скачать книгу бесплатно
– Валюш, прости! – он протянул руку, и ее нежная кисть доверчиво прильнула к его ладони. – Извини меня. Ты здесь ни при чем! Просто… Господи, когда я уже увижу Наташу?
Валентина прижалась к нему всем телом и принялась ласково гладить его лицо и плечи. Ей очень хотелось утешить его. Андрею было плохо, и ей от этого тоже было плохо.
Конечно, она мало что могла изменить в этой ситуации, но зато она могла подарить ему свою любовь и ласку, просто побыть с ним рядом, просто сделать хоть что-то, чтобы ему стало легче…
***
– Света, ты должна поговорить с Валентиной, – повелевающим тоном сообщила Ирина Аркадьевна. Она удобно расположилась в постели, обложенная подушками, и уютно укутанная в одеяло. Рядом, на тумбочке, приветливо горел ночник.
Ирина Аркадьевна маленькими глотками отпивала горячий липовый чай из тонкой фарфоровой чашки, расписанной синей кобальтовой сеткой. Чашку эту, как и еще несколько предметов из некогда большого сервиза, бабушка Вали очень любила и не упускала случая напомнить, что узор на ней – не просто красивое сочетание цветов и линий, а вечное напоминание о блокаде Ленинграда.
– О чём? – меланхолично поинтересовалась ее дочь. Она примостилась на стуле около кровати, и, облокотившись локтем на его спинку, подпирала ладонью усталую голову.
– Ни о чём, а о ком. Об этом её, как там его?.. – она пренебрежительно пощелкала пухлыми суховатыми пальцами.
Светлана едва заметно вдохнула. О том, что избранника внучки зовут Андреем, Ирина Аркадьевна помнила прекрасно, но всякий раз имитировала забывчивость, считая, что таким образом подчеркивает своё к нему отношение.
– И что ты хочешь, чтобы я ей сказала?
– Что в этой истории пора ставить точку! – Валина бабушка решительно звякнула донышком чашки о блюдце. – Поиграли и хватит! Я не понимаю, чего вы с Иваном тянете? Дождётесь, что будет уже поздно!
– Для чего поздно, мам?
– Вот выскочит Валюша замуж за этого охламона, тогда узнаешь для чего! – в сердцах воскликнула Ирина Аркадьевна. – Или ты считаешь, что он подходящая для неё партия?
– Тише! – шикнула Светлана, опасаясь, что дочь их услышит. Она поднялась, на цыпочках подошла к двери и прислушалась – в квартире было тихо. Видимо, Валя еще не вернулась со своего свидания. – Мам, я не могу сказать, что я от него в восторге – всё-таки, развод за плечами, и ребёнок есть. Но, с другой стороны, это ещё не преступление. Главное, что Вале с ним хорошо. Твоё мнение на этот счёт ей прекрасно известно, насчёт моего отношения она тоже в курсе, а решать за неё мы всё равно не можем.
– Что значит «не можем»?! В данной ситуации не только можем, но и должны!
– Мама! Что ты такое говоришь? И как ты вообще себе это представляешь? Она взрослый человек, давно сама знает, что ей делать и как ей быть…
– Тоже мне, нашла взрослую! У неё в голове ни бум-бум, одни глупости на уме! Запретить ей с ним встречаться, и дело с концом! Сама не можешь – Ваню попроси! Так даже ещё лучше будет, его она точно послушает.
Дочь расстроено покачала головой. Чем старше становилась её мама, тем она становилась капризнее и нетерпимее. Светлана прекрасно понимала, что Ирина Аркадьевна очень переживает за Валюшу, она вообще внучку всегда очень любила. Но собственная слабость порождала в ней не просто страхи за будущее ребёнка, а ещё и категоричное желание защитить этого ребенка любой ценой. И вот это-то «любой ценой» и смущало сильнее всего.
– Мам, ну почему ты решила, что он плохой? В конце концов, Валя никогда бы не выбрала для себя кого-то… – она замялась, подбирая слово, – недостойного. Неужели ты совсем не доверяешь ее выбору?
– Светка, ты меня прости за прямоту, но наша девочка сейчас думает не головой, а совсем другим местом, и то, что ей он кажется хорошим, ещё ни о чём не говорит! Он жену с ребенком бросил! Как ты вообще можешь его защищать?
– Мам, он никого не бросал. Вспомни, нам Валюша сколько раз говорила, что он в дочке души не чает. И, насколько я помню, это не он развестись захотел, а его бывшая жена.
– Хрен редьки не слаще! Свет, ты пойми, от хорошего мужика жена не сбежит! И вообще, нашли, кому верить! Он, ради того, чтобы Валентиной воспользоваться, ещё и не такую сказку сочинит!
– Мама! Как ты можешь? В конце концов, моя дочь не настолько глупая, чтобы позволять кому угодно собой пользоваться! На мой взгляд, она прекрасно разбирается в людях! И, между прочим, прежде чем этот Андрей у нее появился, знаешь она скольким парням от ворот поворот дала? Да я сама ей сколько раз говорила, что она требовательная, все ей не так!
– А она что?
– А она мне заявила, между прочим, что не собирается бросаться на шею ни первому, ни второму, ни третьему встречному, который на нее внимание обратит! Я, говорит, знаю, чего хочу, и на другое не соглашусь, какой бы принц на каком бы коне не прискакал!
– Пф! А ты и уши развесила! – возмутилась бабушка. – Вот Свет, ты сама как маленькая, честное слово! За ней такие мальчики ухаживали – хорошие, воспитанные, и видно, что при деньгах, а она себе нашла какого-то… несуразного, и ты мне будешь говорить, что все нормально?
– Мам, я тебе только говорю, что Валя не из тех девушек, которые способны на ровном месте потерять голову. И раз она с ним сошлась…
– И на старуху бывает проруха! А уж тем более на молодую глупышку! У нее же опыта в этом деле никакого! Она себе, видите ли, в голову вбила, что в жизни разбирается! Вот таких дурех как раз и облапошивают!
– Мама, ты преувеличиваешь! – мягко возразила Светлана. – Да, Валя еще молодая, но все-таки уже не девочка. И потом, она ведь у нас не глупая, ты же сама это прекрасно знаешь.
Ирина Аркадьевна аккуратно поставила пустую чайную пару на тумбочку, грузно откинулась на подушки и закатила глаза к потолку.
– Глупая, неглупая, а мужика себе выбрала неподходящего. Удивляюсь вам, родители, как вы-то этого не видите? Вот ты, между прочим, когда Ивана познакомиться привела, по нему сразу было видно, что он – порядочный человек.
– Ага, конечно… – только и сказала Светлана.
Историю знакомства своего тогда ещё жениха с родителями она до сих пор вспоминала со смешанным чувством тревоги и веселья. Накануне перед важным днем у Вани вернулся из армии друг – пропустить такое событие и не обмыть дембель он, конечно же, не мог. Света отнеслась к этому с пониманием, да и особых причин волноваться не видела, уверенная в том, что до обеда следующего дня любимый парень, конечно же, успеет проспаться и прийти в себя. Наивная.
Впрочем, Иван и сам не ожидал, что восход они с друзьями встретят на набережной, находясь в состоянии, что называется, полного нестояния. Его собственное возвращение на гражданку, отмеченное шумно и весело, всё же прошло не настолько бурно.
К назначенному времени он успел поспать часа четыре, чувствовал себя просто отвратительно, и на семейном собрании сидел тихий и скромный, опасаясь лишний раз открыть рот. Папа тогда быстро понял, что к чему и развлекался тем, что периодически вгонял будущего зятя в краску ехидными репликами.
А вот мама ничего не поняла. Она наивно решила, что молчаливость молодого человека обусловлена его хорошим воспитанием и природной застенчивостью. Это соображение привело её в восторг, и Ваня навсегда был записан ею в категорию «хороших мальчиков».
– Вы слишком многое ей позволяете, Света, слишком многое! Не прислушиваетесь ко мне, а зря! Я старая, что я ещё могу? Только на разум ваш надеяться. Стучу-стучу, да всё никак не достучусь. Попомни мои слова, Свет, если Валюша сейчас с ним всерьез свяжется, пожалеет потом! Ох, как пожалеет! Да только поздно будет.
– Мам, я знаю, что ты за нее переживаешь, но поверь, наша Валя далеко не такая наивная дурочка, какой ты ее себе представляешь! Она вполне в состоянии постоять за себя, и уж точно не свяжется с кем-то, кто сможет ее всерьез обидеть.
– Откуда такая уверенность?
– Оттуда, что я знаю свою дочь и доверяю ей. И ты, мамуль, постарайся, хорошо?
– То есть, по-твоему, я должна смотреть, как внучка глупости творит и молчать в тряпочку? – возмутилась Ирина Аркадьевна.
– Мам, она взрослый человек! Она имеет право творить глупости! И вообще, почему ты решила, что именно глупости? В конце концов, я уверена, что хорошо воспитала свою дочь!
– Воспитала она! Светка, себя, что ли, в ее возрасте не помнишь? Тоже взбрыкивала так, что любо-дорого! И крови мне тогда попила – мама не горюй! Твое счастье, что тебе Ваня на жизненном пути встретился, а то еще не известно, как все вышло бы.
Ее дочь прикусила губу, предпочитая не рассказывать, что тогда, много лет назад, готова была разругаться с мамой в пух и прах, если бы той не понравился ее жених. Всю жизнь е приходилось несладко из-за маминого авторитарного характера, всю жизнь она обижалась за то, что право на какие-то даже элементарные вещи ей порой приходилось отстаивать с боем. Ну да что ж теперь?
Валентина унаследовала не только ее упрямство, но и Ванино благоразумие, и в том, что дочь никогда не свяжется с мужчиной, способным ее всерьез обидеть, Светлана была уверена. Ну, почти уверена. Но даже это «почти» не являлось для нее причиной лезть в чужую жизнь со своим уставом.
***
– Кто?
– Я!
– Один?
– Нет, с пузырем.
– Заходи тогда.
Этот диалог за несколько лет стал у них уже чем-то вроде обязательного ритуала.
– Пароль? На горшке сидит король! – хмыкнул сам себе под нос Андрей, отпирая дверь. Кирюха ввалился в квартиру, похожий на деда Мороза – большой, румяный, только без бороды, припорошенный остатками быстро тающего в тепле снега. Он протянул Андрею вышеупомянутый пузырь и, шумно отфыркиваясь, принялся раздеваться.
В лифте его старинный друг ездить не мог – душила клаустрофобия, и ему приходилось бегать к Андрею на седьмой этаж по лестнице, что, с его немаленьким весом, доставляло множество хлопот, но никогда не служило причиной отказаться от общения.
Раньше, во времена своей семейной жизни, Андрей сбегал от Иры к Кириллу и они пили у того в гараже. Сейчас посиделки стали комфортнее – в тепле, рядом с холодильником и сортиром, да и спать в случае чего можно было завалиться не переживая о том, что дражайшая половина закатит потом скандал: «Где ты, сволочь, всю ночь шлялся?!» или «На фига ты эту пьянь опять привел?».
Андрей подождал, пока друг влезет в свои персональные гостевые тапочки и кивнул в сторону кухни. Кирилл аккуратно обошел сложенные у стены и приготовленные для ремонта стройматериалы и уселся на самый крепкий, специально для него купленный гостеприимным хозяином стул, выделявшийся на фоне остального интерьера своей новизной.
– Чего мрачный такой?
– С Иркой поговорил, – хмуро ответил Андрей, безжалостно кромсая колбасу на кривые толстые ломти. – Наташку увозят на все Новогодние праздники!
Час Валюшиных усилий улетел коту под хвост. Уж как она силилась его ободрить, как она ластилась, нежничала с ним, всем сердцем желая, чтобы он хоть немного расслабился и успокоился! По сравнению со сварливой и вечно чем-то недовольной Ирой – так просто ангел во плоти!
И все же, что старалась – то зря. Тонкая плёночка его хорошего настроения порвалась в клочья, стоило ему только вспомнить, что он не увидит дочку ни разу за все праздники.
– Да ты что?! Как так?! – возмущенно воскликнул друг. – Вы ж договаривались!
– А ей похрен! – с горечью ответил Андрей.
Он пододвинул доску с колбасой на середину стола, не заморачиваясь мелочами вроде тарелок или вилок, выудил из холодильника банку с солеными огурцами, выложил несколько штук на эту же доску и криво порубил их тем же ножом.
– Планы у них поменялись! Они теперь свою семью строят! Семейную жизнь… Вот так, Кирюх! У них теперь мама Ира, папа Витя и доченька Наташа… А я побоку… Кто я теперь? Биологический отец…
– Какой еще биологический отец? – прорычал друг. – Ты от дочки никогда не отказывался! Любишь ее, алименты платишь! Никто не имеет права у тебя дочку отбирать! И вообще, Натулька тебя любит!
– Любит… – убитым голосом повторил Андрей. – Только они ей мозги промыли, и она теперь сама в эту поездку хочет! Прикинь, эта стерва ей трубку сунула, ребенок мне: «Папочка, папулечка, я хочу на поезде поехать!». Дрянь!
Кириллу не надо было объяснять, что последнее слово относится не к дочке, а к ее матери.
– Ты же вроде хотел не ругаться на нее? – осторожно напомнил он. – Типа, мать твоего ребенка, все дела…
– Хотел, – понуро согласился Андрей, разливая водку по стопкам. – Хотел. Но, блин, я же не ругаюсь, я же просто называю вещи своими именами! Как еще-то ее назвать?
Вообще, потребность в выпивке у Андрея после развода существенно снизилась – редко теперь появлялось желание уплыть из действительности на баюкающих алкогольных волнах. Но, тем не менее, уже не в первый раз после общения с бывшей он ощущал настойчивое желание снять стресс. И как он умудрился прожить с ней столько лет? Неужели он и правда когда-то ее любил? Серьезно?! Как вообще можно любить Иру? Какой адекватный человек на это подпишется? Это же змея!
– Охренеть! – сообщил Кирилл. – А ты что?
– А что я? Ей-то я не запрещу ведь… Ирина подсуетилась – знает же, что я ребенку не откажу! Знаешь, у меня такое чувство, что они последнее время всеми силами меня выдавливают из Наташкиной жизни! Пытаются сделать вид, что меня вообще нет на свете!
– М-да… И что теперь?
В этом был весь Кирюха. Ни жены, ни девушки, ни какой-либо вообще личной жизни у него не было, если не считать деда-старика, с которым он делил однушку, и за которым присматривал и ухаживал. Да и весь круг его общения, кроме работы, ограничивался тремя друзьями еще со школьных времен. Отсутствие собственных событий он с лихвой компенсировал теми, что происходили в их жизнях.
В этом смысле друг был гениален – он помнил все, что ему когда-либо было рассказано, даже если сами рассказчики это уже забывали. Он никогда не путал, кто и что ему сказал, не советовал, и ни в коем случае ни под каким видом ни с кем не делился тем, о чем услышал.
Слушал он участливо, даже эмоционально, периодически вставляя вопросы вроде: «А ты что?», «А она что?», «А теперь что?», от чего после бесед с другом у Андрея здорово прояснялось в мозгах. Вот и сейчас после тревожного: «И что теперь?», он крепко задумался – действительно, что?
– Да пусть хоть на уши встанут, я им Наташку не отдам! – решительно ответил он, хватаясь за сигаретную пачку.
Горький дым потек в легкие, вызывая одновременно чувства облегчения и стыда. Курильщиком Андрей был заядлым – пристрастился к никотину еще в армии, с первой же сигареты раз и навсегда. Сам он от этого никогда не страдал, да и Ира до беременности смолила с ним за компанию так, что любо-дорого. А вот после родов, год где-то спустя, когда она усиленно боролась с «лишним» послеродовым весом, бывшая жена решила причаститься к здоровому образу жизни, а заодно и его, Андрея, причастить. В основном это выражалось в том, что она стала ругаться, что от него воняет, как из пепельницы, что целоваться с ним мерзко… и вообще, он паршивый муж, раз не хочет ее поддержать в таком полезном начинании!
Андрей честно пытался, но все эти «нежности» со стороны супруги не столько способствовали прощанию с пагубной привычкой, сколько провоцировали ее процветание. Во время очередной душеспасительной проповеди о вреде курения, густо приправленной упреками в слабохарактерности и отсутствии воли, Андрей психанул и заявил, что курил, курит и курить будет!
Но радость победы оказалось недолгой – Ирина принялась коварно науськивать подросшую Натальюшку. Трехлетняя малышка забиралась к нему на колени, обвивала ручками шею, заглядывала в лицо своими глазищами и жалобно просила: «Папочка, не кури!».
И Андрей обещал ей не курить.
Обещание, данное дочери, он держал. Держал из последних сил, лишь иногда срывался – вот как в этот раз.
– Сволочи! Ребенку мозги промывают! – первая же затяжка укоротила сигарету сразу на четверть.
– Так ты ж вроде не против был, что они… ну… сошлись? – осторожно поинтересовался друг.
– Был! – скривился Андрей. – Мне, по большому счету, по барабану кто там Ирку приходует. У меня к ней никаких чувств, даже чувства собственности нету – одно отвращение! Но Наташа! – жалобно протянул он. – Понимаешь, когда Ирка с этим Витьком сходилась, мне даже в чем-то в кайф было – им нужно было свободное время, узнать друг друга получше, все дела… Короче, не до ребенка. Я даже одно время думал, может, они мне ее насовсем отдадут? Своих нарожают… а что? А теперь видишь как? Узнали другу друга! Притерлись! Теперь они семью строят, а я им нахрен не сдался! – он зло задавил в чистой пепельнице скуренный до фильтра окурок. – Я им Наташку не отдам!
– А Валентина что по этому поводу думает?
Андрей в ответ лишь молча криво усмехнулся. Валюша была вторым после Наташи источником его счастья, и занозой в его сердце. Друг этой усмешки не понял и уточнил:
– Что, не хочет обсуждать?
– Я не хочу это с ней обсуждать.
– Почему?
– Да потому! Она молодая красивая девушка…
– Напомни, насколько она моложе?
– На шесть с половиной.
– Не такая уж и большая разница на самом деле.
– Разница, может, и небольшая, только я за эти шесть лет успел жениться, сделать ребенка и развестись!
– Ну и что?
– Да то! Я же говорю – Валюша молодая, красивая… Она себе запросто найдет кого-то помоложе и без проблем. Без багажа…
– Это она тебе такое говорит?! – поразился друг.
– Нет. Что ты! Она говорит, что все понимает. Говорит, что ей нравится, как я к дочке отношусь, и что она меня за это уважает.
– Ну, и что ты тупишь? Женись на ней!
