скачать книгу бесплатно
Но отвезти с утра к Дэну согласился.
***
Одиннадцать ноль одна.
И я зачем-то взяла дневник и описала на пустых белоснежных страницах сегодняшний день. Вот не надо было в детстве зачитываться «Волшебником изумрудного города» и русскими народными сказками.
Читала б только классику, не верила бы сейчас в эту глупость про желания.
Мой поток бумагомарания и вялых размышлений прервал звонок, на который я ответила не глядя.
К сожалению.
– Варюша, привет! – этот жизнерадостный голос, вздрогнув и выронив ручку, я узнала сразу и из тысячи.
Светик-семицветик.
И ещё одна школьная подруга.
Из тех подруг, при виде которых переходишь на другую сторону улицы и старательно-заинтересовано разглядываешь даже витрину магазина для взрослых. Ибо лучше удивлённые взгляды продавцов и пара минут позора, чем два часа: «А помнишь, помнишь, с нами ещё Катька училась? Ну светленькая такая, невзрачная, прям как ты… ой!»
Или – любимое и вечное – «Ты замуж-то вышла? Нет? А вот Ксюша сразу после выпускного. Помнишь? А Маринка месяц назад за Серегу из параллельного, бэшка. Ну по-о-омнишь? Я, кстати, тоже платье выбираю…»
Можно, пожалуй, не объяснять, почему её номер у меня подписан как «Malum necessarium[3 - Malum necessarium (от лат.) – «Неизбежное зло».]».
– Я та-а-ак рада, что наконец до тебя дозвонилась, – приторно радостно пропела Светик-семицветик.
А я, не в силах передать свою радость. скривилась.
До сведенной челюсти у меня эта радость. Четыре месяца ловко не отвечать на звонки и тут так проколоться.
Есть чему радоваться.
– Варюша, слушай, тут такое говорят! Мне вчера Катя сказала, которая от Дины услышала, а той Маринка рассказала, что Крис объявила, будто они с Вадиком твоим снова вместе. Слушай, это правда или так, болтают? – выпалив всё на одном дыхании, Светка обеспокоенно-ожидающе, как гончая перед командой, замолчала.
Я же усмехнулась.
Двадцать четыре часа – и все всё уже знают.
– Правда.
– Класс… в смысле, какой ужас! Бедная моя! Как ты?
Хотелось ответить, что плохо.
Вены режу и веревку покрепче выбираю, но для некоторых сарказм – язык иностранный, поэтому рисковать я не стала.
Оказаться через сутки ещё и самоубийцей не хочется.
Тем более из-за Вадика.
– Спать собираюсь, – я хмыкнула.
И для наглядности зевнула, дабы сомнений не осталось.
Понялось, что разговор пора заканчивать.
– Ой, я, в общем-то, чего звоню…
Про Вадика узнать?
Губы сами сложились в язвительную усмешку, но… Светик-семицветик удивила, а я ошиблась.
– …возьми к себе Сенечку. Всего на две недели! Пожалуйста-пожалуйста! Ты моя последняя надежда, Варюша. Я больше никому его доверить не могу.
– Какого… – я запнулась, проглотила пару слов из тех, что приличные девушки не знают, и закончила вполне культурно, – Сенечку?
– Луция Аннейя Сенеку, – с важностью и гордостью провозгласила Света.
– Младшего или старшего? – машинально уточнила я.
Надо же знать про блистательного ритора мы говорим или сына его философа. Я вот про обоих читала, да перестанет мне когда-то в кошмарах снится история Рима.
На том конце призрачного провода тем временем озадаченно помолчали, посопели и крайне неуверенно ответили:
– Вообще-то, полосатенького.
Светик воинственно фыркнула и закончила куда более уверенно:
– Он у меня один такой!
Повезло, в Риме их целых два было.
К слову, что за дурацкая привычка давать котам столь помпезные имена? Куда делись Барсики, Васи и Мурзики?! Почему каждого второго зовут Карл Петр Ульрих Голштинский, а первого величают – Франсиско де Асис де Бурбон и Бурбон-Сицилийский, как минимум?
– Так ты возьмешь, Варь? – вырывая из мысленного брюзжания, обеспокоенно напомнила о себе Светка.
Ага, прихвачу.
К незнакомому Дэну в съёмную квартиру.
Он обрадуется, гарантирую.
Уже прямо вижу, как мой будущий сосед будет счастлив узреть не только меня, но ещё и четвероногое приложение.
А что?
У меня, может, тоже акция.
«Один плюс один» называется.
Получи в подарок к бесплатному повару бесплатный провиант на самый чёрный голодный и безденежный день.
– Извини, Свет, – остановившись у зеркала, я скорчила своему отражению горестную физиономию, – не получится, у меня аллергия на шерсть.
– Лгунова, – моя замечательная подруга и любитель Сенеки по совместительству выразительно вздохнула, протянула снисходительно, – уж мне-то не лги. Я помню, что у вас была кошка, с которой ты чуть ли не целовалась. Нет у тебя аллергии.
А у тебя склероза.
К вящему моему огорчению.
А ещё у меня нет больше веских причин, почему единственный полосатенький Сенечка не может перекантоваться у меня всего две недельки. Не буду же я рассказывать про выставление за порог и меня, и вещей.
Гордость не позволит признаться в подобном.
Сказать же, что тебя и кота твоего, Светик, я в гробу видала, было себе дороже. Со Светиком-семицветиком в принципе было куда дешевле молча соглашаться и изредка поддакивать. Мозг, добиваясь своего, она умела выносить по всем правилам педагогики. Не зря в педагогическом учится, не даром её туда взяли с распростертыми объятиями.
– Ладно, возьму я твоего Сенечку, – я устало вздохнула и глаза потёрла.
Телефон радостно взвизгнул и, обгоняя по скорости Канделаки, рассказал, какая я замечательная, какой ещё более замечательный Сенечка и как сверхзамечательно мы проведем с ним две недели.
Далее меня уверили, что Сенечка самый послушный на свете и что он не доставит мне никаких проблем, вот просто абсолютно никаких.
И не засыпай, в самом деле на ходу под её щебетание, я бы насторожилась от столь частых повторений про идеальность и беспроблемность Сенечки, но… глаза слипались, голос Светика убаюкивал, и я не заострила внимания на её словах.
В конце концов, это всего лишь кот.
Разве я с ним не справлюсь?!
2 июня
Две новости.
И нет, не хорошая и плохая, а обе плохие.
Сеня оказался не котом – это раз, Дэн оказался психом – это два.
Ах да, забыла, есть ещё третья новость: я уже почти поверила в волшебность этого розового дневника. Ещё немного и уверую окончательно, а после понесу сию веру в массы, начав с дарителя девчачьей мечты.
Пересчитать зубы и перебить почки ему всё ж не помешает.
Впрочем, обо всём по порядку.
Утро – увы и ах, а заодно как обычно – началось не с кофе, а бега проспавшей Милы, разбитого цветка и оглушительно-мерзкого бибиканья Ромочки.
И… я неправильно назвала последовательность.
Сначала засигналил Ромка, а потом разбился горшок с цветком… в паре метрах от капота Ромкиного дорогущего джипа.
– Ты чё творишь, истеричка психованная?!
Вот на этом гневном вопле разъяренного тигра я и вытащила голову из– под подушки, подумала и разлепила с трудом одним глаз, дабы истеричку психованную в лице Милы увидеть, понаблюдать, как с грохотом она уже закрывает окно, подоконник которого безжалостно лишили орхидеи.
Любимой.
Юрочкой подаренной.
– Мил…
От большого-большого удивления второй глаз открылся легко и сам, а Мила, сверкнув голубыми очами, скрылась в ванной.
– Мил, ты чего?!
Путаясь в одеяле, я поплелась следом и в дверь поскреблась.
Нет, Ромочку Мила всегда слегка недолюбливала, но на подаренное отцом и святое – холимый и лелеемый Toyota Land Cruiser 200 – даже она покушаться в нормальном состоянии не стала бы.
Наверное…
И вообще, как можно швырять из окна орхидеи?
Вдруг попадет в кого?
Жалко ведь: горшочек разобьется, цветочек погибнет.
– Радуюсь понедельнику, – Мила дверь распахнула резко, заставила отшатнуться, и, дёрнув плечом, она нехотя процедила. – Я смотрела, куда кидаю. Ничего с его драгоценной машинкой не случилось бы.
Ну-ну.
Законы физики, пожалуй, с ней не согласились бы.
– Хорошо…
Тайный чемпион по прицельному метанию орхидей с независимым видом прошлепал на кухню, а я проводила её задумчивым взглядом.
Нет, то, что понедельник – день тяжёлый, я всегда знала, но после сегодняшнего дня могу смело добавить, что тяжести в нём килограмм двести.
Вместе с глиной и землей.
***
Рома, как и думалось, был злющий, поэтому собралась я в рекордные сроки и до дома Светика-семицветика доехали мы тоже быстро.
Очень.
Она сама ещё не встала.
Кидала на меня зло-обвиняющие взгляды, торопливо приводила себя в порядок и одновременно успевала кокетливо улыбаться Ромке, что на свою голову решил подняться со мной. Совсем от злости память отшибло, видимо. Забыл, бедненький, как по всей школе прятался от Светки, которая была влюблена в него класса так с пятого.
