скачать книгу бесплатно
– Ну и? – спросила она. – Так и останешься там на всю ночь, болтаться одиноким петухом, или поднимешься поздравить меня как следует?
Мика забрался по шпалерам, которые расчерчивали стены дома, и вскарабкался на балкон. Серафита взяла его за руки и провела через открытые двери прямиком в свою спальню. Губы Мики растянулись в улыбке.
– Ты сегодня замечательно выглядишь, – сказал он.
Серафита отпустила его ладони и отступила на шаг. Она расстегнула серебряный зажим и распустила волосы. Затем подмигнула и покружилась перед ним. Её платье с изящной вышивкой переливалось, развеваясь, и Мике ужасно хотелось обнять её за тонкую талию.
– Отец специально его заказал, – сказала она. – К моему первому празднику.
Мика расстегнул куртку и вытащил свёрток, который прятал на груди. Он осторожно развернул ткань и достал вырезанную из букового дерева фигурку лошади на полном скаку, с развевающейся гривой и раздутыми ноздрями.
Это был Пешнег, конь Серафиты.
– Это… к твоему празднику, – запинаясь, сказал Мика.
Серафита приняла подарок, едва взглянув на него.
– О, Мика, – сказала она и небрежно положила резную поделку на туалетный столик. – Это так мило.
Мика посмотрел на фигурку – над которой он трудился столько ночей, стирая в кровь посиневшие от холода пальцы; за которую его избил Калеб, когда увидел, что Мика израсходовал на неё хорошее льняное масло; которая, он надеялся, даст понять Серафите, как он её любит и как она ему дорога…
Он с грустью смотрел на свою работу. Она оказалась ненужной. Грубой и безжизненной.
Рядом с ней лежала брошь, сделанная из филигранного золота, усыпанная по краям драгоценными камнями, а в центре на изысканном чёрном камне красовался силуэт лошади, вставшей на дыбы. Очень тонкая, совершенная работа…
– Будешь стоять там и глазеть всю ночь, деревенщина? – спросила Серафита.
Она притянула его к своему тёплому телу и увлекла к кровати…
Глава тринадцатая
Мика открыл глаза, силясь понять, где он. Он попытался привстать, но у него перехватило дыхание от резкой боли. Подняв руку, он нащупал повязку, сдавившую ему грудь и мешавшую дышать.
Человек в видавшей виды одежде сидел за каменным столом посередине каменной хижины и пристально изучал Мику. Увидев, что тот очнулся, он встал и подошёл к нему. Наклонившись, он протянул Мике кожаную флягу.
Мика приподнялся и сел, хрипло постанывая от боли. Взял флягу, обтёр её горлышко и сделал глоток.
Ликёр. Крепкий, резковатый и разгорающийся огнём в горле и груди. Мика вернул флягу мужчине.
– Ещё немного?
Мика облизнул губы. Ликёр был хорош. Мика поднял глаза на мужчину, предлагавшего ему флягу. Его бледно-голубые глаза смотрели равнодушно. Мужчина языком переместил кусок жёваного корня из одного уголка рта в другой.
– Ну?
– Вы уверены?
– Я не стал бы предлагать, если б не хотел поделиться, – выдавил он, взбалтывая содержимое фляги. – Будешь, не будешь – мне всё одно.
Мика потянулся за флягой, снова протёр горлышко ладонью и сделал глоток, а затем протяжно выдохнул, выражая одобрение.
По качеству напиток был чем-то средним между грубым самогоном с фермы и мягким ароматным ликёром, который он однажды пробовал, – из зелёного сосуда со сломанной восковой печатью. Он немного обжёг язык, но зато глаза после него не слезились, и Мика с удовольствием ощутил тепло, которое ликёр разливал по его телу. Мика вытер губы тыльной стороной ладони.
– Понравилось?
– Очень, – сказал Мика.
Он вернул флягу мужчине, тот поднёс её к губам и сделал глоток. Затем свёл брови, прищурился и наклонился чуть вперёд.
– А знаешь что, – сказал он медленно. – Ты ведь не хотел этого делать.
Мика был озадачен.
– Делать что?
Мужчина провёл ладонью по горлышку фляги.
– Вот это, – сказал он. – Некоторые люди расценили бы это как неуважение.
– Неуважение? – Мика почувствовал, как волосы на голове зашевелились; во рту пересохло.
– Неуважение в том, что, прежде чем выпить, тебе нужно протереть флягу, сделать её чистой, – немигающий взгляд мужчины стал твёрже. – Чистой, понимаешь? Выходит, что до тебя она была грязной… что я грязный.
Мика шумно вдохнул.
– Я… я вовсе не хотел… – он сглотнул. – Я не хотел обидеть вас, сэр, или проявить неуважение.
Лицо мужчины смягчилось, его бесцветные глаза снова заблестели.
– Понимаю, сынок, ты не хотел. Но такие вещи лучше знать. В Змеиной пустоши легко нажить себе врагов, и хоть я, в общем-то, не создан для компании, вынужден признать: бывали времена, когда мне приходилось собирать всю доброжелательность, на которую я способен.
Мика кивнул. И когда мужчина в третий раз предложил ему флягу, он взял её, поднёс прямо ко рту, быстро глотнул и вернул мужчине.
– Илай Винтер, – сказал тот, протягивая руку.
Мика крепко пожал её.
– Я Мика, – поспешил ответить он и улыбнулся; на его лице читалась смесь радости и облегчения. – И мне очень приятно познакомиться с вами, Илай, – добавил он. – Если я могу вас так называть, сэр?
– Можешь, сынок, раз это моё имя, – ответил Илай. – И раз уж мы вместе выпили флягу зелёного ликёра. Как твоя рана? – спросил он, хмурясь.
Мика опустил голову и осторожно потрогал повязку кончиками пальцев.
– Кажется, немного лучше, – сказал он.
– Может, это из-за ликёра, – холодно буркнул Илай.
– Хочу поблагодарить вас за заботу, – сказал Мика. – Я в долгу перед вами за вашу доброту.
– Пустяки, – бросил Илай, вставая. – Не стоит благодарности.
Мика наблюдал за Илаем: тот направился к центру хижины, подбросил поленьев в огонь, что-то помешал в котле, что-то перевернул в сковороде, и в ней зашипело. Он принёс мятую металлическую тарелку, полную копчёной рыбы с зеленью, и протянул её Мике. Еда была хороша на вкус, но аппетита у Мики совсем не было.
– Вы первый, кого я встретил за несколько недель, – сказал он Илаю. – По крайней мере, первый живой, – добавил он.
Илай кивнул.
– Змеиная пустошь – суровое место, спору нет.
Мика набрал полный рот рыбы, прожевал и проглотил.
– Первый, кого я видел, умер от жажды, – сказал он. – А двое других… Не могу точно сказать, что с ними приключилось, но судя по их ранам, они умерли не своей смертью…
Он прочистил горло, подавив поднимающийся кашель, и отставил тарелку в сторону. Илай сдвинул брови и внимательно, с прищуром посмотрел на Мику.
– Глубокие раны? – спросил он. – Как от пики или от копья?
Мика кивнул.
– Откуда вы знаете?
– У тебя такие же.
Кашель снова подступил, и на сей раз подавить его не удалось; с ним пришла острая колющая боль. Мика застонал и прижал руку к повязке. От кашля в груди будто прокручивали острое лезвие, на глазах выступили слёзы, и на раскрасневшемся лице застыла гримаса боли. Илай передал ему флягу с ликёром, Мика опрокинул её себе в рот и с благодарностью глотнул.
– Беспокоит, так ведь? – спросил Илай, кивая на грудь Мики.
– Всё… всё в порядке, – ответил Мика, задыхаясь; но, отняв руку от повязки, обнаружил, что пальцы у него липкие от крови.
Мика снова закашлялся и сплюнул: в слюне тоже была кровь. Пятно тёмно-красного цвета расползалось по повязке.
Илай покачал головой.
– Я надеялся, что смог остановить кровотечение, но раны вроде твоей требуют более серьёзных навыков, чем мои. Я змеелов. Зарабатываю на жизнь, торгуя змеиными шкурами и обмениваясь тем-сем. Я вовсе не лекарь.
Тут он заметил ужас, отразившийся на лице Мики.
– Но ты не вешай нос, парень. Я знаю кое-кого, кто может помочь.
Мика сжал губы, пытаясь не закашляться.
– Хотя тебе придётся собраться с духом, чтобы отважиться на такое жестокое лечение, – глаза Илая расширились. – Вылечить рану, которая мучает тебя, может только тот, кто нанёс её.
Мика сглотнул.
– Кто… кто это?
Илай забрал не вытертую флягу.
– Змеерод, – ответил он.
Глава четырнадцатая
Змеерод.
Мика и раньше слышал это слово. Там, на равнине, три месяца назад, на многолюдной площади в день ярмарки…
– Я змеерод, – объявила женщина.
Она сняла капюшон и показала толпе лицо, покрытое толстым слоем грима и обрамлённое бесцветными белёсыми волосами. Под ярко намалёванными чёрными бровями её глубоко и слишком близко посаженные глаза хитро поблёскивали.
– Я прошла неблизкий путь из далёкой высокой страны…
Толпа охнула.
– Из суровой и пустынной дикой местности, что зовётся Змеиной пустошью…
Толпа ахнула.
– И к вашему восторгу и удовольствию я привела настоящее, живое существо, какое мало кто из вас видел здесь, в плодородных землях равнин.
Толпа взорвалась воплями и вздохами, люди возбуждённо переговаривались и расталкивали друг друга локтями, пытаясь подобраться поближе.
– Покажите нам! – выкрикнул кто-то.
– Да, мы хотим видеть!
Какой-то пьяный фермер с горящими глазами неожиданно бросился вперёд, наклонился к лоскутному покрывалу, под которым было спрятано существо, и потянулся, чтобы отвязать его. Он обернулся и подмигнул толпе, подбадривавшей его криками. Но в следующую секунду из-под покрывала раздался сдавленный рёв; резкое движение – и мужчину отбросило в сторону.
Женщина хитро улыбнулась.
– Чудовище дикое, с норовом, – сообщила она. – Но я – змеерод и умею справляться с этим диковинным существом.
Толпа замерла в ожидании. Женщина подняла цепь высоко над головой и жестом указала на скрытое под покрывалом чудовище.
– За разумную плату я применю всё своё мастерство и покажу вам это существо.
Люди полезли в карманы, зазвенели монетами, кто-то бросил горсть медяков к её ногам. Женщина с презрением взглянула на них.
– Похоже, меня ввели в заблуждение относительно вашей щедрости, – сказала она. – Пожалуй, мне пора…
– Двадцать пять дукатов! – раздался голос с балкона хозяйского дома. – Именно столько я готов предложить вам, чтобы вы показали нам змея.
Женщина усмехнулась.
– Вам очень повезло, сэр, – сказала она, когда все взоры устремились сначала в сторону балкона, а затем обратно на неё. – Потому что двадцать пять дукатов – это именно та плата, которая меня устроит.
Толпа одобрительно загудела, выражая благодарность красивому молодому человеку, который бросил с балкона мешочек с деньгами. Женщина положила его в карман и присела на корточки возле зверя. Она развязала верёвку, которой покрывало было привязано к передним лапам животного, затем переместилась и освободила задние лапы. Напряжение в толпе росло; женщина сделала шаг вперёд, пальцами прихватила покрывало в середине и чуть приподняла.
