скачать книгу бесплатно
– Да. Это мой племянник, – вру без зазрения совести. – Мне бы хотелось знать на каком основании вы его удерживаете здесь и даже не даете возможности позвонить!
– Да, у нас тут целый семейный подряд, – посмеиваясь окидывает нас с Ромой общим взглядом. – Значит, один дебошир и пьяница. Вторая – промышляет организацией заказных преступлений. Прекрасно, ничего не скажешь…
– Прекратите! Это неправда! Зачем вы придумываете!?
В серых глазах промелькнула молния. Челюсть мужчины напряглась. Желваки заиграли. Я прикусила губу, сделала шажок назад.
Цыкнув языком. Мужчина сплюнул через зубы и решетку мне под ноги.
Втянула голову в плечи.
Ох, и не нравится мне его взгляд! Ох, как не нравится!
Полицейский достает ключи, а я делаю еще один шажок вглубь помещения. Здесь хоть и пахнет отвратительно, но это место мне кажется более безопасным, чем где-то там, за его пределами, в серых-голубых коридорах.
Щелкает замок и я вздрагиваю.
– На выход, – цедит сквозь зубы, кивая в мою сторону головой.
– Куда? Я никуда не пойду, – отрицательно качаю головой.
– Я сказал. На. Выход.
– Вы не имеете права со мной так разговаривать. Мне нужен телефон. Я хочу позвонить…
Мужчина стремительно приближается ко мне, хватает за локоть и не церемонясь тянет меня к выходу.
– Черт… – слышу шепелявое за своей спиной, – … куда вы ее забираете?
– Захлопнись, – рыкнув на Рому, мужчина с силой захлопывает решетку. Поворачивает ключ.
– Ром, не волнуйся, – зачем-то отвечаю парню, хотя сама боюсь до ужаса. – Со мной все будет хорошо.
– Хм, не говори “гоп” пока не перепрыгнула, – маслянистым взглядом осматривает меня полицейский.
У меня по спине поползли мурашки. Что он задумал?
Мужчина грубо толкает меня вперед по коридору. Я, хватаясь за стены пальцами, сопротивляюсь.
– Это ошибка, – произношу сбивчиво.
– Послушай, барышня или как тебя там… Мне по сути плевать за что ты здесь. Поступило заявление. Наша работа маленькая: обезвредить, наказать. А дальнейшими “разбирательствами” и “доказательствами” будут уже заниматься высшие инстанции.
У меня зашлось сердце. Инстинктивно положила руку на живот, потому что в мозгу засело одно единственное слово: наказать. Как он собирается это сделать: побьет меня? Или…Кидаю на него короткий взгляд, а разбушевавшаяся фантазия уже вырисовывает безумные картинки наказаний.
Шарахнувшись в сторону, затрясла головой. Ну нет, не может же все быть настолько беззаконно?!
– Эй, поаккуратнее, – сально поблескивают глаза мужчины. – Вот и пришли…
Вдруг он резко останавливается возле серой железной двери, вставляет в нее ключ. Замок щелкает. У меня перехватывает дыхание. Сердце сбиваясь с ритма, ухает в пятки. Ноги становятся ватными. Слабеют.
– Что это!? – разлепляю вмиг пересохшие губы.
– Это наши… кхм… ваши апартаменты, барышня, на ближайшие сутки. Прошу…
Распахивает дверь и приглашающим жестом указывает на камеру.
– Я… я не могу туда пойти, – припав к стене, вжимаюсь в нее.
– Послушай меня, малахольная, – он резко подходит ко мне, давя своей едкой аурой и превосходством того, что нахожусь на его территории. – Мне с тобой нянчиться некогда. Давай, заходи, – а сам меня так и пожирает глазенками круглыми.
– Я беременна, – говорю на выдохе. Это один единственный козырь, который у меня был и который я решила достать, если что-то случится с ребенком – я вас засужу.
Мимолетная оторопь проскользнула в глазах полицейского. Он на мгновение замер. Я наблюдаю за тем, как его терзают сомнения. Его взгляд внимательный, цепкий, как будто в самую душу пытается заглянуть, изучающе смотрит на меня. Проходит несколько минут, прежде, чем он начинает говорить.
– Постой здесь. Мне нужно позвонить. И смотри: ни шагу в сторону, а то побег пришью. Договорились?
Судорожно втянув воздух. Киваю. И чувствую, что сердце вновь начинает биться на том же месте. В груди.
Мужчина заходит в камеру, в которую несколько минут назад предлагал зайти мне, и даже на расстоянии слышу, как идут гудки. Кому он звонит?… Прислушиваясь, затаиваю дыхания.
Секунда. Две. Три и:
– Какого черта твоя жена утверждает, что беременна? – глухо шипит полицейский.
А у меня все нутро скручивается в тугой узел от услышанного.
Он только, что сказал Вадику, что я беременна!
Накрываю рот ладонью: что же я натворила? Почему не подумала, прежде чем сказать, что этот полицейский может позвонить мужу!
– Приедешь?!… – сквозь пульсирующий в ушах шум, слышу обрывочное, – … давай, жду…
И уже переступая порог: – Придурок, мать его, – зло сплевывает.
Сижу в кабинете следователя. Напряжение и тревога натягивают нервы до предела. В кабинете я одна. И это еще больше пугает. Не знаю чего ожидать.
После разговора полицейского с Вадимом, мужчина сразу же привел меня сюда. Указав на стул возле стола сухо приказал: “жди молча”.
Но как только за ним закрылась дверь я тут же вскочила на ноги, “забегала” по кабинету. Меня штормит от эмоций, бушующих в душе. Меня пугает встреча с Вадимом. Я не готова к разговору с ним о своем интересном положении, потому что он ведет себя неадекватно. И что он выкинет в тот момент, когда зайдет сюда я не знаю, да и знать не хочу.
Подхожу к стулу, сажусь. Вытянувшись в струнку. Застываю. Что же делать?!
Озираюсь по сторонам. Может мне уйти? Ну незаметно?! А вдруг получится?!
Щелчок замка в двери оглушает. Опоздала.
Зажмуриваю глаза. Мне в макушку словно разряд электрического тока ударяет. Позвоночник становится каменным. Не могу даже шеи повернуть. Я почему-то уверена, что в кабинет зашел Вадим. Выпрямила плечи, выпятила грудь вперед. Сцепила пальцы рук в замок. Поджала пальчики на ногах. Жду.
Инстинкты вопят. А от напряжения, даже над губой выступили капельки пота.
– Эй, – дергаюсь, как от удара током.
Сердце грохочет, будто в него саданул разряд 220 вольт.
Резко поворачиваюсь. В дверях стоит Герман.
Я подскакиваю с места.
– Боже! – накрываю рот ладонью. – Что они с тобой…
– Так. Стоп. Стоп.
Мужчина стремительно сокращает расстояние между нами.
По мне же вдруг пробегает волна крупного озноба. Ноги становятся ватными. Неустойчивыми. Оступаюсь. Но Герман во время успевает поддержать меня.
– Ася! – его голос холодный, грубый.
Он встряхивает меня. Не сильно, но этого достаточно, чтобы моя голова на плечах заходила ходуном.
– Зачем они тебя так побили? – поднимаю глаза на мужчину, судорожно всхлипнув.
Чувствую, как из уголков глаз полились дорожки горячих слез. В глазах все мутится, искажается. Дрожащими пальцами аккуратно дотрагиваюсь до его разбитых губ. И у меня дыхание сбивается, мурашки диким галопом прокатываются по позвоночнику, а потом бурлящей лавой растекаются по пояснице, собираясь внизу живота, когда чувствую, как он целует подушечки моих пальцев.
Его взгляд черный, глубокий, будто бездонная бездна самого океана.
– Так ты так побледнела из-за того, что видишь мое побитое лицо? – ухмыляясь говорит низким, грудным басом.
Я вместо слов просто киваю. Во рту так сухо, что язык к небу прирос и чтобы хоть слово сказать, нужно сначала выпить стакан или нет, – два стакана воды.
– Малинка, это лишнее. Если ты думаешь, что мне больно, то спешу тебя разочаровать, детка: я уже давно не чувствую боли. Не расстраивайся.
Я не могу спокойно и осмысленно воспринимать его слова. Понимаю, что он говорит это лишь для того, чтобы успокоить меня. Разве может человек, на лице которого совсем не осталось живого места, не чувствовать боли совсем?
– Ну, что?! Готова идти домой? – мужчина сплетает наши пальцы, опускает руку, тянет меня на себя.
– Но разве нам можно?
Сухим языком, карябающим небо, уточняю. Вскидывая брови.
– А ты сомневаешься?
Качаю головой. Нет. Я в нем не сомневаюсь ни на секунду. И верю ему так же, как себе. Почти.
– Но разве… Не нужно дождаться следователя? Подписать бумаги? Можно просто идти?
Мне почему-то этот момент совсем не дает покоя.
Герман окидывает меня лукавым взглядом. На его губах играет загадочная ухмылка, а в глазах искрится огонек.
– Давай проверим. Хочешь?
Мы подходим к двери. Герман открывает ее. Выходим в пустой, холодный коридор. Там полумрак. Нет ни души.
Герман уверенным шагом ведет меня вглубь. Я же, затаив дыхание, следую за ним. Пролет. Еще один. И никого. Странно и … жутко одновременно. Ёжусь.
Еще один поворот и мы с Германом стоим на выходе. Изо рта вырывается рваный вдох.
– Нам точно можно выйти?
Герман толкает дверь и мы оказываемся в объятиях снежных, морозных сумерек.
Снежный вихрь закручивается вокруг нас. Колючие снежинки холодят кожу лица и головы. Делаю шаг в сторону мужчины, а он меня неожиданно обнимает, пытаясь защитить от ненастной погоды. Щуря глаза, жмусь к нему ближе, меня колотит. Нет, не от холода, а от того, что прямо перед нами на тротуаре стоит Вадим.
– Не бойся. Он не тронет тебя, – басит Герман, подталкивает меня к так вовремя подкатившему такси.
Я делаю несколько неуверенных шажков, а Вадим, зеркаля меня, делает то же самое.
– Боже. Только не это, – бормочу под нос.
Вадим преграждает нам путь, когда мы подходим к такси.
– Мне нужно поговорить с тобой, – говорит холодно, смотрит злобно.
– Слушай чел, ты думаешь, что совсем бессмертный? – наступает на него Герман, меня же прячет за собой.
– Ася, я не знаю, что это за человек. И если он твой любовник мне тоже плевать. Разбирайся с ним сама. Но я хочу обсудить твою беременность. Это мой ребенок?
Я чувствую, как дрогнула и тут напряглась рука Германа, которой он меня прикрывал, после слов мужа.
– Мне кажется, Ася сейчас не в том состоянии, чтобы с тобой разговаривать, – цедит сквозь зубы мой защитник. – И если не уйдешь с дороги, то простым вывихом челюсти точно не отделаешься.
– Послушай ты, герой-любовник или как там тебя. Она моя жена. Понял. И я сам буду решать, когда мне нужно с ней поговорить, а когда нет. И не указывай мне тут.
Я еле успеваю вцепиться в руки Германа. Пытаюсь остановить его:
– Нет. Нет. Герман, не нужно. Я прошу! – звонко, шумно. – Отвали от меня, Вадик! Отвали! Я не хочу с тобой разговаривать. Ни сегодня, ни завтра, никогда!
Вадик, видя всю ситуацию, отскакивает в сторону. И, скалясь, смотрит на меня, окрысившийся. Германа игнорирует, будто специально злит.
– Ты успокой своего, этого. Из какого он аула вылез. И кулаки свои при себе пусть держит, а то так просто, как сегодня, в следующий раз не отделается. А поговорить тебе со мной все равно придется. Я так сказал, – рявкнул и резко развернувшись пошел прочь.
– Придурок, – бубню, разжимая заледеневшие пальцы.
– Откуда ты его такого откопала, Ася?! – присвистнул Герман, бросая на меня любопытный взгляд. – Он же совсем отшибленный!
– Я не хочу об этом говорить, – отвернулась.
