скачать книгу бесплатно
– Да, все это так и есть. Просто он не в моем вкусе, вот и все. Объективно – замечательный парень, но лично мне он вообще никак.
– Да? А почему ты… почему ты думаешь, что ты ему не нравишься?
– Так это сразу видно, – пожала плечами Алёна. – По общению, по поведению… Я – явно не его типаж. Я могу хоть на руках перед ним бегать, его это особо не вдохновит. Чисто по-мужски. И тебе нечего волноваться на этот счет. А за то, что я резко с тобой поговорила, ты меня прости.
– Да ничего, – пробормотала вконец озадаченная Юля. – Проехали…
***
Уязвленная в самое сердце Света позволила себе проваляться дома целых три дня, но уже в пятницу вышла на работу и уверяла, что полностью выздоровела и вообще замечательно себя чувствует. А то, что еще чихает иногда – это остаточное явление, которого совершенно не стоит опасаться.
Однако, как ни уворачивалась Алёна от этих «безопасных» чихов, а все-таки какая-то бацилла ее рикошетом зацепила.
Утром в понедельник она позвонила Алле Эдуардовне и сообщила, что заболела.
– Мне очень жаль, – гундосо извинилась Алёна, – но выйти на работу в таком состоянии я не могу! Алла Эдуардовна, подскажите, как будет лучше: мне просто несколько дней отлежаться, при условии, конечно, что мне сохранят за них зарплату, или вызывать доктора и уходить на больничный?
Начальница поджала губы и бросила на Свету очень недовольный взгляд, которого та, не слыша разговора, совсем не поняла.
– Вообще-то… у нас сотрудники в таких случаях берут пару отгулов за свой счет… – неуверенно намекнула она, на что Алёна спокойно ответила:
– Нет, такой вариант меня не устраивает. Тогда я лучше врача вызову.
– Нет-нет! – тут же поспешно воскликнула Алла Эдуардовна. Еще чего не хватало! Врача – это, как минимум, на две недели сотрудник из строя выйдет! Пусть уж лучше отлеживается свои несколько дней, так уж и быть, оплатят они ей их. Она покачала головой и вдруг улыбнулась – да уж, с этой Алёной Юрьевной просто не будет, где залезешь, там и слезешь! Но ведь работает она на совесть! Да и, если честно, ее принципиальность и уверенность в себе по-своему были симпатичны начальнице.
Кто знает… Может, эта Алёна – как раз, что нужно? И характер есть, и хватка, и трудолюбие – все, что, по мнению начальницы, должна содержать в себе ее преемница.
Последний год выдался для Аллы Эдуардовны особенно сложным, и все чаще посещали мысли о том, как хорошо было бы послушать сына и переехать в загородный дом! Там тишина и покой, без авралов, без дедлайнов, без всего того, что когда-то она так любила, но теперь это стало тяготить ее. Одно время ей казалось, что хорошей кандидаткой станет Светлана, но, присмотревшись, Алла Эдуардовна от этой идеи отказалась – слишком вспыльчивой и непоследовательной была сотрудница. А вот Алёна – может быть другое дело…
Смягчившись, она произнесла:
– Нет! Болейте дома. Отлежитесь дня три-четыре, а там посмотрим. Если больше времени понадобится, тогда уж и о враче поговорим. Вы только, Алёна Юрьевна, дела передайте, чтобы у нас тут ничего не останавливалось.
– Конечно, безусловно, – согласилась Алёна.
– Хорошо. Значит, я назначу сотрудника, и вам перезвонят. Выздоравливайте! – Алла Эдуардовна повесила трубку и задумчиво перевела взгляд со Светланы на Юлю и обратно.
Что ж, о чем тут рассуждать? Кто кашу заварил, тот пусть и расхлебывает!
– Светлана Ивановна! – она откашлялась, придавая голосу необходимую строгость. – Ваша коллега слегла с простудой, ее не будет несколько дней. Будьте любезны связаться с ней и принять срочные дела. Она ждет вашего звонка.
Света, выслушав это, одеревенела лицом. Затем эта деревянная маска ощерилась улыбкой и выдавила из себя:
– Да, конечно!
Алла Эдуардовна удовлетворенно кивнула, взглянула на часы и поспешила на ежедневную летучку, а Света осталась сидеть и тихо закипать от возмущения.
Опять эта зараза рыжая ее подставила! Опять выставила перед руководством неразбери-поймешь кем! А теперь еще и работать за нее придется, да что ж это такое?!
Света тихонько, очень аккуратно положила на стол ручку, отодвинула кресло и встала. Ее переполняло столько эмоций, что надо было их хоть как-то выплеснуть, и Светлана принялась шагать по кабинету.
– Она опять это сделала! – бушевала беловолосая красавица, яростно сверкая изумрудными очами. – Она опять меня подставила! Да как ей это удается вообще?! Слушай, как ты думаешь, может, она притворяется? Может, она и не болеет, а? На дурачка? Знала же, что никто ее на больничный сейчас не отправит, а?
– Да ну, Свет, ты что? – удивилась Юля.
– Все время ты ее защищаешь! – горько махнула рукой Света. – Нашла себе подруженьку!
– Светик, что ты? Я просто думаю, что она вполне могла и в самом деле заболеть! Знаешь что? Давай я сама ей позвоню? И тебе не нужно будет с ней общаться, а дела я у нее приму. А тебе потом все передам, хочешь?
Света посмотрела на нее, хотела сначала отказаться, но потом выдохнула, передумала и с благодарностью сказала:
– Да, слушай, сделай это за меня! А то мне кажется, что я на нее сорвусь!
Юля же, помимо благородного желания избавить подругу от неприятного общения, преследовала еще и свой личный интерес, о котором Свете, естественно, не проронила ни полслова. А на самом деле ей было до жути любопытно посмотреть, как же болеет эта самолюбивая принцесса? Неужели так и лежит в кровати при полном параде и в каких-нибудь своих вычурных туфлях или ботильонах?
Света решительно вышла из кабинета на время разговора, чтобы даже голос ненавистный не слышать, а Юля без тени сомнений воспользовалась видеовызовом, на всякий случай заготовив весьма убедительное с ее точки зрения объяснение: мало ли придется показать какие-то папки или бумаги…
Но Алёна ответила почти сразу, вопросов почему видео не задавала, говорила весело, хоть и хрипло:
– Привет, Юль! А что, разве тебе мои дела передают?
– Нет, Свете… Просто она сейчас очень занята, и я решила ей помочь.
– А-а-а… – понятливо протянула Алёна. – Ну ладно, хорошо. Тогда слушай, а лучше всего возьми ручку, бумажку и запиши…
Юля фиксировала ее инструкции, а сама исподволь разглядывала Алёну: та лежала в постели, в какой-то милой домашней пижамке, даже на вид невероятно уютной и мягкой, в руках – большущая чашка, а на заднем фоне отчетливо слышны звуки какого-то веселого фильма, который Алёна, воскликнув: «Ой, подожди секундочку!», быстренько выключила.
На лице ее не было никакой косметики, и оно выглядело сейчас совсем простеньким, но, как ни странно, не настолько страшненьким, как это представляла себе Юля. Она даже удивилась, что глаза и губы кажутся выразительнее, чем должны были бы быть.
– Алён, а что у тебя? Температура высокая? – участливо поинтересовалась она, когда та, наконец, продиктовала ей полный список дел.
– Нет, температура пока не высокая, тридцать семь и три. Я надеюсь, выше и не поднимется, – ответила та, мило улыбаясь. – Насморк, правда, ужасный! Чихаю все время… Но, я думаю, поймала все в самом начале, поэтому нескольких дней на отлежаться мне должно хватить.
– Да, ты правильно сделала, – вздохнула Юля, тут же невольно вспоминая Свету, упрямо таскавшуюся на работу с насморком, кашлем и температурой. – Что ж, выздоравливай, не буду тебя отвлекать! Пока-пока!
Она нажала «отбой» и задумалась. Это прозвучало бы странно, но Алёна болела так, как Юле всегда хотелось, но никогда не получалось.
Начать с того, что температуру тридцать семь и три и насморк она и за простуду себе считать не позволяла – бодро перлась на работу. А если на работу было не надо, то занималась домашними делами.
Да ей просто совесть не позволяла разлечься в кровати – чувствует же себя сносно! Да, познабливает, порой слабость накатывает, горло побаливает или нос заложило, но ведь в целом-то нормальное самочувствие, чего лежать-то?
Потом, когда уже «накрывало» по-настоящему, там было не до удовольствий: нос как чужой, дышать нечем, кашель такой, что на второй день живот болит от непривычной нагрузки, горло как будто изнутри наждачкой потерли… В общем, хорошая такая, качественная – не придерешься – болезнь. Вот только тут не до приятного валяния в кроватке под веселое кинцо, тут выжить бы…
Потом же, когда становилось легче, снова начинала грызть совесть: «Мне же уже почти хорошо, я уже и отоспалась, сколько можно расслабляться? Дела же делать надо!». И в самом деле, обед ведь сам себя не приготовит, пол сам себя не помоет, а раз хватает сил на все это, то и на работу хватать должно…
Перенести простуду на ногах для Юли было делом гораздо более привычным, чем вот так вот с чувством, с толком, с расстановкой расположиться в постели, закутавшись в уютную пижамку и укрывшись теплым одеялом. И беречь себя, баловать себя, заботиться о себе любимой – болеть с комфортом, и пусть весь мир подождет!
Как там ей с детства говорили? Не сахарная – не растаешь! Алёна же, по-видимому, считала себя сахарной и ведь ничуть от этого не страдала!
Но ведь это же нормально – лежать в постели в тридцать семь и три, а скакать и прыгать, дела делать – как раз ненормально! Заставлять себя делать что-то, когда организм пытается собрать силы, чтобы отразить самую первую атаку болезнетворных микроорганизмов – не нормально. А задать начальству вопрос: «Оплатят ли мне три-четыре дня, или я буду честно болеть две недели на больничном?» – нормально.
Только почему же, черт возьми, Алёна позволяла себе это запросто, а она, Юля, да и Светка тоже, и не только она, считали себя обязанными геройствовать, причем даже тогда, когда от них этого никто не требовал?
– Ну что, как она там? – подозрительно поинтересовалась подруга.
– Да как-как? Нос красный, сопли ручьем, чихает… Лежит в кровати, – честно ответила Юля. – Короче, Свет, она реально болеет!
– А температура есть?
– Тридцать семь и три.
– Пф! Аж на один целый семь десятых градуса выше, чем у здорового человека! – презрительно процедила Света.
– Ноль целых.
– Чего?
– Я говорю, ноль целых, семь десятых.
– Тем более! – воскликнула подруга, протягивая руку за списком, который Юля держала в руках. Бросила на него беглый взгляд и воскликнула: – Да она что, охренела? Думает, я за нее всю работу делать буду?!
***
– Судя по твоему лицу, Игорь вчера так и не звонил, – с тревогой заметила Вероника, когда утром они пили кофе. Пищеблок, пустой, если не считать них двоих, был залит сентябрьским солнышком, а в приоткрытое окно лилась мягкая, наполненная ароматом осенних цветов, прохлада, где-то неподалеку самозабвенно и жизнерадостно чирикали воробьи.
Сегодня Юля опять пришла на работу ни свет, ни заря – эту ночь она снова неважно спала, крутясь и сгорая от стыда перед Игорем за свою выходку. Он, наверное, ее за такую дурочку считает! Такой классный парень, и надо же было ей все с самого начала так испортить! И как теперь смириться с мыслью, что этот поезд ушел?
Когда в дверях пищеблока показалась подруга, Юля с удивлением произнесла:
– Вероничка? Ты-то откуда в такую рань? Я понимаю, мне не спится, а ты-то чего?
– А меня Илья растолкал, – мрачно пожаловалась та. – Ему с утра ехать куда-то далеко, так он мало того, что проснулся в шестом часу, так еще и шумел, как слон! То дверцами грохнет, то ложечку уронит, то блендер врубит…
– Сочувствую! – задумчиво произнесла Юля. Ей, погруженной в свои раздумья, неприятности подруги казались милыми мелочами – подумаешь, любимый мужчина пошумел с утра. Зато он есть!
Вероника же, никогда не любившая выносить сор из избы, и в этот раз умолчала, что Илья, помимо всего прочего, на ее просьбы вести себя потише, нагрубил ей, после чего заявил, что вообще-то, вместо того, чтобы спать, как последняя эгоистка, она могла бы догадаться встать и приготовить ему завтрак.
Завтрак он раскритиковал: на бутеры масла пожалела, яичницу передержала, в кофе сахара пересыпала и молока не долила – однако все съел, оставил тарелку на столе, торопливо и как-то безразлично чмокнул ее в губы и убежал, весь погруженный в свои мысли и заранее уверенный, что ничего хорошего ему этот день не сулит.
– Игорь так и не звонил, – удрученно подтвердила Юля, – а когда я позвонила сама и попросила поговорить, сказал, что разговаривать пока не хочет.
– Да уж, ситуация… – протянула Вероника. – И что ты делать теперь будешь?
– Не знаю, – пожала плечами Юля. На душе было тоскливо, из головы не выходили слова Алёны о том, что она сама во всем виновата. Так-то да, но, с другой стороны, у них с Игорем все было замечательно до этого злополучного разговора с рыжей!
Уже больше недели с тех пор прошло, неужели он все еще злится? Но чем больше Юля размышляла на эту тему, тем понятнее становилось – он не просто обиделся, он решил вообще больше с ней не встречаться!
Из-за какой-то мелочи, из-за недопонимания все пошло прахом! Да, если честно, Юля прекрасно отдавала себе отчет, что этот маленький инцидент никак не мог стать причиной настолько большой обиды. Было бы там на что обижаться! Тем более что она уже триста раз извинилась!
Неужели, в самом деле Алёна смогла каким-то образом вмешаться в их отношения? Но как?! Умудриться за такой коротенький разговор из нескольких слов вбить клин между ней и Игорем – это просто мистика какая-то! В мистику Юля не очень-то верила. Чем больше она обо всем этом думала, тем меньше хоть что-то понимала.
Вечером Юля задержалась на работе. Никаких срочных дел у нее не было, и торчала она там просто потому, что не хотела идти домой и проводить там очень грустный вечер, наполненный сожалениями о том, что сейчас она могла бы быть вместе с Игорем, нежиться в его объятиях вместо того, чтобы маяться в печальном одиночестве.
Раньше ей казалось, что это очень большой плюс – работать в одной организации. Это давало возможность иметь одну на двоих приятную тайну, «играть в шпионов», и Юля, со своим живым воображением, успела уже напредставлять себе, как они с Игорем, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами, украдкой целуются в каком-нибудь закутке, а потом потихоньку, стараясь «не палиться», расходятся в разные стороны.
Сейчас она обнаружила обратную сторону этой медали – оказывается, сталкиваться по десять раз на дню с человеком, который тебе более чем симпатичен, и постоянно чувствовать только холод с его стороны – это просто невыносимо! Это пытка какая-то!
Каждый раз, когда ей предстояло поговорить с ним на самую банальную рабочую тему, она страшно волновалась, мямлила, краснела, а после чувствовала себя совсем уж дурочкой.
Юля вяло и бездумно раскладывала пасьянс, сетуя на то, что ей не с кем поговорить и излить душу – Света сегодня торопилась домой, у них с Федей был запланирован романтический вечер, Вероника вообще пулей выскочила из приемной, стоило часам показать первую минуту нерабочего времени. За ней заехал Илья, который решил устроить сюрприз и отвезти ее в кино, но умудрился взять билеты на сеанс, начинавшийся уже через полчаса после окончания рабочего дня. А ведь еще доехать надо было!
Плохо, все-таки, быть без пары, когда у всех есть мужья и парни! Алёна, правда, тоже еще сидела на рабочем месте – очень сосредоточенная, внимательная, читала что-то на мониторе, изредка внося пометки. Рядом радовал глаз очередной букет, который ей подарил Семенов.
Еще в тот раз, когда Алёна задержалась с обеда и вернулась потом с цветами, у Юли закрались подозрения, что подарок этот – дело рук Дениса, хотя сама Алёна никак это не комментировала. Однако, после того как увядшие цветы отправились в мусорную корзину, на следующий день Семенов заявился к ним в кабинет со свежим букетом: «Алёнушка, это тебе!».
Юля и Света, ставшие свидетельницами этой сцены, замерли в ожидании того, как горделивая сайгачиха в очередной раз отмахнется от знака внимания, напомнив, что они просто коллеги, но Алёна их опять удивила.
– Ой, Денис, спасибо! – расцвела она в улыбке. – Мне так приятно! Ой, гиацинты, ты запомнил, что они мне нравятся! Какой ты молодец, это так здорово, спасибо тебе большое!
Она улыбалась так искренне и была так довольна – только что не на шее у него повисла, и Семенов стоял перед ней, розовый от удовольствия и бормотал что-то вроде:
– Да пожалуйста! Я рад, что тебе приятно!
– Да, очень! – искренне ответила Алёна, одарив его еще одной солнечной улыбкой.
Гордый собой Денис вышел из кабинета, Алёна принялась хлопотать над цветами, подрезая им стебельки и без тени сомнения набирая в вазу питьевую воду из кулера.
Света лишь покачала головой, глядя на все это безобразие. Юля печально отметила про себя, что Семенов, от которого Светка в свое время сухой ветки не могла допроситься, Семенов, с которым Алёна максимум один раз позволила себе пообедать – дарит той уже второй букет цветов, а Игорь, с которым Юля уже так восхитительно целовалась, цветы подарил ей только на первое свидание. А теперь и вовсе делает вид, что знать ее не знает!
И сейчас, снова прилипнув взглядом к нежным синим соцветиям, она никак не могла понять, почему отстраненная, требовательная и самолюбивая (и некрасивая, чего уж там!) Алёна, получает от не менее требовательного и самолюбивого Семенова уже второй букет, а она, нежная, скромная и открытая для любви (и симпатичная, Игорь сам ей говорил!), получает от ворот поворот?
Некоторое время Юля задумчиво перемещала по экрану бубнового короля, с сожалением косясь на даму, которая была завалена другими картами, а потому встретиться со своим суженым у нее шансов не было, потом отпустила мышку – король вернулся на прежнее место, а Юля повернулась к рыжеволосой ведьме.
– Послушай, Алён, – обратилась она.
– Да? Что такое?
– Ты меня извини, конечно, за вопрос, но ты точно Игорю больше ничего не говорила, кроме того, что ты мне рассказала?
В ответ Алёна с усмешкой покачала головой, щелкнула парой клавиш и оттолкнулась от стола, всем корпусом разворачиваясь к Юле.
– Вы что, до сих пор не помирились?
– А то ты не знаешь!
– Прости, но я не слежу за твоей личной жизнью, – покачала головой Алёна. – Не думаю, что меня это касается…
– Да как тебе сказать…
