чай, я вновь обрела способность говорить.
– Спасибо, – прошептала я.
– Пошли-ка в душ, – Фил взял мою ладонь и потянул за собой.
Обняв меня одной рукой, второй он настраивал температуру воды. Я стояла как застывшая, опустив глаза. По телу то и дело пробегала волна дрожи. Слез больше не было, только страх.
Я вновь вздрогнула, когда холодные пальцы Фила скользнули по моему телу, снимая ночнушку. Он разделся сам и раздел меня. Дверцы душевой раскрылись, выпуская облачко пара. Мы встали под воду, брызгающую из рассеивателя. Руки Фила обнимали за плечи. Я крепко обхватила его талию, прижавшись всем телом. Периодически вздрагивая, я пугала его.
– Я люблю тебя, Малышка, не бойся. Если понадобится, я умру за тебя.
Фил бросался словами. Шутит что ли?
От упоминания о смерти я снова вздрогнула.
– Что же тебе приснилось?
Я не ответила, говорить не хотелось. Его близость и шум падающей воды успокаивали.
Спустя некоторое время мы сидели на белом диване и пили чай. Я расположилась с краю и положила ноги на колени Фила. Он медленно и нежно гладил мои ступни.
– Оля, ты, где столько синяков поставила? – спросил Фил, касаясь синих пятен, на голени правой ноги.
Я вытянулась и посмотрела. Мелкие синие отметины в форме овала располагались тут и там. Перед глазами встала картинка из сна, когда несколько собак вцепились в ногу и стягивали меня с окна вниз. Я помотала головой, отгоняя воспоминание. Должно быть совпадение.
Фил смотрел в ожидании.
– Не помню, – сказала я, и немного погодя добавила. – Наверное, в аптеке о коробки набила. Вчера привезли столько, что заставили все проходы. Мы их целый день разбирали.
Фил кивнул.
– Ты допила? У нас еще час до будильника. Поспим?
– Давай.
Конечно, спать я не хотела. Но решила тихонько полежать рядом с Филом, пока тот досыпает.
Глава 4
Минула рабочая неделя. Кошмары отступили, и я хорошо высыпалась по ночам.
В субботу рано утром Фил уехал к заказчице, прихватив с собой необходимые для работы предметы и немного личных вещей.
Я осталась в одиночестве на сутки. Дел не было, и гулять не хотелось. Время провела в расслаблении, за чтением романа и просмотром мелодрамы. Вечером мне удалось прибраться, а под ночь принять теплый душ и моментально уснуть в кровати.
Утро воскресенья прошло также спокойно. За сутки я хорошенько отдохнула и ждала вечера, чтобы увидеться с Филом.
Задремав на диване, я не заметила, как стрелки часов перескочили за 22:00.
Сквозь грезы услышала возню на лестничной площадке, щелчок замка и скрип входной двери. Фил крадучись вошел в квартиру. Увидев темные окна с улицы, он, вероятно, решил, что я сплю и не хотел будить. Я медленно подкралась сзади и обняла его. Он вскрикнул:
– Оля! – Фил нервно освободился из моих объятий и начал раздеваться.
– Прости. Я не думала, что ты расстроен.
– Я не расстроен, – буркнул он, вошел в туалет с телефоном и закрылся.
Это был верный признак, что в течение получаса-часа санузел будет им оккупирован.
– Ты есть будешь? – спросила я через дверь.
– Нет.
Время шло к полуночи. Умывшись, я залезла в мягкую теплую кроватку, выключила свет. Мне вспомнился трогательный момент из фильма. Это расслабило меня.
Сквозь сон почувствовала резкое колебание кровати. Фил ложился спать.
Я придвинулась ближе и уткнулась в мужскую спину. Моя рука скользнула по его коже, с бока на живот и вниз. Почуяв знакомый запах, тело накрыло волной тепла. Но он перехватил мою руку.
– Оля, я очень устал.
– Ты хоть поговори со мной. Расскажи, как все прошло?
Досадно выпрашивать близость.
– Да как обычно. Писал целый день вчера и сегодня.
– Как обычно. Но ты же раньше никогда не работал в доме заказчицы.
– Это ничего не меняет. Делал наброски, были перерывы, в которые, мы, … я ел и гулял в саду. В субботу закончили поздно. Поэтому сегодня начали только днем и опять досидели до позднего вечера.
Тут он встрепенулся.
– Кажется, моего жалования хватит, чтобы съездить в Новую Зеландию, как ты и хотела.
– Что? – я села в кровати. – Сколько же она заплатит. Почему так много?
Фил едва заметно смутился, но потом ответил.
– Ну, ведь мне еще дадут премию перед отпуском.
– Но ее не хватало даже в Финляндию съездить.
– В общем, Малыш, деньги будут.
Фил потянулся ко мне и горячо поцеловал.
Вскоре он уже спал. А я, терзаясь сомнениями, поворочалась еще какое-то время, пока не отключилась.
Глава 5
Пролетали дни за днями. Рабочие будни, сменялись одинокими выходными. Фил посещал заказчицу уже третий месяц. Его постоянное отсутствие – огорчало, хотя денег стало побольше у нашей, если можно так сказать, семьи.
Филипп ходил мрачным и все время о чем-то размышлял. Мы уже давно не говорили по душам. Все сводилось к утреннему приветствию и пожеланию спокойной ночи перед сном.
Из-за появившейся на душе пустоты, я стала больше общаться с мамой. Раньше, мы созванивались не чаще раза в неделю, а теперь она даже заходила в гости.
Мама была против наших с Филом отношений. Связь с ним лишила меня девичьей чистоты. Я стала самостоятельной, вырвалась из-под родительской опеки. Мама потеряла контроль. А еще, она не осуществила мечту – побыстрее выдать меня замуж.
Мама была чрезвычайно религиозна. Она посещала храм еженедельно. Каждую нашу встречу напоминала о необходимости приобщаться к церковной жизни. Как это ни странно – мама уверовала всего пять лет назад. Она стала подолгу пропадать на службах, постилась, много говорила о Боге и, конечно, поучала согласно заповедям. Мои нынешние отношения трактовались как блуд.
Особого значения ее суете я не придавала. Достаточно было просто кивать во время очередного разговора о нравственности.
Мама стала вдовой, бывшей женой военного летчика. Несчастный случай на отечественном военном аэродроме стоил жизни моему отцу. Это произошло как раз пять лет назад, после чего мамочка, от горя, влилась в церковную жизнь.
Я точно не знала, что происходило на этих службах, и, что ей говорили в церкви. Но спустя полгода, она вновь обрела смысл жизни – спасение своей души. Тоска прошла, появилась радость. За это я, мысленно, благодарила священников, опекающих ее.
