скачать книгу бесплатно
– В общем, да. Но корочку к тому же опознала баба, заявившая о пропаже Колобка. А вы знаете не хуже меня, чем может закончиться недовольство человеков. И потому вполне допустимо предположить, что из Рыжуа Лисье решили сделать козла отпущения.
– Похоже на то, – пробормотал я. – С чего же вы предполагаете начать расследование?
– Для начала я хотел бы лично побеседовать с Лисье и осмотреть улики.
– А не будет ли против Листрейд? – засомневался я.
– Вздор! – возразил Шерлок Зай. – Он не воспринимает меня всерьез, и нам с вами это на лапу, коллега.
– В таком случае не вижу причин откладывать встречу с ним!
Я решительно поднялся из-за стола. Нужно было как можно быстрее спасать несчастного, ни в чем не повинного лиса.
– А как же ужин? – несколько расстроился мой друг.
– Мне кажется, дорогой Шерлок, у нас нет времени на подобные глупости. Поспешим же!
Шерлок Зай бросил печальный взгляд на жалкие остатки салата, вздохнул и выбрался из своего любимого кресла. По-видимому, он уже сильно жалел, что завел разговор до ужина, а не после него.
В криминальном отделе полиции Среднелесья было сумрачно, тихо и невесело. Пыльный коридор со сколоченными тяп-ляп стенами из плохо отесанных досок и множеством перекошенных дверей навевал тоску и уныние. На лавках в ожидании своей очереди сидели несколько хмурых животных. Их охраняли доблестные полицейские. Некоторые из последних бессовестно дрыхли, повесив носы и отвалив челюсти. На нас с Шерлоком Заем никто не смотрел, будто нас и не было вовсе. Пройдя почти до конца длинного коридора, мы открыли узкую дверь и остановились на пороге.
Кабинет инспектора Листрейда после серого и унылого коридора показался на удивление просторным и светлым. Окно занимало полстены от середины до потолка; подле окна стоял стол. За столом, зарывшись по уши в бумаги, сидел Листрейд собственной персоной.
Я с интересом огляделся. Здесь все было с приставкой «слишком»: слишком большое окно, слишком роскошный стол, слишком много на нем бумаг, отчего создавалось впечатление, будто хозяин кабинета желает показать, насколько он загружен делами. Еще в кабинете оказалось слишком мало стульев – всего один свободный напротив стола, к тому же прибитый к полу внушительными кривыми гвоздями.
Листрейд поднял голову и бросил на нас затравленный взгляд поверх бумаг. Я заметил, как инспектор что-то шустро спрятал в выдвинутый ящик стола, только не успел понять, что именно. Таинственное нечто походило на незаконченный спичечный домик.
– А, дорогой Шерлок! – почему-то обрадовался Листрейд и вскочил из-за стола. Подбежав к нам, он привычно обнюхал нас и с улыбкой пожал нам лапу и крыло. – Очень рад! Очень! Чем могу служить?
Он склонял голову набок и приглядывался к нам неприятным оценивающим взглядом, будто голодный слон к худосочной морковке.
– Добрый вечер, инспектор, – поздоровался Шерлок Зай. Пройдя к столу, он попытался заглянуть за бумаги, но Листрейд скользнул на свое место и прикрыл столешницу широким листом. – Помните, вы говорили про дело, которое сейчас ведете?
– Убийство Колобка? – вскинул белые брови инспектор. – Неужели оно вас заинтересовало?
– Немного, – скромно отозвался сыщик.
– Но дело уже закрыто и завтра-послезавтра будет передано в суд.
– О! От всей души поздравляю вас, инспектор! И тем не менее мне было бы крайне любопытно вникнуть в детали дела.
– Что же я могу для вас сделать?
– Сущий пустяк, – махнул лапой Шерлок Зай. – С вашего позволения, мне бы хотелось взглянуть на улики и лично переговорить с обвиняемым.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Листрейд. – Уверен, ваши потуги любителя уже не смогут нанести вреда делу. Пройдемте! – Листрейд важно указал на дверь.
– Благодарю, – слегка склонил голову Шерлок Зай и последовал за инспектором.
Мне не осталось ничего другого, кроме как направиться за ними.
Бараки предварительного заключения располагались в широком дворе полицейского участка, окруженном высокой бревенчатой стеной. Сколоченные из толстых, крепких досок, невысокие, в рост медведя, стены бараков – их было два, вытянутых и разделенных глухими перегородками – отгораживались от мира решеткой, заменявшей четвертую стену. Нет, я все понимаю, конечно, – тюрьма и прочее, а ну как зима нагрянет?..
Почти все камеры пустовали, за исключением четырех, в которых томились заключенные, хмуро взирающие на нас сквозь прутья решеток. Подстилка из соломы, замызганная чашка и дыра в полу, прикрытая дощатой крышкой – взглянув на эту удручающую картину, кому угодно расхочется вступать на кривую стезю порока.
– Прошу прощения, инспектор, – не вытерпел я, – но вам не кажется несколько жестоким подобное отношение к заключенным?
– Что вы имеет в виду? – не понял Листрейд – или сделал вид, будто не понял.
– Я хочу сказать, что, на мой взгляд, содержать заключенных в таких условиях не совсем гуманно.
– Ах, вон вы о чем! – отмахнулся Листрейд. – Так здесь не пансионат, дорогой мой Кряк, а изолятор. Законопослушные звери живут в теплых норах и удобных домах, а преступившие закон – в клетках.
– Но ведь они еще даже не осуждены! – не согласился я.
– О, за этим дело не станет, уж поверьте! – напыщенно произнес Листрейд.
Он остановился у одной из клеток, в которой у дальней стены, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в доски, лежал Рыжуа Лисье.
– А вот и ваш заключенный, господа! Я подожду в сторонке, а то, знаете ли… – Листрейд наклонился почти к самому моему уху и зашептал: – Здесь ужасный запах, который мой тонкий нюх отказывается обонять.
Его тонкий нюх! А каково мне, с моим еще более тонким нюхом?
Из клеток действительно несло просто невыносимо, но выхода у меня не было… И все же я никак не мог решиться ступить внутрь клетки через открытую инспектором дверь.
Листрейд, похоже, догадался о причине моего замешательства и сделал нам с Шерлоком Заем одолжение.
– Заключенный Лисье! – гаркнул он. – Выйдите из клетки. Эти господа желают с вами поговорить!
– А я не хочу с ними разговаривать, – проворчал Лисье, даже не шевельнувшись. – Пусть катятся ко всем чертям вместе с вами, инспектор.
Инспектор открыл было рот, собираясь отдать решительный приказ, но Шерлок Зай коснулся подушечками пальцев его лапы.
– Обойдемся без грубостей, Листрейд. Позвольте, я попробую сам.
– Как знаете, господа, но ваш интерес к Лисье кажется мне совершенно бессмысленным, – пожал плечами Листрейд и, удалившись на приличное расстояние, вдохнул полной грудью свежий воздух, напоенный ароматами близкого леса.
– Господин Лисье? – негромко позвал Шерлок Зай.
– Кого там еще принесло? – недовольно буркнул Лисье, не поднимая головы. – Я же сказал: не желаю никого видеть! Оставьте несчастного лиса в покое и убирайтесь восвояси.
– И все-таки мне кажется, в ваших интересах переговорить с нами, господин Лисье.
– С чего вдруг? – фыркнул Рыжуа Лисье, но все же поднял голову и уставился на нас с Шерлоком Заем мутным взглядом. Выглядел он довольно жалко: шерсть свалялась и была покрыта прелой соломой, а кое-где и объедками, когти на лапах сточены, а в правом ухе торчал личный номерок. – Еще один адвокатишка продажный пожаловал?
– Вы заблуждаетесь, Лисье, – ответил я, выступив вперед. – Перед вами сыщик Шерлок Зай, и мы пришли, чтобы…
– Зай? – насторожился лис, приподнявшись и пристально вглядываясь в непроницаемую морду сыщика. – Мне знакомо это имя. Но что вам от меня понадобилось?
– Видите ли, господин Лисье, – начал Шерлок Зай, раскуривая трубку, – меня заинтересовало ваше дело.
– Еще один любопытный? – Лис скривил губы в усмешке. – Хорошо, я дам ответ, который все хотят от меня услышать: я – кровожадный, верней, хлебожадный бандит с большой дороги, съел проклятую круглую булку и, если окажусь на свободе, до скончания дней своих буду мстить всем булкам и хлебцам!
– Прекратите паясничать, Лисье! – сдержанно ответил Шерлок Зай, выпуская из пасти облачко дыма. – Пустая болтовня не поможет вам отсюда выбраться.
– О, разумеется! А с вашей помощью я выйду запросто!
– Возможно, и не запросто, но вполне вероятно.
– Вы серьезно? Да эту бестию инспектора, если уж он что вбил себе в башку, никто и ничто в жизни не переубедит!
Лисье поднялся на лапы, приблизился к распахнутой настежь двери и оперся о решетку плечом.
– Вы преувеличиваете. Переубедить можно, но только доказав вашу непричастность к убийству. И мне почему-то кажется, что вы не совершали того, в чем вас обвиняют.
– Разумеется, не совершал! – глаза Лисье вспыхнули, но огоньки в них так же внезапно угасли. – Я уже устал твердить всем и каждому о своей невиновности. Меня никто не слушает. Нашли какую-то корочку, обкусанную неизвестно кем, крошки в моей норе и нож… Но корочки той я в глаза не видел, а хлебные крошки… С каких пор поедание хлеба стало преступлением? Что же касается ножа, он действительно мой – не отрицаю. Но он давно висит у меня на стене, а если я и беру его в лапы, то исключительно для того, чтобы им полюбоваться. Я, видите ли, коллекционирую холодное оружие, а конфискованный нож – очень редкая разновидность кукри[3 - непальский нож с профилем «крыла сокола», имеющий заточку по вогнутой грани]. Один друг подарил мне его на день рождения.
– Вероятно, у вас есть и другое оружие? – уточнил Шерлок Зай.
– Есть, конечно! У меня около трех десятков ножей: устричные, столовые, кухонные, сырные, есть даже один метательный. Но полицейские почему-то вцепились именно в кукри, хотя он ржавый донельзя и им можно разве что когти точить вместо напильника!
– Мы с коллегой постараемся прояснить неясность с ножом, но я хотел бы услышать вашу версию происшедшего.
– У меня нет никакой версии! Разве что меня кто-то круто подставил. Медведь, будь он проклят, выкрутился, а я сижу в проклятом загоне для блох.
Лисье принялся неистово чесаться и выкусывать из шерсти досаждающих ему насекомых. Мы с Шерлоком Заем, не сговариваясь, отодвинулись чуть назад.
– Преступление было совершено в период между десятью утра и часом дня. Где вы находились в указанное время, припомните, пожалуйста? – задал вопрос Шерлок Зай, тщательно окуривая себя табачным дымом в надежде обезопасить мех от вредных докучливых насекомых.
– До одиннадцати я находился дома, – не задумываясь, отозвался Лисье и прекратил чесаться. – Это также верно, как то, что жратва, которой нас здесь пичкают, совершенно непригодна в пищу!
– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
– А вы у других заключенных спросите.
– Кхм-м, – слегка смутился Шерлок Зай. – Я вообще-то спрашивал про ваше алиби.
– Ну разумеется – кому интересно, какой дрянью мы питаемся! – возмущенно дернул носом Лисье.
– И все-таки я повторяю вопрос: может ли кто-нибудь подтвердить, что в указанный вами промежуток времени вы находились у себя дома?
– Разумеется, нет! – негодующе воскликнул Лисье. – Если бы мне требовалось алиби, я заранее нашел бы сразу нескольких свидетелей. Но откуда мне было знать, что сумасбродный олух Листрейд вцепится именно в меня?
– А где вы были после одиннадцати?
– Как всегда, пошел прогуляться, а заодно заглянул в лавку молочника. По пути на рынок я и застал медведя с проклятой булкой на носу, будь она неладна!
– С Колобком, – машинально поправил я.
– Ну да, я так и сказал, – уставился на меня Лисье.
– Полиция опрашивала молочника? – спросил Шерлок Зай, задумчиво покусывая чубук трубки.
– Опрашивала, – буркнул в ответ Лисье. – Тот подтвердил мои слова, но инспектор сказал, что его показания не имеют значения, мол, у меня было предостаточно времени, чтобы расправиться с булкой.
– Возвращаясь с рынка, вы приближались к месту, где произошло… м-м… произошла стычка Колобка с медведем?
– Что мне там делать? – передернул плечами Лисье. – Я и думать-то о них уже забыл. К тому же все случилось несколько левее тропинки, возле малинника. Там медведи обычно кормятся, а мне, знаете ли, без надобности как-то.
– Что вы делали после того, как покинули лавку молочника?
– У молочника я купил жбан сметаны, после заглянул в булочную, приобрел там батон – видеть их больше не могу! – потом взял свежую газету на углу и отправился домой. Дома меня и сцапали.
– А батон? Вы его съели?
– Разумеется! Я люблю есть их свежими: хрустящая корочка, нежный мякиш. – Лисье закрыл глаза и закачался, облизываясь. Потом лис вновь распахнул слезящиеся глаза и добавил: – Догадываюсь, о чем вы спросите дальше. Сметану я тоже почти съел.
– В каком смысле – почти?
– В прямом, – моргнул Лисье. – Доесть мне ее не дали. Заявился болван инспектор и, не успел я толком утереть морду, как оказался в налапниках.
– Значит, крошки в вашей норе от батона?
– Ясно дело! От чего же еще?
– И сметана там тоже осталась?
– Полкрынки, если полиция не вылакала.
– Хорошо, – протянул Шерлок Зай, почесывая лоб чубуком трубки. – Господин Лисье, еще один вопрос: есть ли у вас враги?
– Враги? – задумался лис, уставившись в потолок камеры. – Навряд ли. Я стараюсь ни с кем не конфликтовать. Хотя завистники вполне могут быть. Все-таки у меня неплохая коллекция ножей…
– И последнее: вы не могли бы поточнее описать Колобка?
– Конечно, могу! Совершенно круглый, с поджаристой корочкой. Размер… – Лисье что-то прикинул в уме. – Сантиметров тридцать, не меньше. Глаза большие и нахальные. Бандитская, в общем, физиономия. Рот до ушей. Еще лапы: верхние – короткие и сильные, а нижние – плоские, с овальными ступнями.
– У вас неплохая память, господин Лисье. И наблюдательность на высоте, – похвалил Шерлок Зай, выколачивая о решетчатую дверь погасшую трубку. – Мы обязательно все проверим.
– А как вы считаете, господин Зай, – Лисье подался вперед, но не решился выйти из клетки, – у меня есть шанс?
– Шанс есть всегда! Я постараюсь сделать все зависящее от меня для установления истины. Надеюсь, вы не соврали.
– Мамой клянусь! – Лисье бухнулся на колени, молитвенно сложив лапы. – Не ел я этой булки, будь она проклята!
– Успокойтесь. Я вам верю.
Шерлок Зай кивнул и, отвернувшись, направился к стоявшему чуть поодаль Листрейду.
