Больной апрелем. Рожденный в СССР

скачать книгу бесплатно

Боюсь, что утомила тебя своим длинным посланием, но… как же не хочется расставаться с тобой, если бы ты знал… И если честно, то даже как-то и страшно: а вдруг дома ты на всё посмотришь совсем другими глазами?

В голову лезут всякие мысли: а если у тебя было просто увлечение, не больше? А если оно пройдет… Как тогда жить? Очень жду твоего письма из дома, очень… Можно, я тебя поцелую?

Твоя Татьяна.

25.04. Нет, уже 26.04. У меня только начался новый день, две минуты первого, а у тебя уже утро, так что… Доброе утро, родной мой, любимый…

А фен, конечно, я не забыла получить, спасибо тебе…»

Начало

По улицам Санкт-Петербурга, иногда останавливаясь у мусорных баков и заглядывая в них в поисках чего-нибудь на пропитание, брёл бомж. На нём болталась заношенная армейская шинель явно с чужого плеча, без ремня и на несколько размеров больше. На голове шапка-ушанка, тоже армейская, образца далеких семидесятых. Огромные солдатские ботинки были без шнурков – может, потерял, а может, просто надоело завязывать, и он их выбросил.

Никто не обращал на бомжа внимания, да и ему не было никакого дела до остальных. Мысли в голове у него постоянно путались, но все время побеждала одна. Она двигала им, заставляла идти дальше и вообще жить.

«Если сегодня найду еды побольше… а может, и выпить, устрою себе праздник. Всё-таки годовщина той самой нашей встречи на курорте Кавказа. Боже мой, как давно это было, как давно! Да и вообще, это случилось еще в той, первой, жизни, когда я был молод и любое море по колено. Затем была вторая жизнь, двадцать пять лет без неё. И вот теперь третья, совсем рядом с ней. Но, увы, не с ней…».

Он медленно шел, размышляя, а глаза за очками с треснутыми стеклами выискивали по тротуарам и мусорным бакам еду, выпивку или что-то еще, что можно надеть, поменять, продать. Такова жизнь бомжа. Ему ещё повезло: он отвоевал себе Марсово поле и его окрестности. Всё-таки былая физическая подготовка не прошла даром. Он отстоял для себя это хлебное место в честном рукопашном бою с другими бомжами и теперь чувствовал себя его хозяином. Особенно хорошо здесь летом и осенью, когда кругом толпы приезжих. Тогда он, конечно, «жирует». Дети часто выбрасывают мороженое или недоеденные огромные хот-доги, туристы оставляют на лавочках печенье и чипсы, теряют деньги. Добытая еда уходит сразу в организм, а вот деньги, игрушки и одежда сортируются и прячутся в углубление под памятником Суворову. Там, внизу, есть такая ниша для электрических щитов, места в ней много. За последние три года туда никто не заглядывал, да и вряд ли когда заглянет. Нева уже давно не выходит из берегов, и электричество исправно освещает памятник.

Случалось, что подвыпившие граждане давали и большие суммы денег, на которые можно было одеться, обуться приличнее. Но опыт подсказывал: как шестидесятилетнего деда ни одевай, он все равно останется дедом. Поэтому деньги тоже складывались в тайник, на чёрный день. В теплые летние и осенние дни он уходил подальше от людей и грелся на солнышке под кустами сирени, пока не прогонят представители власти или уборщик мусора. Благодать…

Зимой, конечно, было хуже: промозглый ветер и холод пронизывали все его нутро, не давая согреться и расслабиться. Но он нашёл под одним из зданий вынимающееся окно и, забираясь туда в темное время суток, укладывался спать на теплотрассе в подвале дома. Правда, пролезать в это окошко с каждым разом было всё труднее и труднее, а ещё труднее вылезти из него – старость не радость.

Раньше он спал в бумажных коробках под мостом, укрывшись целлофаном. Здесь было мягко и тепло, волны Невы убаюкивали, тихонько накатывая на берег, а ночью, когда мосты разводили, прямо из коробки было видно усеянное звёздами небо над Питером. Но с усилением борьбы с терроризмом всех бездомных из-под мостов прогнали, а ночлежек для них так и не построили. В той единственной, которая еще существовала, можно было получить по морде или быть ограбленным такими же бомжами, как он, только моложе и сильнее.

Поэтому от ночлежки он отказался, начал искать себе приют и вот нашёл его в подвале одного из домов вблизи «Марсово поля». Кстати, рыться в помойках его научили ещё в период спец подготовки в училище КГБ – он проходил там практику добывания информации. Замаскировавшись под бродягу, рылся в помойке возле секретного института. Нарыл он тогда много: листы с грифом «секретно», обрывки чертежей каких-то летательных средств – не то ракет, не то самолётов. Там же нашёл и золотую цепочку, видимо, случайно выброшенную кем-то в мусор. Так что выживать в этом испытании жизнью помогали не только навыки рукопашного боя, но и спец подготовка по поиску сведений.

Иногда случались удачные дни, когда Женя, так звали бродягу, добывал много еды и выпивку. Тогда, насытившись и лёжа в подвале на матрасе, который он отыскал на помойке и примостил на трубах теплотрассы, вспоминал свою любимую. Упиваясь воспоминаниями, засыпал сладким сном, и снилось ему далёкое время из той, первой его жизни.

Ах, весна – весна на острове! В этом году она пришла так рано, что все были в каком-то шоке. Первого марта снег уже растаял, кое-где пробивалась зелёная травка, а в воздухе висело весеннее благоухание. Мужчины стали чаще оборачиваться вслед проходящим мимо женщинам. Дамы в свою очередь сменили закрытые зимние наряды на легкие весенние и выглядели яркими и привлекательными.

В кабинете командира одного из подразделений гарнизона пограничного отряда раздался телефонный звонок. Звонил начальник санчасти, только недавно вступивший в эту должность. Он предложил командиру «бешеного» (так в шутку звали его офицеры) взвода горящую, никем не востребованную путевку. Медики давно уже говорили Жене, что надо бы подлечиться, и вот она – путёвка на двадцать четыре дня в санаторий КГБ на Кавказе. Поскольку путёвка была горящая, решение требовалось принимать быстро.

Служба Евгения состояла из сплошных командировок и тяжелых психологических нагрузок. Это не очень благоприятно сказывалось на нервной системе, да и желудок иногда давал о себе знать. Посоветовавшись с женой и получив ее согласие, Женя стал собираться в дорогу. Командир части тоже был не против и без разговоров предоставил отпуск. Оформив документы на отпуск, он получил путевку и отбыл из части. Двадцать восьмого марта Женя был уже на Кавказе.

Санаторий принадлежал Управлению КГБ СССР, он нашёл его быстро, благо городок небольшой, народ приветливый и разговорчивый – всё рассказали и показали. К обеду офицер уже был на месте. Сдав необходимые бумаги администратору, Женя отправился на прием к терапевту, который проводил первичный осмотр приезжающих на отдых. Врач оказалась приятной женщиной. Быстро обследовала новичка, выписала направление на анализы и подробно проинструктировала о правилах поведения в санатории и необходимости соблюдать дисциплину при лечении. Выслушав жалобы Евгения на нервную перегрузку, с улыбкой намекнула, что самое лучшее для нервов – увлечься красавицей. Организм при этом самостоятельно найдёт резервы для восстановления нервной системы. Дополнительно назначила водные и грязевые процедуры, благодаря которым, по её словам, через двадцать четыре дня он помолодеет лет на десять. Что в действительности потом и случилось. И еще сказала, что необходимо заниматься зарядкой, играть в волейбол, настольный теннис и три раза в день пить водичку «Ессентуки-2».

Женя выполнил всё, как рекомендовала доктор: сдал анализы, познакомился со всеми любителями волейбола и тенниса. И поскольку таких оказалось немало, у них набрались две команды с обеих сторон площадки и началась ежедневная игра в волейбол. По утрам Женя по привычке продолжал делать зарядку, затем пробежка три километра и тренировка приемов рукопашного боя. Получив результаты Жениных анализов, терапевт сообщила, что он в этом заезде самый здоровый. Лечить ему особо нечего, но в целях профилактики возможных заболеваний она подтвердила ему все процедуры с грязями плюс горячие ванны с водой «Ессентуки-1».

На процедуры Женя ходил охотно, они были приятными и доставляли ему физическое и моральное наслаждение. Представьте, какое это удовольствие, когда после зарядки, попив водички и приняв душ, вы погружаетесь в ванну, наполненную почти горячей целебной водой. Лежите в невесомости без всяких мыслей и забот и слушаете в наушниках приятную классическую музыку, почти засыпая от блаженства.

А возьмём грязи: приняв душ, абсолютно нагой, Женя укладывается на кушетку, застеленную простынёй с ровным слоем лечебной грязи толщиной два сантиметра. Грязь теплая, слегка пахнущая болотом, обволакивающая. Молоденькая санитарка, которую все называют сестричкой, а она всех пациентов – братишками, нежными руками обмазывает его грязью всего от колен до груди, включая интимные места, – эта процедура называется «трусы из грязи». От ласковых прикосновений его охватывают волнение и истома. Очень трудно удержаться при этом и подавить невольно возникающее желание. Затем его укутывают в эту простыню полностью, как мумию, только лицо белеет на фоне грязи. И вот лежит он в этом невообразимом тепле и блаженстве, а через тридцать минут такими же мягкими движениями сестричка снимает с него всю эту грязь, скользя по телу от пояса до колен. Что он испытывает при этом, лучше не говорить. Нега овладевает всем его телом, а после он мчится в душ, пропотевший, здоровый, взбодрившийся, смывает с себя остаток грязи – кайф, да и только!

Женя со своим новым приятелем Володей в санатории всё время прикалывались. Подходили вместе к поварихе и просили добавки, та поначалу сочувственно спрашивала:

– Что, мальчики, порции маленькие или так проголодались?

Друзья отвечали ей почти в один голос:

– Нет, всё нормально, просто ночью работать придется много: вас же, красавиц, здесь вон сколько.

Повариха смущенно хихикала. А на следующий день, когда они просили добавки, лукаво задавала вопрос:

– Что, большая работа предстоит? – и улыбалась загадочной улыбкой Джоконды.

А еще Женя с другом нашли себе забаву: когда заходили в столовую, всем женщинам, сидящим за столиками, вежливо желали приятного аппетита.

Однажды за одним из столиков Женя увидел приятную девушку и тоже пожелал ей приятного аппетита. Она была молоденькая, симпатичная, с румяными щеками, вся такая нежная и воздушная, что он сразу выделил ее среди всех остальных. К тому же девушка была обладательницей приличного бюста и стройной, как у лани, фигурки. Вначале он, скорее всего по привычке, чем от желания обратить на себя внимание или пофлиртовать, просто пожелал ей приятного аппетита. При этом приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился. Она ответила нежным голосом и с улыбкой на лице:

– Спасибо, и вам того же, мальчики.

Рядом с ней за столом сидели двое парней и дама, которая была старше всех лет на двадцать и не вызвала у Жени особого интереса. Хотя она очень хорошо сохранилась, а по лицу было видно, что в молодости явно слыла красавицей. Парни были недовольны тем, что ребята проявляют внимание к их молодой спутнице. Они всякий раз что-то бурчали себе под нос, чем еще больше подзадоривали друзей. А шутники каждое утро, проходя мимо, останавливались и с особым выражением хором произносили:

– Приятного аппетита!

И теперь уже адресовали это не столько дамам, сколько молодым людям, чтобы позлить их. Тех просто передергивало от такого нахальства, но до драки дело не доходило, ибо начать они не решались, а друзья, особенно при дамах, старались не провоцировать потасовку.

Девушка оказалась из нового заезда. До знакомства в столовой у Евгения уже была с ней мимолетная встреча первого апреля на лестнице. Он поднимался вверх, а она спускалась вниз, когда взгляды их пересеклись. Поздоровавшись, перекинулись парой фраз. Он не помнит уже, что тогда говорил, наверное, какие-то дежурные фразы и комплименты. А она, как выяснилось позже, сразу положила на него глаз. Так что последующие пожелания приятного аппетита были уже продолжением знакомства.