скачать книгу бесплатно
Под взрывов музыку, что не опишешь рифмами,
Выходит с группой «Леший»*, подгадав момент.
Противник, что укрылся в доме, не дурак,
Он просчитал нас, упредив передвижение.
Подрыв фугаса, как разумное решение,
Теряем время здесь, но неуступчив враг.
««Локомотив»[8 - «Вивальди», «Леший», «Локомотив» – позывные бойцов ЧВК Вагнера из фильма «Лучшие в аду».], мы не вывозим без тебя!!!
Организуй пролом в стене… Приём… Как слышно?»
«Всё… вылетаем… Будет подвиг, раз так вышло.»
И ожила, доселе спавшая «броня».
Пол дела сделано, но легче бой не стал,
Их миномёты не дают прорваться к цели.
Как на ладони мы, во вражеском прицеле,
Из окон рвётся к нам губительный металл.
Двумя «коробочками» сбили спесь с врага,
Одну из них всё ж потеряв по ходу боя.
Кто доживёт, пусть пацанов помянет стоя,
А нам за дом тот зацепиться бы пока.
Пошла жара, стрельба идёт почти в упор,
Берём этаж за этажом, умывшись кровью.
И бег минут на циферблате давит болью,
Ведь скольким вынесла судьба свой приговор.
Нас здесь всё меньше, только рано умирать,
Смерть не отменит выполнение приказа.
Где ж затерялась основная цель, зараза,
Та, за которую ушла в бессмертье рать?
Задачу выполнили… жаль, братишек нет,
А завтра снова бой и новые потери.
Ад распахнёт для штурмовых отрядов двери,
Что отомстят за нас, сломав врагу хребет…
«Тридцатьчетвёрка»
Мой брат – близнец не сам покинул постамент,
Его в утиль списали подлые потомки.
Политиканы подгадали всё ж момент,
Чтоб уничтожить то, что свято нам… подонки.
Отдав приказ преступный росчерком пера,
На демонтаж поста стального побратима.
Такая нынче в мире скотская пора,
Где русофобии болезнь неизлечима.
На совесть тех пройдох не стоит уповать,
Она обменяна на вражескую пайку.
Сил зла опять орда, а нас, как прежде, рать,
Найдётся болт с резьбой на НАТОвскую гайку.
Сентябрьским утром я взошёл на пьедестал,
Ответ держать, как нас учили – брат за брата.
Являя грозным видом памяти оскал,
Стальной легенды, ставшей символом парада.
Им ежедневно буду я смотреть в глаза,
Тем, кто забыл наш подвиг, ссучившись однажды.
В минуту скорби по броне скользнёт слеза
Небесных вод, дождём оплакивая павших.
Останусь здесь, как назидание врагу,
Ствол развернув по направлению к границе.
Пусть ветеран давно, но дать отпор смогу
За экипаж свой, что с войны прошедшей снится.
«Тридцатьчетвёрки» не закончен славный век,
Ещё послужит, как солдат, своей Державе.
Ты чти и помни подвиг ратный, человек,
Во имя тех, кого забыть с тобой не в праве…
«Война с памятью»
Проказа что ли или мир сошёл с ума,
Зло насаждая под эгидой русофобий?
Сколь, господа, в вас сатанинского дерьма
Скопилось, раз вы «докопались» до надгробий.
Как по команде, засучили рукава
И рьяно «топите» за дьявола деяния.
Качая тихой сапой мнимые права,
Воюя с памятью народной от отчаяния.
Боитесь, видно, тех, кто вас освобождал,
С особой ненавистью руша монументы?
Добрососедство променяв на злой оскал,
В угоду Штатам, обещавшим дивиденды.
Тот, с постамента снятый танк – ваш Рубикон,
Что перешли в своих желаниях расправы.
Но, только знайте, что Победа испокон
Тем предначертана – по совести кто правы.
Сильны вы только с прахом павших воевать,
Ведь «сраму мёртвые не имут»[9 - «Мёртвые сраму не имут» – в данном контексте имеется ввиду, что мёртвых можно обвинить в чём-либо, они уже не опровергнут.], вот в чём дело.
Не «по зубам» Полка бессмертного вам рать
И потому вы мстите так остервенело.
Не выжечь память, не сломать и не стереть,
То сохраним, что предки множили веками.
Мы не забудем!! Не простим!! И знайте, впредь,
Что нам не братья, коли спутались с врагами.
Спасибо тем, кто чтит тот подвиг вопреки
Запретам, травле с оголтелыми речами.
«Тридцатьчетвёрки» нет отныне у реки,
Но есть «МЫ ПОМНИМ!!!» поминальными свечами…
«Привет, братишка»
«Привет, братишка!!!» Вот и свиделись с тобой
Во сне тревожном, что так часто стал мне сниться.
Там пацанов всех узнаваемые лица
И ты, сидящий на броне… ещё живой…
Колонна наша мчит, глотая пыль дорог,
Спеша просёлками к заветной переправе.
Сосредоточены, бояться мы не в праве,
На поле выгоревший «Тигр»[10 - «Тигр» – российский многоцелевой бронеавтомобиль высокой проходимости.] – войны намёк.
Изрыта твердь вокруг воронками от мин,
Что щедро сыплет враг по нам из миномётов.
Но, им в ответ ударят парни из расчётов
Всей реактивной мощью боевых машин.
Висит над нами «птичка»[11 - «Птичка» – (на армейском сленге) любой летательный аппарат, в том числе беспилотный.], явно не к добру,
Сейчас «срисует» нас и жди с небес гостинцы.
Но ты сказал, смеясь: «мне смерть не по нутру»…
Случилось что-то… танк «седлают» пехотинцы.
А дальше… нас с брони смело взрывной волной,
Разрыв был близким, ты меня закрыл собою.
Лежу в траве с залитой кровью головою,
Встать не могу… хоть посмотреть бы, что с тобой?
Меня куда-то тащат…, что есть сил кричу,
Но, как в немом кино, все реплики без звука.
Бой не романтика, а страшная наука…
«Жить будешь» – врач сказал, похлопав по плечу…
Поздней узнал, что угодили под обстрел,
«Двухсотых» много… по колонне били «Грады»[12 - «Град» – реактивная система залпового огня.]
И ты посмертно кавалером стал награды,
Жизнь сохранив мне, смерть оставил не у дел…
Я поутру к тебе на кладбище приду,
Просить прощения, что жив, перед тобою.
Под третий тост, слезы мужской уже не скрою:
«До скорой встречи, брат, в моём ночном бреду»…
«Я семьдесятдвойка»
Я «семьдесятдвойка[13 - «Семьдесятдвойка» – армейское (разговорное) название танка Т-72 во всех его модификациях.]», я пахарь войны,
Мне грязь не страшна и погода.
Жаль только, что мой экипаж – пацаны,
Но верую свято в мехвода.
Я с теми ребятами мало знаком,
Пока что не видел их в деле.
И, вроде наметился здесь перелом
В войне, нервы всё ж на пределе.
Колонной спешим на подмогу своим,
По рации слышу: «там пекло».
Пока не уверен, что выйду живым,
Надеюсь, не стану я пеплом.
Уже на подходе, мне слышится бой,
Смерть облюбовала руины.
«Ты не суетись только, слышишь, старшОй?»
«Ну, с Богом!!! Прорвёмся, мужчины».
Я сосредоточен, стволом поводя,
Ищу, где таится угроза.
Жара то какая, ни капли дождя,
Мы здесь для врага, как заноза.
Разбитые улицы – страшный пейзаж,
«Эх, что натворили собаки…»
Вдруг взрыв прогремел… «Всё, прощай, экипаж»,
Как вкопанный встал… Сбило траки…
Они врассыпную, а мой кончен век:
«Я „семьдесятдвойка“, прощайте!!!»
Сквозь бас пулемёта орёт человек:
«Прикрою, братишки… цепляйте…»
Я голос узнал – это мой же старшОй,
Не бросил меня – бедолагу…
Ещё поживу, дам вражинам свой бой.
Спасибо парням за отвагу…
Меня на тросах оттащили назад,
Сейчас подлатают ребята…
С таким экипажем я грозный солдат,
Врагам моим «светит» расплата…
