Пандемия

скачать книгу бесплатно

Пилот обернулся и показал на наушники.

Пейтон и Йонас надели свои пары.

– Куда мы прилетели? – спросила Пейтон.

– В Дадааб. Лагерь беженцев, – ответил второй пилот.

О лагере беженцев Дадааб упоминал госдеповец на инструктаже. Лагерь находился в глубине кенийской территории, близ границы с Сомали, и был крупнейшим в мире – предоставлял кров тремстам тысячам человек, большинство из которых едва сводили концы с концами. Более восьмидесяти процентов обитателей составляли женщины и дети, почти все бежали из Сомали от засухи и многолетних войн. Недавно кенийское правительство пригрозило закрыть лагерь в ответ на террористические акты «Аш-Шабаб», которые предположительно совершали лица, завербованные в лагерях беженцев. В итоге за последний год обратно в Сомали были высланы более ста тысяч беженцев.

– Сколько инфицированных? – поинтересовалась Пейтон.

Ответил женский голос. Пейтон немедленно узнала говорящую: Ния Океке, сотрудница кенийского Минздрава, с которой она встретилась в Мандере. Очевидно, она прилетела на втором вертолете.

– Больны не менее двух тысяч беженцев. Около сотни уже умерли. Случаи есть даже в лагере гуманитарных организаций, в том числе среди работников Красного Креста и ООН.

Ния объяснила планировку комплекса: он состоял из четырех лагерей – «Ифо-2», «Дагахали», «Хагадера» и лагеря гуманитарных организаций.

В отдалении на одиночную посадочную полосу заходил транспортный самолет.

– Что вы везете?

– Солдат и припасы. Мы вводим карантин на всем комплексе.

– Чем мы можем помочь? – спросил Йонас.

– Нам нужен ваш совет. Как бы вы поступили в такой ситуации?

Пейтон с Йонасом задали еще несколько вопросов, переговорили наедине, перекрикивая шум вертолетных винтов, и наконец пришли к единому мнению насчет рекомендаций. Они предложили поделить комплекс на четыре части – карантин для подозреваемых на болезнь, изолятор для подтвержденных случаев и два вспомогательных лагеря. В первом вспомогательном лагере должны жить те, кто вступал в контакт с потенциальными носителями инфекции. Второй выделялся для сотрудников, не контактировавших с патогеном. Работникам из второго лагеря предстояло разгружать транспорт и поддерживать связи с внешним миром.

За годы борьбы с эпидемиями ни Пейтон, ни Йонас не сталкивались с таким положением, какое сложилось в Дадаабе. Приходилось на ходу импровизировать. Они предложили ввести карантин в ближайшем городе, Гариссе, и перекрыть А3 и дорогу между Хабасвейном и Дадаабом – две основные магистрали, соединявшие комплекс с внешним миром.

Обсудив подробности, Пейтон и Йонас сели в вертолет и полетели обратно в деревню, в свой лагерь.

Йонас стащил с головы гарнитуру и наклонился к напарнице.

– Плохо дело. Беженцы хлынут, как после резни в Руанде.

– Верно говоришь. – Пейтон выглянула из иллюминатора. – Никак не возьму в толк. Дадааб слишком далеко от Мандеры и той деревни. Американцы сюда не приезжали. По крайней мере, об этом ни слова на их веб-сайте и в заметках доктора Кибета.

– Что ты имеешь в виду?

– Что-то здесь не так.

– Что именно?

– Не знаю. Надо взять передышку, не торопиться с выводами.

Догадка вертелась где-то рядом, однако измученный нехваткой сна и вертолетной тряской мозг не мог ее нащупать. Отчего-то Пейтон во второй раз за ночь вспомнила брата. Он погиб на восточной границе Уганды, в нескольких сотнях миль отсюда, в одну из ночей ноября 1991 года.

* * *

Вертолеты кенийских ВВС доставили Пейтон и Йонаса в деревню на восходе солнца. Белые палатки мерцали на солнце, ветер от винтов взлетающих вертолетов трепал волосы прибывших.

Пейтон, невзирая на усталость, позвонила Эллиоту, в ЦКПЗ и ЦЧО. Эпидемия распространилась намного шире, чем она ожидала.

День четвертый

1 200 000 инфицированных

500 умерших

Глава 30

Снова придя в себя, Десмонд обнаружил, что лежит на боку на плотно утоптанном полу крохотного помещения без крыши. С трех сторон его окружали деревянные стены, с четвертой – металлическая решетка. Сначала ему показалось, что он в убогой тюремной камере. Присмотревшись, понял, что это стойло внутри обычного сарая.

Руки и ноги были накрепко связаны. Все тело болело – даже больше, чем в то утро в Берлине. С ним не церемонились.

Приложив усилие, он передвинулся вперед. Сквозь решетку был виден центральный проход. Стояла ночь. Сколько времени провел он без сознания?

Тот, кто превратил сарай в тюрьму, постарался на славу: деревянные стены укрепили врытыми в землю арматурными прутьями. Можно попробовать их выкопать, но столько времени ему не дадут.

Физическая боль и ощущение замкнутого пространства вызвали воспоминание, которое начало воспроизводиться в уме как наяву.

* * *

Утро. Десмонду пять лет. Он рано проснулся, натянул перепачканную одежду и пулей вылетел с подворья. Когда мальчишка подбежал к первым воротам, на пороге появилась мать.

– Чтобы был обратно к обеду, Дез, или я выдублю твою шкуру!

Он выскочил за ворота, сделав вид, что не услышал. Мальчишка бежал по бурой стерне, за ним по пятам – собака. Нос келпи[13 - Австралийская овчарка.] частенько бывал красным от крови мелкой дичи, поэтому Десмонд прозвал пса Рудольфом[14 - Имя оленя-вожака в упряжке Санта-Клауса; традиционно изображается с красным носом.].

Десмонд был уверен, что ни одна собака в Австралии не бегает быстрее и не загоняет стадо лучше Рудольфа. Хотя сравнивать всех собак Австралии у него не было возможности, он не допускал каких-либо сомнений. Рудольф был «правой рукой» отца Десмонда на овцеферме, однако сегодня тот уехал, оставив Рудольфа дома с сыном. Дез был очень рад. Отец и сам справится, а участвовать в приключениях мальчишки Рудольфу интереснее.

На вершине холма Десмонд остановился и оглянулся на подворье, сарай и опоясывающий их крашеный забор. В верхней точке гряды он заметил отца на лошади. Перед всадником грязным облаком перекатывалась отара овец. Отец снял шляпу и помахал ею, зовя присоединиться.

Делать вид, что не услышал мать, – это одно, но не заметить жест отца – совсем другое. Мама сыну многое прощала.

Десмонд без колебаний направился к фигуре на лошади, а когда остановился рядом, отец сказал:

– Не уходи далеко, Дез. Вернись и помоги матери приготовить обед.

– Хорошо, папа, – пробормотал Десмонд. Слова отца немедленно превратились в кандалы, сомкнувшиеся на ногах.

– Если Рудольф кого поймает, принеси домой. – Отец достал из седельной сумки мешок и бросил его сыну. – Не скучай.

Десмонд побрел прочь с мешком в руках и Рудольфом под ногами. Он оглянулся: отец с отарой почти скрылся из виду. Штат Южная Австралия охватила жесточайшая засуха. Отцу с каждой неделей приходилось гонять овец в поисках пастбищ и воды все дальше и дальше. Жгучее солнце и безоблачные небеса постепенно уничтожали семейную собственность.

Через полчаса Десмонд добрался до зарослей, где строил свой форт. Не теряя ни минуты, он принялся таскать камни из русла пересохшего ручья и складывать из них стены, заполняя промежутки вязкой грязью. Топорик и лопата были припрятаны в кустах. Если отец узнает, рассердится. Десмонд постарался запомнить, что инструменты нужно принести домой.

Часов у него не было, время от времени он поглядывал на небо, не наступил ли ненавистный полдень. Пока Десмонд клал камень на камень, Рудольф, как и положено, охранял его. К моменту, когда солнце напомнило о возвращении домой, Десмонд был перемазан грязью с головы до ног.

Воды в русле не осталось почти ни капли. Даже руки не вымыть. Ручей пересох еще две недели назад.

Десмонд отправился в обратный путь.

Выйдя из-за деревьев на открытое место, он немедленно почуял запах дыма.

На востоке собирались темные тучи. Степной пожар двигался из направления, в котором скрылся отец, прямо к их дому.

Десмонд бросил топор с лопатой и побежал.

Рудольф залаял, не отставая от мальчишки.

С каждым шагом порывы ветра становились сильнее, хлестали по лицу. Ветер перенес огонь через гребень справа от Десмонда и швырнул его в низину. Языки пламени плясали, словно дервиши, крутились, прыгали, обвивались вокруг деревьев, окутывая их дымом и сажей.

Десмонд остановился на вершине холма, с которого прежде наблюдал за отцом, и позвал на помощь. Его окружал дым, черная пелена подступала все ближе. Когда ветер на секунду раздвинул дымный занавес, у Десмонда все похолодело внутри от ужаса.