скачать книгу бесплатно
– Нет, – прошептала я.
– Хочу знать подробности, – сказала она, вытягиваясь рядом со мной. Ее лицо было так близко, что я явственно ощущала запах ее мятного дыхания.
– Ну, это было и вполовину не так захватывающе, как ты себе воображаешь, поверь мне. Но тебе бы пришлись по вкусу нарядные платья.
– Должно быть, произошло что-то интересное. Что насчет Фальконе? Он и правда такой страшный?
– О, он был просто жуткий, но знаешь, кто оказался еще страшнее?
Она покачала головой, затаив дыхание.
– Гроул. Я натолкнулась на него в коридоре.
– Гроул, – с ноткой сомнения повторила она. – Кто он?
– Головорез Фальконе. Он весь покрыт татуировками. К тому же, он не может нормально говорить. Говорят, его речь похожа на рычание.
– Правда? Я могла поклясться, что она думает, будто я над ней подтруниваю.
– Правда.
– Ты что с ним говорила?
– Нет, – сказала я, жалея, что не услышала его голос. – Он лишь пялился на меня, не отрываясь. Это было странно.
– Жаль меня не было рядом. Вместо этого мне пришлось весь вечер пялиться в телик.
– Прости, – тихо произнесла я, нежно касаясь ее плеча. – Возможно, в следующий раз и тебе разрешат пойти на вечеринку.
– Сильно сомневаюсь в этом, – пробормотала она, затем резко села. – Лучше пойду к себе, пока мама меня не застукала. Она вскочила с кровати и на цыпочках направилась к двери. – Прежде чем уйти, она сказала: – Кстати, от тебя несет спиртным.
Я бросила в нее подушкой, но она увернулась, отскочив к двери.
Я все еще пребывала в возбуждении от прошедшей вечеринки. Сон не шел. Я нерешительно сунула руку под одеяло, проникая в пижамные штаны. Отдаваясь потребности в разрядке, которая требовалась мне с тех пор, как я увидела Гроула, я нащупала сокровенную точку, дарящую неземное блаженство. Темнота помогала перебороть внутреннее сопротивление и беспокойство о том, что меня поймают на горячем. Даже слова моей матери, эхом отдававшиеся в голове, не смогли остановить меня. «Веди себя благопристойно, будь целомудренной. Это грех».
Образ этого наводящего страх и ужас мужчины будоражил мое естество, и мне было сложно противостоять возникшей потребности. «Неправильно», – кричал мой разум, но я прогнала эту мысль, пока, наконец, мое тело не расслабилось, получив разрядку. Было так волнительно представлять себе образ этого опасного человека!
Через несколько секунд на меня нахлынуло знакомое ощущение того, что я грязная. Это был грех. Мама не переставала повторять мне эти слова с того дня, как два месяца назад поймала меня за рукоблудием. С тех пор я сдерживала свои греховные желания до сегодняшнего вечера.
Я глубоко вздохнула, желая, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться, чтобы мое тело перестало напоминать мне о том, что я только что сделала.
С тех пор как мама застукала меня, наши отношения стали напряженными. Я едва могла это выносить. Она избегала смотреть мне в глаза. Впрочем я тоже. Я была почти рада своей быстро приближающейся свадьбе, потому что так бы я смогла избежать осуждающих взглядов, которые бросала на меня мать. Я все еще ощущала, как волна неприкрытого стыда захлестывает меня, когда вспоминала тот злополучный день и выражение шока на лице моей матери. Я и раньше мастурбировала, но в тот день я впервые поняла, насколько это было неправильным. Тогда я поклялась себе никогда больше не позволять своему телу брать верх над моим разумом, и сейчас нарушила данное себе же обещание. Под покровом ночи я осмелилась снова сделать это и все из-за мужчины, о котором мне не следовало даже думать, не говоря уже о том, чтобы грезить о нем. Это неправильно.
Я была слаба и грешна, но в краткие моменты удовольствия я чувствовала себя куда более живой, чем когда-либо еще в моей жизни.
Глава третья
КАРА
Я понимала, что все идет из рук вон плохо, когда наблюдала за отцом во время ужина. Он нервничал, как загнанный в ловушку зверь. Талия переглянулась со мной. Ее темные брови вопросительно приподнялись. Она пыталась вести себя так, как будто она уже взрослая. Но временами казалось, что она уверена в том, что мне известно чуть больше, чем ей. Так уж сложилось, что в нашем доме всегда было больше вопросов, чем ответов.
Я слегка пожала плечами, переведя взгляд на маму, но ее внимание было сосредоточено на отце. При этом на ее лице было точно такое же выражение любопытства, что и у Талии. Мы так и остались без ответов. Отец пристально смотрел на свой iPhone, но экран оставался черным. Чего бы он ни ждал и на что бы ни надеялся, этого так и не происходило. Его пальцы нервно постукивали по столу из красного дерева. – Брандо, ты едва прикоснулся к еде. Тебе не нравится жареная говядина? – спросила мама. Она провела два часа на кухне за приготовлением блюд для нашего традиционного семейного воскресного обеда. В остальные дни за готовку отвечал наш личный повар.
Отец подскочил на стуле. Он перевел взгляд сначала на маму, затем на Талию, а потом и меня. Его глаза налились кровью, и мне стало не по себе. Я никогда раньше не видела его таким. Отец всегда отличался спокойствием и хладнокровием. Его мало что могло встревожить. Но после вечеринки у Фальконе он казался несколько напряженным.
– Я не голоден, – произнес отец, прежде чем снова перевести взгляд на экран своего мобильного телефона.
Я взглянула на его чуть выпирающий животик. Отец любил поесть, и никогда еще мамино жаркое из говядины не пропадало даром.
На экране его телефона высветилось сообщение, и лицо отца побледнело. Я отложила вилку в сторону, больше не испытывая голода. Отец вскочил на ноги. Его стул опрокинулся и рухнул на деревянный пол. Мама тоже встала, но мы с Талией словно приросли к своим местам. Что происходит?
– Брандо, что…
Отец умчался прежде, чем она успела закончить фразу. Немного поколебавшись, мама последовала за ним. Я уставилась на закрытую дверь, пытаясь уловить хоть что-то из их разговора, а потом поднялась. Талия все еще сидела на стуле, как приклеенная. Она моргнула, глядя на меня.
– Что нашло на отца?
– Без понятия, – призналась я. Я бегло глянула на дверь, разрываясь между желанием побежать за нашими родителями, чтобы выяснить, что происходит, и необходимостью соблюдать заведенные правила. Нам не разрешалось вставать из-за обеденного стола без разрешения. Мне не нравилось это правило, но я всегда ему следовала. В конце концов, семейные обеды были единственным временем, когда наша семья собиралась вместе.
Дверь в столовую снова распахнулась, и отец вернулся с двумя пистолетами в руках. Он положил один из них на стол, вытащил телефон и прижал его к уху. Я во все глаза уставилась на оружие. Я знала, кем был наш отец и чем он зарабатывал на жизнь. Осознавала с тех пор, как себя помню, хотя мама, Талия и я жили вполне обыкновенной жизнью. До сих пор отец старался поддерживать в нас иллюзию того, что мы обычные законопослушные люди. Для него это не представляло особого труда, потому как еще несколько месяцев назад мы с Талией посещали частную школу для девочек на полном пансионе и бывали дома только по выходным и во время каникул. А скоро я должна была полностью погрузиться в приготовления к собственной свадьбе, и в конце концов я перееду к Козимо, а Талия вернется в школу. Я никогда не видела, чтобы он открыто демонстрировал оружие. Если честно, я никогда раньше не видела оружия так близко. Отец был связан с мафией, как и все, кто развивал свой бизнес в сфере азартных игр в Лас-Вегасе. Я не знала, чем именно он занимался, но я была уверена, что он управлял большей частью казино, принадлежащих Каморре.
Мать вошла в столовую. Выглядела она совершенно сбитой с толку, но отец даже не взглянул в ее сторону.
– Когда вас ждать? – зашипел отец в трубку. Через мгновение он кивнул. – Тогда мы будем готовы. Поторопитесь.
Наконец он повернулся к нам. Он пытался выглядеть спокойным, но его попытки оказались тщетными. У него дергался левый глаз, что сводило меня с ума.
– Талия, Кара, пожалуйста, соберите вещи. Берите только самое необходимое, чтобы хватило на пару дней.
Мать застыла как соляной столб.
– Брандо?
– Мы едем в отпуск? – спросила Талия с надеждой и наивностью, которыми мне сейчас хотелось бы обладать.
Отец всегда потешался над нами, если мы говорили что-нибудь глупое. Только не сегодня.
– Не веди себя глупо, Талия, – рявкнул он. Она подскочила на стуле, явно застигнутая врасплох резким тоном.
– У нас неприятности? – осторожно поинтересовалась я.
– У меня нет времени обсуждать с вами детали. Все, что вам нужно знать прямо сейчас, это то, что у нас не так много времени, поэтому, пожалуйста, захватите с собой все необходимое.
На экране телефона высветилось очередное сообщение. Отец с облегчением опустил плечи.
– Они здесь.
Он выбежал из столовой без всяких объяснений. На этот раз мы все трое последовали за ним в прихожую. Отец открыл входную дверь, и вошли несколько мужчин, которых я никогда раньше не видела. Выглядели они брутально: джинсы, кожаные куртки, кроссовки, странные татуировки и автоматы Калашникова наперевес.
Они выглядели как парни, с которыми меньше всего хотелось бы столкнуться в темноте – или вообще когда-либо сталкиваться. Они скользили по мне взглядами, что-то просчитывая. Они принадлежали к тем людям, завидев которых хочется перебежать на другую сторону улицы, чтобы только случайно с ними не встретиться.
Мне пришлось сдержаться от того, чтобы не скрестить руки на груди, словно защищаясь от них. Отец вытащил конверт из кармана пиджака и протянул его одному из этих парней. Талия коснулась моей руки. Хотелось бы утешить ее. Ведь она явно искала поддержки, но мои собственные нервы были на пределе.
Один из парней заглянул внутрь.
– Где остальное? – спросил он с сильным акцентом. Они были русскими? В их внешности было что-то славянское, но я постаралась выбросить из головы мысли о том, что они были русскими. Отец работал на Каморру, и ни для кого не было секретом, что русские были врагами. Разве мы не становились изменниками, впуская этих людей в наш дом? У меня голова шла кругом, но я держала вопросы при себе, опасаясь, что все станет еще хуже.
– Ты получишь их, как только мы с моей семьей окажемся в безопасности в Нью-Йорке. Таков был уговор, Владимир, – заговорил отец.
Талия бросила на меня растерянный взгляд, а я вся обратилась в слух. Зачем мы ехали в Нью-Йорк? И что такого совершил отец, что ему понадобилось привлекать русских, чтобы они обеспечили его безопасность? Он редко говорил о бизнесе в нашем присутствии, но всякий раз, когда я случайно слышала обрывок разговора о Нью-Йорке или русских, то понимала, что они наши враги.
Владимир обменялся взглядом со своими спутниками, затем быстро кивнул.
– Проблем не должно быть. Завтра ты окажешься в Нью-Йорке.
Отец повернулся к нам.
– Почему вы все еще здесь? Я же сказал вам идти собирать вещи. Поторопитесь!
Я колебалась, но мама схватила Талию за руку и повела ее к лестнице. Через мгновение я последовала за ними, но, уходя, все же оглянулась через плечо. Русские переговаривались друг с другом. Отец, казалось, доверял им или, по крайней мере, верил, что у них было достаточно сильное желание получить оставшуюся сумму денег, и они доставят нас в Нью-Йорк. Я кое о чем вспомнила и, догнав маму и Талию, прошептала:
– Почему Нью-Йорк? Думала, мы не можем поехать туда, потому что заправляющая там семья не в ладах с боссом отца.
Мать остановилась.
– Где ты об этом услышала?
– Толком не знаю. Иногда я подслушиваю. Но ведь это правда, верно?
– Нью-Йорк – сложная тема. Я не была там очень давно.
В ее голосе слышалась тоска. Я открыла было рот, чтобы спросить ее об этом, когда внизу раздался грохот, а затем послышались мужские крики.
– Нам нужно спрятаться, – прошептала мама, таща Талию в сторону главной спальни. Я уже собиралась последовать за ними, когда на лестнице раздался грохот приближавших шагов. Я молниеносно протиснулась в ближайшую ко мне комнату, оказавшуюся спальней Талии, и спряталась в ее забитом под завязку шкафу. В самом низу лежала куча одежды, и я постаралась глубже зарыться в нее. Через щели в двери шкафа я все еще могла разглядеть большую часть комнаты, но не всю, поскольку свет, проникавший из коридора, был тусклым. Едва успела присесть на корточки и замереть, как дверь в комнату распахнулась. Мое сердце бешено колотилось в груди. Кто-то, пошатываясь, вошел. На мгновение свет упал на лицо мужчины, и я узнал в нем одного из русских. У него текла кровь из раны на руке. Он подошел к окну. Собирался ли он сбежать через окно? Он попытался приподнять створку, но из-за ее просто заклинило.
Я глубже зарылась в кучу одежды, стараясь не дышать. Следом вошел другой, намного выше и мускулистее первого, и схватил русского. Все произошло слишком быстро, но что-то в вошедшем показалось мне знакомым. Завязалась короткая борьба. Русский вытащил нож, но ему так и не удалось им воспользоваться. Второй схватил русского за шею, резко вывернув ее. Я подавила вскрик, когда увидела, как тело русского покатилось по полу, столкнулось с дверью так, что она распахнулась настежь, и осталось теперь лежать неподвижно. Пустые, мертвые голубые глаза невидяще смотрели в мою сторону. Мертв. Убит.
Я снова перевела взгляд на убийцу. Он стоял ко мне спиной. Но я знала кто он. За последние пару недель, прошедших после вечеринки, он снился мне несколько раз.
То был Гроул.
Глава четвертая
КАРА
Его черная футболка прилипла к спине от пота, а мускулистые руки были покрыты татуировками и шрамами. Этот человек представлял собой смертельную опасность. Теперь ничто его не сдерживало. Все в нем кричало о смерти. Мое сердце бешено колотилось в груди, пока я ждала, что он вот-вот обернется и обнаружит меня. Я не смела шелохнуться или дышать из страха издать хоть малейший звук. Убьет ли он и меня?
Он бы не стал. Он не мог. Статус моей семьи все еще должен был что-то значить, верно? Нет. В нашем доме были русские. Русские, которые должны были отвезти нас в Нью-Йорк. Какой бы властью раньше ни обладал мой отец, ее больше не было.
Гроул вышел из комнаты, даже не взглянув ни на человека, которого он убил, ни на шкаф, в котором пряталась я.
Только когда он ушел и я больше не слышала его шагов, я осмелилась снова дышать. А потом появился новый страх. Где был отец и что с ним? И что с мамой и Талией? Я должна была отправиться на их поиски, даже если каждая клеточка моего тела кричала мне оставаться там, где я сейчас была. Нам нужно было быть вместе, но покидать мое укрытие было огромным риском. Я снова взглянула на мертвое тело, распростертое посреди комнаты. Ждала ли и нас такая судьба? Тошнота подступила к горлу, но я проглотила ком. Не время давать слабину!
Потом меня посетила более обнадеживающая мысль. Быть может, нас бы пощадили. Неудивительно, что бойцы Каморры, такие как Гроул, убивали членов Братвы, своих заклятых врагов. Может быть, то был способ убедить всех, что русские были здесь не для нашей защиты, а для того, чтобы убить нас?
Внизу раздались крики и выстрелы. Я напряглась, стараясь расслышать знакомый голос – голос отца. Но ни его голоса, ни голоса матери или Талии я не услышала. Вероятно, мать с Талией все еще прятались в главной спальне.
Я закрыла глаза. Я так и не привыкла к этому миру, хотя и выросла среди людей, которые были его частью. Все те мерзости, в которых участвовал мой отец, практически меня не затрагивали. Но теперь, когда меня окунули в них с головой, я не была уверена, как себя вести. Тем не менее, сидеть и ждать, как мышь в мышеловке, не было решением проблемы. В какой-то момент они тщательно обыщут комнаты, и что тогда будет со мной? Я поднялась на ноги и медленно открыла дверь шкафа, затем вышла наружу. Хотя я знала, что русский наверняка мертв, но все же присела на корточки рядом с ним и прижала пальцы к его горлу. Он был еще теплым, но пульса не прощупывалось. Подумала о том, чтобы надо бы сделать ему искусственное дыхание, но потом заметила, как неестественно вывернута его шея.
Мое тело начала быть крупная дрожь, и на мгновение я была уверена, что у меня начнется приступ паники, но звук голосов вернул меня к реальности. Я встала, мой взгляд упал на нож, который русский выронил во время борьбы. Я, было, собиралась воспользоваться им, когда мне отчетливо вспомнились слова инструктора по самообороне, который проводил уроки по выходным в нашей школе: «Оружие, которым вы не можете управлять, – это еще одно преимущество для вашего врага».
Я не сомневалась, что меня разоружат в мгновение ока. Я никогда не училась драться с оружием, да и вообще драться. Мы с подругами несерьезно относились к урокам по самообороне. Теперь я жалела об этом. Но мы были так поглощены тем, что разглядывали нашего инструктора и строили ему глазки, что у нас не оставалось времени ни на что другое. Я в нерешительности застыла на месте.
Пронзительный крик эхом разнесся по дому. Талия.
Тогда я, не раздумывая, выскочила из комнаты. Не была уверена, чем смогу ей помочь, но знала, что мне нужно добраться до нее. Тем не менее, попытка оказалась тщетной, потому что я тут же врезалась в чье-то твердое плечо. В глазах потемнело, я отшатнулась, задыхаясь, и упала на колени. От удара об пол мои колени пронзило болью. Через мгновение я подняла глаза и обнаружила, что смотрю на человека, который совершил убийство у меня на глазах, человека, который одновременно пугал и очаровывал меня с момента нашей первой встречи. Вблизи он был еще выше, а вокруг его горла тянулся длинный еле различимый застарелый шрам. Гроул. Всегда Гроул.
Я ощутила животный страх, когда он посмотрел на меня своими янтарными глазами. В тот момент он не был похож на человека.
Убийца, монстр! Ни в выражении его лица, ни в глазах, ни в нем самом не было ничего человеческого!
По его лицу нельзя было понять, узнал ли он меня. На нем не отражалось никаких эмоций. Ничего. Он схватил меня за руку и грубо поднял на ноги. У меня перед глазами снова все поплыло.
– Отведи ее к остальным, – прохрипел он. От звука этого голоса, такого глубокого и грубого, у меня по спине пробежала дрожь.
Другой мужчина взял меня за руку и повел прочь. Я бросила еще один взгляд через плечо, но Гроул – человек со шрамом, не знающий жалости, уже исчез. Я почти не обращала внимания на обстановку вокруг, поэтому чуть не свалилась с лестницы, когда мой похититель потащил меня вниз по ней, пока мы не оказались в гостиной, где уже были отец, мать и Талия.
Отец стоял на коленях на полу перед Фальконе, который был одет в классический костюм в тонкую полоску и белую рубашку с высоким воротником. Талия и мама стояли в нескольких шагах позади. При этом выглядели они так же испуганно, как и я. Меня подтолкнули к ним, и мама тут же обняла меня свободной рукой. Другой она уже обнимала Талию. Я вопросительно взглянула на маму, но она испуганно смотрела на Фальконе. Наконец, я тоже повернулась к нему. На вечеринке он казался жутким, но сегодня выглядел по-настоящему устрашающе.
Бенедетто Фальконе, босс отца и глава мафии Лас-Вегаса, прибыл в наш дом собственной персоной. От его взгляда я похолодела. То, что он был в нашей гостиной, было плохим знаком. Это могло означать только одно: отец сильно напортачил. И то, как сильно потел отец, только подтверждало мои опасения.
Где-то в доме я все еще слышала характерные звуки ожесточенной борьбы. Брань, крики, выстрелы. Я вздрогнула. Все мужчины, собравшиеся в этой комнате, выглядели так, словно пришли сюда убивать. Мертвеца, которого я только что заметила в углу, и того наверху, в спальне Талии, казалось, было недостаточно.
Тяжелые шаги прогрохотали по лестнице, и через несколько секунд в комнату вошел Гроул. Его руки были по локоть в крови. Я не была уверена, была ли это его кровь, но одновременно сильно сомневалась в том, что она принадлежала ему.
Фальконе посмотрел в его сторону.
– Все чисто, Гроул? – поинтересовался он с легким намеком на любопытство, как будто уже знал ответ, и я предположила, что он его знал. Все истории, которые рассказывались шепотом, разом промелькнули у меня в голове. Гроул был непобедим.
Человек, стоявший передо мной сегодня вечером, имел мало сходства с человеком, которого я видел на вечеринке Фальконе. Гроул удачно замаскировался. Но под элегантным костюмом ним скрывался все тот же монстр.
Теперь в том, кем он являлся на самом деле, не было сомнений. Он был лучшим бойцом в рядах Каморры Лас-Вегаса и чудовищем. Именно так люди всегда говорили о нем за его спиной, и теперь я тоже это увидела. Он был боевой машиной без эмоций, карающей дланью Бенедетто Фальконе.
– Все чисто, – произнес Гроул своим глубоким рокочущим голосом.
Мой взгляд метнулся к длинному шраму вокруг его горла. Его голосовые связки, должно быть, были сильно повреждены, раз он не мог нормально говорить. Гроул не должен был пережить подобное ранение, но каким-то образом он выжил, и, возможно, это событие превратило его в монстра, которым он был сейчас. Или же он выжил только потому, что был монстром.
Фальконе отвернулся от своего бойца, и Гроул попятился, исчезая на заднем плане. Я не была уверена, как ему это удалось. Человеку его габаритов трудно было так легко сливаться с окружающей обстановкой. Вероятно, это его умение и делало его таким грозным бойцом.
