скачать книгу бесплатно
Вспомнился тот день, когда мы наконец-то набрали с Вадимом заветный первоначальный взнос на квартиру и принялись искать жилье. Сколько было у нас с ним жарких споров по этому поводу, сколько разногласий, но все они сошли на нет в буквальном смысле за один миг, от одного звонка.
Ребят! – радостно прокричала Алиска в трубку. – У меня в подъезде на пятом этаже квартира продается!
Если бы я тогда знала, чем закончится наше соседство с подругой никогда бы не подпустила ее к нашей, теперь уже же в скобках, семье.
В мыслях картинка за картинкой мелькали кадры из прошлого, которые я не хочу вспоминать, но они навязчиво врываются в голову без разрешения: вот мы стоим на пороге квартиры, не новой, но трехкомнатной. Мне тогда квартира не особо понравилась, но то как Алиска с придыханием и восторгами рассказывала, как нам будет здорово жить по соседству, как будем ходить чаще в гости к друг другу и не придется торчать в пробках лишний раз. Да и вообще, когда рядышком живут близкие люди – это всегда здорово и круто! И я прониклась. Только … кто бы знал, каким боком выльется мне мое малодушие спустя несколько лет, когда вернувшись из командировки, я застану в своей постели мужа и лучшую подругу.
В груди зашевелилось что-то темное и нехорошее. Дрянь. Обманщица. Предательница.
С силой поставила кружку на стол. Жидкость из нее тут же выплеснулась на поверхность.
В груди что-то треснуло и на сердце повеяло морозцем, остужая разгоряченную кровь.
Ладно, хорошо! Нужно, же как-то посмотреть на всю ситуацию и с другой стороны, с их, – рассуждаю про себя, о поступках некогда самых близких мне людей, пытаясь тем самым понять их мотивы.
Напускной объективности хватило ненадолго. А точнее на первых пару здравых предположений, когда я стараюсь мысленно встать на место моего уже теперь бывшего мужа. Ну, с ним все довольно понятно и просто: мужик, он и в Африке – козлина гулящая, на что позарился – тоже понятно – Алиска красавица, да еще и богачка. Бумер шестой ей достался от мужа, и в гараже она держит свою крошку-малышку Аудио-кабриолет. Я в них сильно не разбираюсь, но Лиска сказала, что стоит она столько, что вслух страшно произнести. Этого достаточно для того, чтобы понять ценность этой машины. Отрываю кусок бумажного полотенца, накрываю им сверху мокрое пятно. Допускаю, что надоело моему благоверному прозябать со мной в постоянной денежной яме и он решил поискать жизни послаще. А зачем кого-то искать на стороне, когда вот она – Алиса готовая. А чтоб ее привязать к себе наверняка, он заделал ей ребенка. Гад.
В груди закручивает снежные вихри ураган. Меня пробирает озноб, в то время, как мозг начинает плавиться от безумных мыслей-образов.
Нет! Не могу думать о них. И уж точно не могу даже мысленно представить для них оправдания. Предатели! Им нет прощения.
Спохватившись, я выливаю чай в раковину и стремительно шагаю в гостиную. Собираю необходимые вещи. Прибираю беспорядок. Собираюсь с мыслями и с волей, – мне нужно вернуться домой. Света разрешила некоторое время, пока не разберусь с мужем, пожить в ее квартире, потому что жить и знать, что мой муж и лучшая подруга
– спят вместе двумя этажами выше – это ад.
Такси не заставило себя долго ждать. Уже через двадцать минут затормозило возле моего подъезда.
– Спасибо, – бросив сухо, вышла я на улицу.
Поземка, прокатившись по дороге, припорошила ноги, мелкие снежинки забрались под брюки, ущипнув кожу холодом.
Втянув шею в плечи, набравшись смелости, подняла глаза на окна нашей квартиры. Темнота.
Хотя, чего я ожидала увидеть в шесть часов утра? Светодискотеку?
Да и Алиса вряд ли теперь позволит Вадику остаться в квартире. Будет, наверно, опасаться моих истерик и поползновений в его сторону. Думает я настолько жалкая, что закрою глаза и кинусь к ногам предателя? Да не угадала она. Я не настолько зависима от мужа, чтобы унижаться перед ним.
Распрямив плечи, вздернув подбородок, твердым шагом направилась к двери.
Зашла в подъезд. Вызвала лифт. Он остановился на нужном мне этаже. Я шагнула и увидела на лестничной площадке дверь нашей квартиры.
К горлу подкатил щемящий комок. Я замерла посередине, на полушаге до двери. На душе заскребли кошки, в голову закрались сомнения в том, что я приехала слишком рано.
Чувство обиды, как пощечина, отрезвило меня.
Встрепенувшись, оглянулась по сторонам и стремительно сократила оставшееся расстояние. Медлить нельзя. Если сейчас дам слабину, то вряд ли хватит сил для того, чтобы в ближайшее время вернуться.
Учащенное сердцебиение болью отдавало в висках. Открываю дверь и меня тут же утягивает вглубь запах родного дома. Непрошенные слезы наворачиваются на глаза. Как же выстоять, и не поддаться поднимающимся на поверхность эмоциям?
На дрожащих, подгибающихся в коленях ногах, прохожу по коридору. В квартире непривычно тихо. Обычно в это время Вадик уже просыпался, готовил завтрак, прежде чем разбудить меня. Но сегодня в квартире пахло не свежеподжаренными тостами и свежесваренным кофе, а пустотой и предательством.
Кровь в венах замедляет бег. События, произошедшие накануне, пульсируют в голове, не давая дышать полной грудью. Страх от того, что эта картина может повториться держит нервы натянутыми до такой степени, что все тело звенит.
Делаю шаг. Секунды бешено мчаться, еще одна и мне кажется, что они перетекают в минуты и начинают замедляться. Замираю у двери гостиной, зажмуриваю глаза и …
– Ася?!
Меня аж током пробило от неожиданности, волосы на затылке встали дыбом, зашевелились от испуга.
Резко поворачиваюсь на голос мужа, выперев на него бешеные глаза.
Вадик даже отшатнулся, как мне показалось, а может от страха в глазах зарябило.
– Какого черта ты тут делаешь? – выпалив дребезжащим голосом, шарахнулась к стене, больно врезаясь лопатками в бетон.
– Ну, вообще-то я здесь живу.
Он закрывает входную дверь на замок, проходит внутрь, неумолимо приближается ко мне. Я пребываю в шоке и кручу головой, в которой пульсирует мысль: Куда бежать?! В какую сторону?
– Не подходи! – шиплю, когда нас с ним разделяет расстояние в вытянутую руку.
Вадик замирает, но лишь на мгновение, делает резкий шаг вперед и своим крепким телом прижимает меня к стене. Морщусь, выставляю руки вперед и пытаюсь избавиться от него. Мои легкие забиваются запахом чужих женских духов, Алисиных духов. Вот гадство.
Злоба и … ревность опаляют сердце.
– Ась, – низко, заискивающе, звучит голос Вадима.
– Мне плевать, слышишь, плевать на то, что ты сейчас скажешь. Я не хочу ничего слышать и ничего знать. Все, что надо было, я уже видела и слышала. Отойди от меня, – мямлю сквозь зубы, тем самым пытаясь скрыть нарастающую истерику.
– Ась, давай нормально поговорим. Я же к тебе с добром. Хочу, чтобы все было по-человечески.
– По-человечески?! – задыхаюсь я от … Господи… это обида, я так на него обижена, что словами просто не передать.
Эмоции хлещут через край. Я смотрю на него холодного, отстраненного больше не моего, чужого. Пальцы сжимаются в кулаки. Не могу поверить в то, что он совсем больше не испытывает ко мне никаких чувств. Совсем. Его пронизывающие арктическим холодом глаза не отрываются от моего лица.
Стая мурашек поползла по плечам, собираясь в холодную змейку вдоль позвоночника, рухнула вниз, сковывая поясницу. Я закусила губу. Если это не остановить, я сейчас расплачусь. Очень больно осознать в одночасье, что все эти годы ты жила в обмане.
– Да, Ась. Мы взрослые цивилизованные люди. А ты ведешь себя, как истеричка, – ровно, без всяких эмоций продолжает говорить Вадим так, как будто мы с ним обсуждаем что-то обыденное, повседневное, а вовсе не его измену. – Алисе очень плохо. Она сама не своя от того, что произошло. Хотела даже позвонить тебе вчера, но я отговорил. Ведь знаю, что на эмоциях ты могла наговорить ей только гадостей. Впрочем, что ты вчера и сделала. Я чего-то подобного, признаться честно, и ожидал от тебя, – раздался вздох разочарования.
– Ты в своем уме? – не сдерживаясь, повышаю тон, предпринимаю попытку оттолкнуть его.
Но Вадик перехватывает мои руки, сцепляет их, заводит за спину.
– Что ты творишь?!
– В пятый раз повторяю, что хочу просто поговорить и кое-что прояснить. Вот и все.
У меня все клокочет в груди. Я не могу стоять спокойно.
– Убери от меня руки, Вадим. И не смей, слышишь, не смей меня больше ими касаться, я не хочу, чтобы ты меня пачкал.
– Хм, слышать от тебя такое странно, Ася, – с сарказмом замечает Вадик, неожиданно отпуска+я отступает от меня на шаг. Перехватывает меня за локоть, тащит на кухню.
– Ты бы хоть не позорилась. Время выждала, прежде чем в койку к другому мужику прыгать. И можешь не отрицать. От тебя воняет ужасно. С забулдыгой что ли кувыркалась?
Воняет?! От меня?! Ах, он сукин сын!
Злость закипает в жилах в одно мгновение. Останавливаюсь. Вырываю руку из его хватки:
– Ты не вешай на меня ярлыков, Вадик, и не переводи стрелки. Если у самого рыло в пушку, то меня к этому не приплетай!
– А я и не пытаюсь, Ася! Я только констатирую факт. Да, согласен, что по отношению к тебе мы с Алисой поступили немного нечестно…
– Нечестно?! Господи! Вадим!? ТЫ СЛЫШИШЬ СЕБЯ? У тебя жар? Или в голову надуло? Что ты несешь? Ты поступил, как последний подонок и негодяй! Ты…
– А ты?! Как ты поступила со мной, Ась? Разве я заслужил того, чтобы ты обманывала меня?
У меня от возмущения воздух из легких вышел со свистом!
– О чем ты? – округляю глаза. – Да, у меня кроме тебя никого не было.
– Да?! Тогда, как ты объяснишь это?
Вадик жестко дергает мой свитер на груди вверх и тычет тканью мне в нос.
Я рефлекторно, а может быть и потому, что нужно было сделать вдох, вдыхаю запах и отдаленно чувствую запах мужского одеколона. На мгновение впадаю в ступор. Откуда?! Но все становится на свои места, когда до меня наконец-то доходит откуда на мне мог оказаться чужой запах.
Я надела тот же свитер, что на мне был вчера, а тесно мне вчера пришлось пообщаться только с одним мужчиной – с Германом.
Перехватываю запястья мужа. Отбрасываю от себя.
– Ну, что молчишь? Сказать нечего? Да и не надо оправдываться, Ась. Я знаю, что это не единичный случай. Я и раньше догадывался. Просто верить не хотел.
– Вадим! Ты сейчас серьезно все это?
– Ну, я же тебе сказал, что хочу поговорить. По-твоему я конченый, да?! Думаешь вот у нас все с Алисой просто так, на пустом месте закрутилось?
Он идет на кухню первым, я же так и остаюсь стоять на месте, будто гвоздями прибитая к полу. От признаний Вадима я в шоке. Этого просто не может быть! Что он несет? Я никогда ему не изменяла. Никогда.
– Это невозможно, – шепчу одними губами, но он вряд ли что-то слышит, потому как на кухне зашумела вода. Вадим поставил чайник.
– Ты знаешь, я же очень тебя любил. – эти слова доносятся приглушенно и я на негнущихся ногах делаю несколько шагов, останавливаюсь в дверях.
Я все еще под впечатлением. Испытанный стресс лишил меня дара речи.
Я где-то на краю сознания догадывалась, о чем сейчас начнет говорить Вадим, но до конца не хотела верить в то, что к этому всему причастна Алиса.
– Да?! Именно поэтому, ты мне делаешь так больно? Потому что любил меня? – вскидываю бровь, спрашиваю с иронией.
– Ты, Ась, виновата в том, что я тебя больше не люблю, – сухо отвечает, – даже не не люблю, Ась. Я тебя презираю. Мне противно стоять с тобой рядом. Вот знаешь, как будто отвернуло.
Каждое его слово, как хлесткая пощечина, бьет меня. В душе становится гадко и паршиво, аж к горлу ком тошноты подкатывает от его взгляда, которым он смотрит на меня.
– То есть в том, что ты спишь с Алисой, виновата я? – прокашлявшись спрашиваю, сделав шаг в его сторону.
– Да, абсолютно точно. Ты и твои похождения налево, женушка, – с сарказмом произносит Вадим. – Ты думала, что я не узнаю? Думала, что и дальше меня за лоха будешь держать? А вот не угадала. Есть на этой земле справедливость, Ась. Справедливость и добрые люди.
– Тебе что-то Алиса сказала?
– Это уже не важно, Ась. Важно то, что теперь я все знаю. И больше у тебя не получится мне наставлять рога.
– Вадим, ты глупец, – произношу на выдохе. – Как ты мог повестись на ее слова. Это же ложь!
Моему возмущению не было предела. Негодование распирало меня изнутри, будто воздушный шар, перекачивали гелием.
– Мне плевать на твое мнение, Ась, честно. Но чем дальше ты продолжаешь врать, тем становишься омерзительней, – изгибает губы в презрительной ухмылке.
– Я не вру! Ты ходячий имбецил, Вадим, раз повелся на такую глупость… ! – выкрикиваю, но тут же жалею о сказанном.
Вадим в один миг оказывается возле меня, нависает. В его взгляде читается ненависть.
Он поднимает руку. Ударит?! Но я не дожидаюсь. Перехватываю ее!
– Только посмей!
– Ты, знаешь, я никогда. Никогда не трогал женщин! Но тебя мне хочется придушить. Сука! Ненавижу тебя! Ты тварь, которая не имеет права ходить по земле! Я все знаю! Поняла!
Шок, как удар в солнечное сплетение, выбивает из легких кислород! Открываю рот, хватаю воздух, но он застревает в горле.
На глазах наворачиваются слезы. За что он так со мной? Почему?
– Что ты корчишь из себя сейчас невинную овцу?! Больше тебе не удастся меня провести. Я сам видел своими глазами те фото, на которых ты, улыбаясь, показывала положительный тест на беременность!
– Что? – хрипло слетает с моих губ.
– Ой! Все, хватит! Бесишь! Чего теперь скрывать. Ты думаешь одна такая умная. Нагуляла, сделала аборт. И так по кругу. Сколько у тебя их было, а?
Мне становится больно дышать и видеть его. Казалось, еще немного и у меня случится инфаркт. Что он несет?
– У тебя больная фантазия, – сипло, еле выговариваю эти слова.
– О, так лучше иметь больную фантазию, чем гулящую жену, – выплевывает мне в лицо обвинение Вадим.
– Это бред, Вадик! Ты себя слышишь?
– Не только слышу, но и все вижу. И только посмей на меня еще открыть рот, шлюха. Пожалеешь!
Хлестко, яростно, с дикой жаждой заткнуть ему рот обжигает кожу ладони пощечина, которую я залепила ему.
