скачать книгу бесплатно
– Твою мать! – выругался я себе под нос, резко выворачивая руль и подрезая автобус. – Гребаный урод! – бью в сигнал, выказывая свое недовольство встречной машине, которая, вывернув с перекрестка, не дала толком закончить обгон.
– Мудила! – ору в открытое окно.
Мельком глянул на водилу автобуса, тот покрутил пальцем возле виска. Ну, блядь, бывает, что теперь, усраться и не жить? Главное, все живы и целы.
Нервно провожу рукой по лицу и, запустив пятерню в челку, ерошу волосы.
– Не день, а паскудство какое-то, – наваливаю музыку погромче и, закурив сигарету, вдавливаю газ в пол.
Но уже спустя несколько минут быстрой езды и выносящей мозг громкой музыки понимаю, что нихера не поможет. Только все хуже стало. Смял сигарету и выбросил в пепельницу. Помимо нервяка головная боль еще добавилась. Если бы знал, что нужно будет сегодня к родителям ехать, не заливал бы в себя полночи горючую смесь в местном баре. Но даже и это сегодня не помогло не вспомнить хрень, которая снилась.
Тряхнул головой, от чего в висках только сильнее застучало, а Данька как была в мыслях, так и осталась. Горько ухмыляюсь тем видениям, которые преследовали меня все утро и вот даже сейчас. Навязчивое, не отпускающее ни на миг ощущение того, что девчонка вернулась обратно в город.
В груди неприятно кольнуло в том месте, где находится сердце. Нет, не может этого быть. Слухи и сплетни, гуляющие по городку, твердили о том, что Даня хорошо устроилась в большом городе и даже обзавелась семьей.
Да и ее тетка не прекращала трещать на каждом углу, что ее племяшка теперь городская птичка, и эта деревня ей ни к чему. А потом у ее мужа случился инсульт, и через два дня весь городок стоял на ушах, потому как врачи не доглядели, и скопытился мужик у них в больничной палате. Жаль, конечно, по-человечески тетку Дани, а хотя… Нет, не жаль. Слишком многое произошло в первые годы, когда Егора к аппаратам подключили. Слишком много надежд было возложено на то, что братишка выкарабкается. Но шли дни, месяцы, потом годы, а он все никак. Нам несколько раз предлагали отключить аппарат, и я в тот момент чуть не отключил врача, после предложение было сделано уже без меня, но и тогда мать с отцом отказались. А у меня как будто внутри все оборвалось. Все эмоции и чувства сошли на нет. Не чувствую я больше ни жалости, ни сочувствия – ни-че-го. Внутри пустота, которую вечерами заливаю алкоголем, чтобы забыться и не вспоминать о том, что я косвенно причастен к аварии. Не вспоминать ту, которая напрямую виновата в ней…
***
– Господи, Илюша, – мама встретила меня на пороге палаты, где лежал Егор, – мои молитвы были услышаны. Егор, он сегодня… – в ее глазах заблестели слезы.
– Что, мам, что? – я беру ее за плечи и сдавливаю чуть сильнее, чем нужно.
– Он пошевелил пальцами руки, – прошептала она и заплакала.
Черт! Я на миг замер, прислушиваясь к себе… Нет. Ничего. Ни радости, ни разочарования. Меня больше не трогала вся эта ситуация с Егором. Я тупо привык к тому, что Егор к нам больше не вернется.
– Отлично, мам, – я даже не стал заходить в палату, – ты проводишь меня?
– А как же Егор? Ты не зайдешь?
– Мам, у меня очень много работы, – я приобнял женщину за плечи и прижал к себе, подстраиваясь под ее шаг. – И мам, хотел тебя знаешь, о чем попросить?!
– Да, сынок, – шмыгает она носом.
– Ты меня больше по таким пустякам не трогай, хорошо?! Мне пришлось отложить встречу с заказчиком, а это не есть хорошо для нас.
Я почувствовал, как она напряглась всем телом. Знаю, что ей не понравилась моя просьба, но нужно уже поставить эти чертовы рамки.
– Нам нужны деньги, и это ты знаешь, как никто другой, – останавливаюсь у дверей лифта и поворачиваю женщину к себе лицом. – Мам, я тоже очень хочу, чтобы Егор очнулся, да и папа этого хочет не меньше, но чтобы это произошло ему нужно лечение. Все я люблю тебя, – поцеловал мать в щеку и, когда двери лифта разъехались, шагнул в них, – береги себя.
– И ты себя, – подняла на прощание женщина руку, и серое железо скрыло ее от меня.
Да, мать в последнее время сильно сдала. Похудела и совсем перестала улыбаться. Надо бы почаще навещать их с отцом. Она просит об этом, но я не могу. Не хочу приезжать в дом, который служит живым напоминанием того, что не смог уберечь брата. А потом еще и эти сплетни о Дане. Она так ни разу и не побывала в больнице у Егора. Говорили, что она сильно переживала, и даже скорая несколько раз приезжала, чтобы снотворное ей вколоть, но опять же, это все я знал по слухам. А потом… а потом она просто исчезла. Прошло время, но я так и не смог стереть из памяти ее «Я люблю тебя», сказанное в тот момент, когда Егор помчался навстречу своей гибели.
***
Два дня спустя.
– Слушай, Петрович, – открываю дверь начальника отдела проектирования металлоконструкций, – как там дела с новым заказчиком?
– Я думаю, что он подпишет с нами контракт, – Петрович откладывает в сторону все бумаги и поднимается мне навстречу.
– Это отличная новость, Ген. Значит завтра нужно собирать планерку.
– А что толку, Илья?! Архитектора пока не нашли, а Толик свалил в тишину, паскуда, – процедил сквозь зубы Петрович.
Ему как никому было обидно осознавать, что его друг кинул нас в самый ответственный момент.
– Петрович, не кипятись. Будем надеяться, что в ближайшие дни все наладится, – развернувшись на пятках, я направился к двери. – Ладно, если что, я у себя. Надо еще несколько звонков сделать, да и отдел кадров навестить, чтобы не расслаблялись.
– Это ты в точку сказал, все же работники должны ощущать, что начальство не дремлет. Да иногда и полезно показываться им на глаза, чтобы не забывали шефа в лицо, – криво хмыкнул Петрович.
Я понял, на что он намекает, но раздувать эту тему не хотел. Ни к чему. И так ясно, что, когда я выпадаю на некоторое время из реальности, бухая несколько дней подряд до отупения в мозгу и во всем теле, фирме это никакой пользы не приносит.
– Петрович, – уже на выходе повернулся я к мужчине, – я рад, что в моей команде есть ты, – и не дожидаясь ответа, закрыл за собой дверь.
***
– Доброе утро, товарищи.
Небольшая комната, служившая нам мини-совещательной, заполнена людьми. Бегло окидываю взглядом тех, кто здесь сидит, и замечаю пополнение.
– Вижу, у нас новоприбывшие?!
Прохожу во главу стола, где за моей спиной размещается флипчарт, положив папку с чертежами на стол, устремляю взгляд на новенького.
– Илья Андреевич, это наш архитектор.
– Отлично, – говорю, не сводя взгляда с парня, который, кажется, только вчера институт закончил.
– Роман, – поднимается тот и протягивает руку.
– Илья Андреевич, – отвечаю ему, – когда устроились?
– Вчера документы приняли…
– И даже выдали домашнее задание, – хмыкнул Петрович, – тянуть нет времени. Вечером звонил заказчик, объявили, что готовы еще раз обсудить условия. Сегодня нужно согласовать дату встречи.
– Хорошие новости с утра, – приподнимаю бровь и снова перевожу взгляд на нового работника.
Что-то внутри подсказывает, что парень непрост, и это мне доставляет определенный дискомфорт.
– Ну, тогда нам нужно напрячь ягодицы и выжать все до последней капли из этого проекта, чтобы «Профи-С» уже не смогли сдать назад.
– Проект практически готов, остались мелкие доработки, и можно запускать строительство здания. Если одобрит заказчик.
– Одобрит, – Роман протягивает чертежи.
Я вижу, что там есть пометки «домашнее задание». Хм, интересно. Беру чертежи в руки.
– Здесь в некоторых местах были недочеты, – поясняет парень, видя мой скептический настрой.
Я глянул на Петровича, тот пожал плечами.
– Ничего критичного, просто некоторые расчеты оказались неточными, и от этого сдвинулся вектор направляющей балки под крышей, но я уверен – это бы вы увидели и сами, когда начали бы проверять…
– Да, я вижу, – теперь я, полностью сосредоточившись на чертежах, начал проглядывать правки.
Что ж, первое впечатление оказалось обманчивым. Он даже подметил те мелочи, которые с первого, да и со второго взгляда трудно подметить.
– А еще я в смете нашел некоторую несостыковку.
Я перевернул пару страниц и остановился на смете.
– Там тоже некоторые пункты не были внесены, а это значит, что сумма заказчику была бы названа меньшая, чем она есть на самом деле. Хотя повторюсь, что это все бы вы и сами выяснили при более детальной проверке.
– Вот тебе и Толик, Петрович, – я передал документы начальнику. – Ну, что же, Роман, надеюсь, наше сотрудничество будет успешным и плодотворным. После планерки зайдете ко мне. А сейчас продолжим.
Два часа спустя
– А парень не дурак, – опираясь задницей на край стола, выдал Петрович, – мне он сразу понравился. Хоть и выглядит мажористым, но с головой.
– Да, меня это тоже удивило, – перечитывая анкету Романа, проговорил я, – только не пойму, что он в наших краях забыл?! Практически красный диплом из «Строяка»?! – удивленно поднимаю бровь.
– Ну, ты же знаешь, Илюх, жизнь порой бывает очень непредсказуемой.
– Это факт, Петрович.
– Хотел спросить у тебя по поводу корпоратива. Думаешь, можем себе позволить?
– Я не думаю, Петрович, а утверждаю, что да. Два успешных проекта по «Хладокомбинатам» разве не повод, чтобы отметить это с размахом? Тем более, мы пропустили целых два корпоратива. Девочки нам этого не простят, – криво ухмыляюсь.
– Повод, еще какой. Тогда надо Алле сказать, чтобы кафе нашла.
– Да, пусть посуетится, а то ей в последнее время совсем нечем заняться. Целыми днями на сайтах знакомств зависает.
– Ох, уж эти девчонки, – лыбится Петрович и пятится к выходу. – Пойду ее обрадую.
– Иди, иди… и пусть она мне кофе принесет. И это, Петрович… хватит к ней уже яйца подкатывать. Пусть она себе мужика нормального ищет. Не женатого.
– Ага, как скажешь, Илюх. Я ей и не мешаю, – и захлопнул дверь.
Вот же кобелина Петрович. Я потер лицо руками и погрузился в анализ информации на экране компьютера, который уже успела подгрузить в файл Алла.
***
Когда оторвал взгляд от компьютера, то понял, что засиделся уже допоздна.
– Черт! – выругался под нос.
А ведь еще обещал отцу, что к матери обязательно заеду, потому что он сегодня в ночную смену, а мать была в таком состоянии, что оставлять ее одну совсем не хочется.
Пока ехал в родительский дом, в голове прокручивал новый проект и то, как быстро Роман влился в работу и в коллектив. Приятная все-таки неожиданность, тем более, на фоне паскудного поступка Толика. Новичок оказался очень в тему. Все были однозначны рады, ведь иначе пришлось бы работать сверхурочно, а желающие за дверью не толпились.
Стоп.
Что?
Я резко затормозил машину прямо напротив дома Дани.
Во всех окнах горит свет. Но почему? Как?
В груди что-то скрипнуло, как будто ржавое колесо попытались провернуть. Я сделал глубокий вдох и на несколько секунд задержал дыхание. Выдох, и глаза будто огнем полоснуло. Не мог поверить в то, что спустя столько лет она осмелилась сюда приехать. Да еще и со своим семейством. Как она вообще предполагает разгуливать по улице и не думать о том, что Егор лежит где-то в больничной палате и больше уже не сможет ходить по этой земле, и все это из-за нее.
Я даже не сразу осознал, что стою возле ее калитки, и уж точно не думал о том, что скажу ее сожителю… ну, или мужу, если вдруг он откроет дверь.
Стук костяшек о деревянное полотно эхом отдался у меня в ушах. Я не отрывал взгляд от ручки замка и крутил в голове фразы, которые можно сказать. Но прежде, чем я смог выбрать хоть одну, дверь распахнулась, и мне пришлось дважды сморгнуть, чтобы понять, что передо мной стоит ребенок с маленьким щенком на руках.
– Эм, а где Рома? – звонким голоском спросил он.
Но я продолжал стоять и глазеть на него, ничего не отвечая, как будто не слыша.
– Дядя, а где Рома?
– Кто?
– Марик! – послышался из глубины дома голос.
– Ой! – пискнул мальчишка и, крутанувшись на пятках, юркнул в коридор.
А я перевел взгляд от щенка, которого мелкий забыл на пороге, и натолкнулся взглядом на длинные, загорелые, гладкие ноги под коротенькими джинсовыми шортами. Твою же мать. Что за блядство.
Мой взгляд, как будто примагниченный, медленно поднимался по женской фигурке, изучая, ощупывая ее по миллиметру. Тонкая талия, небольшая грудь с аккуратными полушариями и торчащими сосками, которые никак не скрывала хлопковая ткань топа. Я судорожно сглотнул. Еле оторвав взгляд от этого чуда природы, наконец посмотрел в глаза Дани.
У меня как будто автоматически в голове память сделала перемотку на пять лет назад.
Девчонка практически не изменилась. Все те же карамельного цвета глаза, обрамленные веером густых ресниц, чуть вздернутый нос и пухлые розовые губы (которые толкают мужчин думать о разных непристойных мыслях). Вот только выбившиеся пряди из небрежного пучка на макушке выдавали ее блондинистый цвет волос, хотя раньше малышка была русой.
Я смотрел ей в лицо, такое знакомое и такое одновременно чужое. Что-то в ней все-таки изменилось еще помимо цвета волос, что-то, что я не мог уловить с первого взгляда. Или не хотел.
Неожиданно снизу раздался скулеж, и Даня вдруг ожила.
– Марик, сынок. Иди, забери Пупсеня. Ему одиноко.
Марик?! Я взглянул на мелкого, который вновь появился на пороге.
– Мам, я думал, это Рома пришел, – виноватым голосом проговорил он.
