скачать книгу бесплатно
– Ну, ладно, иди, проводи да возвращайся поскорее, на улице уж холодно, накинь мой платок. На вот ещё корочку хлебную, – обратилась она к мышонку.
– Прощай, бабушка, спасибо тебе за всё! – крикнул мышонок и выскочил из норки, таща за собой Дюймовочку.
Кай и Сёмик сидели, прижавшись друг к другу, и ждали возвращения мышонка.
– Филиппок, кто это с тобой? – спросил Кай.
– Это девочка, её зовут Дюймовочка, она живёт у моей бабушки мыши, вот попросилась выти подышать воздухом, – протараторил Филиппок.
Дюймовочка заплакала и сказала:
– Добрая собака, возьмите меня с собой, иначе меня бабушка мышь выдаст замуж за старого слепого крота, и буду я всю жизнь жить в норе под землёй, не видя света.
– Не бывать этому! – сказал строго Кай. – Забирайтесь с Филиппком ко мне на спину, да и ты, Сёмик, полезай да побежим быстрее отсюда.
И Кай помчался к домику, видневшемуся вдали.
Небольшой дом с мезонином и резными наличниками стоял в конце улицы, где заканчивались заборы. Он был огорожен невысоким заборчиком из штакетника. В доме тёпло светилось окошко, завешенное ситцевыми занавесками в весёлый мелкий цветочек.
Дед, баба и курочка Ряба
Друзья подошли к забору, отворили калитку, поднялись на крылечкуо и постучали в дверь.
– Кто там? – послышался стариковский голос из-за двери.
– Дедушка, мы маленькие странники, пустите нас переночевать, если можно. Мы много места не займём. Я собака, Кай, могу и на крыльце переночевать, а мой маленький дружок
Сёмик – он котёнок, можно сказать, сирота, его хозяева на даче потеряли и он очень голодный. Ещё с нами маленькая мышка, она ушиблась, когда её злой котяра бросил через высокий забор.
Дверь открылась и показалась голова старика с белой бородой.
– Ну, заходите, гостями будете. Только вот беда, угостить-то нам вас и нечем. Сами сидим голодные. Потому что наша курочка Ряба снесла яичко не простое, а золотое. Мы уж его били-били, а не разбили. А как его будешь есть, золотое?
Кай, Сёмик, Филиппок и Дюймовочка прошли в дом, в комнату, которая была и кухней и столовой и спальней одновременно, потому что в углу, занимая почти четвёртую часть комнаты находилась русская печь, которая служила хозяевам и тёплой лежанкой. Бабка сидела за столом на лавке и вертела в руках золотое яичко.
– Ух, красота какая,– пропищал Филиппок и залез на стол, чтобы рассмотреть золотое яйцо. Бабка, увидев мышь, закричала нечеловеческим голосом, выронила яйцо, яйцо шлёпнулось об пол и разбилось! И белок и желток растеклись по полу.
– Ну, вы как хотите, а я съем, – сказал Кай, – не пропадать же добру.
– Оставь чуточку! – промяукал Сёмик.
И вдвоём они чисто вылизали пол, как будто и не было Яйца, одни золотые скорлупки остались.
Дед заплакал, рукавом слёзы отирает, бабка голосит как потерпевшая. Одна курочка Ряба по полу похаживает и как психотерапевт, успокаивает:
– Не плачь, дед, не плачь, баба, снесу я вам завтра яичко не золотое, а самое обыкновенное простое. Не знаю, как это так произошло, как получилось, что снесла я яичко не простое, а золотое.
– Это, конечно, замечательно, что ты, Ряба, снесёшь завтра яичко простое, но есть-то нам сегодня хочется! – сказал дед. – Да и гостей надо бы угостить чем-нибудь.
– Ну, не знаю, не знаю, сегодня не получится. Если б хоть зёрнышко какое я съела, тогда, может быть, что-то и получилось бы, а на голодный желудок никак, – кудахтала Ряба.
– Есть зёрнышко, есть, на, Ряба, ешь! Даже два зёрнышка съешь! – пропищал радостно Филиппок.
Курочка Ряба склевала два пшеничных зёрнышка и села в гнездо. Прошло немного времени и она победно закричала «куд-куда, куд-куда» и вышла из гнезда. В гнезде лежали два белых тёплых яичка.
– Ура! – закричали дед с бабкой и пустились в пляс. Затем бабка сварила два яичка, одно отдала деду, а второе съела сама, поделившись с мышонком и Дюймовочкой.
Наевшись, сели вокруг стола чай пить из самовара и разговоры разговаривать.
– Откуда и куда вы идёте? – спросил дед у гостей.
– Идём мы, дедушка, из дачного посёлка, что в конце заборов высоких на другой стороне стоящих. Там жил котёнок Сёмик со своей семьёй: девочкой Викой и её мамой и папой. Вика недоглядела, и Сёмик накануне их отъезда убежал со двора на луг гулять. А в это время они уехали, не найдя его. Вот такая грустная история. Если бы не я, Сёмик бы пропал, наверное, – рассказал Кай.
– Слушай, бабка, ты к колодцу за водой ходила и принесла бумажку какую-то, там фотография была котёнка, дай-ка погляжу, – дед нацепил на нос очки и посмотрел на бумажку, что подала ему бабка. – Ну, вот, тут и написано: пропал котёнок по кличке Сёмик, белый с голубыми глазами. Нашедших просьба вернуть за вознаграждение по адресу Цветочная улица, дом 9. И фото. Гляди, ведь это ты и есть, котёнок по кличке Сёмик.
– Да, это я, я – Сёмик! Значит, меня помнят, меня ищут! Вика, Вика моя хозяйка, плачет, наверное, обо мне. Пойдёмте, найдём эту улицу Цветочную скорее, – прыгал от нетерпения Сёмик.
– Угомонись, Сёмик, – сказал Кай. – Утро вечера мудренее. Давайте отдохнём, а завтра решим, что нам делать.
Дед с бабкой забрались на печь, Кай свернулся калачиком на коврике у двери. Сёмик и Филиппок зарылись в мягкую шерсть Сёмика и уснули. Дюймовочка устроилась под крылышком курочки Рябы. Все уснули.
Утром все проснулись, потянулись, сбегали на двор по надобности. Дед с бабкой слезли с печи.
– Бабка, позавтракать не мешало бы чего-нибудь, – протирая глаза, сказал дед.
– Ишь ты, завтракать ему захотелось… А из чего я тебе приготовлю, если нет ничего, – возмутилась бабка.
– Да ты по сусекам поскреби-помети, авось, что-нибудь наметёшь и колобка нам испечёшь, – подмигнул дед компании.
– Нет, дед, хватит с тебя колобка одного, – возмутилась бабка, тем не менее пёрышком она выметала муку из уголков и щелей ларя. – Сколько я на этого колобка муки потратила, сметаны, а слопала его лиса! Колобки пошли нынче шибко шустрые. Слышал, как он хвалился: «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл», а лиса-то его, глупого, обманула и съела. Нет, я вам лучше оладушек испеку, только муки вот маловато.
Филиппок полез в свой мешочек и достал три пшеничных зёрныщка:
– Вот, у меня есть три пшеничных зёрнышка, давайте их смелем и мука будет.
Так и сделали. Дед смолол три зёрнышка на ручной меленке и получился целый стакан муки. Бабка замесила тесто и испекла оладьи.
Наевшись и напившись чаю, все вышли во двор. Двор был небольшой, а посреди двора была грядка, на которой росла репка.
– Ничего себе репка, – удивился Кай.
– Да, – сказала бабка, посадил дед весной зёрнышко репки и выросла репка большая-пребольшая, да убрать её некому, у нас с дедом сил не хватает её вытянуть.
– А мы вам поможем, – весело гавкнул Кай.
– Тогда давайте цепляйтесь: дедка за репку, бабка за дедку, собака Кай за бабку, котёнок Сёмик за Кая, мышонок Филиппок за Сёмика, а Дюймовочка за Филиппка. Раз, два, взяли! Тянем-потянем, тянем-потянем… – не успел дед закончить предложение, а репку уж вытянули.
– Ура! – закричали все дружно.
Дед с бабкой были рады больше всех:
– Ну, молодцы, ребятки, спасибо вам, помогли, теперь нам не страшна зима, будем репку парить и печь и так есть, проживём! У нас к вам просьба есть: не оставите ли вы у нас Дюймовочку, очень уж она нам приглянулась. Будет у нас вместо внучки, а то мы уж старые, вдруг заболеем, некому будет и воды подать, да и скучно нам зимой-то одним в доме. Кстати, у нас ещё один товарищ есть, за которым надо ухаживать. Пойдёмте, покажу, – бабка повела гостей в пристройку к дому, маленькую сараюшку, где старики хранили дрова для печи. Там в гнёздышке сидела птица, это была ласточка.
Дюймовочка бросилась к ласточке, обняла её и заплакала:
– Бедная ласточка, что с тобой случилось, почему ты не улетела?
Ласточку ответила грустно:
– Ты ведь знаешь того гадкого кота, что живёт за высоким забором? Накануне отлёта мы, прощаясь с родиной, где родились мы сами, где вылупились из яиц наши птенцы, перед отлётом в далёкую чужбину мы низко пролетали над родными местами и этот злобный кот когтями повредил мне крыло, прыгнув с забора. Еле-еле я долетела до двора бабушки и дедушки, этих добрых людей, которые приютили меня.
– Да, конечно, я остаюсь! Я остаюсь с бабушкой и дедушкой и милой ласточкой. Я буду за ними ухаживать.
Дед с бабкой обрадовались, бросились обнимать и целовать Дюймовочку. А Филиппок полез в свой мешочек и достал хлебную корочку:
– Дюймовочка, возьми эту корочку для ласточки.
– Спасибо, Филиппок, – сказала Дюймовочка и почесала мышонка за ушком.
– Ну, пойдёмте зайдём в дом, присядем на дорожку и обсудим ваши дела, – предложил дед. Все зашли в дом и сели на лавках вокруг стола.
– Так, начнём, – сказал дед. – Для начала вот вам адрес вашей хозяйки Вики, не потеряйте, – и она засунула бумажку с адресом за бантик Сёмику.
– Мы запомним! – гавкнул Кай.
– Здесь написано, что нашедший котёнка Сёмика получит вознаграждение. Адрес, который здесь указан, находится в городе, а город находится далеко, однако, нам с бабкой не дойти. Да нам и не нужно. У нас теперь есть репка и Дюймовочка! А вы ступайте в город. Всё по дороге идите. Может, ещё к кому в гости попадёте, у нас деревня-то сказочная, здесь много всяких разных… персонажей живёт. К некоторым лучше не попадаться. Но вы ж не настолько глупые, как колобок, который дал себя съесть лисе, у вас у самих зубы и когти есть. Главное, держитесь друг за друга, поддерживайте, не предавайте друга никогда и всё у вас получится, – напутствовал старик Кая, Сёмика и Филиппка.– А летом, когда снова будете в наших местах, милости просим в гости.
Дядя Миша
Кай, Сёмик и Филиппок помахали хвостами и лапами оставшимся и отправились в неизведанный далёкий путь по деревенской дороге. Слева и справа дороги стояли нарядные расписные домики с резными наличниками, один краше другого.
Долго-коротко ли они шли, но изрядно притомились и проголодались.
– Давайте что ли снова к кому-нибудь постучимся, а то ведь пропадём с голоду, – захныкал Сёмик.
– Хорошо, давайте, – согласился Кай.
Они подошли к избушке, не к домику расписному, а настоящей деревянной избе из круглых толстых брёвен. Постучали не кулачком, а железным массивным кольцом по металлической пластине: бум-бум-бум. Но никто не вышел. Кай толкнул дверь, и она на удивление легко поддалась и открылась, так что друзья буквально ввалились в избу. Изба была большая, но, так же, как и у деда с бабкой, в избе была большая печь, стол с самоваром посреди избы, на окнах занавески ситцевые синие с белыми цветочками. Но чувствовалось, что живёт здесь одинокий хозяин, тарелка стояла немытая на столе, в чугунке было пусто, на полу был мусор.
Кай быстро нашёл веник и стал подметать пол, Сёмик залез на табурет и стал мыть тарелку. Филиппок нашёл гречневую крупу на полке. Кай, закончив подметать, засыпал гречку в чугунок и поставил в печку, где тлели угольки. Он подул на угольки, подбросил полено и вот уже огонь весело заполыхал. В это время дверь открылась, это вернулся хозяин – большой бурый медведь.
– Ну, вот и гостей мне бог послал, а то я всё один да один грущу.
– Здравствуйте, дядя Миша, – хором сказали собака, котёнок и мышонок.
– Здравствуйте, голубчики мои. А откуда вы знаете, что меня дядя Миша зовут? А? Кто-то вам уже насплетничал про меня, наябедничал?
– Да нет, что вы, дядя Миша, просто всех медведей в сказках так зовут.
– Ну, не всех, я вот знаю Потапа Иваныча, – ответил медведь.– Ну, он медведь обстоятельный, семейный, у него жена и сынок Миша. А вот я один-одинёшенек. Была у меня девочка, Машенька, да пришлось её домой отнести, очень уж она скучала по своим родителям. Ой, ну вот и каша поспела. Котёнок, доставай с полки миски и ложки, а я буду кашу раскладывать. Ну, садитесь за стол, знакомиться будем. Тебя как зовут? – обратился медведь к котёнку.
– Меня Сёмик зовут, так меня моя хозяйка Вика назвала, а Вика в городе живёт. А это Кай, а мышонка Филиппок зовут.
– Очень приятно, – пробасил медведь. – Ешьте, ешьте, смотрю, вы голодные, а каша вкусная. Мы, медведи, любим кашу гречневую. Ну, овсяную тоже. А теперь расскажите, откуда и куда вы идёте.
– Мы, дядя Миша, идём из дачного посёлка, там Сёмик жил на даче со своей семьёй, хозяйка у него была девочка Вика, ей 7 лет, она в школу пойдёт. Так вот, Сёмика там потеряли, оставили, вернее, он сам ушёл погулять, а в это время, его не найдя, семья уехала. И теперь мы идём в город искать Вику.
– А у меня девочка жила, Машей звали. Они тоже на даче жили, а потом Маша с родителями в лес пошла по грибы да заблудилась. А тут я шёл, она сначала испугалась, а потом ничего, видит, что я добрый, так даже и полюбила меня. Я Машу в избу свою и привёл, она мне помогала: пол подметала, кашу варила, даже пирожки пекла. Ну вот, чтобы мама с папой не горевали и знали, что с Машей всё хорошо, она испекла пирожков да уговорила меня отнести короб с пирожками маме и папе в город, они у ж в город с дачи съехали. Ну, я и понёс. Несу-несу, очень пирожка хочется съесть, только сяду на пенёк, слышу голос Машин: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок, неси матушке, неси батюшке». Ну, думаю, какая востроглазая, всё видит. Она и говорит: «Высоко сижу, далеко гляжу». Ну и донёс я короб с пирожками до их квартиры, позвонил, говорю: «Вот вам Машенька гостинец прислала». А тут из короба сама Маша и выскочила. То-то родители были рады, чуть не умерли от радости. А мне стало горестно. Машины родители стали меня утешать, в гости приглашать да говорят, что Маше надо в школу ходить, а в деревне вашей сказочной школы-то и нет. Я говорю: как это школы нет. Есть. Лесная школа, там и зайчата и бельчата и медвежата учатся. А родители своё заладили: детям человеческим нужна школа человеческая, а не звериная. Ну, больше я Маши и не видел, они вообще в другой город, говорят, переехали. Испугались дружить с медведем. С другой стороны, конечно, скучно ей было, Маше-то. Ладно, проехали, – медведь лапой смахнул слезу и вытер нос. Вы дальше-то куда отправитесь? Если будете идти дальше по дороге, выйдете к большому озеру, а там спросите, как вам в город пройти. А теперь давайте спать, утро вечера мудренее.
Старик и старуха
Проснувшись утром, позавтракали вчерашней кашей, друзья отправились дальше. Медведь махал им вслед мохнатой когтистой лапой и напутствовал:
– Вы, когда будете когда-либо мимо моей избушки проходить, не стесняйтесь, всегда заходите, буду очень рад.
Кай, Сёмик и Филиппок вышли на дорогу и продолжили свой путь. Солнце светило тепло и ярко, впереди друзья увидели озеро, сверкающее на солнце, как рыбья чешуя.
– Вот оно, озеро, о котором дядя Миша говорил! – воскликнул Кай.
На берегу озера они увидели покосившуюся старую избушку, перед избушкой сидела старуха и пряла свою пряжу. Посреди двора валялось разбитое корыто. У самой воды старик чинил свой старый невод.
– Здравствуйте, хозяева! – крикнул Кай. – Как поживаете? Как улов, – обратился он к старику.
– Здравствуйте, гости добрые, – отвечал старик. – Какой там улов, так, мальки мало-мало. А вот раньше, бывало, и золотую рыбку поймать доводилось
Старик с испугом взглянул на старуху, та злобно сверкнула на него глазами и снова уткнулась в свою пряжу, медленно крутя веретено.
– Ну, в хату я вас не приглашаю, там смотреть нечего, бедно у нас. А вот было время хоромы у нас тут стояли, а старуха-то моя барыней была.
– Не может быть, ведь и не скажешь и не подумаешь даже. Расскажи, дедушка, как это произошло, что вы так обеднели, – попросил Кай, а Сёмик с Филиппком придвинулись поближе, чтобы слышать лучше.
– А давайте разожжём костёр да повесим котелок и уху будем варить, а пока уха варится, я вам и расскажу про наше со старухой житьё-бытьё. – Старик налил воды в котелок, подвесил его над костром, положил в воду рыбу и картофелину. Все уселись вокруг костра и приготовились слушать старика.
– Ну, слушайте, друзья мои. Давно это было, ещё во времена царские да боярские, веков пять назад. Мы уж и тогда со старухой немолодые были, но в сказках время по-другому течёт, потому за пятьсот лет мы со старухой почти и не изменились. Так вот, избушка наша и в те поры была ветхая, но нам немного и надо было: я ловил рыбу неводом, а старуха пряла пряжу да вязала носки, варежки. Иногда улов был хороший, а иногда и ничего не было. И вот однажды закинул я невод, вытянул, а там одна тина, закинул другой раз, вытянул – одна трава морская, но уж третий раз закинул и вытащил невод, а там одна рыбёшка, но чудная такая, не простая, а золотая и говорит человеческим голосом: «Отпусти меня, старче, а я твоё любое желание исполню». – «Да не надо мне ничего, рыбка, плыви себе с богом в синее море, резвись на просторе». Отпусти и домой пришёл, старухе-то и рассказал на свою голову про то, как рыбку волшебную поймал да отпустил. Ох, как накинулась на меня старуха, обзываться начала: и простофиля, и дурачина я. Заставила идти к рыбке и просить новое корыто, наше, действительно, пришло в негодность, сами видели. Позвал я рыбку, приплыла золотая рыбка, рассказал я ей про корыто. А рыбка весело так сказала, чтоб шёл я домой и ни р чём не беспокоился, будет старухе новое корыто. Прихожу домой – точно, корыто новое, а старуха старая. И опять ругается и к рыбке посылает просить новую избу. Стыдно мне на поклон к рыбке снова идти, а старуху боюсь, со света сживёт, если не исполнить её приказания. Да и то правда, избушка-то наша совсем покосилась. Кликнул я рыбку, приплыла рыбка, рассказал я ей про старуху и избу. Ответила рыбка: «Ступай себе с богом, будет вам новая изба». Воротился я – точно, новая изба, а на крыльце старуха злющая ругается: «Не хочу, говорит, быть крестьянкой, а хочу быть столбовою дворянкой». А столбовые дворяне – это саамы родовитые древние дворяне, которые и родились дворянами. Повесил я голову ниже плеч, снова к морю пошёл, а море уже такое неспокойное, кликнул рыбку, приплыла рыбка, сказал я новую дурость старухи. Рыбка опять пообещала, что будет старуха столбовою дворянкой. Вернулся я домой, глядь, а уже не изба стоит, а терем, а на крыльце стоит моя старуха в парче, в соболях одетая, на пальцах кольца золотые, на шее ожерелье жемчужное. Спрашиваю: «Ну, теперь-то твоя душенька довольна»? А она как зыркнет на меня и послала на конюшню служить. Думаю, лищь бы отстала. Но прошла неделя и старуха совсем сбесилась. Не хочет быть уже столбовою дворянкой, а хочет быть волною царицей. Пошёл я опять к морю, почернело море. Кликнул я рыбку, приплыла рыбка, рассказал я про новую причуду старухи, рыбка сказала: «Ступай себе с богом, будет старуха твоя царицей». Воротился я домой, а там пир горой: старуха сидит за столом, а бояре ей прислуживают: вина заморские наливают, она пряником печатным закусывает. Меня взашей прогнали, чуть саблями не зарубили. Прошло недели две, опять старуха зовёт и говорит, что надоело ей быть царицей, а хочет она быть владычицей морскою и чтобы золотая рыбка ей служила на посылках. Совсем старуха сбрендила. Пошёл я к морю, а на море буря разыграла, стал я звать рыбку, приплыла она, высказал я ей просьбу полоумной старухи, ничего не ответила рыбка, а только хвостом махнула и уплыла. Вернулся я домой, а там сидит моя старуха у разбитого корыта. Вот с тех пор так и живём.
– Вот это дела, – протянул Кай.
– Ну, ребятки, уха готова, давайте миски, разливать буду, – взял поварёшку старик.
– Дедушка, ты рассказывал про море, а ведь вы у озера живёте, – промяукал Сёмик.
– Всё правильно, сейчас это озеро, а пятьсот лет назад вполне себе море было, со временем обмелело и превратилось в озеро. Всё на наших глазах и произошло. Вообще, у нас тут в сказочной деревне чего только не происходит. Вот ещё случай расскажу. Дело было всего ничего – сто лет назад. Жили в этих местах король с королевой и со своими поданными. У них тут королевство было маленькое. Их тут много было всяких королевств соток по пятнадцать. Ну, так вот. Родилась у этих короля с королевой дочь наследница. Ну вся знать из королевств прибыла поздравлять – всех приглашали, конечно, персонально: «Просим пожаловать и так далее». А одну ведьму пригласить забыли. А эта ведьма настоящая, разозлилась, разобиделась и приехала без приглашения да скандал устроила. Король с королевой стали оправдываться, что, мол, да, некрасиво вышло, прощения просили, лучшую посуду подавали ей, лучшие блюда накладывали, а она ни в какую, новорожденной девочке всякие гадости говорит, козни строит и что умрёт она в шестнадцать лет от укола веретена. Мать с отцом в обморок попадали от ужаса, но была среди гостей добрая фея, которая сказала, что принцесса не умрёт, а уснёт на сто лет, пока её не разбудит некий принц. Ведьма с грохотом убралась, девочка стала расти и подрастать. И вот ей исполниться должно было шестнадцать лет. Король и королева, зная и боясь предсказания, запретили всем женщинам пользоваться веретёнами, а за принцессой следили, чтоб она не гуляла одна и не уходила далеко. Но чему быть, как говорится, того не миновать. Жили они от нас не далеко. И вот принцесса в день своего шестнадцатилетия сбежала из дворца и очутилась одна одинёшенька на нашем дворе. Я, как водится, чинил невод, а старуха пряла свою пряжу, чтоб ей неладно было. Девчушка-то и подскочила к ней: «Бабушка, а что ты делаешь? А что это такое?» да и схватилась за веретено, а оно ведь острое, уколола пальчик, да и грохнулась оземь. Тут и придворные подоспели, видят, что принцесса не умерла, а только лишь уснула глубоким сном, подняли её и отнесли во дворец к отцу с матерью. Те в рёв, да слезами горю не поможешь. И тогда добрая фея заколдовала всё королевство, погрузив всех обитателей в сон. Вот на днях буквально сто лет истекают, а принцесса всё ещё спит и принца не видно.
– А где замок королевский, хоть глазком бы посмотреть, – сказал Кай.
– Да недалеко, вот пройдёте по дороге, потом свернёте налево, там в кустах и увидите замок, вокруг всё за сто лет заросло, не продерёшься.
– Ничего, мы попробуем продраться, – сказал Кай. – Счастливо оставаться, дедушка. Терпения вам с вашей старухой. До свидания!
