скачать книгу бесплатно
– До встречи.
Захлопнув крышку телефона, Соер бросил его в сторону. Налил себе новую порцию в четыре пальца. Закурил сигарету, сделал глоток, наполняя комнату клубами дыма и вновь погружаясь в картину.
– Консервативно. – Джимми обозначил свое присутствие в квартире, стоя на пороге комнаты и смотря на Соера.
– На кой явился? На хер тебя и твое мышление.
– Приятно. Не суть. Я прибыл в интересах фирмы. Мне пару дней назад позвонила одна барышня, представилась женой одного олигарха. Имя у неё тоже есть, но его тоже на хер, да?
– Несомненно.
– Так вот, она хочет лично встретиться, чтобы обговорить церемонию похорон бабки мужа.
– Они её забальзамировали?
– Нет, по факту бабка ещё жива, ей девяносто четыре года.
– Какой-то богатенькой девчушке захотелось свести девяносто четвертый год старушки к последнему?
– Не знаю, плевать. Гонорар наш от этого не страдает.
– Значит, она лично хочет встретится. Где?
– В отеле, ждет моего звонка.
– Ладно, заходи.
– Мне нужно забрать кокаин, он в твоей прикроватной тумбочке.
– Валяй, – Соер допил залпом стакан.
Такие неформальные встречи проходили довольно регулярно, хоть и не входили в прейскурант. Звонили чаще жены, и хоть слух до их мужей доходил почему, все были не против. Все блядуют, а кто нет, тот просто не умеет, разминая свою фантазию дроча.
Бюро раскручивалось стремительно и неуклонно, за счет богатых клиентов делая сумасшедшие денежные обороты. Мастерство Джимми и Соера, деньги клиентов. Нравственная составляющая не подходящее условие в таком деле. Конкуренты нехотя уходили в сторону со своим бизнесом, не желая при неблагополучном исходе лишиться такового. Соер с Джимми закрепили свой флаг на горе смерти, пустили оттуда подъемник, завозя всё новых «живчиков», скидывая их в саркофагах с другой стороны горы вниз, уверяя, что тем самым они попадут в рай. Но в итоге лишь гребаное кладбище становилось последним пристанищем людей, желавших верить в сказки. В планах было обзавестись своим огромным земельным участком, а не перекупать элитные куски. Неприглядный бизнес должен был стать более зрелищным.
«Ночной кошмар»
Рассудок поврежден, сознание блуждает. Месторасположение реальности потеряно. Смотришь по сторонам, и никого нет. Начинаешь идти вперед, хотя это возможный путь назад. Сто шагов в пустоте, и понимаешь, что стоишь на месте. Единственная дорога в никуда, верного направления не существует. Закрываешь глаза, начинаешь прислушиваться.
– Существовал ли я, иль это было только сном.
Во мраке, а то и бесконечной пустоте, надежда – единственное, но и она ускользает. Начинаешь вспоминать последние моменты… Полупрозрачные картинки обретают цвета, проплывая мимо. Ты ждешь и наблюдаешь… Вот она! В неё сознание кидаешь.
Глубокий глоток воздуха, и открываются глаза. Потолок, а значит, ты вернулся, а в голове всё та же мысль:
– Существовал ли я, иль это было только сном.
Придя в себя на диване, Соер чувствовал разбитость.
– Незачем спать сидя. Я против тебя похмелье, – он обратился к стенам.
В бутылке оставалось на два пальца. Допив содержимое из горла, он дошел до окна, открыл раму, и на него хлынул относительно свежий воздух. Подошел к звуковой системе, выключил радио. Творившаяся белиберда в голове граничила с хаусом. Его тело нехотя, почти скрипя двинулось в спальню. В нём не нашлось сил рукоплескать тишине, хотя порыв был. Он брел до одинокой спальни, восторгаясь и этим. По пути раздеваясь, скинув брюки, но не успев снять носки, рухнул на кровать, погрузившись в сон, более близкий к забвению, чем предыдущий.
Сон
– Присаживайся. – Девушка с кудрявыми длинными темными волосами, голубыми глазами и милыми ямочками от приветливой улыбки, одетая в коктейльное платье, похлопала ладонью по месту рядом с собой.
Парк напоминал другие парки.
Он сел напротив неё.
– Мне не хватает тебя, прости.
– Так вот она я, здесь, с тобой. – Взяв его за подбородок, потянула на себя, чтоб он взглянул на неё.
Она осталась так же молода и прекрасна. Нежный свет, исходящий от неё, грел душу. Впрочем, как и тогда. Её улыбка стала ласковой, может, всё в интонации?
– Что с тобой? Ты же знаешь, что болен. Зачем ты продолжаешь это делать? Мы ещё встретимся, потом, не время пока.
– Так нужно.
– Кому нужно? Ты дурака не включай! Мне нужно, чтоб ты остался собой, а не пытающимся загубить себя человеком! – резко, с громом в голосе прикрикнула она.
Схватил её в объятия.
– Останусь здесь.
Таинственная незнакомка в коктейльном платье с легкостью откинула его от себя, влепив пощечину с криком «Проснись!»
Глаза открылись, легкие схватили глоток кислорода. Соер вскочил с кровати, быстрыми шагами прошел гостиную, схватил сигареты и принялся курить у окна, размышляя.
– Доброе утро! Закрывайте окно и прекращайте курить, – из коридора донесся голос экономки Розы.
На календаре был понедельник, семь тридцать утра.
Соер обернулся, подошел к столу, затушил сигарету. Окно закрывать не стал, пошел в душ.
– Приветствую, Роза! – Он последний раз за день искренне улыбнулся.
– Не спеши, напеку сейчас тебе беляшей, поешь свеженьких. – Прошествовала Роза мимо него с освежителем в руках.
Роза – пожилая, невысокая, полненькая. Часть жизни провела, разъезжая с мужем военнослужащим по частям. Удачно, как вы поняли. То есть убиралась она и готовила у него из чисто личных, заботливых побуждений. Соер организовывал церемонию похорон её мужа, тогда ещё в самом начале он лично встречался и общался официально, боже вас упаси от других мыслей! Роза успела рассказать ему множество историй про подвиги мужа, не проникнуться уважением к усопшему вояке стало невозможно. Он поставил ему двухметровый памятник в изголовье могилы с солдатом с ППШ в руках, охраняющим сон героя.
Дети её, а их трое, разъехались по городам – вопреки расхожему мнению, не всех тянет в столицу. По историям Розы, воспитали они их в полагающихся традициях добропорядочных граждан страны. В этом Соер не сомневался, отлично разбираясь во вранье и самообмане.
Зарплату он ей платил, и платил хорошо. Он не знал, сколько должна получать экономка, не планируя данной обзаводиться. Но Роза настояла на своём трудоустройстве. К её личному счастью, она не ведала, что зарплату, прикинутую и выплачиваемую ей, он составил исходя из гонорара элитной проститутки, с коими имел больше дел, чем следовало. А умелицы такого класса обладали и соответствующими высокими тарифами. Его можно понять: не может ведь вдова героя получать меньше, чем проститутка.
Сей факт никак не несет за собой вывода, что только услуги элитного класса были в его платежах, так же и более скромного пошива девушки, только, видимо, начинающие свой путь, бывали в его квартире. И опять же не стоит складывать превратного мнения о нём, по большей части он с ними пил, нюхал кокаин, болтал и слушал истории. В этом состояла главная суть пребывания барышень, нет на свете более честной барышни, как ни парадоксально, чем жрица любви, получающая оплату за умение четко и быстро приходить к внутреннему консенсусу с мужчиной и его желаниями, осуществляя таковые легко и в обнаженной манере, телесной тоже.
Одну из таких попоек застукала Роза, инстинкт нянюшки переключился на праведный гнев и защиту моральных ценностей. Зайдя в квартиру, она увидела пять проституток. По злополучному стечению обстоятельств все вместе с Соером нюхали коку, подняв свои головы ровно в тот момент, когда зубы Розы стиснулись. Она подошла к шкафу, достала кожаный ремень, обвязала один край вокруг руки и влетела с этим кнутом и криком обратно в комнату: «Мальчишку моего портить вздумали, шалавы!»
И давай их лупить, хлестать. Те в крик, пытались сбежать, не успевая подхватывать одежду, кнут в её руках стал эффективным оружием. Девушки вылетали из квартиры под собственный крик и щелчки от хлестких, увесистых ударов по голым частям тела.
Из гостиной показался сутенер, обнаружив себя и еще двух своих сладко спавших коллег.
Роза находилась от него в четырех с половиной метрах, перехватила ремень в левую руку и рванула к нему, тот застыл. Не добежав до него, вскинула ремень, свободный конец обвился на шее амбала, Роза дернула левую руку вниз, подпрыгнув и с размаху обрушив в его весок правый кулак. Сутенер рухнул без чувств, не успев даже вскрикнуть.
Влетев в комнату, она принялась хлестать остальных. На этот раз конец ремня обвился вокруг ноги не вовремя проснувшегося снабженца и подбросил его вверх и правее кровати, поймав нужную траекторию, Роза пробила мерзавца с ноги, заставя встретиться его вначале с прикроватной тумбой, а после с полом. Зрелище было феноменальным, по глазам и реакции третьего, в кавычках невинного, оказавшегося в первом ряду, думал так не один Соер. Снабженец, не став подниматься на ноги, прыжком полетел на другую сторону кровати. В полете его ягодицу застиг кнут. Завопя в воздухе нечеловеческим криком, он выставил руки вперед. В кавычках невинный машинально со страху прижался к стенке, не став ловить товарища. Через секунду они стояли в углу, держась друг за друга, думаю, в целях здравого инстинкта самосохранения, если это нечто рванет к ним, сильнейший толкнет слабейшего. Думаю, всё происходило настолько быстро и стремительно, что осознать кто, что они не смогли. Роза грозно завопила: «Вон!»
Спотыкаясь и не отпуская друг друга, они проскочили через неё, только на пороге вспомнив о мужской солидарности, подхватили лежащего сутенера, бегом покидая квартиру. Соер, до того завороженный, посчитал количество присутствующих, сравнив с запалом Розы, рванул в ванную и заперся.
Проходя мимо, чтобы запереть дверь, Роза предложила ему помолиться и смыть с себя грязь. Он так и поступил. Ну почти так.
Во избежание подобных насильственных конфузов было составлено конкретное расписание с часами приходов.
Понедельник, семь тридцать утра – один из них.
Вкусно и полноценно позавтракав, он поблагодарил Розу и покинул дом. Водитель за ним не приехал, и он решил воспользоваться возможностью пройтись по району. Не бесцельно, спустя двадцать минут ноги подвели к ресторану «Алебарда».
– Мне виски, – подойдя к стойке, заказал Соер.
– Виски нет. Есть коньяк, – ответил мужчина лет тридцати.
– Лейте. – Он начал осматривать стеллаж с бутылками за спиной мужика.
– Не подумайте, это муляжи, там вода, краски, чай, – доставая бутылку из-за стойки, сообщил бармен, увидев, куда смотрит клиент. – Бутылки красивые всегда тут для соответствующего декора.
Соер молчал, всё ещё не понимая, покачал головой.
– Вчера здесь праздник отмечали, полчаса назад уборка закончилась, алкоголь весь выкушали праздновавшие. Поставщик только к десяти подъедет. Всё, чё осталось. – Начислил пятьдесят граммов в стопку почти из полной бутылки с непроизносимым названием.
Выпив, Соер сдержал мускулы лица от искажения и порыв к рвоте.
– Понятно. – Он достал бумажник.
– Да, – многозначительно и с пониманием ответил бармен. – Не стоит. – Он посмотрел на кошелек и убрал бутылку под стойку.
Соер, махнув рукой на прощание, покинул заведение. Выйдя, закурил сигарету, дабы сбить вкус.
Зазвонил телефон.
– У аппарата.
– Соер?
– Да.
– Это Рита. Поступил срочный заказ, похороны одной баронессы.
– Риана Матвеевна.
– Да, а откуда ты знаешь?
– Не важно. Скоро буду.
Прошлое еще несколько лет.
– Как жизнь? – спросил бармен, протирая стакан и изрядно заскучав.
– Крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится вместе со мной. Кстати, о голубых, у вас тут педевиль прям. – Джимми указал взглядом на дальний столик, там располагались две пары голубых. На секунды его лицо исказилось. Он вернул взгляд на бармена.
– Знаешь, у нас тут вход свободный, – его сбил смешок Джима. – Фейс-контроль предусмотрен, но… – он замялся. – Хозяин просто гей, – почти шепотом осведомил он.
Его тональность можно понять, гей не созвучен с пидорасом, но формально является отсылкой. А начальство так называть крайне невежливо. Если ты, конечно, не считаешь это самое начальство таковым, но в этом случае ориентация редко замешана, что приводит к прямой форме, более конкретной.
– И впрямь, педевиль. Как тебя-то сюда занесло?
– Филологический окончил, напряг с работой вышел. Хорошо в юности школу барменов оканчивал. Смешно, грешно. Вот и впахиваю как умею, много ресторанов сменил, а тут неплохо. Чаевые достойные, ну и публика мирная… Сам понимаешь. Я против них ничего не имею, каждый живет как умеет.
– По мне, эти люди больны. – Джим еще раз бросил взгляд на дальний стол. – Отличное сейчас время, сумасшедшие могут свободно по улицам разгуливать. Свобода в направлении разложения.
– Ничего не поделаешь. – Бармен развел руки в стороны.
– Всё возможно, было бы желание. Ладно, давай, удачи. Смотри, не перевоплотись. – Кинув две тысячи на стол, допил злосчастный стакан и пошел к выходу.
Выйдя, закурил сигарету, начал высматривать любое другое место, где наливают.
Don’t to nit somebody love – раздался телефонный рингтон в пивнухе.
– У аппарата.
– Соер, ты? – поинтересовался холодный женский голос.
– Нет, это Джимми. Ошиблась. Соскучилась, небось, Ритусь? Соер… Тоже мне конспираторша.
– Да, мужчина мечты. – Её тон изменился на язвительный.
– Ты мне тоже нравишься, милая. Пятница, вечер, что надо?
– Решила поинтересоваться, как дела, – сухо произнесла она. – Чем собираешься заниматься?
– Оу, милая, удивляешь!
– От человека, который сам удивит кого угодно, слышать такое приятно. Не юли, чем?
– Допью пиво, поеду домой, устрою марафон. Вначале заворганю, э-э-э, нет. Скручу косячок, быть может, два. Посмотрю пару серий любимого сериала, как отпустит, выпью колесо поядренее под бокальчик красного и радиоволны. В момент снижения жажды совокупления с окружающим миром взбодрюсь кокаином. Посмотрю хоккейный матч-легенду, где красная пятерка утёрла нос хозяевам льда. Отмечу это событие, снюхав грамм фена. Загляну в дела фирмы, в этом изысканном состоянии накрапаю не хватающих нам интересностей для клиентов, сброшу тебе на «мыло». Начнет отпускать, включу любую научную передачу про вселенную, расчехлю бутылку виски примерно твоего ровесника, напиваясь, пока не отключит.
– Неужели? Не собираешься переться к бабам своим?
