скачать книгу бесплатно
– Прошло? – Ее сердце сжалось. Забыв о своем решении держаться на расстоянии, Клеа подошла ближе. – Брэнд! Ты же не…
– Да, прошло. – Он словно пытал ее взглядом своих синих, как океан, глаз. Но на этот раз, вместо того чтобы зажечь в ней чувственный огонь, он заморозил ее.
– Прошло много времени. Слишком много, я полагаю, чтобы между нами все осталось как прежде.
Клеа пронзила острая боль. Ее мир рушился, пока она пыталась привести свои беспорядочные мысли хоть в какой-то порядок. Изменил ли ей Брэнд? Неужели он вернулся, только чтобы попросить развод?
Леденящая пустота заполнила ее. Клеа начала осознавать, что ее слепая вера Брэнду была ужасно наивной.
– Ты жил с Анитой Фримен? – выпалила она не задумываясь.
– Какое это вообще имеет отношение к нашему разговору?
– Ты с ней встречался.
Он стоял, не двигаясь.
– Некоторое время.
– Не долго?
– К чему эти вопросы о том, что закончилось еще до того, как мы встретились?
Мозг Клеа не мог больше осилить поступавшую информацию. Брэнд уходил от ответа. Он не хотел, чтобы она ехала с ним в Грецию. Не посоветовавшись, уехал в Ирак. Анита была с ним и там, и там. В Афинах их сфотографировали вместе, а свидетели, с которыми разговаривали детективы, утверждали, что видели их вместе в Багдаде. Парочка казалась неразлучной.
Последними словами Брэнда, которые слышала Клеа, было признание в любви, но она не сказала того же в ответ. Тогда она злилась на него, ведь он отказался от возможности провести с ней незабываемое время в Греции.
Было ли то признание в любви продиктовано чувством вины?
– Я хочу знать, жил ли ты когда-нибудь с Анитой?
Его рот скривился. Он даже не попытался ничего отрицать. Последняя ниточка надежды, за которую Клеа неосознанно цеплялась, порвалась.
– Кто тебе рассказал, что я жил с Анитой? – Голос Брэнда прорвался в ее мысли.
– Какая разница? Судя по твоей реакции, это правда. И зачем было убеждать меня в том, что все закончилось через пару свиданий? Ты обманул меня!
– И в отместку ты мне изменила и забеременела?
Рот Клеа открылся от возмущения.
– Ты имеешь наглость заявляться сюда после четырехлетнего отсутствия и обвинять меня в измене?!
– Ты беременна, – огрызнулся Брэнд, – и не я провел с тобой те страстные часы, когда был зачат ребенок.
Из-за его резких слов на ее глаза навернулись слезы. Она почти жалела, что вообще начала этот разговор. Но после стольких лет слепой веры в любовь мужа было тяжело признавать свою глупость.
Что бы ни было между нами раньше – все прошло.
Проглотив слезы, Клеа сунула ноги в туфли, а затем направилась к двери. Поравнявшись с Брэндом, она собрала остатки гордости и сказала:
– Прикрой дверь моего кабинета, когда будешь уходить, она сама захлопнется. Это важная для меня ночь, и я собираюсь отпраздновать свой успех.
Клеа проскользнула мимо него, стараясь не задеть.
А Брэнд даже не попытался ее остановить.
Глава 3
– Двойной бурбон со льдом. Ваш заказ?
На вопрос бармена Брэнд утвердительно кивнул и потянулся за стаканом с толстым дном, осторожно следя за толпой журналистов, проявлявших к нему повышенный интерес.
Первый глоток обжег горло, и Брэнд поморщился. За четыре года он забыл, как виски ударяет в голову. Взяв на барной стойке кувшинчик, Брэнд добавил в бурбон немного воды.
Держа в руке стакан, он удалился за колонну, увенчанную мраморной женской головой. Здесь, вдали от журналистов, Брэнд взглядом поискал свою жену. Он заметил ее в компании сенатора, его жены и известного организатора аукционов в области искусства.
Рассматривая Клеа, он пытался понять, почему до сих пор торчит здесь? Журналисты были готовы в любой момент наброситься на него словно хищники.
Вот Клеа рассмеялась. Брэнд замер и нахмурил брови. Она выглядела оживленной и счастливой – словно только что не было никакой бурной ссоры с мужем, которого она не видела четыре года. Как она свободно держится в компании влиятельных людей! Несомненно, Клеа стала более уравновешенной и опытной, чем была четыре года назад.
Его жена повзрослела. Он уехал от юной невесты, а вернулся к зрелой женщине. Брэнд снова пристально посмотрел на ее живот.
Беременной женщине.
Вот ее отец присоединился к компании. Брэнд нахмурился сильнее, когда сенатор с широкой улыбкой поприветствовал Доналда Томлинсона.
Когда они только познакомились, Клеа сказала, что Брэнд наверняка понравится ее отцу – у них так много общего! Доналд Томлинсон импортировал ковры, керамику, деревянную мебель и некоторые древние артефакты из Афганистана, Ирака и Турции для сети фешенебельных магазинов, которыми владел.
Но Брэнд уже после первого рукопожатия понял: Доналд Томлинсон его невзлюбил. А встреча с другом детства Клеа все расставила по местам – Гарри Холл-Льюис был именно тем мужчиной, которого Доналд выбрал в мужья своей дочери. Получивший образование в одном из элитных университетов, успешный предприниматель, с которым у ее отца были тесные деловые отношения, Гарри казался приветливым и беззаботным. Да и тот факт, что его родословную можно было проследить от первых переселенцев из Англии, тоже сыграл свою роль.
Бывший солдат частей специального назначения едва ли мог конкурировать с Гарри. Не помогли ни прекрасная репутация честного человека, ни быстро увеличивающееся состояние, основанное на постоянно растущей стоимости древних артефактов, которыми он занимался. Миллионы мало значили для Доналда – у него самого их было достаточно.
А когда Клеа предпочла поспешную свадьбу в Лас-Вегасе с солдатом, ставшим торговцем древностями, неприязнь Доналда переросла в откровенную вражду.
– Брэнд… это ты? Какая прелесть! Где же ты был?
Брэнд обернулся. Рядом стояла мать Клеа. Черные волосы, собранные в пучок, элегантное черное платье. На шее сверкали бриллианты.
Он встречал Кэролайн всего несколько раз. Единственный ребенок богатого предпринимателя, Кэролайн ушла от мужа, когда Клеа было десять лет, и вскоре после развода повторно вышла замуж. У ее нового мужа, успешного бизнесмена, была дочь одного возраста с Клеа и младший сын.
– Столько времени прошло. – Брэнд осторожно ее приобнял. После стольких лет без человеческого контакта этот жест ему самому показался непривычным. – Выглядишь прекрасно.
– Льстец! – Кэролайн Фрейзер-Томлинсон-Гордон обняла его в ответ. – Не ожидал увидеть меня здесь? Ну конечно, меня же не пригласили! Мне хватило ума не приводить с собой мужа, но я так хотела увидеть выставку Клеопатры, что проскользнула внутрь. Швейцар сказал, будто у меня такие же глаза, как у Клеопатры, и не смог меня не пропустить. Я в восторге от выставки! Она проделала великолепную работу. Я так ею горжусь. – Изумрудные глаза Кэролайн мерцали от эмоций.
Решив не упоминать о том, что он тоже незваный гость, Брэнд мягко сказал:
– Тебя должны были пригласить.
Брэнд подозревал: отчуждение между Клеа и ее матерью причиняли его жене больше боли, чем та признавала. Клеа всегда страстно желала иметь большую семью и любила мать.
– Моя дочь никогда не простит меня за то, что я их бросила!
Брэнд передернул плечами. Что на это ответишь? Наконец он решился:
– Ты нужна ей, она просто пока этого не осознает. Дай ей время.
Он чуть повернул голову, услышав какой-то шум позади него. Боковым зрением Брэнд заметил журналиста, меняющего объектив камеры.
Он отвернулся. Афганистан, Ирак и другие горячие точки во время службы научили его правилам игры. В ракурсе со спины не было никакой прелести: операторы хотели видеть мучения в глазах своей жертвы.
Кэролайн тихо спросила:
– Клеопатра, должно быть, знает, что ты вернулся?
– Да. – Ответ Брэнда был кратким, так как он следил за последующими действиями фотографа.
Его теща похлопала его по рукаву смокинга:
– Брэнд, ты знаешь, дочь никогда не делилась со мной секретами, но я знаю: она ужасно по тебе скучала, когда ты… исчез. И то, как сильно она похудела, тому доказательство.
– Настолько, что забеременела? – буркнул Брэнд.
– Забеременела?.. – Кэролайн оглядела фигуру дочери. – Кто? Клеопатра?
Брэнд окинул взглядом толпу. Фотограф исчез, но двое других уже готовили аппаратуру.
– Ага.
– Не может быть!
Он снова повернулся к матери Клеа:
– Уж поверь мне.
Кэролайн побледнела:
– Я даже не знала, что она с кем-то встречается. Хотя с чего бы Клеопатре говорить мне об этом? Мы не разговариваем.
Брэнд заметил рядом какое-то движение и затем увидел яркую вспышку. Он пригнулся и отступил еще дальше за колонну.
Еще одно движение. Брэнд напрягся. Он без сожаления готов был разбить объектив направленного на него фотоаппарата. Однако Клеа была бы против такого поведения. Ему пора уходить.
Но вместо фотографа из-за колонны на него внимательно смотрела Кэролайн. Брэнд сжал кулаки и выдавил из себя улыбку:
– Кажется, я могу стать причиной очередного переполоха. Мне нужно идти. Это вечер Клеа – главным должен быть безумный успех, а не скандал.
Кэролайн кивнула и заговорщически прошептала:
– С другой стороны колонны два журналиста – я их задержу. И поверь мне, между тобой и Клеа всегда было что-то особенное. Какими бы ни были проблемы, я уверена, вы их преодолеете.
Когда Брэнд уже шел к выходу, он желал быть настолько же уверенным в этом, как и Кэролайн. А еще он гадал, заметила ли она, что наконец назвала дочь Клеа?
Конечно, ее напускная бравада не продлилась долго.
Вид уходящего Брэнда заставил с таким трудом достигнутое самообладание ослабнуть. В окружении толпы дизайнерских бальных платьев, украшенных бисером и перьями, среди постоянно мелькающих подносов с шампанским, преследуемая нескончаемыми любопытными взглядами, связанными с неожиданным возвращением Брэнда, Клеа мечтала об одном – незаметно улизнуть с вечера.
Она хотела, чтобы Брэнд вернулся – тот Брэнд, за которого она вышла замуж, тот мужчина, которого она обожала.
Быть в его объятиях, лежать рядом, свернувшись клубочком. А больше всего ей хотелось, чтобы он признался ей в любви и пообещал, что отныне все будет хорошо…
И еще Клеа хотела знать, куда он ушел.
Но работа ждала. Так что она вернулась к делам – разговаривала, смеялась и говорила нужные вещи важным людям.
Час спустя ее отыскал отец. Его лицо приняло боевое выражение, которое она про себя называла «бульдожьим». Взяв стакан содовой с подноса проходившего мимо официанта, Клеа украдкой посмотрела поверх сверкающих пузырьков на быстро приближающегося отца. Она все бы отдала, лишь бы оказаться дома, забраться в кровать, которую когда-то делила с тем Брэндом и прокрутить в голове каждый миг болезненной встречи с его равнодушным и чужим двойником.
– У этой сволочи хватило наглости явиться сюда, после того как он бросил тебя!
– Тише, пап, давай не будем устраивать сцен. Доналд сбавил обороты:
– Вечер окончен – все расходятся. Клеа посмотрела по сторонам. В музее по-прежнему было много зевак.
– Так мы тоже можем уйти? – Она старалась говорить непринужденным голосом, беря отца под руку.
Внизу в фойе швейцар увидел, как они идут, и поднял телефонную трубку, чтобы вызвать ее водителя, Смиза. Клеа благодарно улыбнулась.
– Он рассказал, где был? – спросил ее отец, когда они вышли через стеклянные двери.
Не было необходимости спрашивать, кого он имеет в виду.
Клеа отвернулась, не желая, чтобы отец заметил ее смятение. Она покачала головой:
– Он не захотел говорить. Злится по поводу ребенка.
– Ты рассказала ему о ребенке?
Клеа тщательно подбирала слова:
– Он сам догадался, что я беременна.
– И он далеко не рад этому, насколько я понимаю. А ты чего ожидала? – Отец пытался отговорить ее от рождения ребенка, но Клеа уже приняла решение. – А я предупреждал тебя – это опрометчивое решение, и тебе не стоит так поступать. Но ты не хотела слушать. А сейчас, оказывается, твое упрямство спасло положение.
– Папа… – Голос Клеа затих.
«Пожалуйста, пожалуйста, только не говори, что Брэнду не стоило возвращаться…» – молила она. Но ее отец уже продолжал:
– Тебе не стоило выходить замуж за этого человека. Это было ошибкой. Тебе стоило выйти замуж за Гарри – он из нашего круга.
