скачать книгу бесплатно
Пока Марцелл не узнал, что она изменница. Как и отец. С того дня, как ее забрали, Забытая Речь была забыта и Марцеллом. Мабель пропала, и слова и буквы понемногу уходили следом. Мальчику не с кем стало упражняться. Некому писать секретные записки. Некому было теперь оставлять ему подсказки, читая которые он обязательно находил в конце сюрприз.
Сейчас, сидя в холодном и темном коридоре Трюмов, держа на коленях отцовскую рубашку, Марцелл водил пальцем по стежкам и вспоминал то, что прочитала Алуэтт.
«Мой дорогой Марселло, Мабель в Монфере. Поезжай к ней».
Он склонился к рубахе, отчаянно пытаясь увидеть то, что видела таинственная девушка, найти смысл в петлях и черточках стежков. Некоторые буквы выглядели невероятно чужими. Память о них пряталась в недоступных уголках сознания. Но другие оказались удивительно знакомыми. И да, некоторые буквы вспомнились легко. «С» – полумесяц, «У» – глубокая долина, «М» – горные пики.
«„М“ – это Марцелл… и еще горы. Смотри, буква похожа на горные вершины».
Его ослабевшие руки крепче стиснули рубаху. Он так старался забыть – стереть все из памяти, – но воспоминания возвращались тайком, подкрадывались, подобно теням, которые не исчезают, даже если свет выключен.
Девушка, должно быть, ошиблась. Другого объяснения нет. Неправильно прочитала. Перепутала буквы. Мабель не в Монфере. Она на Бастилии. И Марцеллу никак нельзя к ней поехать. Из людей только осужденные попадают на спутник Латерры. Надзирают за тюрьмой дроиды, а за ними – комендант Галлан из своего безопасного кабинета в Ледоме.
Все это какое-то чудовищное недоразумение.
Марцелл, еще нетвердой рукой, поднял телеком и положил на колени.
«Новый поиск, – приказал он устройству. И после тихого гудка произнес имя, которое уже не думал когда-нибудь повторить: – Мабель Дюбуа».
«Запрос принят», – отозвался телеком, и по экрану снова закружились бессчетные лица.
Наконец колесо замедлило движение, и на этот раз Коммюнике выдало точное соответствие. Лицо гувернантки заполнило экран. Снимали Мабель явно в молодости – на фото она была точно такой, какой ее запомнил Марцелл. Гладкая кожа. Длинная шея. Мягкие каштановые кудри, окаймляющие лицо. Марцеллу пришлось отвести взгляд – даже сквозь пластик телекома он не решился взглянуть в ее любящие глаза.
«Мабель Дюбуа, – озвучил запись в досье телеком. – Третье сословие. Последний наниматель – генерал д’Бонфакон. Осуждена за измену Режиму в 498 году о. п. д. Заключенная номер 47161. Текущее местонахождение неизвестно».
Дыхание застряло в горле, словно его сжала чья-то сильная рука.
Как это «местонахождение неизвестно»? Не может быть. Мабель арестовали, вон и номер ей присвоили. Марцелл сам видел, как дроиды ее задержали.
«Марселло! Помоги! Пожалуйста, останови их!»
«Дополнительная информация, – распорядился Марцелл. – Фильтр: после ареста».
«Мабель Дюбуа, – снова заговорил телеком, – отбыла семь лет на Бастилии до побега, совершенного в шестом месяце 505 года о. п. д».
Бежала? В шестом месяце этого года? Почему же Марцелла не известили? Он вообще не знал, что с Бастилии возможно бежать.
Его мысли прервал звук шагов. Моргнув, юноша заглянул в глубину коридора, прищурился, высматривая, кто это приближается к нему из полутьмы.
Дроиды? Инспектор Лимьер?
А ведь у него отцовская роба!
Письмо.
От государственного изменника.
И об изменнице.
Скомкав рубаху, Марцелл запихнул ее обратно за пазуху. И заставил себя встать на ноги – он ведь как-никак будущий командор, а не простой слабак-мальчишка, – но едва разогнул колени, как боль в голове вновь запульсировала, а в глазах опять стало темнеть. Ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
И тут из-за поворота показалась маленькая фигурка. Марцелл облегченно выдохнул: это был не инспектор Лимьер – а некий мальчишка в не по росту большом черном плаще и штанах. Изодранная одежда держалась на каких-то заклепках и проволочках.
– Это ты? – Марцелл узнал мальчишку, которого видел сегодня в морге.
Тот подскочил к нему, и Марцелл инстинктивно вскинул руку, прикрывая скрытую под мундиром рубашку. Мальчишка нырнул ему под руку, поддержал, подставив свое плечо.
– Полегче, офицер, – проговорил он с памятной Марцеллу по моргу насмешкой. – По-моему, вы напрасно встали. Мы же не хотим растрепать вашу гладенькую прическу? Хотя, – фыркнул он, – мундир уже в таком виде, словно по нему bateau[16 - Судно, корабль (фр.).] проплыл.
Марцелл только теперь заметил, во что превратился его серебристый дождевик.
Снова подняв глаза, он наткнулся на насмешливый взгляд парнишки.
– Я… – начал оправдываться Марцелл. – Начался бунт. Мне швырнули в голову чем-то тяжелым.
– Ай-ай-ай, – фальшиво запричитал мальчишка, укладывая Марцелла на пол. – Какая неприятность! Что, и вправду зафинтилили чем-то твердым и тяжелым? Вроде лепешки?
Марцелл фыркнул. Он и рад был бы отшутиться, но отлившая от мозга кровь унесла с собой все слова. А глаза снова стали слипаться. Так и тянуло в сон.
– Эй, – встряхнул его мальчишка. – Тебе сейчас спать никак нельзя. Опасно.
– Засну – и ты меня ограбишь? – не слишком внятно выговорил Марцелл.
Мальчишка рассмеялся:
– Ну, это само собой. Но главное…
Свет!
Четыре полицейских дроида, вывернув из-за поворота, не дали договорить. Яркие вспышки их механических глаз мгновенно ослепили Марцелла.
На чумазом лице парнишки мелькнул страх. Он вскочил на ноги и хотел бежать, но куда там! Дроиды уже окружили его. Мальчик отбивался, отчаянно бросался на отлитые из пермастали тела механических полицейских, хотя с тем же успехом мог бы колотиться о стену.
– Ага, Тео Ренар, – произнес леденящий голос. Марцелл поднял глаза: к ним приближался инспектор Лимьер. – Тебя-то я и искал. Очень мило с твоей стороны так облегчить мне работу.
– Тео… – Повторяя имя, Марцелл отметил про себя, что оно как-то совершенно не подходит пареньку.
Из-под низко нависшего темного капюшона Марцелла резанули серые глаза мальчишки; сверкнул, обвиняя в предательстве, его взгляд.
– Это ты! – выкрикнул он. – Ты их прислал!
– Ч-что? – запнулся Марцелл, не понимая, в чем его обвиняют. Но ни возразить, ни обдумать, как можно вмешаться в происходящее, он не успел, потому что парализующий выстрел лучинета рябью пронзил воздух и нашел цель – левое колено парнишки. Падая наземь, мальчик – Тео – снова поймал взгляд Марцелла, и теперь в его глазах не было ничего, кроме ярости. Этот взгляд ударил его больнее, чем недавний пинок в живот.
– Подожди… – Марцелл наконец обрел голос и повернулся к инспектору. – Стойте. Почему вы так с ним обращаетесь?
– Это вас не касается, офицер, – отрезал Лимьер. – Это дело полиции.
– Полиция подчиняется Министерству, а значит, это мое дело.
Лимьер так и хлестнул Марцелла взглядом:
– Боюсь, что не в этот раз. – Щелкнув пальцами, он указал на мальчика, который пытался отползти в сторону.
Один из дроидов легко подхватил его и понес по коридору вслед за Лимьером. Тео не переставал отбиваться, лягая воздух одной ногой, в то время как другая бессильно волочилась по полу.
Марцелла пронзил гнев. И не только на Лимьера, но и на себя самого за то, что сдался так легко, не потребовал, сославшись на свой ранг, отпустить мальчишку. Хотя знакомство их было непродолжительным, д’Бонфакон почему-то чувствовал себя обязанным вступиться за этого Тео.
Но тут три оставшихся дроида обратили внимание на Марцелла, и он сразу вспомнил про ком рубашки за пазухой. Казалось, ткань отяжелела за эти десять минут.
Пока один дроид сканировал его тело, оценивая тяжесть повреждений, Марцелл не сомневался, что рубашку сейчас обнаружат и он займет опустевшую камеру отца. Или камеру Мабель.
– Контузия. Левая лобная доля. Отправлен запрос на медицинскую помощь, – объявил результат обследования дроид.
И ни слова о рубашке.
Марцелл с облегчением перевел дух. Однако тут из коридора к нему шагнул инспектор Лимьер, и его ледяной механический взгляд прочесал тело юноши сверху донизу, словно проводя дополнительное сканирование. Вторая проверка.
Марцелл поймал себя на том, что весь напрягся, а это только осложняло его положение. Конструкция киборгов предусматривала чтение языка тела. Он велел себе расслабиться. Как офицер Министерства, Марцелл превосходил инспектора рангом. И не должен был его бояться. Но сейчас, в эту секунду, сердце у него билось часто-часто, стучало, словно двигатель вояжера перед космическим стартом.
– А мы вас искали, офицер. Жаль, что вы не потрудились присоединиться к нам на Зыбуне.
Марцелл поморщился. Он понял намек: инспектор хотел сказать, что после ранения Марцелл мигом сбежал с места действия. Как трус. Полная противоположность тому, что должен был сделать командор Министерства. Полная противоположность тому, как поступила бы командор Вернэ.
Уж Вернэ, здоровая или раненая, не уклонилась бы от боя. Она заслужила бы гордость генерала.
Эта женщина поступала так всегда.
Пока ее не отправили на Альбион драться за независимость Юэсонии, откуда Вернэ уже не вернулась, вернее – вернулась в ящике, предоставив Марцеллу занять ее место, которое пока явно было ему совсем не по росту.
Усилием воли он взял себя в руки.
– Прошу прощения, что покинул пост, инспектор, однако я…
Рука инспектора резко взлетела вверх, заставив его замолчать.
Марцелл вглядывался в перемигивание обрабатывающих информацию имплантов Лимьера. Он тяжело сглотнул: ком под рубахой вдруг показался ему комом в горле.
Инспектор поднял крупный орлиный нос и с любопытством принюхался. Если бы не засветившиеся еще яростнее импланты, он походил бы сейчас на охотничью собаку патриарха, учуявшую новую дичь.
Ничего подобного Марцелл до сих пор не видел. Его до костей пробрал холод.
– Что такое? – обратился он к Лимьеру, следя, чтобы голос не сорвался.
Инспектор не шевелился и как будто не сразу расслышал вопрос. Еще несколько раз потянув носом воздух, он покачал головой и пробормотал:
– Ничего. Просто старый след, я довольно давно его потерял. Показалось, что сейчас снова уловил, но, должно быть, я ошибся.
– Медкруизьер прибыл, – объявил дроид, прорезав висевшую в воздухе напряженность.
Взгляд Лимьера еще раз скользнул по Марцеллу, и оранжевый глаз нацелился прямо в рану на лбу юноши.
– Медкруизьер? – удивился инспектор. – Ради такой царапины?
Марцелл открыл было рот, чтоб оправдаться – хотя понятия не имел, что тут можно сказать, – но трое медиков уже укладывали его на носилки. И тогда он вспомнил, что у него есть более веские причины для беспокойства. Ведь тайное послание от заклятого врага Режима все еще при нем.
Глава 16
Шатин
«Так тебе и надо, – говорила себе Шатин, пока ее загружали в стоявший у Седьмого трюма патрульер. – За то, что забыла свое место. Забыла, что такое Режим. За то, что имела глупость броситься на помощь министерскому офицеру. Теперь получай».
Она ударила кулаком по онемевшей ноге в надежде разогнать кровь и вернуть ей чувствительность. Бесполезно. Она и сама знала, что действие парализатора продержится еще не меньше двух часов. А к тому времени она, пожалуй, будет на полпути к тюрьме.
Девушка не сомневалась, что инспектор доставит ее в полицию Валлонэ, где ей предстоит дожидаться отправки на Бастилию. Наверняка они просмотрели запись с микрокамер морга. И узнали про щипач. Ясное дело, Марцелл д’Бонфакон ее и сдал. Не зря же он, как только ее увидел, первым делом запустил руку за пазуху. Небось вызывал подкрепление по своему телекому.
А инспектор Лимьер, разумеется, в восторге от такого поворота дела. Если, конечно, он вообще способен радоваться. Да этот фрицер не спускал глаз с ее семьи с той минуты, как они сошли с bateau, прибывшего из Монфера. Шатин для главы столичной полиции – крупная удача. Будет чем похвалиться перед друзьями-полицейскими: «Я сегодня упаковал Ренара».
Она бросила взгляд на сидевшего напротив инспектора. Его голова развернулась к ней, ледяной оранжевый глаз взглянул ей в глаза. Шатин хотелось отвернуться, но она выдержала.
– Так что вы мне предъявите? – спросила она. – Кражу? Взлом и проникновение в чужое жилище? Нарушение субординации? Злостное уклонение от вакцинации? Какой богатый выбор!
Инспектор, не отвечая, рассматривал ее. Его импланты усердно работали.
– Я просто хотел бы знать, надолго ли это затянется? Вдруг придется перенести кое-какие неотложные дела?
Все то же молчание в ответ.
Шатин попытала удачу еще раз:
– Речь идет о месяцах? О годах? Или о пожизненном заключении?
Лимьер по-прежнему молчал. Она отступилась и стала глядеть в окно. Они пронеслись по краю Трюмов, мимо большого транспортного завода, где изготавливали патрульеры вроде этого. Прямо через Зыбун дорога была бы короче, но, может быть, подумалось Шатин, инспектор и не собирался доставлять ее в полицию Валлонэ. Возможно, отправит прямо в пересылочный центр?
Глядя в тусклое серое небо, Шатин пыталась вообразить себе где-то там, за тучами, гигантскую тюрьму Бастилии. Свой будущий дом.
Она думала, сколько мужчин и женщин сейчас копаются в промерзших выработках. Тела их тяжелы от слабости и гнили. Обмороженные пальцы почернели. Как у того мужчины, которого она видела сегодня в морге.
У каторжника.
У того, на кого приходил посмотреть Марцелл д’Бонфакон.
Неужели это и вправду был его отец?
Она рассердилась на себя: не хватало еще думать о д’Бонфаконе. Этот человек ее предал. Она не позволит ему занимать свои мысли.
Шатин присмотрелась к виду за окном и отметила, что все там ей незнакомо. Она полагала, что они огибают Трюмы, чтобы доставить арестованную на пересылку, а теперь вдруг поняла, что Трюмы давно пропали из виду. Теперь они мчались мимо рядов теплиц. Шатин различала за бесконечными пластиковыми окнами яркое сияние свежих персиков, абрикосов и апельсинов на ветвях деревьев.
Она бросила ненавидящий взгляд на Лимьера. Куда это, интересно, он ее тащит? Может, решил наказать собственноручно? Активирует на лучинете смертельный режим, а потом бросит ее труп в ледяной пустыне Затерянных земель, где его тысячу лет не найдут. Шатин считала инспектора вполне способным на такое дело.
