скачать книгу бесплатно
…и весь этот джаз…
Это что еще за чертовщина?
Мне требуется секунда, чтобы проснуться, но потом я понимаю, что сейчас шесть утра и что моя новая соседка поет песенку из мюзикла в душевой, разделяющей наши комнаты.
– Черт тебя побери, женщина! – Я со стоном перекатываюсь на другой бок и накрываю голову подушкой, но звук от этого не становится особо тише.
У этой девушки отличные голосовые связки, надо отдать ей должное. Держу пари, она из тех голливудских «див тройного поражения», чьи родители выложили десятки тысяч долларов на то, чтобы их кровиночка могла петь, танцевать и играть перед камерой – на достаточном уровне, дабы предстать перед публикой и когда-нибудь, может быть, когда-нибудь… стать новой Арианой Гранде.
Еще раз застонав, я тянусь за своим телефоном, лежащим на прикроватном столике, и втыкаю наушники. Спустя десять секунд в ушах у меня играет «Steely Dan»[2 - «Steely Dan» – американская рок-группа, исполняющая сложный, нестандартный джаз-фьюжн с элементами софт-рока, фанка, ритм-энд-блюза.] – как будто в моей ванной и не идет дурацкое бродвейское шоу.
Сначала я прослушиваю «Hey Nineteen».
Потом «Deacon Blues».
«Bad Sneakers» и «Show Biz Kids».
Когда начинается пятая песня, я выдергиваю один наушник и прислушиваюсь, что творится у меня за дверью. Пение и шум текущей воды все еще продолжаются.
Сбросив одеяло, я выползаю из кровати в одном из самом худших и мрачных утренних настроений и шлепаю в сторону ванной. Там я обнаруживаю желтый клейкий листок, прилепленный к дверному косяку. На нем фиолетовыми чернилами нацарапано:
ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО ЗА МЕЛРОУЗ С 6:00 ДО 7:00
М/Ж
Пусть лучше это будет шуткой.
Я комкаю бумажку в кулаке и стучу в дверь.
– Кто там? – спрашивает она певучим голосом, способным посрамить любую из диснеевских принцесс.
– Вы скоро закончите? Мне нужно собираться на работу. – Уперев руку в бок, я резко выдыхаю. Мне нужно приезжать к восьми, и, выехав на минуту позже обычного времени, я могу застрять в пробке на лишние двадцать минут, вместо того чтобы приехать вовремя.
С Ником такой проблемы не было никогда.
Он почти постоянно приходил домой в три часа ночи, спал весь день, а душ принимал между обедом и ужином – по крайней мере, я так полагаю. Когда по вечерам я приходил с работы, в доме всегда пахло мылом.
– Мне нужно держать бальзам на волосах, по крайней мере, еще двадцать минут, – громко отзывается она.
Прижавшись лбом к двери, я вдыхаю цветочный запах шампуня и геля для душа, просачивающийся наружу.
Но секунду спустя замок щелкает, и дверь распахивается, являя моему взгляду Мелроуз, которая стоит перед зеркалом, приоткрыв рот. Голова ее обмотана тюрбаном из полотенца, а тело окутано толстым халатом, скрывающим буквально все.
– Вы не можете вот так врываться сюда, – говорит она, стискивая в пальцах махровые отвороты халата. – Серьезно. Неужели вам непонятно?
– Я как раз собирался починить этот замок, – отвечаю я ей, осознав, что произошло. «Это была случайность, клянусь». – Какого черта душ все еще включен, а вы стоите тут в халате?
– Пар благотворно действует на мою кожу.
Наверное, она действительно считает меня идиотом. Буду очень рад разочаровать ее.
– Вы всегда наматываете на голову полотенце, когда наносите на волосы бальзам? – интересуюсь я, глядя мимо нее.
– Всегда. – Она прячет улыбку.
Секунду спустя пар начинает улетучиваться, маленькое помещение остывает, но душ все еще бежит.
– Вы использовали всю горячую воду, – заявляю я, упирая руки в бока и с силой выдыхая.
– Всю? О боже, мне так жаль. – Она поворачивается к душу, поворачивает кран, потом протискивается мимо меня к двери.
Она идет в свою комнату, и я вижу только ее спину, но я уверен, что она широко ухмыляется.
Сжав руку в кулак, я прижимаю его ко лбу и делаю глубокий вдох, прежде чем выйти в коридор и постучать в ее дверь. Подобные ситуации нужно пресекать в зародыше.
– Да? – отвечает она и секунду спустя открывает дверь, все еще одетая в свой широченный халат.
– Я знаю, что вы пытаетесь сделать, – говорю я. – Больше так не делайте.
Она на миг прикусывает ровными белыми зубами нижнюю губу, уголки ее рта чуть приподнимаются.
– Не шутите со мной, и я не буду шутить с вами. Всё просто.
Я прищуриваюсь.
– Это потому, что вчера я вышел из душа голым? Я просто забыл свое полотенце. Что мне было делать – заматываться в коврик для ванной?
Что такого, если она на полсекунды увидела мою задницу? Да половина телеканалов сейчас показывает куда больше обнаженки. Я прикрыл важные части – по крайней мере, постарался.
– Вы действительно считаете, что я вам поверю – несмотря на то что вы вышли из ванной вразвалочку и подмигнули мне? – спрашивает Мелроуз.
Это подмигивание должно было разрядить ситуацию, сгладить неловкость и показать ей, что я не какой-то там сексуальный извращенец. Если бы я знал, что это дурацкое подмигивание только осложнит обстановку, я ни за что бы так не поступил.
– В любом случае, разве вам не нужно собираться на работу? Полагаю, если вы пойдете в ванную сейчас и не будете торчать под душем слишком долго, вам хватит теплой воды на трехминутное омовение. – С этими словами она захлопывает дверь, а я остаюсь стоять в коридоре. Я разъярен, но еще более впечатлен.
Не хочу забегать вперед, учитывая, что она живет здесь меньше суток… но мне кажется, что я встретил достойную соперницу.
Глава 5
Мелроуз
– Как я выгляжу, Мёрф? – Я кручусь перед своим псом, демонстрируя ему свое черное, льнущее к коже платье-футляр от «Herve Leger», которое приберегаю для особых случаев.
Мопс склоняет набок круглую голову и моргает.
Я фотографирую свое отражение и пересылаю лучшей подруге, Аэрин, которая не боится сказать мне, если что-то не так.
– Да, это правда. Я надевала его слишком много раз. После сегодняшнего дня я отправлю его в отставку. – Я прохожу через свою новую комнату к зеркалу и изучаю собственное отражение. Сегодня утром – после инцидента с душем – я вышла пробежаться трусцой по району. Он оказался на удивление спокойным и жилым, а не застроенным сплошными пивными и клубами, как можно было ожидать от места, где решил поселиться Ник.
За обедом я встретилась с парой подруг, с которыми познакомилась на курсах актерского мастерства, а потом до раннего вечера завивала волосы и укладывала еще теплые локоны – так, чтобы они легли блестящими волнами в стиле голливудских кинозвезд.
Взяв ярко-розовую помаду, я наношу ее на губы, потом улыбаюсь и проверяю, не испачкала ли я зубы.
Помада – это всего лишь стратегический ход. Во-первых, период внимания у мужчин невероятно короток, особенно в городе, где на каждом шагу попадаются сногсшибательные красотки. Но если мои губы накрашены этой броской помадой, это привлекает мужские взгляды ко мне.
Во-вторых, если они смотрят на мои губы, то есть немало шансов, что они действительно слышат те слова, которые произносят эти губы.
И в?третьих, если я так накрашусь, то большинство этих мужчин не посмеют даже попытаться поцеловать меня. Они не захотят рисковать тем, что, выйдя из «Ivy», наткнутся на кого-либо из своих друзей и те увидят мазки розовой помады – на губах или на воротничке, не важно. Не говоря уже о том, чтобы пройтись под руку с девушкой вдвое младше себя.
Эти типы предпочитают хранить свои бесстыдные вкусы в тайне.
Об этом свидетельствуют беззвучные «Ролекс» на запястье.
И то, что эти мужчины всегда точно знают, какое вино к какому блюду заказать.
И владеют искусством не называть вслух имен.
И ездят на спорткарах за миллион долларов – совершенно неприметного цвета: черного, белого или серебристого.
И живут в особняках, скрытых среди Голливудских холмов, за коваными воротами, к которым ведет извилистая подъездная аллея.
Конечно, есть типы, которые демонстрируют свое богатство, словно почетную награду. Они приезжают на желтых «Феррари» и ради скромного ужина на двоих надевают больше побрякушек, чем носит средний рэпер.
Обычно я стараюсь избегать таких типов, но не всегда получается – время от времени кто-нибудь да попадется. И вопреки тому, как воспринимает меня большинство людей, я не гонюсь за материальными благами. Мои дизайнерские солнечные очки? Мои модные туфли? Мои дорогие чемоданы? Все это отдала мне мама.
Я слишком бедна, чтобы позволить себе шикарные трапезы и багаж с монограммами.
«Трудности актерской жизни» – это не просто речевой штамп, это моя реальность.
Телефон, лежащий на прикроватном столике, вибрирует, и я тянусь за ним, разблокирую движением большого пальца и нажимаю на значок сообщения.
РОБЕРТ: Идем сегодня?
Я отвечаю улыбающимся смайликом, добавляю «конечно» и нажимаю кнопку отправки.
РОБЕРТ: Уже еду.
Роберт Макколи – местный продюсер с огромным списком впечатляющих связей. Мы встретились на съемках фильма «Время жизни» несколько месяцев назад, и он, не тратя времени, предложил мне встречаться. Вот только вскоре после начала съемок он вернулся в Лос-Анджелес, и до нынешнего дня наше расписание не совпадало.
Если бы моя кузина Марица была здесь, она отругала бы меня за то, что я иду на свидание с мужчиной вдвое старше меня, однако в этом нет ничего отталкивающего или неподобающего.
Как правило, те мужчины в возрасте, с которыми я встречалась, были более стильными и куда более элегантными, чем молодые. У них был обширный опыт, который парням двадцати с небольшим лет еще только предстоит обрести. И они не скряги. Я уважаю мужчин, которые понимают, что жизнь слишком коротка, чтобы заказывать блюда из меню «всё за доллар».
К тому же я предпочту нарядиться и пойти на изысканный ужин, чем отправиться на домашнюю вечеринку в Калабасас с каким-нибудь парнем… который сольется, как только его дружки начнут высмеивать его влюбленность. Еще меньше мне нравятся те, которые ездят на «Порше» и рассуждают о том, какие они успешные, но, как только нам приносят чек, им хватает наглости предложить мне заплатить пополам.
Дилетанты.
Я больше не собираюсь тратить время на парней моего возраста и даже не сожалею об этом.
Я присаживаюсь на край кровати и ухмыляюсь, вспоминая сегодняшнее утро и инцидент с душем.
Следует признать, обычно я не веду себя так по-детски. Разбудить его попсовыми песенками и истратить всю горячую воду – это несколько ниже моего достоинства, но после того маленького спектакля, который он устроил вчера по выходе из ванной, я должна была расставить всё по местам – и как можно быстрее.
В любом случае, Саттер просто сборный образ парней моего возраста, которые обычно западают на меня. И сборный образ тех парней, которых я без проблем посылаю.
Хлопает входная дверь, и стены дома содрогаются.
«Упомяни о чёрте…»
– Идем, Мёрф. – Я похлопываю себя по бедру, мопс спрыгивает с кровати и следом за мной бежит вниз по лестнице. Мне нужно выгулять его, прежде чем приедет Роберт, а потом я запру Мёрфи в вольере – ради его собственной безопасности.
Не то чтобы я не доверяла Саттеру, но если Мёрфи, боже упаси, потеряется или пострадает, я не могу рассчитывать на помощь своего соседа. Я предпочту, чтобы мой пес был жив и здоров и, когда я вернусь домой, оказался там, где я его оставлю.
Спустившись вниз, я огибаю угол у двери и едва не сталкиваюсь с упомянутым соседом.
– Привет, – говорю я, заправляя за ухо белокурый локон.
От солнца его кожа сделалась бронзовой, а русые волосы местами выгорели. На белой футболке с надписью «ALCOTT ELECTRIC» зияет длинный косой разрез, открывая верхние кубики его накачанного пресса.
Мёрфи царапает мою ногу, просясь ко мне на руки, но я и так уже в течение десяти минут чистила платье липким роликом и не собираюсь делать это снова – час свидания все ближе.
Мы с Саттером встречаемся взглядами, но он хранит молчание. Я понятия не имею, злится ли он на меня за утреннее происшествие или всё еще оценивает, на что я способна. Судя по его легкому прищуру, я полагаю, что то и другое разом.
– Ну… ладно, – говорю я, обходя его. – Пойдем, Мёрф, тебе надо погулять.
Мопс семенит за мной, и мы выходим через раздвижную дверь черного хода в патио.
Задний двор крошечный, почти микроскопический, но он окружен деревьями и выгоревшим деревянным забором, отсюда не слышно ни шума дорожного движения, ни даже голосов соседей.
Здесь уютно.
Совсем не похоже на ухоженное поместье бабушки или сдержанно-богатый дом моих родителей, где я росла – по соседству с Ником.
Прислонившись к крашеному столбику крыльца, я жду, пока мой пес сделает свои дела, потом сверяю время.
Роберт должен приехать с минуты на минуту.
Мое сердце сбивается с ритма, когда я пытаюсь представить себе первый момент встречи – когда ты впервые видишь кого-то после того, как весь день готовилась к этому. Скрещение двух выжидающих взглядов. Столкновение двух безмолвных улыбок.
А еще я просто люблю свидания.
Я люблю знакомиться с новыми людьми.
Я люблю выстраивать отношения и заводить связи, особенно такие связи, которые могут в будущем дать мне какие-то возможности.
Это мой конек, моя стихия.
Это то, что я делаю.
