скачать книгу бесплатно
Чай на слёзной воде
Зам сделал маленький глоток. Знакомый солоноватый вкус. Чай на слёзной воде – лучшее средство от грусти. Если вы одиноки и тоскуете по дому, чай на слёзной воде поможет развеять ваши печали.
Подмастерья удобно устроились на стульях в подсобной комнатке, наслаждаясь минутами отдыха.
– Что ж, хорошее утро, поработали на славу! – сказал Бальтазар. Он бросил взгляд на дедушкины часы в углу и принялся разливать по чашкам остатки чудесного напитка из гигантского пузатого чайника. – Печи полыхают – булки выпекают, хе-хе. И, меж тем, уже почти девять.
– Пора открываться, – зевнул Лангдэйл, забираясь с ногами на стул.
– Копыта прочь с мебели! – скомандовал Бальтазар. Он поставил чайник на буфет у камина.
– Теперь, когда все напились и отдохнули, идёмте в лавку. Нужно ещё осмотреть униформу.
Зам хотел было последовать за товарищами, но тут его приметил Бальтазар.
– Ты сегодня очень рано встал, – ласково сказал главный пекарь, глядя на Зама сквозь очки в полукруглой оправе, стёкла которых были слегка припорошены мукой. – Я разрешаю тебе ещё немного отдохнуть. Посиди в тишине и спокойно допей свой чай.
Зам снова сел, а остальные подмастерья собрались уходить. Гномы поправляли на себе поварские колпачки, сёстры Ракушки застёгивали друг другу пуговицы на курточках. Лангдэйл показал Заму язык и, когда Зам ответил ему тем же, потешно захихикал.
Зам сделал ещё один глоток слегка солёного чая и предался воспоминаниям. Мысленно он перенёсся в Песчаное Море, в дом своего детства, к семье. Зам видел большой караван, разрезающий дюны, и вздымающиеся паруса пескоходов. Пескоходы на подрагивающих деревянных ногах тянули за собой крытые сани. Отец Зама – как всегда, впереди, он прокладывает курс, его лазоревые одежды развеваются на фоне белых песков. Зам сидит рядом с матерью в прохладной тени саней, где сладкий запах тёплых фиников смешивается с ароматом пряностей и каменной соли. Но вот Зам слышит голос отца, тот зовёт его. Зам выскакивает из саней, бежит по горячему песку и ныряет прямо под огромный деревянный пескоход: над головой мальчика живёт своей жизнью диковинный механизм – вращаются блоки, крутятся шестерёнки. Зам тянет за рычаг и поправляет маленькие свинцовые грузила, чтобы те висели под нужным углом, – это поможет парусам пескоходов отменно ловить ветер пустыни.
А потом Зам вспомнил, как стоял на Траутвайнском Мосту через Северную Реку в хрустящем белом фартуке и новом, слегка великоватом, поварском колпачке. Зам только что попрощался с родителями и, едва сдерживая слёзы, вглядывался в удаляющуюся фигуру отца – вскоре лазоревые всполохи растворились у горизонта. В голове звучали слова матери: «Трудись усердно, Зам, чтобы мы гордились тобой!»
Зам сделал последний глоток и вытер слёзы.
– Я буду работать усердно, – тихо сказал он вслух. Он чувствовал внутри себя и силу, и задор. – И вы будете мною гордиться!
Зам спустился на кухню, чтобы присоединиться к товарищам, и увидел, что все сгрудились вокруг стола главного пекаря. Бальтазар Боабаб повернулся к Заму, в глазах его читалось удивление и восхищение.
– Отличная работа, Зам! – воскликнул он, показывая на Принцессу, которая остужалась на фарфоровом кондитерском манекене. – Я и подумать не мог, что у тебя такой талант к работе с сахаром!
– Собственно, я и сам не подозревал, – ответил Зам, покраснев.
– Можно мне облизать кастрюльку? – перебил Лангдэйл, который уже прихватил посудину с лакомыми остатками.
– Разумеется, нельзя! – строго ответил Бальтазар. – Настоящий пекарь кастрюли моет, а не облизывает! Так что вперёд, к раковине! А после поторопись на проверку униформы.
Лангдэйл, насупившись, отошёл к каменной раковине. Остальные направились в лавку. Подмастерья выстроились перед прилавком, а Бальтазар тщательно осматривал их курточки и колпачки: нет ли пятен от варенья или, чего доброго, жирных следов от крема.
– Все чистюли! – резюмировал главный пекарь, закончив обследование. – Кроме тебя, Лангдэйл. – Бальтазар повернулся к Лангдэйлу, прискакавшему на проверку последним. – Сдаётся мне, у тебя на бакенбардах карамель.
Лангдэйл с невинным видом принялся тереть щёку уголком фартука.
– Ничего страшного, – сказал Бальтазар. – А теперь пора открывать Пекарню Номер Девять!
Сёстры Ракушки подошли к входной двери и повернули табличку так, чтобы слово «Открыто» можно было прочесть с улицы.
Подмастерья занимали свои места. Гномы обычно доставали с полок батоны и буханки. Сёстры Ракушки аккуратно заворачивали покупки в специальный промасленный кондитерский пергамент и перевязывали свёртки бечёвкой. Лангдэйл и Зам на подносах приносили из кухни свежую выпечку и раскладывали её по витринным полкам. Бальтазар стоял за прилавком у кассы.
Звякнул дверной колокольчик, и вошли первые покупатели. Они терпеливо ждали снаружи уже целых десять минут, чтобы купить свежайший, только что испечённый хлеб. Два фонарщика, группа торговок рыбой и несколько хорошо одетых дам «с верхов» (так называли самые фешенебельные районы на вершине утёсов Траутвайна). Дамы явились в сопровождении лакеев. Покупатели делали заказы, подмастерья обслуживали каждого по очереди, а главный пекарь принимал плату.
– Двадцать четыре рогалика, любезный! – громко произнесла дама «с верхов». Рогалики всегда сметали за считаные минуты. Вот и сейчас на прилавке осталось всего десять.
Бальтазар кивнул Заму, чтобы тот принёс новую порцию. «Заодно и духовку проверю», – подумал по дороге Зам. Оказавшись на кухне, он, к своему величайшему изумлению, обнаружил там двух крыс. Потрясённый, Зам остановился как вкопанный. Крысы уставились на Зама. Каждая держала в лапе по рогалику. Незваные гости спешно засунули рогалики во всяковсячинные сумки.
– Посторонним на кухню нельзя! – произнёс Зам, стараясь казаться уверенным.
– Да мы вовсе не посторонние, – парировала первая крыса с бритой головой и кольцами в ушах.
– Мы друзья Уолтерза-Уолтерза, – пояснила вторая крыса. Эта оказалась поменьше первой, шерсть у неё была тёмная и сальная. – Он сказал, что вы тут рогалики бесплатно раздаёте…
– Ничего мы не раздаём! – возмущённо воскликнул Зам, стараясь не выдать волнения. И всё равно голос его прозвучал пронзительно и беспомощно, – Зам возненавидел себя за это.
Крысы вытаращили глаза. Они обменялись недоумёнными взглядами.
– Скажи мне, Руфус-Руфус, ты видишь то же, что и я? – поинтересовался сальношёрстный.
– Определённо, Эрикс-Эрикс. Совершенно то же самое, – подтвердил бритоголовый.
Крысы неотрывно смотрели на карман фартука Зама, откуда выглядывала длинная ручка чудо-ложки.
– Это ведь… не правда ли… это ведь?.. – не решался произнести сальношёрстный.
– Чудо-ложка, прихлопни меня мышеловка! – воскликнул его дружок.
Как раз в этот момент дверца духовки с оглушительным грохотом распахнулась, и оттуда в разные стороны полетели противни и фейерверки пряничных крошек.
4
Пряничище
Зам пригнулся и бросился на пол, чтобы избежать столкновения с вылетевшим из духовки раскалённым противнем. Когда мальчик упал, то почувствовал, как его пальцев на мгновение коснулась гладкая сальная шерсть. Бах-бах-бах! – последовала серия оглушительных ударов: это противни приземлялись в разных частях кухни. Повсюду клубился дым, сверху сыпался дождь из пряничных крошек.
Когда Зам поднял голову, крысы уже исчезли. Кухня напоминала поле сражения. Повсюду валялись опрокинутые противни, недопёкшиеся булочки и сплюснутые пирожные. Мешок с мукой лопнул, маслобойка опрокинулась, и её содержимое медленно растекалось по каменным плитам пола.
Тут и там виднелись осколки формочек. С края же открытой духовки, готовая вот-вот вытечь наружу, свисала внушительная порция пряничного теста. Единственным объектом, не затронутым эффектным взрывом, была Принцесса из Сахарной Ваты, которая каким-то образом оказалась в дальнем углу кухни стоящей на собственных сахарных ножках. Тем временем кондитерский манекен разлетелся на сотни фарфоровых кусочков.
Зам как раз размышлял, как же такое могло случиться, когда почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо.
– Зам, с тобой всё в порядке?
Это был Бальтазар. Он, подмастерья и даже парочка любопытных покупателей обеспокоенно глядели на Зама.
– Полагаю, что да, – ответил Зам, поднимаясь на ноги и вытряхивая из волос крошки печенья.
– Я встретил на кухне двух крыс, – пустился было в объяснения Зам, но Бальтазар красноречивым взглядом заставил его замолчать и спешно отвёл мальчика в сторону.
– Не для чужих ушей, – прошептал главный пекарь. Он повернулся к остальным. – Всем вернуться в лавку! – бодро скомандовал он. – Не из-за чего переживать. Кухня есть кухня, тут всякое случается – без неурядиц не обойтись.
Когда все вышли, Бальтазар бережно подхватил Зама под руку.
– Не стоит во всеуслышание упоминать крыс, – предупредил Бальтазар. – Если станет известно, что они навещали нашу пекарню, это нас погубит. Я уж как-нибудь исхитрюсь раздобыть денег, чтобы с ними расплатиться. Я просто думал, что… времени у меня больше…
Зам услышал громкие возмущённые голоса в лавке.
– Где же мои рогалики? Что это за ужасный грохот?
– Ты приберись тут, Зам, будь умницей, а я улажу дела с покупателями. Я пришлю Лангдэйла тебе в помощь.
И главный пекарь поспешил обратно в лавку.
Зам огляделся в поисках метлы.
– Они её украли! – раздался тоненький нежный голосок.
– Метлу? – растерянно спросил Зам, пытаясь понять, с кем он, собственно, разговаривает.
– Да нет же, ложку, глупенький! – в воздухе звякнул хрустальный смешок. – Я видела, как крысы вытащили её из твоего кармана, когда духовка взорвалась.
Зам с трудом сглотнул, затем протёр глаза. Этого не может быть… или… может?
Из-за стола на цыпочках вышла Принцесса из Сахарной Ваты. Она грациозно ступала по кухонному полу, стараясь не угодить в молочные лужи.
– Ты… Ты живая! – выдохнул Зам.
– Ну разумеется, – ответила Принцесса из Сахарной Ваты. – Ты же сам меня сделал. Чудо-ложкой. И Пряничище тоже сделал ты…
Зам проследил за взглядом Принцессы из Сахарной Ваты. Пряничное тесто на краю духовки вдруг подёрнулось странной рябью, зашевелилось, изогнулось и вышло из печи… ногами, – Зам на что угодно бы поспорил, настоящими ногами! Имбирная масса постепенно приобретала внятные очертания. И вот сдобное нечто уже возвышалось перед Замом.
Принцесса из Сахарной Ваты вальсировала по кухне, подбирая с пола ложечки, вилочки и лопаточки. Оживший пряник протянул Принцессе свои громадные ручищи, и та принялась втыкать собранные приборы туда, где должны расти пальцы. Зрелище было поистине впечатляющим!
– Чудо-ложкой? – у Зама голова шла кругом.
– Да. Чудо-ложкой. Благодаря ей я и Пряничище появились на свет, – сказала Принцесса из Сахарной Ваты. – Эта ложка вырезана из Вечного Дерева, – продолжила малышка. – Она, должно быть, волшебная. А иначе я бы не могла ни разговаривать, ни думать, ни делать вот так! – И Принцесса снова заскользила в танце по кухне.
Пряничище захлопал в ладоши, а ложечки, вилочки и лопаточки, которые теперь служили ему пальцами, легонько позвякивали…
– Что это за…
Зам обернулся и увидел Лангдэйла, который вбежал в кухню и увидел ожившую пряничную гору.
Лангдэйл рухнул в обморок. Пряничище осторожно поднял его и уложил на лопнувший мучной мешок.
После этого Пряничище повернулся к Принцессе из Сахарной Ваты и закачался из стороны в сторону, топая ногами. Опять полетели крошки, и на рыхлом лице его нарисовалась трещина, напоминающая улыбку. Пряничище моргнул тёмными глазами, раскрыл рот, и оттуда вылетел странный треск – словно по тарелкам с пудингом скребли десертными ложечками.
Принцесса из Сахарной Ваты перестала танцевать и склонила голову набок, прислушиваясь. Она повернулась к Заму.
– Пряничище говорит, что чудо-ложка зовёт его, – перевела Принцесса из Сахарной Ваты.
– Зовёт? – переспросил Зам, вглядываясь в сдобное лицо Пряничища.
Определённо, здесь не обошлось без волшебства. Сильной магии. И всё это заварил Зам странной дырчатой ложкой.
Зам знал, что магия находится под запретом. Он понимал, что ожившая пряничная громадина точно навлечёт на Пекарню Номер Девять уйму неприятностей. И всё же, несмотря ни на что, он чувствовал какое-то особенное воодушевление.
– И куда же эта ложка его зовёт? – полюбопытствовал Зам.
5
Водяной барсук
Зам вышел за Пряничищем и Принцессой из Сахарной Ваты через заднюю дверь кухни. Они осторожно пересекли дворик. Принцесса из Сахарной Ваты восседала на плече у Пряничища. Свесившись, она отодвинула щеколду на калитке.
Пряничище вышел в узкий переулок позади Пекарни Номер Девять, и Принцесса воздела сахарную ручку, чтобы заслонить глаза от лучей утреннего солнца. Над переулком, от дома к дому были протянуты бельевые верёвки, на которых сушились белые простыни. Простыни вздымались, подобно парусам корабля, летящего навстречу неизведанным землям.
Принцесса из Сахарной Ваты тронула Пряничище за плечо.
– Куда теперь? – шёпотом спросила она.
Пряничище наклонил тяжёлую голову, наморщил имбирный лоб и открыл рот. Из глубин его существа вырвался глухой рокот, словно дюжину жестяных банок с печеньем трясли что есть мочи. Принцесса из Сахарной Ваты кивнула.
– И что же он сказал? – поинтересовался Зам.
Принцесса показала на круглую железную решётку, вделанную в брусчатую мостовую.
– Он говорит, что чудо-ложка там, внизу.
– В водостоках?! – воскликнул Зам с содроганием.
Принцесса распахнула прекрасные глаза из глазури. Зам посмотрел на неё, а потом взглянул на Пряничище. Эти сласти и вправду были живыми, они беспокоились о Заме, они доверяли ему. Зам не знал, какой магией обладала ложка, – но это была чрезвычайно сильная магия. Благодаря ей на свет появились два удивительных существа: нескладный добрый Пряничище и нежная смекалистая Принцесса. Дух захватывало при мысли о том, что же ещё получится сотворить при помощи этой ложки! А уж как могут распорядиться таким сокровищем крысы, Зам даже думать не желал. Он обязан вернуть чудо-ложку во что бы то ни стало…
Пряничище издал какое-то бульканье – словно сироп из огромной бутылки с узким горлышком выливали в кастрюлю.
– Ты идёшь с нами? – спросила Принцесса из Сахарной Ваты. – Только вот Пряничище говорит, что времени у нас очень мало.
Жители Траутвайна боялись пространства под городом. Они обходили канализационные решётки стороной. Делали вид, что подземных туннелей не существует. Если из люка порой выскакивала крыса, прохожие демонстративно отворачивались. Горожане категорически отказывались знать, что происходит внизу, в переплетениях сточных канав, в чреве старых погребов, под сводами древних склепов. Жители Траутвайна щедро платили Лиге Крыс, чтобы и дальше пребывать в неведении…
– Иду, – отозвался Зам, с трудом сглотнув. – Да, я иду с вами.
Круглые каменные ступени под решёткой вели в темноту. Пряничище и Принцесса из Сахарной Ваты стали спускаться первыми. Зам шагнул вниз и задвинул за собой решётку. Вопреки ожиданиям Зама подземный мрак оказался не таким уж безнадёжным – можно было без труда различить каждую ступень. И тут Зам понял почему – Принцесса из Сахарной Ваты впереди издавала мягкое свечение. Она оглянулась и одарила Зама ободряющей улыбкой. У подножия лестницы начинался туннель с низким сводом. Внутри туннеля протекал канал. При виде воды Пряничище занервничал и осторожно, стараясь не свалиться в воду, стал продвигаться вперёд. От этого туннеля ответвлялись и другие, более узкие. Но друзья шли прямо и, дойдя до конца, спустились вниз по ступеням какой-то лестницы и оказались в помещении с высокими сводчатыми потолками, где эхом отдавалось клацанье когтей.
Зам огляделся. Он определённо слышал скрежет когтей, но нигде не видел крыс. И в этот самый момент из-за угла по течению выплыл необычный плот. Он был сделан из обломков старой мебели и фрагментов деревянных ящиков. На плоту веслом с длинной ручкой орудовала странная фигура. Незнакомец поднял голову и сдвинул шляпу на затылок, обнажив белую морду с чёрными ореолами вокруг глаз.
Зам выдохнул:
– Водяной барсук!
– Совершенно верно, юноша, – ответил водяной барсук. – А вот тебе, если не хочешь попасть в крупную передрягу, я бы не советовал идти этой дорогой.
