скачать книгу бесплатно
Мирабель дотянулась до подушки и изо всех сил – насколько могла – запустила ею в Дика. Одного шага, незаметно сделанного им, было достаточно, чтобы она промазала мимо своей насмешливой цели…
Дик вышел из комнаты, а Мирабель уселась среди подушек, натянула на себя длинную футболку, откинула одеяло и босиком прошлепала в ванную. Там она уставилась на себя в зеркало, словно и вправду увидела впервые…
Черные волосы были спутанными, но всё такими же шелковистыми. Синие глаза смотрели недоверчиво и хмуро, нежный ротик был слегка приоткрыт, словно его хозяйка пыталась выговорить «Не верю»…
Может быть, Бернингтон прав, и в его словах есть свой резон?
Превратилась в живую мумию, добровольно поставила на себе крест и вот уже год не движется ни вперед, ни назад.
Вперед – чтобы начать новую жизнь. Назад – хотя бы для того, чтобы разобраться с прошлым. Должно же оно когда-нибудь отпустить её? Или же это она сама его не желает отпускать?
Каким образом она, цветущая и юная, когда-то жизнерадостная и весёлая девушка, оказалась в полной изоляции от мира и близких людей? Почему не пытается хоть немного изменить ситуацию к лучшему?
Она осталась одна, совсем одна… Если бы за кружкой воды на днях к ней не занесло пилота, у которого закончился бензин, лежала бы тут без возможности поесть, попить и сказать хоть кому-нибудь, как она себя чувствует…
Заслышав на лестнице легкие шаги авиатора, Мирабель стремглав помчалась в постель и даже успела принять прежнее лежачее положение, прежде чем он появился в комнате.
– Садись, – велел он, – и осторожно: горячее.
…И вот теперь наконец-то она проснулась, ощущая себя относительно здоровой, относительно всех прочих дней, разумеется. Голова больше не болела, за окном было ясное висконсинское утро, слабость в теле прошла, и даже как будто прилив сил появился.
Мирабель осторожно села на кровати. Не почувствовав привычного головокружения, она улыбнулась и поднялась. Сейчас, сейчас она наконец-то примет душ, а еще, конечно, вымоет голову. Сколько дней она ждала этого момента истины! Можно, в принципе, даже ванну принять. Но это дело небыстрое, а если Дик проснется и заявится проведать её прежде, чем она вынырнет из душистой пены, то велик риск нарваться на очередные нотации.
Мирабель захватила нарядный шелковый халатик и отправилась в душ…
5
В честь своего выздоровления Мирабель испекла целую гору золотистых и ароматных блинчиков. Из недр кухонного шкафа был извлечен земляничный конфитюр, и забавная парочка с двойным энтузиазмом принялась за поедание лакомства.
Когда первый голод был утолен, Мирабель спросила сидящего на противоположном конце стола Дика:
– Скажи, а когда ты планируешь улетать?
Дик едва не поперхнулся блинчиком:
– Да как сказать… Сперва я должен убедиться, что с тобой всё будет в порядке. По правде говоря, мне почему-то кажется, что с тобой ничего никогда не будет в окончательном порядке.
Мирабель замерла. Слишком уж это было похоже на… своего рода признание. Но в чем? И… зачем?
– Хотя, конечно, пора бы мне и честь знать, – продолжил Дик, – я в самом деле подзадержался в вашем городке, хоть меня никто и не приглашал.
Мирабель промолчала.
– Скажи, какие у тебя планы на завтрашний день? – Дик щедро намазывал маслом очередной блинчик, а у Мирабель, казалось, подчистую пропал аппетит…
– А почему ты спрашиваешь?
– Ну, я не знаю. Может быть, у тебя запланированы какие-нибудь сверхважные и неотложные дела. Там, копать картошку, доить коров, гладить бельё, – Дик шутливо подмигнул.
– У меня нет коров, – сердито ответила Мирабель, – и привычки копать картошку тоже нет.
– Как же ты выживаешь здесь, в этом городке, где добрая половина населения занимается фермерским хозяйством?
– Представь себе, как-то выживаю.
– Ладно, это твоё дело, чем ты тут занимаешься. Моей целью было выяснить, не занята ли ты завтра.
– А в чем дело-то?
– Мирабель, – торжественно произнес Дик, – я хочу пригласить тебя полетать со мной.
– Что?! Полетать? Зачем?
– Знаешь, море положительных эмоций, которое ты получишь в полете, наверняка поможет тебе выздороветь окончательно.
– Но я и так хорошо себя чувствую, – воспротивилась Мирабель. – Кроме того, я… ммм… не уверена, что получу от полёта положительные эмоции.
– Вот как?
Дик внимательно и с легкой улыбкой поглядел на неё.
– Ты боишься летать?
– А если и так? Что с того?
– Просто возмутительно. Девушка, которую я хочу прокатить на своём самолетике, оказывается, боится летать.
– Тем лучше, – пожала плечами Мирабель, – значит, тем быстрее ты сможешь отправиться, куда ты там собирался лететь дальше…
Дик не слушал её.
– Я решил поделиться с ней самым бесценным, самым дорогим из того, что я знаю, одним из счастливейших переживаний в этой жизни, а она, оказывается, боится летать!
– Да, боюсь! – взорвалась Мирабель. – Когда мы ехали сюда из Нью-Йорка, я села в самолёт, по уши накачавшись успокоительным, а если бы мне позволили, то накачалась бы и алкоголем! Я боюсь, боюсь, боюсь летать, и единственное, ради чего я села в самолёт тогда – это близкий человек. При этом я не собиралась проделывать обратный путь, учти. Я знала, что мне не придется подвергнуть себя пытке обратной дорогой. А теперь ты предлагаешь мне сесть в твой биплан! Не в комфортный пассажирский самолёт, где стюардессы разносят чай и кофе, а в продуваемый всеми ветрами биплан, который, очень может быть, скоро развалится на ходу!
Улыбка, с которой Дик выслушал гневную тираду Мирабель, была для неё неожиданной. Он поднялся со своего места, обошёл стол, присел перед девушкой на корточки и, взяв её руки в свои, заглянул в глаза.
– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты полетела со мной… Пойми, бояться – глупо. С каждым из нас может случиться всё, что угодно, и не в воздухе, не в полёте, а на дороге, на лестнице, в магазине… Если ты полетаешь со мной, ты почувствуешь, что это такое – настоящий полёт. Разве в громадных пассажирских самолётах чувствуешь, как поёт ветер? Разве там можно ощутить движение? Сел и сидишь, а железная птица «везёт» тебя… С таким же успехом, Мирабель, можно прокатиться и на поезде. По уровню комфорта – то же самое. А вот по уровню свободы, радости и ощущения подлинного полёта – ничего похожего ты не найдешь, если попробуешь полететь со мной.
– А стихи ты, случайно, не пишешь?..
* * *
Дрожа от предрассветного холодка, еще не уползшего восвояси под первыми солнечными лучами, Мирабель куталась в замшевую курточку. Она прикидывала так и эдак, подходящим ли образом она вырядилась для полета на биплане, но лучшего варианта, чем оставшийся после ремонта комбинезон в пятнах краски, не нашла.
К тому же Мирабель, как выяснилось, изрядно похудела… Комбинезон, когда-то плотно сидящий на ней, теперь чуть ли не болтался, как на вешалке. А Дик проехался относительно «боевой» расцветки комбинезона:
– Какая бодрая раскраска. Зачем ты собрала на этой несчастной вещи все цвета радуги? Надеешься выманить настоящую радогу из её берлоги? Если это так, то знай, что я против! Я дождь на наш сегодняшний полёт не заказывал.
– Будешь бурчать, я откажусь лететь, – улыбнулась Мирабель.
– Откажешься лететь – я останусь в Висконсине навсегда. И ты будешь обречена регулярно видеть мою унылую персону.
Мирабель не выдержала и звонко рассмеялась. Уж кого-кого, а Дика можно было меньше всего назвать «унылой персоной».
Биплан, вольготно раскинувший свои крылья на диком, заросшем хвощом и сорной травой поле, выглядел, как подбитая птица. Во всяком случае, Мирабель он показался довольно заброшенным. Даже сиротливым.
Впрочем, когда Дик протер ветровое стекло своего самолётика и завел мотор, биплан словно оживился. Фыркая и чуть подрагивая, он замер в ожидании команды на взлёт.
– Садись, – гостеприимно пригласил Дик девушку на борт.
Он помог ей забраться в кабину, пристегнуть ремни. Подмигнув, он с легкостью запрыгнул на место пилота рядом с Мирабель.
– Уверена, что не замерзнешь? – с сомнением спросил он.
– Уверена.
– Может, дать тебе мою лётную куртку?
– Нет, спасибо. Сам-то смотри, не замёрзни. Свитер у тебя довольно тонкий, – заметила Мирабель.
– Ерунда. Давно не припомню такого тёплого утра. Ну что, старина, соскучился? – крикнул Дик, перекрывая шум мотора. Мирабель улыбнулась.
Он бросил ей на колени очки.
– Зачем это? – удивилась девушка.
– Надень. Это специальные лётные очки. Я буду спокоен за твои глаза. Кроме того, я хочу, чтобы ты видела те места, над которыми мы будем пролетать, а не щурилась от ветра.
– Спасибо, – поблагодарила Мирабель. – Куда же мы полетим?
– Куда глаза глядят. Куда захочешь. Сегодня ты – мой штурман. Выбирай, Мирабель! Куда лететь?
– Куда-нибудь, чтобы мы потом не слишком долго возвращались домой. Я ведь не умею читать все эти лётные карты… Поэтому придется полностью на тебя положиться.
Биплан поднялся в воздух…
6
Мирабель не могла прекратить таращиться из кабины самолёта вниз. Она упивалась зрелищем: тут, сверху, всё выглядело совсем иначе, нежели когда она твёрдо стояла на земле.
Дик управлял самолётом так же непринужденно, как и вёл машину. Казалось, что рожден он был именно для этого. Его лицо было невозмутимым, глаза улыбались, а уши словно ловили малейший звук со стороны Мирабель.
Сначала девушка была нема, как рыба, но потом её прорвало. Вслух она комментировала всё, на что падал её взгляд, она сыпала впечатлениями и восторгами.
– Просто дух захватывает!
– И ведь это мы пока только ровно летим, – засмеялся Дик, – я еще не сделал ни одного воздушного пируэта.
– Даже не вздумай! Что, если меня стошнит?
– А тебя что, укачивает? Или страдаешь от морской болезни?
– От воздушной, – поправила Мирабель, – не знаю.
Дик усмехнулся. Биплан заскользил выше.
Мирабель не узнавала мест, над которыми они пролетали, из-за набранной самолётом высоты. Вроде как это бензоколонка? Да, а, может, и нет… Внизу стадо коров? Эти крохотные пятнышки? А вон там золотистым полем разлилась поверхность местного озерца… Минуточку, почему же поверхность золотистая?
Дик направил биплан подальше от города. Они пролетели над зелёным лесным массивом.
– Хочешь, мы заставим качаться макушки деревьев?
– Шутишь? Конечно, не хочу! А если мы разобьемся?! Не надо, не надо!!
– Успокойся, я пошутил.
– Шутник.
Безукоризненно спокойным и темным зеркалом под ними проплыло ещё одно озеро, больше и крупнее предыдущего.
Мирабель мимолетно подумала о том, что можно было бы в кои-то веки и искупаться… правда, для этого им придется приземлиться, а тут не видно подходящих стоянок для бипланов… правда, у неё с собой нет купальника… правда, она совсем не уверена, что хочет остаться наедине с мужчиной в такой опасной дали от людей… правда…
Мысли мелькнули и пронеслись, а биплан летел дальше.
И наконец солнце окончательно поднялось, и тогда Мирабель показалось, что мир окутало золотое солнечное сияние, что оно окружило их и проникло внутрь, в самую душу, в глубину сердца…
– Я и не знала, что так бывает…
Мирабель прошептала это или ей показалось, что она прошептала? Может быть, это были лишь её ощущения?
Дик покосился на неё и усмехнулся:
– Одно дело, когда ты находишься на земле… или, допустим, распахиваешь окно, а в него проникают солнечные лучи, которые гладят и согревают тебя… и совсем другое дело – когда ты влетаешь в самый центр этого залитого золотом пространства.
– Тебе хорошо, для тебя это пройденный этап, а я вижу восход солнца подобным образом впервые…
– Вот поэтому я и позвал тебя с собой. Не разочарована?
– Нет.
– У вас тут хорошо, есть, где разгуляться. Широкая река, озера, лесные поляны и дикие поля… Красота радует глаз. Но вот летать над городами и населенными пунктами не так интересно, поверь.
– Почему же?
– Ну ты представь себе: те же самые дома-коробочки, заборы и ограды, банки и магазины – только вид сверху. Рисунки из учебника по черчению! Скучно…
– Тогда давай не полетим в город.
