скачать книгу бесплатно
Антон сделал пару плавных движений, чтобы дать ей немного времени привыкнуть к нему, и вышел полностью, а потом снова толкнулся внутрь. Варя вцепилась пальцами в траву, приподнявшись на локтях, и бросила на него затуманенный взгляд через плечо. Он стиснул ее ягодицу, оставляя новые следы на коже, и ускорился, при этом другой рукой поглаживая пульсирующий клитор. Буров надеялся, что ее оргазм не заставит себя долго ждать, ведь он был на грани.
Варя будто прочла его мысли.
– Антон! – Выкрикнула она, сотрясаясь всем телом, и Бурову очень понравилось, как прозвучало его имя, слетевшее с ее губ.
Мужчина кончил сразу после Вари, вынув член в последний момент и забрызгав спермой ее ягодицы.
Глава 5. Разочарование
– Честно, подруга, я рада, что ты наконец сбросила напряжение. Все-таки полгода воздержания – это не шутки. Но я настоятельно рекомендую тебе сдать анализы, как только вернешься в город. Кто знает, чем тебя мог наградить на память этот любитель купания голышом. – Юля хлебнула кофе и попыталась состроить серьезную мину, но вышло не очень.
Варя улыбнулась и покачала головой. Первым делом, вернувшись с озера, она закрылась в своей спальне, улеглась на кровать и позвонила по видеосвязи лучшей подруге Юльке. Никому больше о своей выходке девушка рассказывать не собиралась, но с ней произошедшим не могла не поделиться. Главным образом для того, чтобы та немного успокоила ее и отвлекла болтовней о какой-нибудь ерунде.
Антон был не первым мужчиной, с которым Варя так проводила время. Но точно был первым, с которым все произошло настолько быстро и неожиданно. Увидев его на озере, где по утрам она прежде всегда плавала в одиночестве, девушка хотела просто развернуться и уйти, но потом вспомнила проницательные и такие грустные карие глаза, сильные руки с выпирающими под кожей венами и решила остаться. А поймав на себе жадный взгляд Антона, следящего, как она раздевается, и вовсе убедила себя, что провести время с незнакомцем, которого, вероятнее всего, больше никогда не встретит, – просто отличная идея.
Несмотря на весь свой внешний оптимизм, Варвара смертельно устала. Устала нести груз непомерной ответственности, устала постоянно подстраиваться под нужды детей, забывая о собственном комфорте. Варя устала быть одна. Конечно, родители, брат, подруги и Глеб Станиславович поддерживали ее всеми силами, помогали и никогда не бросали с проблемами один на один, но это было не то. Ее одиночество имело природу иного рода.
Варваре хотелось отношений, обычных отношений, где есть свидания, цветы, совместные завтраки и походы в кино, где она засыпала бы в крепких мужских объятиях. Ей нужен был человек, с которым она бы не боялась казаться слабой, которому могла бы раскрыть душу, с кем могла бы разделить боль и нескончаемые хлопоты. К сожалению, взяв под опеку троих детей, Варвара раз и навсегда лишила себя шанса завести нормальные отношения с мужчиной. Кому нужна двадцатишестилетняя девушка с тремя детьми и всеми вытекающими из этого факта последствиями?
Именно поэтому два с половиной года назад после очередной неудачной попытки сблизиться с одним парнем, который ей безумно нравился, Варвара Дмитриевна Власова решила, что больше не впустит в свою жизнь никого и станет довольствоваться такими вот Антонами, когда обходиться без секса станет совсем невмоготу. И ей, и детям так будет спокойнее. Мелким не придется наблюдать чужих мужчин в доме, а Варе в сотый раз объяснять, каким образом она вдруг стала многодетной матерью. Воспоминания о том дне все еще были слишком болезненными, и ее достало, что, рассказывая эту историю, она будто пытается оправдаться за свой образ жизни перед похотливыми козлами, неизменно сбегающими через пару недель. Все они рано или поздно начинали обвинять Варвару в том, что девушка уделяет им недостаточно внимания, не может тусить в барах и клубах до утра или срываться в спонтанные поездки, а еще никогда не остается ни у кого на ночь, ведь утром ей надо вести детей в школу и сад, бежать на работу и переделать за день еще хренову тучу дел.
Юля знала обо всем этом больше, чем кто-либо из Вариного окружения, и никогда не осуждала подругу за такие вот безбашенные выходки. К тому же что-то в Варином поведении, когда та рассказывала про Антона, заставило наблюдательную Юльку насторожиться. Слишком счастливой была улыбка подруги, слишком мечтательным взгляд, и, самое главное, они говорили об этом парне уже битый час, а Варя все не замолкала. Да-а-а, беда. Сколько бы Власова ни пряталась за маской очаровательной, сдержанной девушки, которой все нипочем, Юля знала – это ложь, но понятия не имела, чем помочь. Этот Антон, будь он неладен, разбередил раны, о которых и не догадывался. Чутье подсказывало, что добром это не кончится.
– Считаешь, я себя как шлюха повела? Ну в смысле, – Варя запнулась и покраснела, – мы даже поужинать не сходили. Да что там, я и фамилии-то его не узнала.
– Зайка, мы же сто раз об этом говорили. – Юля покрутила кружку с кофе в руках и ободряюще улыбнулась подруге. – Кому какое дело, что он там о тебе подумал. Переспали, разбежались, и черт с ним. Путь катится на все четыре стороны. Сам он ничуть не лучше. Кинулся на первую встречную не раздумывая. Вам обоим это явно было нужно. Так что перестань грызть себя не по делу. И просто радуйся тому, что твое утро в кои-то веки началось с чего-то поинтересней, чем готовка каши и плетение косичек.
Варвара рассмеялась. Стук в дверь заставил ее отвлечься от разговора с Юлькой. В комнату просунулась голова ее старшего брата – Вадима. Вадим с женой Татьяной и двумя сыновьями трех и пяти лет, Мишей и Костиком, приехали вчера. С их появлением более чем просторный родительский коттедж окончательно превратился в дурдом.
– Варюш, мы в магаз едем или как?
– А один ты не справишься? – простонала Варя.
– Не, Варюх. – Вадим провел пятерней по ежику каштановых волос и посмотрел на сестру мольбой. – Мелкие все тоже хотят поехать. Я один не справлюсь. А у Таньки какая-то там видеоконференция важная по работе. Она в комнате заперлась и просила ее не дергать пару часов.
– Блин, Вадь, – буркнула Варя, поднимаясь с кровати. – Ни минуты покоя. Юль, я побегу, ладно?
– Давай. Детям привет. – И подруга нажала «отбой».
– Дай пять минут. Приведу себя в порядок, – сказала Варвара брату.
– Не вопрос. Пойду пока Мишку с Костиком переодену.
Когда дверь за Вадимом закрылась, девушка скинула одежду, в которой была на озере, надела длинный голубой сарафан на тонких бретелях и собрала волосы в хвост. Бросив взгляд на топ и шорты, висящие на стуле, она ощутила, как сладко заныло между ног. Перед глазами ту же возникло лицо Антона, вспомнились его умелые ласки и хрипловатый низкий голос.
– Дерьмо, – выругалась Варя, тряхнув головой. – Не стоило этого делать. Точно не стоило.
В единственный на весь крошечный поселок супермаркет они ввалились шумной толпой. Екатерина Викторовна, мама Вари и Вадима, решила устроить праздничный ужин в честь того, что семья собралась наконец вместе, и потребовала купить продукты. Варя искренне сомневалась, поместятся ли в багажник ее Ленд Крузера все эти покупки.
– Стоило ехать на двух машинах, – сказала она Вадиму со вздохом, внимательно вчитываясь в список.
– Да ладно, здесь не так уж и много, – отмахнулся брат. – Пойду сразу возьму мелким мороженое, чтобы занялись чем-то и не носились по всему магазину, потом вернемся к тебе.
– Ок, – коротко бросила Варя и пошла в отдел с колбасами. Толкая перед собой пока еще пустую тележку и бубня под нос: – Это больше похоже на ебучий свиток королевских указов, чем на список продуктов.
– Я погляжу, кто-то давно не получал по заднице за использование матерных слов?
Девушка резко затормозила и выронила список, когда услышала насмешливый голос Антона. Гадство! Было невероятно наивно надеяться, что они больше не пересекутся в таком маленьком поселке, но Варя все же искренне в это верила. Однако судьба решила иначе.
Буров не верил в удачу, но сегодня она явно была на его стороне. С тех пор как он уехал с озера, оставив Варю, наотрез отказавшуюся от его предложения подвезти ее до дома, в одиночестве, всего его мысли были заняты лишь этой девушкой. Антон ругал себя на чем свет стоит за то, что не уговорил ее дать номер телефона. Определенно, одного раза с Варей ему было недостаточно. Если до встречи с ней он маялся от неудовлетворенного желания, то после всего случившегося стало еще хуже. Член упорно вставал, как только он представлял широко распахнутые серые глаза или блеск камушка в ее пупке. Бурову вдруг дико захотелось узнать, что значит татуировка с датой на ее ребрах, и отчего молодая, невероятно красивая женщина, к тому же явно неглупая, предпочитала разовый секс всей той романтике, о которой обычно грезят девушки ее возраста. Она была для него одной сплошной загадкой, и это заводило похлеще любых изысканных ласк.
Судя по выражению лица Вари, внезапная встреча ее не порадовала, что лишь подстегнуло интерес Бурова. Ведь утром им явно было чертовски хорошо вместе, так почему же сейчас девушка смотрит так, будто увидела приведение?
– Антон, – затравленно выдавила Варя и как-то странно огляделась по сторонам. – Не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. – Она быстро взяла себя в руки, и ее лицо озарила скромная, вежливая улыбка.
Шутку про наказание девушка демонстративно проигнорировала. Ладно. Видно, игривое настроение у этой малышки появляется только тогда, когда вокруг нет посторонних глаз. А сейчас рядом с ними выбирала сыр какая-то пожилая парочка, а чуть поодаль болтали две девочки-подростка.
– Так может, это судьба? – Буров приблизился к Варе и накрыл ее ладонь, лежащую на ручке тележки, своей.
– Я не верю в судьбу. И, кажется, ясно дала тебе понять, что никакого продолжения не будет.
Прозвучало не слишком уверенно, и, хищно оскалившись, Антон шагнул ближе.
– Правила существуют для того, чтобы их нарушать, малышка. Разве не так говорят? Может, нарушишь ради меня одно из своих?
Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она явно собиралась ответить, но не успела: откуда-то издалека донесся звук бьющегося стекла.
– Ма-а-а-ма! – Громкий детский возглас разнесся по магазину.
Варя вздрогнула. Буров насторожился, внутри заворочалось дурное предчувствие. К ним бежал мальчуган лет пяти, по щекам его катились слезы. Рот был перемазан шоколадом, а в руках он сжимал подтаявшее мороженое. Следом за ним бежала девчушка постарше, а за ней еще одна, лет четырнадцати. Дети были сильно похожи между собой, и их волосы имели примерно тот же оттенок, что и у Варвары.
От Антона не укрылось, как Варя на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула, а потом, бросив на него виноватый взгляд, присела на корточки. Буров оцепенел.
– Мам, – мальчик бросился к Варе в объятия, и она крепко прижала его к себе, – я не спецяльно. Меня Костик токнул.
– Леся? – Варвара многозначительно посмотрела на старшую девочку.
– Они дурачились с Костей. Мирон оступился и налетел на полку с посудой. В общем, – девочка потупила взор, – там это… до фига чего побилось. Администратор сразу прибежала.
– Мироша, солнышко, посмотри на меня. – Варя ласково обхватила мальчика за щечки. – Не поранился? Нигде не болит? – Мальчик мотнул головой и шмыгнул носом. – Это самое главное, а с посудой разберемся. Ерунда. Дашуль, подай салфетки из рюкзака.
Средняя девочка открыла рюкзак, висевший у Варвары за плечами, достала оттуда пачку влажных салфеток и протянула матери. Ведь, как понял Буров, это были дети Вари. Наблюдая за девушкой, вытирающей перепачканное личико мальчика, Антон ощутил, как из глубин сознания поднимается гнев. Не было в мире ничего, что он ненавидел бы так же сильно, как матерей и жен, притворяющихся святыми, а на деле с легкостью раздвигающих ноги перед первым встречным. Эти суки напоминали ему об Эльвире, в одночасье разрушившей его жизнь.
Буров стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев, на скулах заиграли желваки. Последней каплей стал подошедший к ним мужчина, который держал на руках еще одного мальчика лет трех, а второй, чуть постарше, виновато понурив голову, плелся за ними.
– Варюш, ты только не злись. Я уже все уладил. Не стал возникать по поводу незакрепленного товара, а то надолго тут зависнем. Там делов-то тысяч на десять-пятнадцать от силы. Ерунда. Сказал, что заплатим. – Мужчина поставил самого младшего ребенка в пустую тележку.
– Да не злюсь я. Просто испугалась, что Мирошка поранился.
Варя выпрямилась, и только теперь Буров заметил, что она была бледнее снега, а в глазах блестели слезы.
– Ну ты че, Варь? Нормально ж все. Никто не помер. – Мужик, в габаритах не уступающий Антону, сгреб девушку в охапку и нежно чмокнул в макушку. – Они ж у нас вечно куда-нибудь влезают. Когда ты уже привыкнешь и перестанешь так остро реагировать? Так тебе никаких нервов не хватит.
«У нас». Пелена гнева окончательно застлала Бурову глаза, он кашлянул, привлекая к себе внимание. Варвара встрепенулась, будто только сейчас о нем вспоминала.
– Мужик, тебе чего? – поинтересовался спутник Вари.
– Да так, хотел поинтересоваться. Какого это: обнимать шлюху? Не противно? – процедил сквозь зубы Антон.
– Ты охуел, так про нее говорить? Извинился, живо! Пока я твоей мордой витрину не разбил, – прорычал мужчина и грозно шагнул к Бурову, сжав огромные кулачищи.
– Извиниться? – Антон хохотнул. – Твоя баба ебется со всеми налево и направо без зазрения совести, а я должен извиниться? Я тебе услугу оказываю, приятель. Вали от нее, пока рога за потолок цеплять не начали.
Варя побледнела еще сильней и прижала к себе малыша, стоящего в тележке, когда тот попытался из нее вылезти. Она смотрела на Бурова глазами, в которых плескалось такое отвращение и боль, что на секунду ему сделалось не по себе. Но лишь на секунду. Он не собирался жалеть эту шалаву и проникаться к ней сочувствием. Возможно, он даже будет рад, если после его слов муженек Варвары хорошенько ее отметелит. Эта девчонка всего за пару часов, проведенных вместе, смогла пробраться к нему под кожу, и за это он теперь ненавидел ее еще больше. Лживая дрянь, изображающая святую невинность!
– Ты чего несешь, мудила? Я от тебя мокрого места не оставлю, ушлепок! – Здоровяк замахнулся. Кто-то из детей вскрикнул.
Буров приготовился отразить удар, но его не последовало. Варя повисла у верзилы на руке и залепетала:
– Вадим, не надо. Не трогай его. Он не в себе. Я тебе потом все объясню.
– Он тебя шлюхой назвал! – рявкнул Вадим. – А мне это просто проигнорировать?!
Вокруг них уже начал собираться любопытствующий народ.
– Пусть думает что хочет. – Варя опустила голову и помассировала виски, а потом равнодушно посмотрела прямо в глаза Антону, хоть и обращалась к Вадиму. – Мне плевать на его мнение и на него самого плевать. Пусть катится на все четыре стороны. А тебе я дома все объясню.
– Тебе повезло, урод, – бросил здоровяк. – Слышал, что она сказала? Проваливай. Попадешься мне на глаза еще раз, я тебе голову оторву.
– Да я в ваш гадюшник больше ни ногой. Блядей и в городе хватает. А ты будешь просто настоящим дебилом, если останешься с ней после того, как узнал, что она тебе рога наставляет. Счастливо оставаться. – Буров пошел прочь, махнув на прощание рукой.
У него не было никакого желания затевать драку из-за какой-то деревенской потаскухи. Антон чувствовал себя опустошенным и отчего-то преданным, будто это ему только что изменила жена, а не этому идиоту Вадиму, который, судя по всему, с радостью проглотит любую ложь, скормленную ему Варей.
Глава 6. И снова здравствуй
Полтора месяца спустя.
Буров закатал рукава черной рубашки, заправленной в такие же черные брюки, поправил часы на запястье, еще раз взглянул на себя в огромное зеркало во всю стену, висящее в прихожей первого этажа, и довольно хмыкнул. Как всегда, безупречно. Не слишком строго, но достаточно представительно и изыскано, чтобы произвести нужное впечатление.
Сегодня было первое сентября, и ему предстояло отвести Нику в новую частную школу. Из предыдущих пяти ее отчислили за неподобающее поведение. Дочь Бурова довела всех настолько, что даже деньги и связи не помогли в урегулировании конфликтов с руководством учебных заведений.
В свои тринадцать с небольшим Ника уже не раз попадала в полицию за распитие спиртных напитков, воровство, драки, не говоря уже о мелочах вроде курения и съемке неподобающих роликов на фоне религиозных объектов и памятников участникам Великой Отечественной войны. Буров едва ли не наизусть знал личные номера всех пднщиков в городе и бывал в детской комнате полиции чуть ли не чаще, чем на рабочих встречах. Будь на месте Антона кто-нибудь другой, Нику уже давно поставили бы на учет. Но как бы Буров ни злился на дочь, сколько бы обидных, едких слов они ни наговорили друг другу за все эти годы, он просто не мог не защищать ее. В глубине души мужчина надеялся, что однажды Ника оттает, все поймет и простит его, но пока ему оставалось лишь смириться с нескончаемыми скандалами, которые девочка закатывала практически каждый день, и исполнять роль «монстра», как она его называла, наказывая взбалмошного подростка за сумасбродные выходки домашним арестом, лишением гаджетов и денег на ежедневные расходы. После каждой такой выволочки Ника затихала на пару месяцев, но потом все начиналось сначала.
Сегодня Вероника, похоже, решила в очередной раз вытрепать Бурову нервы, потому что до сих пор не спустилась со второго этажа, где располагалась ее комната, хотя они должны были выйти из дома десять минут назад. Антон бросил суровый взгляд на домработницу, все это время стоящую рядом с ним.
– Антон Павлович, клянусь, я ее разбудила и убедилась, что она встала и отправилась в душ, – пролепетала Нина Ивановна, приземистая, полноватая женщина пятидесяти лет со светло-русыми волосами, заплетенными в косу, перекинутую через плечо.
– Ника! – рявкнул Буров, подходя к лестнице, ведущей на второй этаж. – Мы опаздываем! Спускайся немедленно! Не вынуждай меня подниматься!
– Да иду я, иду, – раздалось из глубины коридора. – Хватит орать.
Вероника показалась на лестнице в… пижаме. Пижаме, мать вашу! Антон заскрежетал зубами, глядя на заспанную дочь с растрепавшимися в беспорядке пшеничными волосами – такими же, как у ее матери. Девочка с вызовом смотрела на отца глазами теплого медового оттенка, в которых не было ни капли раскаяния или беспокойства по поводу того, что они могут опоздать в первый же день в новой школе.
Буров мысленно сосчитал до десяти, а потом произнес как можно спокойнее:
– Полагаю, школьная форма первого сентября была бы куда уместней, но и в этой пижаме с пингвинами ты выглядишь очаровательно. Бери рюкзак и поехали.
– Что, прости? – Глаза Ники округлились от удивления, и она сложила руки на груди, надменно вздернув подбородок. – Никуда я в таком виде не поеду. Подожди, пока я переоденусь.
Девочка нахально ухмыльнулась и собиралась уйти, но голос отца, в котором послышались металлические нотки, заставил ее остановиться.
– Бери. Рюкзак. И. Поехали. Живо.
Ника может и была во всех отношениях несносной, но как бы ни ненавидела Антона и ни старалась его доконать, всегда четко улавливала, когда перегнула палку и нарвалась на настоящие неприятности. Отец многое спускал ей с рук из-за чувства вины за смерть мамы, но бесхребетным никогда не был. В последний раз, когда Вероника решила испытать на прочность его нервы, он договорился со своим знакомым, который был директором дома престарелых, и целых три месяца Нике пришлось ухаживать за стариками после школы. Она еще долго будет помнить, как выносила и мыла утки и драила туалеты. Это впервые заставило ее всерьез задуматься о том, что терпение Антона не безгранично.
– Но, пап, – запоздало одумалась девочка. – Я ж не могу и правда явиться в школу в пижаме, там строгий дресс-код. Меня засмеют одноклассники. Я мигом переоденусь. Дай мне всего пять минут.
Мысленно Вероника прокляла себя за то, что решила в очередной раз насолить отцу именно сегодня. Очевидно, кто-то уже успел изрядно подпортить ему настроение с утра пораньше. Если он не уступит, то она станет посмешищем всей школы.
– Время, Ника, – отрезал Буров, прожигая дочь взглядом и лишая всякой надежды на помилование, а потом ткнул указательным пальцем в сторону двери. – Либо ты немедленно идешь в машину, либо в этот раз я отправлю тебя ухаживать за больными в хоспис. Поверь, у меня и там есть хорошие знакомые. Такому избалованному ребенку явно пойдет на пользу увидеть, как выглядят настоящие людские страдания, чтобы осознать, насколько беззаботна на самом деле твоя жизнь. Возможно, после этого ты наконец повзрослеешь и перестанешь вести себя, словно неразумная трехлетка.
Вероника нервно сглотнула, по выражению лица Антона поняв, что он не блефует. Так сдержанно и спокойно отец говорил только тогда, когда по-настоящему пребывал в ярости. Куда лучше, если он просто кричал. В таких случаях, выпустив пар, Буров в итоге сваливал из дома, громко хлопнув дверью, и оставлял Нику в блаженном и столь желанном одиночестве.
Сбегав в комнату за рюкзаком с учебниками, девочка поплелась в машину под сочувствующим взглядом домработницы. После возвращения с дачи в июле отец стал до ужаса раздражительным и зверел от ее закидонов больше обычного. Нике было безумно интересно узнать, что же такого там произошло, но она бы никогда не стала ни о чем его расспрашивать. Ведь девочка старательно убеждала себя: ей плевать на Антона и его проблемы.
Когда они наконец приехали в школу, Буров выдохнул с облегчением и мысленно попросил у вселенной пощады в надежде, что после этого остаток дня пройдет без происшествий. Антон снова всю ночь мучился от бессонницы, а если ему удавалось хоть ненадолго провалиться в сон, он непременно видел девушку с озера. С тех самых пор как мужчина вернулся в город, она не шла у него из головы.
Варя стала гребаным наваждением, от которого он никак не мог избавиться, и это приводило его в бешенство. Маленькая очаровательная сучка так плотно засела в его мозгу, что, казалось, вытравить ее оттуда можно, лишь отрубив себе голову. Ее большие серые глазищи, будь они прокляты, мерещились Антону повсюду, воспоминания о губах, припухших от поцелуев, и острых ноготках, отставивших множество царапин на его спине, заставляли сердце биться чаще, а член каменеть в самый неподходящий момент. Но поистине раздражающим было то, что с того утра на озере Буров не прикоснулся больше ни к одной женщине, и его яйца уже звенели от напряжения. Привыкший все контролировать и анализировать Антон никак не мог найти логического объяснения своему идиотскому поведению и от этого злился еще больше.
Глядя, как Ника, вжав голову в плечи, бредет от стоянки в сторону школы в пижаме с мультяшными пингвинами, Антон пожалел, что был так резок с утра, но гордость не позволила ему признаться дочери в своей неправоте. В конце концов, она сама виновата в сложившейся ситуации. У нее было достаточно времени на сборы и завтрак.
Новая школа Ники Бурову нравилась. Еще в свой первый визит сюда он отметил, какой уютной была территория учебного заведения. Идеально ровные газоны, украшенные узорами тропинок из серого камня; аккуратно подстриженные деревья, под которыми стояли уютные лавочки; милые клумбы, несколько беседок и небольшой прудик. Территория была обнесена высоким кованым забором, увешанным камерами видеонаблюдения, а у больших главных ворот со шлагбаумом дежурили охранники. Само здание было выстроено из темно-коричневого кирпича и больше походило на старинный викторианский особняк, чем на учебное заведение. Также Антону показали теннисный корт и большое футбольное поле, имелся здесь даже шикарный зимний сад, расположенный в отдельном здании.
Ника взирала на все это великолепие с абсолютным равнодушием и явно даже не задумывалась о том, сколько денег пришлось отвалить Бурову за ее обучение здесь. Идею отправить дочь в частную школу, где надзор за учащимися был куда строже, чем в государственных учреждениях, Антону подкинула одна его знакомая, которая имела схожие трудности с воспитанием сына-подростка.
– Антон Павлович, рада встрече!
Стоило отцу и дочери подойти к парадному входу, представляющему собой просторное крыльцо, навес которого поддерживали изящные колонны, увитые плющом, как навстречу им устремилась высокая худощавая женщина лет пятидесяти пяти на вид – Лидия Евгеньевна, директор школы. В обтягивающем темно-зеленом платье и туфлях на высоком каблуке она походила на жердь, а очки в толстой оправе выглядели слишком громоздкими на ее угловатом вытянутом лице.
– Лидия Евгеньевна. – Антон вежливо улыбнулся и пожал женщине руку.
Вокруг было полно других родителей и учеников, а также сотрудников школы, но директор все же решила лично поприветствовать именно их, что определенно польстило Бурову.
– А это, должно быть, Вероника? Добро пожаловать в нашу дружную семью, юная леди. – На секунду на лице женщины отразилось замешательство при виде одежды новой ученицы, но потом она снова приветливо улыбнулась. – Весьма необычный наряд, Вероника. Но впредь я попрошу вас носить на занятия исключительно школьную форму. – Директор многозначительно посмотрела на Антона.
– Уверяю вас, завтра она придет в форме, – ответил Буров тоном, на корню пресекающим любые дальнейшие разговоры о внешнем виде его дочери.
Лидия Евгеньевна невольно поежилась под тяжелым взглядом карих глаз. Этот мужчина вызывал в ней благоговейный трепет с первых минут знакомства, и приди Ника хоть голышом, она не посмела бы возразить.
