скачать книгу бесплатно
Сегодня я ходил стричься, для чего потребовалось принять непростое решение. Примерно вот так я рассуждал:
(а) Может, побриться на лысо? Если побреюсь, буду выглядеть как узник концлагеря, если нет – как педофил.
(б) А моей маме понравится? Если нет, придется недели три терпеть ее причитания по поводу того, как ужасно я выгляжу.
(в) Может, новая стрижка сделает меня более привлекательным для женского пола? Если честно, раньше это не удавалось, но я все еще не теряю надежды.
(г) Если пойду в ближайшую парикмахерскую, могу попасть к ученице… а тогда мне вернут деньги в случае неудачи?
Так или иначе, я пошел и получил классические «виски и затылок покороче». К сожалению, я слеп как сова, когда снимаю свои очки (стричься прямо в них как-то не принято). Поэтому, когда все в зале разразились хохотом, я, грешным делом, подумал, что у меня на затылке выстрижено «лысое» пятно.
(С другой стороны, я же его не вижу, так что какая разница.)
По крайней мере, теперь мне не приходится убирать со лба волосы рукой в резиновой перчатке, перепачканной чьей-то рвотой, что не может не радовать…
Чертов кот
Опять я сижу один на станции (чтобы работать на скорой, нужно два человека, а если у вас нет напарника, вы одиночка и не можете работать. Тем не менее вам надо находиться на станции на случай, если в Лондоне найдется еще один сотрудник без напарника. Тогда вы помчитесь через весь город, чтобы поработать в каком-нибудь неизвестном районе, который до этого видели только по телевизору). Я проголодался, и мне очень скучно: отчасти потому, что сейчас ночь, отчасти – потому что на станции пусто.
Однако у меня есть план…
Чтобы развеяться, я собираюсь посмотреть фильм на новом DVD-плеере, который мы купили для станции вскладчину (так что это нельзя считать расхищением фондов национального здравоохранения). А проблему голода планирую решить с помощью карри, разогретого в микроволновке.
Теперь позвольте вас познакомить с новым участником событий: сказав, что сижу на станции один, я слегка погрешил против истины, потому что со мной наш кот. По крайней мере, я думаю, что это кот, хотя это существо настолько потасканное, что может оказаться кем угодно. Кот настолько глуп, что может улечься прямо перед вашей скорой и отказываться вставать до тех пор, пока вы не
перенесете его в другое место. Тем не менее он достаточно сообразителен, чтобы понять, что работающая микроволновка – повод поклянчить еды минут через 5 (или через 13, если еда замороженная).
Я едва не рухнул на пол, споткнувшись об это чудовище по пути на кухню, а следующие 10 минут, со ртом, полным курицы в остром соусе, объяснял ему, почему нельзя прыгать ко мне на колени и пытаться дотянуться до моего ужина. Выглядело это примерно так:
Мяу.
Нет, я тебе ничего не дам.
Мяу.
Тебе не понравится.
Мяу.
Иди ешь свой ужин.
Мяу.
Встаю с тарелкой в руках и иду проверить, действительно ли у кота есть еда/вода/любимая игрушечная мышь.
Мяу.
Да отвяжись ты!
Мяу.
Ставлю тарелку (с остатками еды) на пол. Мерзкое животное нюхает и презрительно отворачиваются. Далее этот, так называемый, кот убегает и прячется под столом.
Вот же гадина!
Тот кот умер. Только один человек на нашей станции по нему скучает.
Почему это классная работа
Мы с напарником выехали на вызов к мужчине, у которого припадок случился прямо в день Рождества. Пациент был охранником и с виду напоминал прочный каменный дом. Приступ не был эпилептическим; мужчина вдруг стал драчливым и агрессивным. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы затолкать его в скорую помощь. Оказалось, что у пациента диабет и уровень сахара в крови упал до угрожающе низких значений. К счастью, у нас имелось все необходимое, чтобы купировать это состояние, и после короткой борьбы мы сделали мужчине укол, от которого он пришел в себя еще до приезда в больницу. У нас хорошая работа, потому что мы помогли человеку, а не просто довезли его до больницы.
Другие преимущества этой работы включают в себя следующее (но не ограничиваются этим):
P Пребывание на свежем воздухе: не представляю, как офисные работники целый день сидят под кондиционером.
P Большую часть времени ты сам себе начальник – этого нельзя недооценивать.
P Возможность ехать по встречной полосе с сиреной и мигалкой; смысл даже не в скорости, а в безнаказанности.
P Входя в чужие дома, ты ощущаешь собственное превосходство, хотя в действительности уже 2 дня копишь в раковине немытую посуду.
P Неважно, как сильно раздражает тебя пациент, через 20 минут он перестанет быть твоей головной болью, а станет таковой для персонала больницы.
P Ты встречаешь кучу хорошеньких медсестер и при этом знаешь, что зарабатываешь больше, чем они.
P В редких случаях имеешь возможность помочь людям, испытывающим боль или страх.
Каждый раз, когда у меня выдается тяжелый день или работа слишком надоедает, я мысленно повторяю этот список, и мне становится лучше, хотя с недавних пор мне уже не платят больше, чем медсестрам.
Смерть, и что за ней следует
Есть люди, в целом замечательные, но работать с ними – сущее наказание. Один из них – Нобби (это не настоящее его имя). Он у нас славится тем, что притягивает травмы. То есть Нобби – один из тех, кому достаются вызовы на остановку сердца, серьезную аварию, стреляные и ножевые раны. Я же, в отличие от него, притягиваю всякие глупости, то есть попадаю к пациентам, которым вообще не нужна скорая помощь. Так что я не против с ним поработать, хотя бы ради смены обстановки.
Не так давно мы дежурили с ним в паре, и нас вызвали к пациенту с клинической смертью (когда сердце человека не бьется, и нет самостоятельного дыхания). Обычно в таких случаях приходится немало потрудиться, чтобы вернуть больного к жизни. Мы явились по адресу и обнаружили нескольких членов семьи, пытавшихся реанимировать старенькую бабушку. Наверняка вам попадались подобные сцены в медицинских телесериалах.
(Давайте сразу внесем ясность по поводу реанимации. Первое: она редко срабатывает; люди, насмотревшись «Скорой помощи» решают, что мы практически всегда спасаем чьи-то жизни, но на самом деле я по пальцам одной руки могу пересчитать тех, кто пережил остановку сердца, и то – всех их я наблюдал в больнице. Второе: выглядит все отвратительно; чаще всего вокруг человека, у которого остановилось сердце, разливаются лужи рвоты, испражнений, мочи и крови. Наконец, сердце у людей никогда не останавливается в удобный для оказания помощи момент; обычно пациент находится в какой-нибудь непролазной норе, и, если бы у него была возможность, рухнув, попасть под шкаф, чтобы сердце остановилось там, он бы так и сделал.)
Та бедная женщина утопала в лужах телесных жидкостей и была давно мертва; мы ничем не могли ей помочь. По одному из наших протоколов, поняв, что случай безнадежный, мы не должны начинать реанимационные мероприятия. Однако родные продолжали делать ей искусственное дыхание и массаж сердца (что совершенно правильно), так что нам следовало для вида хотя бы попытаться.
Мы с Нобби взялись за работу и трудились над ней целых полчаса. Далее по протоколу, в котором сказано, что, если мы не достигаем успеха в «оговоренный отрезок времени», пациент считается мертвым, нам следовало зафиксировать факт смерти, что мы и сделали.
Однако пока мы пытались ее оживить, в дом съехалась почти вся родня, и теперь вокруг нас топталось больше двадцати человек, рыдая и скрежеща зубами. Всегда тяжело говорить человеку, что его мать умерла, но это необходимо было сделать, и если ты с этим справишься и ответишь на вопросы родственников, то отчасти поможешь им пережить потерю.
Мы уведомили лечащего врача и полицию (необходимая формальность в случае внезапной смерти). Семья пригласила священника, и он явился еще до приезда полицейских, пока врач «звонил семье», уж не знаю, чем он там занимался, сидя на телефоне.
Мы собрались и отправились на следующий вызов.
Две недели спустя Нобби вызвали к пациенту с болью в груди. Он приехал и увидел вокруг знакомые лица – те же двадцать человек.
Теперь попробуйте угадать, к кому же его вызвали. О этот добрый старый мир!
Через два года я снова дежурил с Нобби. Он вспоминал тот вызов и все, что приключилось после. Я сказал, что упомяну его в книге, но ему не понравился его псевдоним: Нобби сказал, что предпочел бы, чтобы я называл его Джордж Клуни. Я отказался наотрез.
Некоторые водители мне нравятся
Хотя я часто жалуюсь на идиотизм других водителей при виде белого фургона с синей мигалкой, иногда меня приятно удивляют люди, делающие все возможное, чтобы освободить мне дорогу. Бывало, водители съезжали чуть ли не на обочины и тротуары, втискивались в парковочные места, куда я не засунул бы и «Mini Cooper», и осыпали проклятиями тех, кто недостаточно проворно убирался с моего пути. Дорожные рабочие вставали на светофоре и перегораживали движение, мороженщицы создавали препятствие для других машин своими тележками с холодным лакомством, а дальнобойщик, кабину которого я поцарапал, протискиваясь вперед, махнул рукой и крикнул в окно: «Не беспокойтесь, это ерунда».
Вчера произошло, кажется, все это вместе взятое (за исключением дальнобойщика): словно Красное море разверзло перед нами свои воды. Наблюдать было очень приятно, все казалось настоящим чудом.
Вот только ехали мы к 2-летнему мальчику с кашлем.
Но так бывает крайне редко.
Опасности проституции
Бывает, тебе достается вызов, над которым можно разве что посмеяться, потому что пациент – сущий идиот. Нас вызвали в магазинчик на одной из главных улиц Ньюэма: таких магазинчиков там куча, но нам удалось быстро отыскать нужный, поскольку перед ним уже стояла полицейская машина. В вызове значилось «нападение», а это могло означать что угодно: от пощечины до смертельного ножевого ранения.
Пациентом оказался молодой парень, точная копия Али Джи, жаловавшийся на то, что его ударили по носу. Нет смысла говорить, что у него не оказалось ни царапины. Далее выяснилось, что нападавшая – его девушка. Полиция предложила ему оформить заявление, но он отказался, а когда я попытался его осмотреть, заявил, что медицинская помощь ему не требуется, потому что он «крепкий орешек и вообще работает в охране». Этот парень не напугал бы и трехлетку, так что я решил, что он слегка приврал. Поскольку он не пострадал и отказался от медицинской помощи, мы с напарником отошли на некоторое расстояние и принялись заполнять бумаги.
Той же ночью мы оказались в местной больнице (привезли туда очередного больного), и кто бы вы думали явился туда с другой бригадой с нашей станции? Естественно, наш Али Джи! Я спросил его, почему он решил снова вызвать скорую, если отказался от нашей помощи, и тут выяснилось, что его снова ударила женщина, но уже другая, на этот раз проститутка, которую он вызвал после того, как его девушка на него напала. Проститутка не только стукнула его, но и стащила все драгоценности. Он не смог оказать ей достойного сопротивления, потому что уже подвергся нападению раньше.
И вот с такими кретинами нам приходится иметь дело… и обращаться к ним «сэр»…
Правда, над подобными вызовами потом можно от души посмеяться в кругу коллег. Так что даже такие люди, как он, приносят кому-то пользу.
Ночная смена
Неплохо развлеклись вчера, работая в зоне Поплар/Боу. Какой-то немец из баллончика разрисовал нам весь зад машины, он же дважды вызывал скорую помощь из телефона-автомата и потом убегал.
Сколько все-таки в мире странных персонажей…
MacMedic (американский блог о работе скорой помощи) опубликовал список того, что может входить в ночное дежурство, так что я решил сделать то же самое в честь наших братьев на дальних берегах.
В прошлую ночь все эти люди вызвали скорую помощь, набрав «999».
(а) Перелом руки. Молодой мужчина на лодочных соревнованиях.
(б) Алкоголик, регулярно попадающий в больницу, только что выписался… А мы-то думали, что уже избавились от него.
(в) 15-летний подросток с насморком.
(г) Легкое ДТП.
(д) Семейные разборки: травм нет, полиция уже была на месте.
(е) «Удар в лицо». На самом деле – «какой-то парень стучал ко мне в дверь».
(ж) Нападение, порез на руке. Действительно серьезная травма с повреждением сухожилия (что означает операцию и дальнейшую физиотерапию).
(з) Разрыв варикозной вены: кровь повсюду.
(и) Мужчина, 29 лет, боль в груди, гипервентиляция и очень взволнованные родственники.
(к) Передозировка с целью самоубийства, в доме, полном молодых мужчин с короткими волосами в облегающих футболках (вы поняли, что я имею в виду).
(л) ДТП, мачта светофора вырвана из земли, столкновение двух автомобилей.
(м) Женщина на 8-м месяце беременности, утром этого дня нечаянно упала и…
(н) Ребенок, 9 лет, припадок. Только один из родителей говорит по-английски, но они решили, что кто-то должен остаться дома, поэтому с нами поехал отец, который по-английски не говорит, потому что «в больнице есть переводчики»…
Из этих тринадцати случаев только пять закончились поездкой в больницу…
И это еще «хорошая смена» с относительно интересными вызовами и без попыток подраться со мной.
Ненавижу психиатрическую службу
Простите, ребята, сейчас я буду ныть… но последний раз я спал 22 часа назад…
Нас вызвали к пациенту, «обездвиженному, в депрессии»: обычно речь в таких случаях идет о подростке в плохом настроении, но на этот раз все оказалось по-другому. Пациентку, действительно страдающую депрессией, 3 недели назад выписали из психиатрической лечебницы, снизив ей дозу антидепрессантов. Всю прошлую ночь она прорыдала, а теперь сидела, уставившись в пространство, отказывалась говорить и ни с кем не вступала в зрительный контакт.
Как сотрудники скорой, мы не имеем права везти человека в больницу против его воли – это считается похищением и карается по закону. Девушка же ехать ни за что не хотела, несмотря на все мои попытки ее переубедить. Она просто отказывалась от любого общения.
Решение было простым: звонить местной команде психиатрической помощи на дому, чтобы кто-то из сотрудников приехал, осмотрел ее и, при необходимости, распорядился о принудительной госпитализации в специализированное отделение (такое возможно в соответствии с законом «О психическом здоровье»). Проблема заключалась в том, что было десять часов вечера.
Сначала я позвонил в лечебницу, где она в прошлый раз лежала. Пообщавшись с двумя болванами, не понимающими человеческого языка, я, наконец, получил у них номер местной команды. В этом смысле Лондонская служба скорой помощи устроена довольно удобно: ко всем сторонним организациям мы обращаемся через диспетчерскую, потому что в этом случае телефонные разговоры записываются… и если кто-то говорит, что все сделает, то ему лучше сдержать слово. Я позвонил в диспетчерскую, сообщил все детали и стал ждать, пока нам перезвонят.
Не без злорадства хочу упомянуть здесь о том, что за все годы работы в медицине ни разу обращение в психиатрическую службу не прошло у меня гладко: они всегда пытаются отделаться от своей работы, «забывая» о тебе или просто игнорируя вызов. Хотя, возможно, что это только мне так «везет».
Нет смысла говорить, что мы подождали… и еще подождали… и еще подождали… с 22:20 до 23:00; затем в 23:02 диспетчерская все-таки связалась с нами. Местная команда психиатрической помощи на дому работает до 23:00, и ровно до этого момента там не брали трубку. В 23:00 ее взяли и сообщили, что все сотрудники уже разошлись, так что выехать к пациентке некому. Мораль: если вы живете в Ньюэме, постарайтесь, чтобы психический срыв случился у вас до 23:00.
Мы переключились на план «Б», который подразумевает вызов социального работника. Они дублируют психиатрическую службу. Снова мы позвонили в диспетчерскую и подождали… и еще подождали… и еще… Наконец нам сообщили, что социальный работник позвонит семье напрямую и что он хочет переговорить со мной. (Сторонние организации часто прибегают к подобному трюку, потому что знают – разговоры по личному номеру пациента не записываются и они могут говорить что угодно, а в случае любых противоречий это будет их слово против моего.) Социальный работник объяснил, что сейчас очень занят, так что предпочел бы не выезжать к пациентке, и, кстати, уточнил, звонил ли я уже дежурному врачу общей практики?
Я снова связался с диспетчерской и попросил их позвонить дежурному врачу (на всякий случай информирую – это семейный врач пациентки). Угадаете, что было дальше? Ну да… мы подождали… и еще подождали… и еще… Далее диспетчерская уведомила нас, что дежурный доктор еще не явился на работу, а когда явится, то сначала должен будет навестить еще двоих больных.
Все это время семья девушки проявляла ангельское терпение; они согласно покивали головами, когда я объяснил, что дежурный врач приедет к ним, но попозже. Дальше мне оставалось только рекомендовать родным присматривать за пациенткой, чтобы она ничего с собой не сделала, и звонить нам, если возникнет необходимость.
В целом скорая помощь потратила на то, чтобы связаться со сторонними агентствами и заставить их ВЫПОЛНЯТЬ ИХ РАБОТУ, целых 2 часа 19 минут… и добилась отнюдь не самого впечатляющего результата.
Как я сказал, иногда в Ньюэме чувствуешь себя ужасно одиноко.
До сих пор после захода солнца большинство медицинских служб прекращает работу, и людям, попавшим в беду, остается полагаться лишь на скорую помощь, пускай даже она мало что может сделать для них.
Липкие ноги
Есть что-то глубоко отвратительное в том, чтобы ходить по липкому ковру: особенно в квартире, где царит жуткий беспорядок, а владелец звонит в скорую в четвертый раз за последние два дня с жалобами на боли в груди, длящиеся уже 2 года. Хотелось бы также обратить внимание присяжных на тот факт, что боль за это время никак не изменилась: она не стала сильнее, не распространилась дальше по телу и не вызвала никаких других симптомов. Похоже, пациенту просто нравится вызывать скорую помощь. Выходя из квартиры, я с трудом подавил желание как следует вытереть ноги.
Не в пользу больного говорит и исходящий от него сильный запах, от которого мне захотелось выпрыгнуть в окно. Мы не возим с собой освежители воздуха (кстати, в больнице их тоже нет).
