скачать книгу бесплатно
Кирк помялся, потом все-таки добавил:
– И, знаешь… Давай-ка сюда ключи.
– Какие ключи? – удивился Джастин.
Это был первый проблеск жизни за всю прошедшую неделю.
– Твои. От дома. То есть… лишние. У тебя ведь… есть теперь лишняя связка.
– Ах, да… Да.
– Прости, что напоминаю тебе об этом.
– Ничего. Но зачем тебе ключи?
– Хочу быть уверен, что хотя бы с тобой-то точно все в порядке, – твердо произнес Кирк. – Давай сюда.
Джастин покорно протянул ему связку ключей на раскрытой ладони.
На остановке он дождался какого-то автобуса. Даже не посмотрел на номер. По счастливой случайности, автобус следовал именно тем маршрутом, какой нужен был Джастину. Да и ехать тут было всего минут двадцать-двадцать пять…
Но…
И тут Джастин вспомнил, что вообще-то за проезд в общественном транспорте полагается платить.
Одноразовый проездной билет приобретался прямо у водителя. Это все, конечно, замечательно, вот только на что его приобретать? И сколько он стоит?
С момента, когда Джастин устроился на свою вторую работу, он забыл, что такое метро, автобусы, такси и так далее. Он очень быстро приобрел подержанный «форд», потом продал его и купил уже новенькую машину… С тех пор он сменил не один автомобиль. Теперь в его подземном гараже красовался сверкающий бежевыми боками седан «БМВ»… Но это было дома. И от помощи Кирка в доставлении его домой Джастин так бездумно отказался…
– Сколько? – выпалил Джастин, хлопая по карманам черного костюма.
Водитель автобуса назвал стоимость одной поездки.
В карманах не было никакой мелочи. Крупных, впрочем, тоже не было – ни единого фунта.
Черт, это ж надо было приключиться такой нелепости…
– Кредитка?.. – Джастин умоляющим взглядом уставился на водителя.
Но это был не тот случай, где могла сработать безналичная система оплаты.
Джастин медлил на площадке возле входа. Не мог же он пойти домой пешком…
Конечно, не мог. В его состоянии он будет там к полуночи. Если вообще разберет туда дорогу.
Выйти из автобуса и поймать такси? Там он столкнется с той же проблемой.
Джастин еще раз лихорадочно обшарил карманы. Может быть, он не заметил бумажку, не сумел нащупать ее в складках ткани?..
Впрочем, результат оставался прежним.
Водитель понемногу начинал терять терпение.
– Парень, будем платить, или выходим?
Можно, конечно, сказать, что он едет с похорон… Забыл дома кошелек. Или потерял кошелек?
Фу, какая глупость.
Сказать, что с ним случилось несчастье. Давить на жалость. Произнести на весь автобус про… про смерть… нет.
Это исключено.
– Извините, – пробормотал Джастин, разворачиваясь, чтобы покинуть площадку автобуса через гостеприимно распахнутые двери.
– Вот… возьмите…
Джастин обернулся.
Тонкая девичья рука с хрупким запястьем и длинными пальцами протягивала бумажку в несколько фунтов.
Водителю – не ему.
– Не стоит, – проговорил Джастин отчасти удивленно, отчасти решительно.
– Но почему?
В руках у девушки уже была сдача.
Джастин мог смело проходить в салон автобуса, но они продолжали стоять возле кабины водителя.
– Мне неудобно.
Девушка пожала плечами:
– Какая разница… если ехать все равно надо?
– Мало ли кому что надо? Вы всем так помогаете?
Девушка удивленно приподняла брови. Улыбка на ее лице становилась все шире.
– Звучит неплохо, – проговорила она, – вместо «спасибо».
Тут Джастин окончательно смутился.
Пробормотал:
– О, конечно… Спасибо огромное!
Она вновь улыбнулась, на этот раз чуточку лукаво.
– А что касается вашего вопроса… Каждого должна волновать лишь его собственная история.
От этих слов у Джастина внутри что-то екнуло.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вас волнует, часто ли я так помогаю людям… Неужели это для вас более важно, чем то, что теперь вы сможете добраться туда, куда вам нужно?
– А вы в самом деле помогаете всем, кто в этом нуждается? Даже если окружающие при этом не честны с вами?
– Я думаю не о себе. Я думаю о тех, кому действительно нужна помощь.
– А как же – лишь собственная история должна волновать?
– Надо же, запомнили… Может, в этом и заключается моя собственная история?
Внезапно Джастин почувствовал огромную усталость. Все, что угодно, лишь бы куда-нибудь приземлиться…
– Простите, – пробормотал он. – И еще раз огромное вам спасибо… за… за билет.
– Не за что, – спокойно кивнула собеседница.
Джастин прошел в автобусный салон, присел на свободное сиденье, которое подвернулось первым. Девушка вернулась, по всей видимости, на свое прежнее место. Теперь их разделяли не то четыре, не то пять метров.
Джастин в полном отупении смотрел перед собой. Время от времени он переводил взгляд за окно. Мимо мелькали витрины, автомобили, фонари, по тротуарам сновали прохожие. Вокруг кипела жизнь… жизнь другая, незнакомая, чужая ему.
И все-таки время от времени Джастин натыкался на взгляд доброжелательной незнакомки. Нет, она не изучала его – ее взгляд так же случайно и произвольно блуждал по салону автобуса. Натыкаясь на взгляд Джастина, она неторопливо отводила глаза, словно показывала, что не разглядывает его бесцеремонно… Но Джастину с каждым разом было все сложнее отводить глаза, уходить от ее взгляда.
В ее глазах не было того сочувствия, которое он уже не мог переносить после всех событий недавнего времени. Она смотрела без жалости, но и без любопытства. А он так устал от жалости, от сопереживания, от вываливаемого на него сочувствия.
Эта незнакомка помогла ему, ничего о нем не зная – и отошла в сторону. Не пришлось ничего объяснять. Его потухший взгляд и траурный костюм не вызвали у нее вопросов. Натыкаясь на ее глаза снова и снова, он не видел там сочувствия и поэтому готов был смотреть в них сколь угодно долго…
Это «сколь угодно долго» продолжалось, наверное, остановок пять.
Девушка вышла возле крупного универмага. Сквозь оконное стекло Джастин видел, как она задрала бледное лицо к небу, но не вздрогнула от холодных дождевых капель, а улыбнулась им навстречу.
Тряхнула блестящими черными волосами. Не стала поднимать капюшон, решительно зашагала по направлению к входу в универмаг. Интересно, зачем она туда направляется?
Скоротать вечер в какой-нибудь из кофеен? Одна, над книжкой, с подругой? С приятелем?
Или же она всего-навсего забежит туда выбрать себе колготки потоньше ввиду весны, которая уже вступила в свои права?
Джастин со вздохом откинулся на мягкую спинку автобусного кресла.
Почему ему это интересно? Наблюдать… Теперь он способен, пожалуй, разве что наблюдать за чужими жизнями. Из окна, украдкой. Это все, что ему остается. Но, будь у него выбор, он предпочел бы вообще ничего не видеть…
Сейчас он выйдет на своей остановке, пройдет полквартала, войдет в пустой дом…
Ляжет спать на диване в гостиной.
Немыслимым было бы сейчас вновь лечь в супружескую постель, которую больше никогда не сможет разделить с ним его жена.
Джастин с содроганием думал о том, как он дальше сможет спать там.
Поменять все постельное белье? Купить одеяло для одного? Поставить новую кровать, где места будет хватать тоже лишь одному человеку?
Это все не вытравит из его головы мыслей о любимой женщине.
Ладно. В конце концов, сегодня можно довольствоваться ночевкой на диване. И завтра. А потом он решит, есть ли в смене обстановки хоть какой-то чертов смысл.
2
Джастина легко спрыгнула с подножки автобуса. Он плавно закрыл за ней свои желтые бесшумные двери. Джастина не имела ничего против того, чтобы доезжать куда бы то ни было на муниципальном транспорте. Некоторые ее знакомые, не имеющие собственных машин, перемещались исключительно на такси.
Тратить последние деньги на то, чтобы тебя куда-то довез водитель, да еще при этом и в пробке подержал? Джастина не понимала подобного подхода к жизни. По ее мнению, это был излишний пафос и ненужный снобизм.
К тому же если у Джастины водились лишние деньги (а такое случалось нечасто), она находила им куда лучшее применение.
Например, вполне могла съездить в приют для бездомных собак и отдать деньги на их содержание. Вряд ли собаки, печально взирающие на мир из-за своих некрашеных загородок, запоминали Джастину. Но ей согревала сердце мысль о том, что хотя бы на короткое время живым существам, лишенным собственного дома и хозяина, становилось сытнее (а, значит, и теплее).
Еще можно было делать пожертвования в дома престарелых. Ввиду миниатюрности Джастины она не могла жертвовать старикам собственную одежду, да и вряд ли пожилые люди оценили бы крой и эфемерность ее излюбленных тряпочек… Поэтому она просто переводила средства на счет подобных «заведений». А уж куда шли эти деньги – на теплую одежду, на лекарства или обследования – это уже было дело администрации.
Джастина подождала, пока вертящиеся двери торгового центра повернутся настолько, чтобы она смогла в них войти. На небольшом эскалаторе она поднялась на второй этаж, прошла мимо отдела детских игрушек и царства пластиковой бижутерии, дошла до знакомой кофейни.
Кофейня была почти что символической – три круглых столика, барная стойка, стеклянный прилавок, полки которого были густо утыканы пирожными.
Почему-то кроме парочки, которая заняла столик с двумя расположенными рядом уютными креслами, в кафе больше никого не было, несмотря на изобилие людей в торговом центре. Джастина села за свой любимый столик – он стоял возле углового дивана. Было низковато, зато очень уютно. И романтично. На столике горела свечка в красном стеклянном подсвечнике, стояла реклама глинтвейна, а Джастина, сидящая на диванчике, тонула в полумраке и вряд ли была с порога заметна посетителям кафе.
Пока до встречи еще оставалось время, можно было почитать… Джастина извлекла из сумочки книжку в потрепанной суперобложке и заинтересованно уставилась в строки, усеянные крупными буквами.
Но наслаждаться чтением Джастине пришлось недолго:
– Все читаешь?
Мужской голос был полон иронии.
– Привет, Ник, – Джастина подняла глаза, сдержанно улыбнулась.
– Привет. – Парень в сером вязаном джемпере и чернильно-синих брюках отодвинул для себя стул и сел, поддернув брючины.
– Давно ты здесь?
– Минут пять как пришла.
– Ясно. Кофе будешь?
– Нет, спасибо.
