скачать книгу бесплатно
– Ник подловил меня, когда я выходила из туалета, и потребовал ответа. Я так растерялась, совершенно не ожидала его увидеть, что попросила дать мне еще времени на раздумья.
– А насчет того, что ты бегала от него неделю, он ничего не сказал?
– Сказал, но дал еще три дня. В понедельник я должна дать ответ.
Пожалуй, не стоит говорить ей о том, что я была готова дать его еще неделю назад. Дилемма, которая мучает меня и не дает нормально мыслить: прямо сейчас сорваться с места, найти Ника и сказать, что на все согласна, или хорошенько все обдумать. Мысли ужасно путаются. Мне хочется узнать, что принесет эта дружба, но я боюсь боли. Кажется, она принесет именно ее.
– Ты ведь понимаешь, что тебе пора все хорошенько обдумать?
– Да, – говорю я.
– Избегай его.
– Что?
– Пока ты в сомнениях, избегай его. Я помогу тебе. Ты не должна соглашаться на то, чего не хочешь, чего боишься. Это неправильно. Ник – задница, но умная задница, он хитер. Я не хочу, чтобы ты стала жертвой обмана, поэтому помогу спрятаться от него.
– Спасибо, – хрипло произношу я и обнимаю ее. Однако Нелли не видит, как меня мучает чувство вины – вины от того, что я хочу согласиться стать другом Ника Крамберга.
Сигарета пятая
Амелия
У меня получилось. У нас получилось. Мне и Нелли удалось избегать Ника до самой среды. Это было не так-то сложно, потому что последние учебные дни выдались напряженными для всех студентов. Перед предстоящими выходными многим пришлось что-то сдавать. Например, я разобралась с искусствоведением. Искусствоведением, вы не ослышались. Сдав все хвосты профессору Джориалу, я могла бы выдохнуть с облегчением. Но нет, меня мучает один очень интересный вопрос: на хрена я записалась на чертово искусствоведение?
В любом случае теперь я свободна. По крайней мере на ближайшую неделю.
До дома Эйбл мы решаем ехать на машине Нелли. Особняк семейства Глассиас расположился недалеко от Нью-Йорка, в дивном месте с не менее дивным названием Рай, но выехать нам все равно пришлось в пять утра.
Невыспавшиеся, мы меняемся местами, уступая руль друг другу. В данный момент автомобиль веду я. Пока девочки пытаются хоть немного поспать, мне приходится думать о решении своих проблем и одновременно пытаться не въехать в грузовичок, который уже около трех часов ковыляет впереди.
Планы на выходные у нас просто грандиозные. Нелли пришла идея посетить крутую ежегодную вечеринку в честь Дня благодарения, и мы с Эйбл не особо спорили на этот счет.
* * *
Дом Эйбл настолько большой, что его можно назвать замком. С раннего детства мне говорили, что в замках живут монстры, помимо милых принцесс, конечно же. Я боялась приближаться к большим зданиям до тех пор, пока мне не стукнуло восемь с лишним лет.
Оказавшись за железными воротами, выполненными в викторианском стиле, мы выходим из машины. Посмотрев на девочек, я не могу не заметить удивления на лице Нелли, которое (как известно многим) не так просто вызвать. Эйбл же смотрит на каменную постройку со скучающим видом.
Внутри все еще роскошнее, чем снаружи: мебель, обтянутая дорогущей кожей, старинные картины, тянущиеся вдоль стен, массивная лестница на второй этаж. Зная мамин традиционный вкус, я с уверенностью могу сказать, что ей бы здесь понравилось.
– Эйбл, а у тебя хорошие отношения с родителями? – спрашиваю я, продолжая рассматривать интерьер. – Все здесь выглядит таким… безжизненным.
– О да, конечно, – хихикает она. – Этот особняк достался нам от бабушки. Она была еще той штучкой. Судя по маминым рассказам, бабуля не терпела веселье и яркие цвета. Мы не любим здесь жить.
– Ты никогда не видела свою бабулю-пессимистку? – подает голос Нелли, стоящая около картины, на которой так удачно изображено кладбище.
– Нет. Я знаю бабушку только по папиной линии. Смотри. – Эйбл подходит к картине, которой любуется Нелли, и переворачивает ее. «Надеюсь, вас сожрет моль», – гласит надпись на ней.
– Бабуля, ее звали Саманта, очень любила мою маму, поэтому и завещала ей этот дом, – хмыкает Эйбл. – Наверное, когда ей совсем стало плохо, она решила оставить нам вот такие сюрпризы-послания. Подобные надписи есть почти за каждой картиной. За какой-то из картин должно быть пожелание, адресованное лично мне.
– И что же она тебе пожелала? – спрашиваю я.
– На всю жизнь остаться девственницей.
– Весело тебе живется, я погляжу.
– Это ты еще не слышала о сестре моего папы. Пару раз я получала от нее Библией по башке за сквернословие. Каждый второй наш родственник немножко двинутый. Мне кажется, что единственные действительно нормальные люди в нашей семье – это я, мама и папа.
– И где же твоя тетя сейчас? – интересуется Нелли, внимательно поглядывая на вход в дом, словно вот-вот откуда ни возьмись выскочит тетушка Эйбл и въедет ей Библией по голове.
– Год назад у нее обнаружили посттравматическое стрессовое расстройство. Сейчас Джона в Чикаго, лечится в клинике.
– Ого, а что же с ней произошло?
– Ее муж сгорел заживо, – мрачно сообщает она.
Слова здесь лишние, поэтому мы с Нелли всего лишь переглядываемся.
Через пару часов мы падаем на кровать, в которой с легкостью уместилась бы, наверное, дюжина людей. Обговорив все на свете и взвесив все «за» и «против», мы решаем, что проведем ближайшие пару-тройку дней в одной комнате. И даже в одной кровати.
С каждой секундой, проведенной с Эйбл, я осознаю, что ее компания приятна мне. Она такая хрупкая и милая. Может, со временем нам удастся познакомиться еще ближе. Я не прочь узнать несколько ее секретов, чтобы лучше разобраться, каким человеком она является.
Обсуждая вечеринку, я пытаюсь убедить подруг, что не собираюсь пить и поэтому побуду их шофером. Но, кажется, я бьюсь лбом об стену, потому что меня никто не хочет слышать.
– Да брось, Ами, не факт, что ты вообще вернешься домой сегодня ночью. – Добрые пять минут она пытается доказать, что у меня обязательно получится подцепить сексуального парня, который к тому же окажется капитаном команды по гребле.
Я не спорю с ней. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых, у слов, которые срываются с пухлых губ Нелли, есть особенность – они сбываются. Рисковать я точно не жажду. Мне хватило того случая на первом курсе, когда она выпалила, что я буду встречаться с Риком Фицжем. И я действительно с ним встречалась, и не важно, что всего два дня.
После многочасового осмотра замка я убеждаю себя в том, что здесь нет никаких монстров. Эйбл разговаривает по телефону с парнем, устраивающим вечеринку. Он ее давний друг. Судя по громким возгласам собеседника в трубке, он будет безмерно рад нас видеть.
* * *
Прошло уже немало времени после того, как мы ступили за порог этого места. Спустя два бокала шампанского девочек и след простыл. Мне приходится подпирать стену спиной, бессовестно мечтая потанцевать с парнем, который сидит на диване в кругу своих друзей.
Этот тип сразу привлек мое внимание. Если я не могу вернуться домой и провести время в тишине, то хотя бы развлекусь. Тот, на кого я глазею, застенчив, если еще и манерно сожмет ножки, я подумаю, что он гей.
– Грустишь? – раздается у моего уха.
Повернув голову, я упираюсь взглядом в пухлые алые губы, высокие скулы, выразительный нос и… бинго! Завораживающие серые глаза.
– Может быть, – тихо произношу я. Во рту резко пересыхает, этот парень уж точно не тот, кто мне нужен. Но что-то удерживает меня на месте, не позволяет отступить или сказать, что мне вовсе не грустно. Вместо этого я добавляю: – Поможешь скоротать время?
– Я знаю отличный способ скоротать время, плюс ко всему это еще и поднимет нам с тобой настроение, – с улыбкой отвечает он.
В голову ударяет шампанское, и я, сама того не замечая, пытаюсь поцеловать неизвестного, но чертовски привлекательного брюнета.
* * *
Комната. Кровать. Сбивчивое дыхание.
Без понятия, как мы нашли это место, но смысл в том, что меня это вообще не интересует. Я полностью поглощена операцией под кодовым названием «Поднять настроение».
– Кстати, я Трэвис, – шепчет мне парень, прежде чем поцеловать меня.
Его поцелуи такие приятные, в меру влажные. Эйфория, наслаждение, ожидание близости. Мне кажется, что еще немного, и я сгорю, превращусь в щепки. Мне ужасно хочется большего. Ведь я успела порядком соскучиться по мужскому вниманию.
Взяв лицо Трэвиса в свои ладони, я впиваюсь в его губы настойчивым поцелуем. Он с радостью отвечает, нежно притягивая меня к себе. Подарив еще несколько сладких поцелуев, он плавно покрывает поцелуями мою шею, затем опускается все ниже, и ниже, и ниже. Я даже не помню, как осталась в одном нижнем белье.
Когда Трэвис останавливается над резинкой моих трусов, я перестаю сжимать подушку над головой. Я должна дать ему знак, что согласна. Я киваю.
Он медленно снимает мои трусы, одновременно целуя разгоряченную кожу, тем самым доводя до полнейшего исступления.
* * *
Я просыпаюсь в объятиях Трэвиса. Наше с ним веселье слегка затянулось, и в итоге мы закрылись в комнате до утра. Я не планировала просыпаться в объятиях случайного парня, поддавшись мимолетному желанию, но ничего уже не открутить назад.
– Черт, – ругается Трэвис, сжимая виски.
– Переборщил с алкоголем? – мямлю я, все еще не готовая оторвать голову от подушки.
Кажется, Трэвис замечает меня только сейчас. Вздрогнув, он резко поворачивается в мою сторону и снова стонет от пульсирующей боли. Я выпила не так много, но его состояние понимаю очень хорошо. Мне известно, каково это – подниматься утром с похмелья.
– Кто ты такая? – хрипло произносит он. Разумный вопрос, ведь я так и не назвала своего имени. Мне хочется продолжить эту игру…
– Для тебя – Девушка-На-Одну-Ночь.
– Ты хочешь сказать, что у нас был секс?
Мне обидно из-за того, что он ничего не помнит, но я стараюсь не показать своих истинных чувств. Было круто, и это главное. Но за всю мою жизнь у меня не было ни одной случайной связи и, могу поклясться, больше не будет. Трэвис станет единственным таким парнем.
Я откидываю одеяло и скидываю ноги с кровати. Мне не стыдно ходить перед Трэвисом голой. Смысл стесняться, если он уже все видел? Даже если не помнит этого.
Я не слышу больше вопросов с его стороны и, застегнув последнюю пуговицу на блузке мятного цвета, желаю ему всех благ и смываюсь.
Он больше никогда не узнает имя девушки, которой подарил незабываемую ночь.
* * *
Чтобы найти Нелли и Эйбл, много ума не надо. Девочки сидят на диване в гостиной, постанывая в унисон от синхронной боли в голове.
Я плюхаюсь рядом с девчонками в хорошем настроении, они хмурятся, что веселит меня еще больше.
– Чего это ты на позитиве? – спрашивает Нелли, тщетно пытаясь заглушить боль руками.
– А почему я должна быть в дурном настроении?
– Сколько ты выпила? – спрашивает Эйбл.
– Уж точно не столько, чтобы стонать наутро от боли. Принести вам таблетки? – предлагаю я из любезности, ведь мне неизвестно, где аптечка.
– Бак уже пошел за ними.
– Бак?
– Чувак, с которым я вчера разговаривала по телефону, – поясняет Эйбл. – Хозяин вечеринки.
Внезапно мобильник вибрирует в кармане джинсов. Я открываю входящие сообщения.
Надеюсь, ты достаточно клево провела День благодарения. Жду не дождусь, когда ты вернешься в университет. Я придумал для нас новую игрушку.
Ник. Ник. Ник.
Как он нашел мой номер? Игрушку? О, боже, неужели он что-то задумал…
Я думала, что Нику надоест за мной гоняться и он быстро забудет о моем существовании. Неужели я и правда настолько наивная? Мне стоило в миллионный раз догадаться, что Ник не отвалит, пока не добьется своего.
– Привет, – мои мысли нарушает приятный голос.
Красивый парень протягивает воду и таблетки Нелли и Эйбл, при этом в упор смотрит на меня.
Бак. Это точно Бак.
– Привет, – отвечаю я. Не могу ни о чем думать, кроме как о Нике и его эсэмэске. С этим надо что-то решать. Я знаю выход, но для этого нужно забыть нашу с ним «случайную» встречу.
– Ты, наверное, Амелия?
– Да, это она, – отвечает за меня Эйбл, запивая таблетку.
– Бак, – протягивает мне руку он, и я с удовольствием ее жму. – Надеюсь, ты круто повеселилась?
– Не то слово, – замечаю я, и это чистая правда.
В ту минуту, когда я позволяю себе вспомнить о Трэвисе и нашей горячей ночи, он, словно по щелчку, заваливается в гостиную. Он окончательно проснулся, выглядит полностью собранным, бодрым.
Взгляд Трэвиса скользит по присутствующим и останавливается на мне. Брови на секунду поднимаются вверх, а затем его лицо вновь принимает обычный вид. Он проходит вперед, отбирает у Эйбл бутылку, плюхается на кресло и, кинув красную таблетку в рот, запивает ее.
– Я вспомнил, как ты выдохнула мое имя, – произносит он, криво улыбаясь.
О, боже! Я так надеялась, что свалю прежде, чем проснется дом.
– Так как тебя зовут? – снова спрашивает Трэвис.
Бак хочет ему что-то ответить, но я торможу его движением руки.
– Девушка-На-Одну-Ночь. – Я усмехаюсь, не стыдясь присутствующих. Мне хочется, чтобы хоть что-то осталось тайной в его жизни.
– Хорошо. При нашей следующей встрече обязательно так тебя и назову.
