скачать книгу бесплатно
ВЕЛИКИЙ КОРОЛЬ, ТЕРПЕНИЕ!
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ
СОЛНЦЕ СНОВА ЗАСИЯЕТ ДЛЯ ТЕБЯ
.
Гитлер барабанит пальцами по столу. Снова подходит к портрету Фридриха Великого.
Входит Юнге: «Рейхсминистр Геббельс, мой фюрер».
Гитлер кивает.
Входит Геббельс с астрологами: «Мой фюрер, сегодня мы еще раз составили гороскопы на ваш день рождения и день рождения нации. В обоих – начало войны в 1939 году и победы до 1941 года. Потом – трудности, особенно тяжелые поражения зимой 1944/45 года до первой половины апреля, а потом вдруг победоносные изменения
».
Гитлер (повторяет). Победы в мае.
Астрологи уходят.
Геббельс (остается. Показывая на книгу Карлейля, с воодушевлением). Чудо под Бранденбургом повторится, мой фюрер.
Гитлер. Сталин? А потом – революция?
Ева Браун в своей комнате. Открывает дверь. Выглядывает.
Ева Браун. Фрау Юнге! Вы заняты?
Фрау Юнге (входит). Нет, фройляйн Браун.
Браун. А диктовки для фюрера?
Юнге. Я должна быть у него через час.
Браун. Тогда у вас есть время. Вот! (Показывает на несколько платьев, которые лежат на постели.) Что скажете?
Юнге. Какие красивые, особенно вот это! (Показывает на платье из черного шифона на розовых бретельках и с красной розой на груди.)
Браун (счастлива). Вы находите? Я тоже! Его доставили сегодня утром. Кое-что надо немного изменить. Оно из Парижа.
Юнге. Из Парижа?
Браун (наивно). Да, это сразу видно, правда? Хотя это прошлогодняя модель. (Вздыхает.) Жаль! Если бы я знала, что Париж попадет в руки врагов, я бы заранее позаботилась и заказала несколько десятков платьев.
Юнге. У вас и так достаточно.
Браун. Платьев никогда не бывает достаточно. Значит, это я и надену на день рождения фюрера. Мы будем отмечать его здесь. Я поздравлю его утром, сразу же в этом платье.
Юнге. Разве это не вечернее платье?
Браун (смеется). Утро, вечер, здесь в бункере это не имеет никакого значения. Здесь всегда ночь.
Гитлер и Борман.
Гитлер. Я восстановлю Берлин! Он станет самым красивым городом в мире! Смотрите сюда! (Крупно: план Берлина.) От Геерштрассе до Бранденбургских ворот я построю величественную, широкую шестидесятиметровую улицу! Новые здания повсюду… здесь, здесь, колоннады, колонны… здесь – новая рейхсканцелярия, в два раза больше… всё крупнее, намного больше помещений, ведь оттуда я должен буду править почти всей Европой…
Борман. Превосходно, мой фюрер! Колоссально!
Гитлер (увлечен своим артистизмом, своей тайной мечтой). Так война по крайней мере принесет хоть что-то хорошее! Я могу создать Берлин заново, ведь он разрушен. В мирное время совсем снести его было бы невозможно…
Геббельс (открывает дверь, врывается в кабинет). Фюрер! Мой фюрер! (Машет телеграммой.)
Гитлер. Что? Кто?
Гитлер, Борман, смотрят на Геббельса.
Геббельс (тяжело дышит). Рузвельт умер! Апоплексический удар. Умер!
Гитлер (молчит. Потом громко). Это Он там, наверху, так решил!
Борман (вырывает из рук Геббельса телеграмму). Мой фюрер, мой фюрер, это – поворот! Поворот в духе Фридриха Великого!
Гитлер. Я знал.
Гюнше (входит). Генералы собрались на второе совещание о положении на фронте, мой фюрер.
Гитлер, резко выпрямившись, выходит.
Генералы без Гитлера. Возбужденные, угнетенные, не знают, как добиться от Гитлера приказания об организации обороны Берлина. Внезапно появляется Гитлер: «Итак, положение на фронте!»
Йодль начинает.
Гитлер (сразу прерывает его). Отступление, не так ли?
Йодль. Не совсем, мой фюрер. Скорее перегруппировка.
Гитлер (Кейтелю). А вы что скажете, фельдмаршал Кейтель?
Кейтель. Я полностью согласен с вашим мнением, мой фюрер.
Несколько адъютантов на заднем плане переглядываются. Один шепчет: «Лакейтель».
Гитлер. А вы, генерал Кребс? Вы изменили свою точку зрения?
Кребс (помедлив). Мы выполним ваш приказ, мой фюрер.
Гитлер (сардонически). Вы еще помните, что вы сказали о Фридрихе Великом и русской царице?
Кребс делает смущенный жест.
Гитлер. Так вот, случилось то, что я и предсказывал. Царица умерла.
Всеобщее движение. Генералы теснятся вокруг Гитлера.
Гитлер. Рузвельт умер! А я жив! Этого достаточно?
Кейтель. Божий суд!
Голоса. Это может означать все… Кто преемник?.. Американцы давно уже…
Гитлер. Международный поджигатель войны мертв. (Замечает Шпеера. Торжествующе.) Ну, господин рейхсминистр Шпеер, что вы теперь скажете?
Шпеер. Посмотрим, мой фюрер.
Кейтель. Бранденбургское чудо! Предложение мира.
Гитлер еще раз смотрит на Шпеера.
Шпеер. С чего стране, чьи войска побеждают, делать другие мирные предложения, чем раньше? Тотальная капитуляция!
Все разочарованно отступают от него.
Кейтель. Вы – нытик!
Бургдорф. Это многое меняет. Народ хочет мира!
Борман. Мой фюрер, это великий поворот. Теперь несколько сильных ударов по американским армиям – и они запросят мира!
Остальные. Преемник будет разумным.
Борман. Это – подарок Господа к вашему грядущему дню рождения, мой фюрер!
Гитлер (громко). Мы разобьем их у ворот Берлина! Мы должны разбить их, или вся история была бессмысленной!
Солдатская столовая. Франц, Отто, Карола. Пьют.
Карола. Значит, скоро, наверное, наступит мир, да? (Ставит полные бокалы с пивом на стол.)
Франц. Может, да, а может, и нет. Как думаешь, Отто?
Отто. С чего им хотеть мира? Они же держат нас за горло! Со всеми этими танками и пушками и деньгами, которые они припрятали, – они их просто так не отдадут и не скажут: всё, конец. Если бы у тебя был богатый дядюшка и он умер, а ты – наследник, ты разве сказал бы: всё! Я не хочу иметь все эти деньги! Брось! Твое здоровье! Возвращайся на фронт и погляди, как они продвинулись вперед. Тут замешаны деньги. А их так просто не отдают!
Столовая СС.
Эсэсовцы (поют, пьют, горланят). Розенфельд умер!
Еврей Розенфельд
отдал концы,
ла-ла-ла, ло-ла-ла!
Кровь евреев
льется рекой,
значит, все хорошо!
Йодль, Кейтель и Кребс идут по коридору.
Йодль. Это все мечты…
Кейтель. Так говорили про все великие идеи фюрера. Но потом они становились действительностью.
Кребс (видит Вюста). О Господи, это снова вы! Нет, нет ответа! А теперь и подавно, после последних сообщений!
Веннер (входит с донесением). Русские захватили Кюстрин.
Кребс. Черт возьми! А что нового от американцев?
Веннер. N-ская армия взяла N.
Кейтель. Но они и не могли так быстро получить приказ о приостановлении военных действий.
Йодль. А почему они должны получить такой приказ?
Йодль и Кребс перед бункером. Ночь. Руины (чтобы показать время действия).
Кребс. Надеюсь, сегодня ночью обойдется без бомбардировок. Вчера я целый час просидел перед старым колоколом в гарнизонной церкви в Потсдаме.
Йодль (смеется). Почему?
Кребс. Он упал. Лежит перед бомбоубежищем.
Йодль. Бранденбургское чудо! А гроб Фридриха Великого спрятан в какой-то соляной пещере.
Кребс (зевает). Надеюсь, мы выживем. Хорошее было время, когда штаб-квартира была еще в Восточной Пруссии и N.[4 - На Западе.] (Снова зевает.) Эти ночные совещания! Как в кофейне! Как это согласуется с прусской дисциплиной? Вы можете себе вообразить еженощные совещания при Гинденбурге?
Йодль. Не-ет.
Кребс (смеется). Я тоже нет… (Еще раз смотрит на небо.) Надеюсь, этой ночью американцы не прилетят.
Идут к автомобилям. Освещенные луной развалины. Призрачный свет. Наплыв (во время наплыва) – мощная бомбардировка, которую только слышно, – затем бункер. Прибывают генералы. Сцена дня рождения.
II
Бункер. Один за другим входят фельдмаршалы. Наконец появляются Йодль и Кребс, в пыли, в грязи, за ними – Кейтель.
Кребс. Проклятье! Тут, должно быть, не меньше тысячи американских самолетов!
Йодль. Да. Что теперь скажете о Бранденбургском чуде?
